Николай сличенко

Много лет назад(1961г.)состоялись мои, первые в жизни гастроли с театром "Ромэн"на Украине( в Украине).Весь Киев был увешан афишами, на которых красовался Сличенко, но почему-то,как мне тогда казалось,редакторы перепутали имя и писали;М.Сличенко.Только чуть позже, я узнал, что Николай на Украине- Мыкола.Сегодня,и жизнь нас убедила в этом, Николай Сличенко- и в Африке -Николай Сличенко! "Я вас любил"- так будет называться моя книга, и я хочу на этих страницах прзнаться в любви,сказать слова благодарности артисту, который "вывел" цыганскую песню на "самую главную" сцену России.
   Какое-то время, я гостил на Цветном бульваре у своего дяди и крёстного -Петра Степановича Деметера , который, к стати, крестил и Колю Сличенко. К сыну Петра Степановича, часто приходили друзья. Как правило, они шумно дискутировали об искусстве цыган, пели и плясали. Философствовал, в основном Слава, при чём, блестяще(учился на философском), а пел лучше всех Николай. Пел необычно, пел самозабвенно, голос заполнял всё пространство, наполнял всё вокруг серебряным  звоном, как будто звенел колокол колокольни "Ивана Великого". Казалось, сам Николай весь звенит, от кончиков роскошных кудрей до самых пят. Лицо его озарялось! Огромные, жгучие глаза-"маслины" лукаво искрились. Его, красиво сросшиеся брови разлетались, как птицы, когда он брал высокую ноту, и, при этом, из груди его вылетал звук, похожий на "стон", напоминающий знаменитое  карузовское" рыдание". Глаз от него оторвать было невозможно. Я сидел и слушал... слушал, не проронив и слова, и эти колдовские чары охватывают мою душу и сегодня, когда поёт наш  цыганский  соловей - Николай Алексеевич Сличенко.
    В театре мы, смею сказать, подружились очень скоро. Николай Алексеевич уже был  заслуженным и его приглашали на телевидение петь в разного рода передачах. Тогдашняя техника, не всегда позволяла(господи, мало что изменилось!)петь в "живую", и Николай, записав фонограмму со ".стариками"- Мелешко и Морозовым(лучшими гитаристами театра),брал с собой на телевидение нас, "тонких и звонких"-Гогу Жемчужного и меня. Была тогда замечательная традиция- на юбилеи или бенефисы все театры делегировали артистов для поздравления юбиляра. Поздравить великого Рубена Николаевича Симонова доверили Николаю  Сличенко, который, с большим достоинством и выполнил это, прямо скажем, почётное и, весьма, ответственное  задание. Роскошный банкет приближался к "стадии завершения", и гости, несколько неуверенными движениями, надевали в гардеробе манто и шубы, когда, вдруг, послышался голос  Сличененко:-"Рубен Николаевич, как ты скажешь, так и будет! Петь мне ЭТО, или не петь?" И Коля запел:-" Ты жива ещё, моя старушка? Жив и я"...  В "гардеробной" наступила какая-то, оглушающая  тишина, ассоциирующаяся с "немой сценой" в гоголевском "Ревизоре"( на половину одетые шубы, с повисшими рукавами, обутый, не на" ту ногу", сапог... ) Ни каких аплодисментов не прозвучало. Из театра "Вахтангова" выходили все молча. На прощание, Рубен Николаевич сказал:-"Коленька, если ты ЭТО будешь петь - выиграешь жизнь!". Так родилась, на мой взгляд, лучшая  песня 20-го столетия.
   Новвый спектакь "Цыганка Аза", поставленный С.А. Барканом по пьессе украинского драматурга Старицкого, буквально, ошеломил театральную Москву. Говорили и писали :-"Давно Москва не видела таких ярких, эмоциональных, наполненных глубокого драматизма и безудержного, бесшабашного веселья " народных сцен". Азу - О.И. Петрову, просто сравнивали с Сарой Бернар, а М.В. Скворцова в роли старухи Гордыли была, как бы, воплощением цыганской мудрости, справедливости,гордости,изящества и, убелённой сединами, красоты.Главную мужскую роль- кузнеца Васыля играл молодой и, прямо скажем, мало извесный, Н.Сличенко. Рассказывают, что на эту роль Баркан назначил С.Ф. Шишкова- всобщего любимца, одного из самых талатливых артистов в истории театра "Ромэн"( "косая сажень" в плечах, высок и красив, "орлиный нос" и  " жгучий взор" помогали ему создавать неповторимых "романтических" героев. Коля, так ему, по крайней мере казалось ( талант, всегда обязывает быть самокритичным), проигрывал  Шишкову " по всем статьям, но "жгучая страсть"- сыграть Васыля, охватывала с каждым днём всё сильнее и сильнее. Как при скарлатине или ангине, его бросало "то в жар, то в холод", не хотелось ни спать, ни есть, хотелось только одного- играть  новую  роль (поверьте, с артистами это бывает).Проходя мимо ресторанчика "Южный Урал", что сверкал неоном на Пушкинской, Николай увидел в окне неповторимый профиль- за столиком сидел сам Сергей Фёдорович! Разговор получился оживлённым, говорили об искусстве, заказали ещё "холодненькой" и Шишков медленно опускал свой "орлиный нос" в  тарелочку с  " греческим" салатом. В этом ресторанчике, который находился рядом с нашим театром(5 минут ходьбы), нас знали "в лицо"( частенько "старики" забегали "принять скользящего", т.е. прямо за стойкой, да ещё и …в долг!), так что, без особого труда, Николай договорился с "мэтром", и тот бережно отправил "клиента" домой на такси, за которое Коля и расчитался. До начала оставалось, чуть больше часа, но Николай "галопом" пронёсся по Пушкинской. Забегая вперёд, хочу сказать, что лично я, ни сколько не упрекаю Николая Алексеевича в безнравственности содеянного, т.к. несколько лет спустя, я "содеял", нечто подобное, с самим Колей и сыграл Дженарино в спектале "Сын Мадонны", приобретя два девидента: " по шее от Коли" и возможность лишний раз сыграть, когда Сличенко надо было уехать  на очередную "халтуру".
Спектакль начался на полчаса позже( ждали Шишкова).Коля Сличенко , как выяснилось, знал текст, помнил мизансцены, Баркан рискнул, и Николай "рванул на выход".Артисты были необычайно собраны(как и бывает при "вводе"), оркестр готов к любой неожиданной случайности, зритель принимал с восторгом каждую сцену, однако явно недоумевая, как это Васыль, не замечая страстной и пламенной любви таборной красавицы Азы, переметнулся к красавице Гале из соседнего села( до сих пор помню слезу, застывшую, но так и не скатившуюся из прекрасных голубых, с поволокой, очей  Ларисы Маштаковой, блестяще игравшей роль Галины).Когда надо было играть кульминационную, самую драматичную сцену, где на поляне, как бы ниоткуда, появляется старуха Гордыля и зовёт Василя снова в табор - его ждёт, сгорая от любви, красавица Аза, а Галина вот-вот должна родить! Надо решать! Видимо, в голове  артиста "смешалось всё", и вместо заученного текста, он повторял:-"Аза любит  меня? Табор  ждёт... А, как же Галинка? Что с ней будет!! Табор!..Мами!...Аза!  И, вдруг, неожиданно для всех,Сличенко опустился на колени и, как схимник, кающийся во всех смертных грехах, на коленях пошёл за Гордылей! Из груди вырывались едва сдерживаемые рыдания. Текста больше не было, и тогда Николай запел: Ай, да нэнэ, нэ нэ нэ.. , пасия прэ чар тумано..."Голос его ( Но где найти слова,чтобы объяснить то,что произошло?)" обрушился" на зрительный зал, как"Ниагарский Водопад!", клокоча и бурля, падая вниз и снова поднимаясь на вершину, заполняя собою не только зрительный зал, но, казалось, всю Землю.. Это было не просто пение, его голос выражал страдания, сердечные муки и боль свего Васыля. Страдания и муки, которые пережил  сам Николай во имя достижения своей мечты. Он победил! Он сыграл!(с моей точки зрения, свою лучшую драматическую роль) и весь мир в эту минуту  понял, что  в мировом созвездии вокалистов появилась новая  яркая звезда – Николай Сличенко.
     Гастроли ленинградского "Мюзик-хола" в Париж стали беспорно знаковым событием, не только для всей нашей культуры, но и для её небольшой составной - культуры, российских Цыган. В компании совсем  юных Магомаева, Синявской, Брегвадзе,Эсамбаева , Николай Сличенко чувствовал себя в "кругу друзей".Его голос и манера исполнения поразили и покорили парижан:"Цыган из легенды"- восторженно писали парижские газеты, а мы в Москве, получая очередную "порцию адриналина", говорили :-"Какие же мы,всё-таки, молодцы!"Встречали мы его, как Чапаева!  Коля шутил после гастролей:-" А, что Париж? Выйду в "Елисеевский"- все кругом шепчат-"Сличенко, Сличенко!.., а обошёл все "Елисейские Поля"- никто и "бровью не повёл!" 
     Повторяя слова Гамзатова:" Дальше было всякого не мало...", Николаю Алексеевичу присвоили звание-"Народного артиста СССР", Он стал главным режиссёром и художественным руководителем нашего театра( правда, мы с Розой уже работали на эстраде), получал Государственные Премии, его "пардный костюм" носить, видимо, несколько "тяжеловато", т.к. он весь сияет орденами и медалями( слава Богу, правительство любит и по- достоинству ценит нашу "легенду", а мы (цыгане) воспринимаем его награды, как свои личные. Наши отношения с Николаем в течении жизни, складывались по- разному...Признаюсь, долгое время не мог простить, а главное, понять, отчего Николай Сличенко не пришёл проводить в" последний путь" Розу Джелакаеву!?...И только теперь, приобретя всякого рода " прелести"- типа "диабет", со всякими "сосудистыми" неожиданностями, я понял, надо теперь  бояться стрессов. Теперь, уже, с увереннстью , могу сказать, что другой причины у Николая не было, да и не могло быть!                Сегдня уже трудно сосчитать сколько сыграно замечательных ролей в театре и кино, можно лишь перечислить некоторые: это «Ром Баро», «Сын Мадонны», « Родился я в таборе» и, конечно, незабываемый Федя Протасов(в то время сразу несколько московских театров ставили « Живой труп», и прессе кто-то пошутил, что в Цыганском театре самый живой труп).А «Женихи»! Сколько их было сыграно на сцене, но самая главная свадьба у Коли впереди – Золотая свадьба Николая и Тамилы! Я вспоминаю, как на гастролях, мы и с Розой в сличенковском «люксе» пили чай( и не только чай), и как гостеприимная хозяйка -Звезда Бакы –в роскошном розовом халате, в копне иссиня-чёрных волос розовела шёлковая лента-чалма. Высокая и стройная, как Шахеризада « Она въехала в сердца зрителей на белом коне. Поколения тех, кто смотрит « Дон Кихот», восхищённо ахают, когда совершается романтическое появление Народной артистки России Тамилы Агамировой в образе графини Альтисидоры» написано в одной рецензии, а я бы добавил :
Создатель мудро поступил,
Когда судьбу твою решил,
Он красоту твою и ум,
Водном лице объединил! 
Конечно, не влюбиться в Тамилу было нельзя – вот, Коля и влюбился! И я кричу Вам сегодня : Бут бахт, састыпэн!..                Совершив небльшой экскурс в и сторию, легко вспомним имена блиставшие в "цыганском" пении - Плевицкая, Варя Панина, Красавина, Церители, Изабелла Юрьева, Марина Черкасова, Ляля Чёрная! Можно заметить, что я не назвал ни одного мужского имени...Нет, конечно, сладко пел Морфесси, а затем, великие Вертинский и Козин, возьму на себя смелость "поставить" на эту ступень М.М. Шишкова, с его необычной трактовкой и неподражаемым исполнением романса, но подлинно цыганские- ( "Нане манде родо", "Бида", "Часо пало часо" спел именно Сличенко, спел так, что всё цыганское "народонаселение" стало петь, как Сличенко. Шаляпин - гений, потому что "басы" во всём мире стараются петь, как Шаляпин, Карузо - гений, потому что все Канио "рыдают", как Карузо, Майкл Джексон - гений, потому что молодёжь во всём мире научилась "Лунной походке". Цыгане всего мира пытаются повторить, на самом деле "неповторимую" сличенковскую интонацию. Предметом подражания стала даже его "необычная" походка. Мы теперь знаем, как надо петь по-цыгански!.С именем Николай Сличенко, на мой взгляд, появился "Эталон" цыганского пения(вокала!).Боже меня упаси делать, какие-либо, сравнения, решайте сами. Мы давно не работаем вместе, и поэтому, я имею полное право процитировть поэта :" Большое видится на расстояньи". У меня перед глазами замечательный кадр из т/ф "Мой остров синий", где Николай Алексеевич стоит на утёсе, его руки-крылья широко раскинуты, обнимая весь мир, а  рукава шёлковой блузы, как парус, раздувает ветер. По-моему, это замечательный  "лэйбэл" для театра "Ромен", которому, по-мему твёрдому убеждению, давно пора дать новое название: "Цыганский театр имени Нар. Арт. СССР Николая Сличенко".
  Закончить свой "опус" мне хочется четверостишьем, которое я приготовил к очередному юбилею Николая:
« Только раз бывает в жизни встреча –
Каждому по жизни свой удел.
В этот памятный, погожий зимний вечер
Хочется, чтобы Сличенко пел и пел…
Ты – соловей наш, ты- цыганский мэтр!
Спешу, с поклоном,  твой  Деметр!»