Наследие А. Вельского 37

     «…выявить связь. И не знаю, как кому, но мне от этого ужасно страшно. И главное, ничего поделать особенно нет возможности…
    
     …делился с Мариной. Она приезжала пару недель назад, ненадолго совсем. Я, конечно, обрадовался, забыл обо всем на свете. Наверное, так бы и не вспомнил, если бы она сама заговорила. Уж не знаю, как так получилось, но она догадалась, что я…
    
     …как же она меня ругала! Господи, я человек, поживший, и считавший, что побывал и на самом дне, и возносился, но я даже и представить не мог, что женщина может так ругаться… …силу, то наверняка, она была бы в состоянии свернуть горы, а может и того больше. Ей-ей, я на нее не жалуюсь, я даже в определенном смысле даже восхищаюсь. Хотя, по правде, восхищаться особенно-то и нечем. Это я не о ней, это я опять о себе…
    
     …знать, что есть…
    
     …я-то думал…
    
     …показываться стыдно. Я бы, наверное, так с мужеством и не собрался. Не смог бы, но она сама пришла. Сама простила. Сама пожалела. Господи, как же я ее люблю. И прости, Господи, меня эгоиста, но какое счастье, что между нами такая огромная разница в возрасте. Будь я даже горец, мне все равно ее не пережить…
    
     …не все, оказывается, окончилось-то. А я-то думал… …целый ритуал существует для нас, идиотов. А я-то думал, что все так просто…
    
     …надцать. Потом посещение монастыря, а потом, посещение… …ранное, у него имя. Но Марина сказала, что это имя он использует только для исцеления, а в миру его зовут Даниил… …и сама, но у этого самого Даниила Михайловича получится намного быстрее. Слишком он давно, он занимается этим. Вплоть до того, что с самого первого момента может сказать, какой будет результат. Вот к нему мы и собираемся.
    
    
     …Даниил Михайлович этот, просто колоссальный мужик. И в прямом и в переносном смысле. Сколько он меня исцелял, столько я с ним и говорил. Лет ему, около сорока или меньше, а кажется, что все триста. Настоящий колдун и маг.

     Хорошо, хоть, что пишу это в личный дневник, увидь кто-нибудь из моих коллег – все – кранты. От ярлыка «старообрядец» уже никогда в жизни не отделаешься. Я даже ОВП не буду рассказывать. Он очень хороший парень, но вот как он отреагирует на мое общение с целителями, которых он изначально считает шарлатанами – не знаю…»
    
- Спасибо тебе Павел Васильевич, - пробормотал я, откладывая в сторону страницы дневника, - огромное, спасибо.

     Я был взбешен, я был зол. Я был готов рвать и метать. Я носился по комнате, даже и не представляя, что мне теперь делать. Оставалась одна надежда – на медицину, но только это была очень слабая надежда. А если подумать, то и вовсе, никакой. Так, пять из шести.
- Старик,  Господи, ну почему ты втянул меня во все это?! - я готов был разрыдаться.

     Так где-то на полпути своих метаний, я понял, что изнемог и готов уснуть. Не раздеваясь, я практически упал на диван и так уснул, как умер. Без внятных мыслей и без сновидений.

* * *
    
     Нет, правильно говорит народ: «утро вечера мудренее». А может быть, правы те, кто говорит, что мозг даже и ночью не отдыхает, а перерабатывает усвоенную за предыдущий день информацию. Едва проснувшись, а может, я еще ночью это понял – не важно, но то, что случилось с Верочкой – это никакая не новая болезнь – это результат чтения произведений Александра Вельского. А отсюда и самый простой выход, то есть то, что напрашивалось само собой. Мне нужна была эта рыжая ведьма – Марина Вельская. Я понял это из текста дневника Афанасьева, я, между прочим, не поленился, а утром нашел и перечитал это место – она могла лечить. Или она, или этот ее ведьмак Даниил Михайлович. Но этого деятеля искать было долго, да и неизвестно где, а вот Марина – это другой вопрос. Я чувствовал, а точнее был уверен, что она или появиться должна, или уже здесь…
    
     Полистав еще дневники старика, я подумал, что, у него должен быть где-то телефон ведьмы. Ведь он писал, что пытался до нее дозвониться. Значит, где-то должен быть номер. Глотнув оставшегося со вчерашнего дня чая, я бросился к нему на квартиру. Бывая у него, в свою бытность, я видел тот единственный в его письменном столе ящик, который запирался на ключ. Такую информацию, он мог хранить только там. Ключ от квартиры, как палочка-выручалочка, по-прежнему, находился в кармане пальто.
    
     Однако, все было не так просто. Попасть в квартиру я не смог. По-видимому, из-за наводнения-затопления паркет поднялся и заклинил дверь. Несмотря на то, ключ вошел в замочную скважину, сдвинуть с места язычок замка мне не удалось. Я чуть ключ не сломал. Злость-то во мне кипела такая, что я плюнул бы на замок и вынес дверь. Но меня смущали соседи. Я даже начал потихоньку в своих ругательствах поминать и их, но в этот момент послышались шаги – кто-то спускался сверху. Я вытащил ключ и задумчиво смотрел на дверь.
- Наверное, паркет, - раздался сзади неприятный, дребезжащий, старческий голос.

     Я оглянулся. Передо мной стоял старик, в каких-то нелепых, с жуткими диоптриями, очках, и рассматривал меня.
- Здравствуйте, - вынужден был приветствовать его, надеясь в душе, что он тут же скажет «до свидания» и исчезнет.

     Но не тут-то было. Старик продолжал рассматривать меня. Честное слово, мне очень хотелось нагрубить ему, и только природная воспитанность не позволяла этого сделать.
- Вы что-нибудь хотели? - прохладно продолжил я разговор.
- А Вы кто будете? - поинтересовался старик, не сводя с меня взгляда.
- Я, - я сделал удивленное лицо, - вообще-то, я коллега Павла Васильевича. Я тут несколько месяцев подряд разбирал архив.
- А-а, Олег Владимирович, - расплылся в улыбке старик и продемонстрировал несколько зубов, очень редких и, практически, разрушавшихся.
- Совершенно верно…

     Этому факту старик необыкновенно обрадовался, подхватил меня под руку, заговорил быстро и практически, потащил меня от двери.
- Вот ведь как бывает, Олег Владимирович, жил человек, жил и все. Умер. А он ведь, между прочим, моложе меня. А я ведь и войну застал. И в лагерях…
- Подождите, - я резко остановился и попробовал оторвать его руку, - Господи, боже мой, ну куда Вы меня тянете?
- Как куда, - удивился старик, и похоже, обиделся, мне даже показалось, что он готов пустить мутную, старческую слезу, - дверь-то заклинило. Не собираетесь же вы ее ломать.
- Не собираюсь, - растерялся я.
- А что бы ломать, молодой человек, и инструмент нужен. А главное, разрешение ЖЭКа. А так, как речь идет о покойном, то еще и разрешение милиции.
- Вот, черт, - пробормотал я. Можно было возмущаться, но надоедливый старик был прав.
- А я о чем говорю, - старик опять затеялся поговорить.

     На этот раз я был более терпеливым слушателем, но вряд ли удачным собеседником, потому, что в моей голове бродили совершенно другие мысли, и я едва ли реагировал и на половину того, что говорил мне старик. Я прошел с ним, наверное, целый квартал, прежде чем понял, что, подчиняясь воле старика, двигаюсь в каком-то неправильном направлении. Пришлось срочно останавливаться, поспешно благодарить и практически бегом ретироваться, ссылаясь на то, что у меня есть срочные дела…
    
     Дверь в квартиру я открывал под душераздирающие звонки телефона, чертыхаясь, сбрасывая на ходу пальто, я схватил трубку:
- Алло. Слушаю, Подольский.
- Дядя Олег, что с мамой?

     Господи. Какой же идиот. Кретин – нет других слов. Я занимался неизвестно чем, успокаивал себя чтением, гонялся за призраками и рыжими ведьмами, а самого простого и важного не сделал. Не догадался позвонить Анастасии. Ну, какой же я…
- Настя, а как ты узнала?
- Дядя Олег, перестаньте, что с мамой?
- Прости, ради Бога прости, Настенька, она в больнице.
- Что с ней?
- С ней случился какой-то странный обморок…
- Но она жива?!
- Да, конечно…
- Мы сейчас будем!

     Послышались короткие гудки. Я, наконец, снял пальто, разулся и прошел в комнату. Говорить, даже самому с собой не хотелось. Я свалял дурака, самого настоящего. Хотя, я закурил, хотя нет. Я правильно сделал, что попытался отыскать Вельскую – это была правильная попытка, за это меня не стоило ни казнить, ни даже ругать, а вот то, что я не позвонил девочкам – это было ошибкой. И ошибка – это еще мягко сказано…

     Я докурил сигарету, раскрыл форточку, что бы проветрить помещение и занялся мытьем посуды и приготовлением завтрака… 
- И все-таки интересно, как она узнала…, - произнес я вслух, но тут же прервал себя, - еще раз болван, там ведь Александра. Наверняка, это она…

     Раздался звонок в дверь. Я поспешил впустить запыхавшихся Анастасию и Александру.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте, дядя Олег.
- Вы уж меня извините, что я сразу не позвонил – растерялся, - забормотал я свои извинения, - честное слово, меня это все как обухом по голове…
- Ладно, дядя Олег, что же все-таки случилось?
- Вы проходите, я там завтрак на скорую руку приготовил, за столом и поговорим…
- Я не хочу, - отказалась Анастасия, но не Александра.
- А я бы поела, - пробормотала она, а потом оглянулась на подругу и добавила, - Вы дядя Олег, ей не верьте, она тоже хочет завтракать. Мы ведь только умыться успели и все.
- Вот и пойдемте на кухню…

     Пока девочки завтракали, я рассказал им о случившимся, опустив лишь утренний поход к Афанасьеву. Язык не повернулся. 
- А я проснулась, - заговорила Анастасия, - Санька спит, пошла умываться, вдруг в ванную влетает Санька – дядя Олег звонил? Я на нее глазами хлопаю – нет, а что случилось? А она говорит – мама в больнице. Ну, тут я сорвалась с места и к телефону…
- Значит, все-таки Александра, - пробормотал я.
- Да, это она почувствовала и поспешила рассказать мне.
- Понятно.

     Анастасия взялась за посуду, а я курил около форточки. Какое-то время было тихо, а потом Анастасия обратилась ко мне:
- Все чисто, поехали в больницу, надо же узнать…

     И тут меня словно током ударило, честное слово, я чуть сигарету не выронил. А еще я почувствовал, что краснею, ну и наверное, следует добавить, что никогда ранее, я себя таким болваном не чувствовал…
- Настя, я забыл спросить у Валентины Николаевны, в какую больницу повезли Верочку…
- Ну, Олег Владимирович…, - в один голос произнесли девочки.

     Я был готов сквозь землю провалиться.
- Даже и не знаю, что со мной случилось. Как затмение какое-то нашло…
     Слава Богу, вмешалась Александра, а то я бы, наверное, так и сгорел от стыда.
- Это не самая большая проблема. У нас ведь не столица. Сейчас мы быстро все устроим, - сказала она и направилась к телефону…
- Анастасия, куда она собирается звонить? - понизив голос, спросил я.
- В справочную, наверное. Хочет узнать, какая больница вчера дежурила…

     В тот момент там, мы услышали голос Александры и вдвоем вышли в прихожую.
- Алло, алло. Добрый день…
- …
- А Вы не могли бы сказать, какая больница дежурила вчера?
- …
- Да-да, «скорая помощь», на вызывах…
- …
- А кто может дать такую информацию?
- ….
- А номер телефона можно?
- …
- Повторите, пожалуйста…
- …
- Спасибо большое. Всего хорошего.

     Александра положила трубку на аппарат, некоторое время исправляла что-то на листочке. Потом снова взялась за телефон. На этот раз ответили не сразу. Александра набирала телефонный номер несколько раз, прежде чем заговорила в трубку…
- Алло, здравствуйте, скажите, пожалуйста, а какая больница дежурила сегодня ночью?
- …
- А номер телефона можете сказать?
- …
- А любой, хоть регистратуры, хоть приемного отделения…
- …
- Минуточку, я запишу. А «скорой помощи»?
- …
- А о какой Вы еще говорили?
- …
- Да-да-да, тоже, любой…
- …
- Спасибо. Всего хорошего.
    
     На этот раз вид у Александры был какой-то озабоченный, да и времени ей потребовалось больше. Потом она отложила ручку и задумалась…
- Санька, ты чего молчишь-то? - окликнула ее подруга.
- А, что…, - Александра подняла глаза на подругу, а потом хлопнула себя по колену и заговорила возмущенно, - ну, такой бардак, только у нас возможен! Представляете, у них в Облздраве какая-то клюшка перепутала графики дежурства по городу. Вместо одной больницы больных принимал аж три. И это не считая БСМП.
- Действительно – бардак.
- Ну ничего, телефоны я знаю, сейчас все выясним. Правда времени уйдет больше.

     Александра решительно взяла телефон и переместилась в зал. Там она устроилась в кресло, положила перед собой листок и ручку, а потом, вздохнув поглубже, взялась за трубку…
- Пойдемте, Олег Владимирович, - потянула меня за руку Анастасия.
- Ты чего?
- Я покурю, пока Санька там разбирается.

     Мы закурили. А я не выдержал и постучал ладонью по лбу:
- Как я мог забыть?!
- Ничего, сейчас Санька поднимет всех на уши и добудет нам нужные сведения.
- В смысле? - не понял я слов Анастасии.
- Саньку хлебом не корми, дай пообщаться по телефону. Она в состоянии выудить по телефону любые сведения. Я на нее поражаюсь иногда. Я звоню – мне сказали «нет», значит, я это и воспринимаю как «нет». Ругаюсь про себя, но начинаю искать другие варианты. А для Саньки «нет», как красная тряпочка для быка. Она однажды при мне слесарей вызывала, чтобы они нам кран заменили. Так в ЖЭКе говорят, что придут в течении недели. Это я звонила, говорю ей так мол и так, в течении недели. Она хватает трубку и давай шуметь по телефону. Со всеми переругалась, добралась до городской администрации. Приехали через час – сделали молча, и даже магарыч не взяли.
- Однако, - покачал я головой.
- А это чудо смеется и говорит, что если бы по телефону можно было заказать билеты на Луну, она бы и их достала, - рассмеялась Анастасия.
- Редкий талант.
- Это, действительно, талант. ЖЭКи, мастерские, справочные, маленькие и большие начальники – она с ними, как рыба в воде…

     В кухню вошла Александра, отобрала у Анастасии сигарету и закурила сама. По-видимому, это было в порядке вещей, потому что Анастасия спокойно достала из пачки другую сигарету, и как ни в чем не бывало, прикурила ее. Однако, что-то было не так. Даже я это почувствовал, но первой заговорила Настя: 
- Что тебе сказали-то?
- Я обзвонила все больницы, которые мне назвала дежурная, но мамы нигде нет…
- Как так? - Какое-то тревожное чувство начало обволакивать меня, а Александра, тем временем рассказывала подробности:
- Я обзвонила больницы, выяснила телефоны приемных отделений, звоню – там соглашаются – да, мол, принимали вчера больных по «скорой помощи». Кто-то говорит, что вне очереди дежурили, кто-то говорит, что по очереди. Ругают беспорядок в Облздравотделе. То есть ведут себя правильно. Но про нашу маму никто ничего не знают. В БСМП мне даже список поступивших зачитали… Странно…
- Что же теперь делать, - пробормотал я. Честно говоря, я совершенно растерялся в данной ситуации. Я – да, но не девочки.
- Есть вариант, что в дежурке мне назвали не все больницы, которое вчера дежурили, - предположила Александра, - значит, надо просто обзвонить оставшиеся. Да, это будет правильный подход… А кроме того, есть еще один вариант, - тихо сказала она.
 
     Я, например, не понял о чем именно идет речь, а вот Анастасия поняла и тут же изменилась в лице и зашептала, обращаясь к Александре.
- Санька, ты обещала…
- Асенок, но это же мама! И кроме того, это я оставлю на самый крайний случай.
- Только на самый крайний, - словно требуя поклясться в этом повторила Анастасия.
- Асенька, конечно. Только на самый крайний случай, - заверила подруга…

     Я вдруг догадался о чем именно идет речь и когда Александра вышла вопросительно посмотрел на девушку и, стараясь быть аккуратным спросил:
- Она может использовать свою способность и таким образом?
- Может, - лицо Анастасии потемнело, - только после этого ей ставиться плохо, иногда она даже сознание теряет, ну и начинаются у нее дела. Практически на следующий день. При чем проходит это всегда очень плохо…

     Я понял, что Анастасия говорит о менструации, но уточнять и переспрашивать не стал. Было неловко. Так прошло еще какое-то время. Мы ходили по кухне, курили и ждали результатов телефонных переговоров Александры. А я периодически вспоминал, что вся эта ситуация сложилась из-за моей безответственности и тогда мне становилось совсем не по себе…
    
     Где-то минут через сорок в кухне появилась Александра. Была она какая-то всклокоченная и нервная.
- Ну что, Саня, - опередила меня с вопросом Анастасия.
- Пусто, - ответила Александра и потянулась за сигаретой, правда на этот раз Анастасия в сигарете отказала, просто прикурила еще одну и протянула подруге.
- Расскажи, - коротко попросила Анастасия.
- Даже и рассказывать нечего, - пожаловалась девушка, - слушают внимательно, чувствую, стараются помочь, действительно что-то просматривают какие-то записи, сверяются, а потом извиняются и говорят, что у них нет такой пациентки… Ничего не понимаю… Ну не может в таком городишке как наш пропасть человек. Этого ведь не может быть, я правильно говорю?

     Наверное, это был риторический вопрос, но даже если это и не так, то ответить на него возможности у меня не было.
- Олег Владимирович, - повернулась ко мне Анастасия, - а что если «неотложка» попала, например, в аварию?

     Это была свежая мысль, и я чуть по ошибке за нее не ухватился, но уже мгновение спустя, вспомнил:
- Это не подходит, мне ведь звонила эта врач. Валентина Николаевна и сказала, что маму довезли благополучно. Она мне еще присоветовала выпить чего-нибудь крепкого и лечь спать…

     Девушки переглянулись между собой, взгляды, которыми они обменялись при этом, были весьма удивленными.
- По-моему, это ненормально, - пробормотала Александра, переводя взгляд то на меня, то на подругу.
- По-моему, тоже, - поддержала Александру подруга.
- Почему…
- Олег Владимирович, расскажите подробно, что происходило, - попросила меня Анастасия.

     В другой ситуации, можно было конечно, и возмутиться, и даже, наверное, остановить этих доморощенных детективов, но только не в этой. Мы все переживали, а меня, помимо всего прочего, грызло чувство вины.
- Ничего особенного не происходило.
- И все-таки.
- Они приехали. Позвонили – я их впустил. Валентина Николаевна прошла в спальню. Правда перед этим попросила показать медицинской сестре, где уборная. Потом врач осмотрела Верочку…
- Вы при этом никуда не отлучались?
- Нет, все время я находился в комнате. Потом Валентина Николаевна спросила, где можно писать. Я проводил ее на кухню, она попросила сигарету, я дал, а потом еще и чаю предложил – они не отказались…

     И вот тут я остановился. События минувшей ночи, как бы снова прошли передо мной. И вот сейчас, когда я снова прокручивал их в своей памяти, мне пришло на ум, что все произошедшее, можно было рассматривать как странное. А с другой стороны, если бы не ситуация с Верочкой, то ничего странного и не было. Просто разговор, просто человеческий совет, просто…
- Дядя Олег, что-нибудь не так?
- Знаете, вот сейчас я обнаружил много всего, и теперь оно мне кажется странным.
- Рассказывайте.
- Во-первых, самым странным было то, что в справке, которую заполняла Валентина Николаевна, она сразу поставила диагноз. Там две строки, одна – первичный диагноз, вторая – уточненный. Диагноз она поставила сразу и там, и там.
- А какой, помните?
- Синдром ДФ. По-моему так, только там латынь, ну и почерк медицинского работника…
- Понятно, - кивнула Александра, - а еще.
- Она мне сказала, что болезнь эта новая, неизученная. Более того, говорила она о том, что они пока только собирают статистический материал. Говорила, что из той статистики, которая у них уже имеется, им известно, что из шести пораженных, пять выходят из этого состояния безо всяких последствий, а один – нет.
- Еще что-нибудь?
- Да. Я вот сейчас подумал, она достаточно странно вела со мной разговор. То есть, несколько раз она меня громкость. Словно говорила что-то такое, что предназначалось только мне, а иногда говорила громко, словно хотела, чтобы ее слышала ее сестра эта медицинская, или эти санитары, которые потом несли носилки.
- Так и что она говорила тихо, то есть только для вас?
- Сейчас, постараюсь вспомнить, - я встал со стула, закурил и попытался сосредоточиться…, - вот как раз она и говорила мне про это странное отношение пять из шести. Потом еще про то, чтобы выпить… Ну еще говорила, что если я верующий, то самое время молиться…
- Отличные рекомендации дают наши врачи, - зло пробормотала Александра.
- Действительно, с одной стороны ничего странного, а с другой, все – странно, - повторила мой вывод Анастасия, - и после этого она позвонила и доложила, что маму довезли до больницы?
- Да. Сама позвонила, что, наверное, тоже следует рассматривать, как странный поступок.
- Или как обыкновенное проявление участия, - добавила Александра.
- Ну да, только номер телефона я ей точно не называл, - закончил я о странном.
- Что!
- Конечно, можно было через справочную, адрес у нее ведь был…, - пробормотал я неуверенно.

     Мне не ответили. Да я и сам не знал, что можно сказать, кроме уже сказанного. Медленно поднялась со своего места Александра. Вздохнула и пробормотала:
- Значит, ничего другого не остается…
- Саня, подожди, пожалуйста…

     Я поглядел на Анастасию, та была бледна, и на глазах у нее были слезы. Даже нижняя губа немного тряслась. И вообще, такое всегда милое ее личико вдруг стало, старым и ужасно некрасивым. Мне даже стало не по себе.
- Ну что ты, Аська, перестань, все будет нормально…

     И я увидел, как Анастасия кинулась к подруге, обняла ее так, что побелели руки, и в голос заплакала. Я взглянул на Александру, та гладила подругу, а мне, сделала взглядом знак, чтобы я оставил их одних. Я поспешил выйти, и даже дверь за собой прикрыл. А за моей спиной слышался шепот:
- Ну что ты, малышка моя, я ведь…

     Я отошел от двери в зал, шепот стал совсем мне не слышен. Я сел в кресло и покосился на телефон. Рядом с ним лежал листок, на котором были записаны номера телефонов, какие-то названия и имена.
- Господи, что же происходит с нами, - только и смог выговорить я.
     Нервы мои, которые были натянуты, вдруг ослабли, и я почувствовал, как по щеке моей скатилась слеза…