Выжить. Глава I

Глава I.

Я не знаю, который день и который месяц. Прошло уже примерно недели две, как меня должны были казнить, но вместо этого я оказался в подвале с мешком на голове. Это долгая история, но начну по порядку. Я смертник, которому полагалось намазать лоб зеленкой, но почему-то эта чаша меня миновала.
Как я уже сказал, вместо этого я оказался в каком-то месте с затхлым воздухом и глухими звуками откуда-то сверху — думаю, это был один из подвалов тюрьмы. Но события, о которых я собираюсь рассказать, произошли позже.

Пока я сидел там и ждал когда же, наконец, мне помажут лоб зеленкой, кто-то невидимый и большой вершил мою судьбу, которая вывела меня сюда, и я имею возможность рассказать вам о ней. Пусть этот день будет 15 мая. Почему 15 мая? Это мой второй день рождения, когда подняв голову у колодца в кишлаке Абу-Валид, я увидел рядом двух душманов. Вернее сперва показался обгрызанный ствол АК, и только потом из марева вырисовались две пыльные бородатые рожи. Через пару минут оба они лежали разорванные эргедешкой на дне колодца. До сих пор не понимаю, как это получилось.

Итак, я пролежал в котельной пару дней, пока вдруг тело мое не зашаталось подталкиваемое чьими-то руками. Долго в темноте звучало эхо шагов и голосов моих спутников. В лицо дало холодом — запах сырости и горящих листьев подсказывал позднюю осень, такой, какой она бывает в здешних местах. Кто-то схватил меня за плечо и потянул вверх, в эту же секунду мои спутники взяли меня за ноги затолкали в гудящее металлическое что-то, которые через минуту куда-то отчалило. Я отправился в неведомые черт знает куда и черт знает зачем. Мне уже было все равно, на самом деле. Формально я уже как несколько дней был трупом.

Так и начнем мое описание.15 мая.

Наконец, через пару часов мне (точнее нам — в кузове, судя по шуму, валялся не только я) сняли мешок с головы. Мешок пах несвежим дыханьем не одной тысячи ртов, как обычно пахнет от телефонных трубок где-нибудь на проходной завода или пэтэушной общаги. Я не сразу понял, что происходит — мешок на голове натянулся, моя голова приподнялась, и уже решил — сейчас будут резать горло. Приготовился похрипеть пару минут, но вместо этого почувствовал, как грубая мешковина, царапая лицо начала сползать с меня. Последний рывок чьих то рук, и голова моя упала на пол. Шея так затекла, что я не смог удержат ее на лету. Повезло, что успел развернуть голову — так что вместо того, чтоб влететь зубами в стальное дно кузова, я упал щекой и почувствовал металлический вкус во рту — щеку изнутри я все-таки рассек. Это пустяки.

Передо мной был туго шнурованный ботинок, с которого кто-то вытирал ту самую пыль, поднятую мой головой, тем самым мешком, который только что был на этой голове. Это был кузов грузовика — его я всегда узнаю. И эти скамьи вдоль бортов. Черт, как же затекла шея. Пока прикидывал в голове варианты, рука откинула мешок в сторону, подняв еще одну кучу пыли — пришлось зажмуриться. Хотелось уже было расслабиться и, может даже, поспать чуток, как почувствовал, что кто-то развязывает веревки на моих руках. Я открыл глаза — ну конечно — это был тот самый чувак, нетерпящий пыльных ботинок. Я видел напряжение его ботинок — как кожа на них упруго морщилась и покрывалась жесткими складками. По чесноку, эти веревки меня достали — дело даже не в том, что руки связаны и за спиной, и это неудобно, а в том неприятно жжении в запястьях — так что, в эту секунду я был благодарен этому джентльмену, даже мысленно поблагодарил его. Да — спасибо тебе, чувак. Наконец, он их развязал, после всего этого я ожидал еще рюмашку, хорошо прожаренный кусок мяса и сигу — но на этом день удовольствий кончился. Джентльмен ткнул меня в бок своим начищенным ботинком — я понял, что это приглашение встать. Меня так задрало за эти дни постоянно где-то валяться, что два раза меня просить не надо было. Я осторожно оторвал одну кисть от другой, тело так затекло за эти дни, что я, наверное, как мудак выглядел — лежал на полу кузова в кривой позе, медленно двигая руками, как свежераздавленный жук на обочине. Ладони терлись о робу, плечо где-то в глубине хрустнуло — ладони соскользнули со спины и упали. Наконец, я уперся руками в пол — кожа на запястьях приятно натянулась, облегчая жжение. Я понял, что руки сами не поднимут меня, так что я уперся лбом в метал и так, на трех точках, чуть приподнялся. Этого хватило, чтобы в щель между животом и полом вставить руку и медленно перевернуться на спину. Пришлось сразу зажмуриться. В глаза бил фонарь.

Я чуть отлежался. Через ярко красные веки с плавающими в них зеленоватыми пятнами я понял, что фонарь еще светит в меня, и кто-то меня внимательно рассматривает. Свет, наконец, исчез и веки стали темно-коричневыми. Я чуть отвернул голову и открыл глаза. Рядом, справа, валялся еще один такой же, «джентльмен» уже стягивал с него мешковину. На скамье за ними сидели и растирали себя еще трое. Одеты все были по-разному, но что всех объединяло — все они оказались здесь из мест, как говорится в народе, «не столь отдаленных».
Пока я думал «что и как», надо мной повисла чья-то волосатая рука. Я не очень понял к чему это. Кто-то сказал «вставай» — через секунду я понял, что это хозяин руки. Еще через секунду я понял, что это он мне. Нахера мне вставать? Мне и здесь хорошо. Я прищурился, чтобы разглядеть хозяина руки — здоровенный нос, рубленое лицо и что-то невнятное на голове выдавали в нем жителя солнечного К. Хотя говорил сносно — акцент я не сразу расслышал. Я скривил лицо и слегка помотал головой — не надо. Голова, еще чуть повисев надо мной, скрылась. Лежавший рядом уже успел вползти на скамью и сидел рядом с остальными, подпирая ладонями свинцовую голову. Теперь можно было полежать и спокойно прикинуть, что происходит. Всем, похоже, было глубоко насрать на меня, так что я подтянул к себе парку мешковин, валявшихся рядом, и подложил их под голову. Жаль, нечем было накрыться. Надо мной висел потолок из реек, покрытых лаком прям поверх копоти. Справа приходили в себя те, кто еще полчаса назад валялись рядом, как тушки по дороге в мясную лавку. Джентльмен смахивал пыль со своей униформы. Было, в общем-то, тепло, так что я забил на все и решил чуть поспать.

Очнулся я уже ближе к закату. В кузове уже было темно. Джентльмена уже не было — вместо него слева сидел здоровенный лоб, который, вылупив глаза, смотрел на нас, лежащих на полу. Именно так — рядом со мной лежали все те, кто еще пару часов назад с радостью с этого пола поднялись. Видимо, мой стиль пришелся по душе. Не всем, правда, достались мешки под голову — кто-то спал, просто подложив руку под голову. Теперь, выспавшись, можно было подумать. Нас уже несколько часов везли неизвестно куда и неизвестно зачем. Машина была переделанным автозаком. Лишние перегородки были снесены, но узнать ее можно было. Я потянулся, здоровяк как-то нехорошо посмотрел на меня. Сейчас бы поесть еще.
— Обед когда? — спросил я лба.
Он сплюнул на пол. Сука деревенская. Лучше бы оставили джентльмена.
Я попробовал пошевелить телом. Ноги двигались. Покрутил ступнями, они приятно хрустнули. Я перевалился на бок и встал. В углу кузова было окошко. Я оглянулся на лба и сделал пару шагов к окну. Вообще я думал, что он сейчас остановит меня или кинется. Мне было плевать, но лишняя осторожность не помешает. Но ему было похер. По дороге к окну я пару раз наступил на спящих — машину трясло, и ноги мои не очень еще слушались. Окно уже запотело — я вытер его. Хотя уже были сумерки, стало понятно, что мы едем по лесу. Была уже поздняя осень, как я уже говорил. Большая часть деревьев была высохшая. Листьев на них не было. Они просто мелькали мимо окна. Вдалеке над ними выскочила стая птиц. Как я понял, в нашей колоне было несколько машин, и первая из вспугнула их — было видно, как по верхушкам бегает свет фар. Куда же мы едем? Я еще чуть посмотрел в окно, но ничего нового не увидел. Те же голые деревья на фоне серого неба. Я вернулся на свое место и хотел было прилечь, но машина резко тормознула. Ноги мои были слабы — так что, я оказался верхом на ком-то. «Кто-то» крепко спал и ничего не заметил.

Пока я пытался встать, двери автозака открылись. Лоб поднялся. Что меня удивило — это не остановка и даже не то, что двери открылись, а свет, который фигачил снаружи в открытую дверь. Там типа должен был быть глухой лес. Откуда здесь столько света? В общем, пока я размышлял в двери появилось два родных брата нашего лба — такие же здоровые и бессмысленные. Зайдя со света им, видимо, было неудобно в нас вглядываться. Один из них крикнул.
— Выводи их!
Пока я вглядывался в яркий свет за спинами охранников, сзади меня толкнули. Мой собрат, такой же помятый как и, я в такой же робе неуверенно кивнул мне на выход. За ним стояло еще двое таких же как и он, а позади всех наш Лоб. Который спешно пытался вытолкать нас наружу. Я оглянулся на тех двоих, что стояли в проеме двери. Вернее одного из них — второй успел выйти и ждал нас снаружи.

Мы были зажаты в тесном темном объеме автозака между вооруженными крепышами. Ситуация была проиграна еще пару дней назад, когда я оказался с мешком на голове в бойлерной. Так что я не стал искушать судьбу и двинулся к свету. Глаза жгло от яркого света, я щурился — длинные влажные лучи протянулись по глазам во все стороны. Из двери дало свежим воздухом — ну хоть что-то. Я уже подумал, что все не так плохо, как стоявший в двери верзила схватил меня за затылок и вышвырнул из машины. Я ощутил непривычную легкость, какая бывает в такие моменты свободного полета, и увидел кузов автозака в непривычном ракурсе. Повезло, что вокруг была непролазная грязь. Я плюхнулся в размешенное колесами автозаков влажное месиво. Да неприятно, да мерзко, что холодная грязь заползает за шиворот — но это лучше чем разбитое об асфальт лицо. Пока вставал я ощутил неприятный жгущий толчок в боку и вновь увидел черное небо и почувствовал грязь уже не только за шиворотом, но и у себя в о рту. Здесь особо не церемонились — вставать нужно было резче. Если это возможно.
Со второй попытки я встал. Грязь липкими потоками поползла по спине под штанину. Я успел мельком оглянуться — вокруг все было усеяно скачущими людьми. Такими же, как я — такими же невольными участниками этих странных событий. Автозаков, наверное, было штук десять. Я не хотел злить этого верзилу — выставлять свою крутость не имело здесь смысла. Имело смысл выжить. Только выжить. Ради нее. Если это возможно.

Меня потянули за плечо, я резко развернулся, чтобы хотя бы рассмотреть этого увальня. На этот раз я его рассмотрел, но это был не он, а обладатель волосатой руки спасения. Я присмотрелся — точно, это тот, который протягивал руку. Свет от фар машины за нами бил ему в лицо — он щурился и прикрывал второй рукой лицо и глаза, но это точно был кавказец. Хлюпая ботинками полными воды, я пошел за остальными.

Надо сказать, я всякое видел и в своей жизни, и в боевичках, которые крутили в видеосалоне, но это впечатляло. Посреди леса была выпилена целая опушка. Выпилена не очень старательно — везде торчали пни и кучки нерасчищенных веток, блестевших влажными боками. Видимо, все это делалось недавно и второпях. Справа от меня чернела яма, из которой тянулись провода, и что-то гудело — ну конечно — дизель генератор. Интересно, сколько их здесь учитывая, что все вокруг было залито светом прожекторов. У самого края опушки, там где она упиралась в лес, стояли такие же верзилы, но уже с калашами, их было не очень видно из-за черной формы и из-за того, что свет прожекторов слепил нас и не особо добивал туда. Но я узнал знакомое поблескивание стволов в темноте. Чуть выше них я уловил пару бликов — видимо, кроме верзил на территории работали еще и снайперы. Так что путь к побегу был отрезан. Любая попытка уйти в лес закончилась бы через пару шагов с десятком лишних дырок в, и без того расшатанном, туловище. Но это были мелочи. Самое интересное было впереди.

Освещенные и ослепленные ярким светом мы двигались к нему — здоровенному бревенчатому зданию, похожему на сарай великана. Он, как я понял, был собран из стволов поваленных вокруг деревьев — их даже не обтесали, а такими же кривыми, порытыми чешуей коры собрали вместе какими-то невидимыми скрепами. Кто бы это не собрал — это был мастер. Я не очень понимал, как эта махина держалась вместе — гвоздей и перекладин я не видел, такое ощущение, что его склеили. Было не по себе от мысли, что рядом стоит вот эта громада собранная неизвестно как, и если зодчий хоть на сантиметр где-то ошибся в расчетах, в секунду способная размазать нас и превратить все вокруг в месиво костей и мяса.

В центре ее, если можно сказать, что у этой бесформенной кучи был центр, была дыра с неровными краями. У нее толпились победители этого забега в облаке тумана, выдаваемого их собственными ртами. Трудно было представить, что человеческие легкие способны выдать столько пара. Он клубился вокруг них, и я чувствовал как он лип к их лицам и проникал за шиворот холодным липким призраком. Их не пускали внутрь и резвые жлобы рассекали толпу, выщемляя ее членов по разным кучкам. Только сейчас я заметил, что все робы разного цвета. Часть тех, кто уже успел добежать до дыры, были в белых, часть — в синих, остальные же в красных робах. Мы — были в черных. Что здесь творится?

Пока мы добежали до входа, жлобы успели раскидать всех по своим цветам, и члены белого, синего и красного клубов уже сидели в привычной для себя позе на корточках с руками, заложенными на затылке. Первый из нас чуть сбавил шаг, приближаясь к ним, но вместо того, чтобы окружить нас и расстелить по земле, один из охранников схватил зазевавшегося первого и втолкнул его в проем. Чуть замешкавшийся второй осторожно пошел за первым. Мы же двинулись в дыру уже готовые ко всему. Я видел, как смотрели на нас охранники. Как исподлобья наблюдали за нами с земли наши коллеги. Я посмотрел вверх, прямо надо мной неровные торцы верхнего косяка ворот если можно эту дыру так назвать, четко делили внешний мир — мир осеннего леса и ночного неба, на мир затхлой норы. Норы гигантского крота.


***

Если произведение интересно Вам — отписывайтесь в комментариях. Буду публиковать далее главы.
А.Р.