Щеки

Два рубля падают в железную банку с издевкой, словно говорят: «Вот тебе, свинья, поешь».

         - Я тебе не свинья, - рявкаю на молодого человека.

         Тот лишь испуганно пятится назад, не понимая мою реакцию на его желание немного помочь. Сегодня весь день в сердце сверлит необъяснимое раздражение. Нет, просто так не сдохнешь – появится какая-нибудь язва в душе, -  и захочется проклясть весь мир. Чтоб он провалился сквозь землю, если лишь лжет, обманывает тебя и обещает любить, но так и не понимает, что это такое.

         - Влада, что пьем сегодня? – усмехнулся я, пытаясь подавить свое раздражение, явившиеся неизвестно откуда.

          Влада – женщина 35 лет. Бывшая врач. Муж подсадил ее на зеленого змия, потянув на самое дно жизни.

         Она улыбнулась в ответ, а в глазах мертвая душа, как и в большинстве из нас. Лишь животное начало, не принимающее никаких условностей. Разрушение, которое ищет себя, пытаясь исполнить свою главную функцию через падение к самому краю.

          Я закрываю глаза, в голове – как сегодня: в машине, даже не успеваю понять, что, сбив человека, лечу на светофор.

         - Петр Аркадьевич, тормоза барахлят.

         Он сказал лишь: «Надо». Сел и указал на дорогу.

         Сбивая пешехода, садишься в тюрьму. А в тюрьму, как и на дно, попадают слабые люди, не сумевшие сказать «нет» - ни себе, ни другим.

 

         Открываю глаза и кричу Владе: «Долго еще будем?» Кричу так громко, что прохожие испуганно оборачиваются и с таким же испугом смотрят на нас.

         Она тоже громко смеется и говорит: «Пока будем».

         - Знаешь, какое преимущество есть в такой нашей жизни?! – продолжает она. – Ниже только смерть.

         - Да, - засмеялся я, - только…- мне стало вдруг так мерзко и грустно одновременно. - Какое самое яркое воспоминание мне останется?! Пьяный туман в глазах да машина, летящая в человека…

         - Ты врешь, - сказала Влада спокойно, как будто знала, что я хочу скрыть от нее.

          Снова закрываю глаза…

         Мороз пробирал до костей. Нет более реального в жизни, - что напоминало бы о том, что ты жив, - чем мороз, проникающий в каждую клетку твоего организма. Он не будит твою фантазию, не делает тебя одиноким, не объясняет, зачем он здесь – он просто толкает тебя к жизни, в какой бы ситуации ты ни находился. Он трещит, бьет в барабаны, звенит в ушах, как будто разговаривает с тобой.

         Я высыпаю из своей банки монеты на варежку и принимаюсь их считать, но меня прерывают.

         - Дядя, возьми хлеб, - передо мной стоит девочка в весенней куртке и обмороженными щеками.

         Я услышал запах свежеиспеченного хлеба. Годы спустя.

          Она кладет хлеб в мои руки и уходит, медленно исчезая в тумане, изредка оборачиваясь. Но лица не видно – настолько густой туман опустился на город. Я падаю на колени и пытаюсь крикнуть, но получается лишь шепнуть: «Щеки!» Слезы рекой катятся по щекам.

          Тем временем Влада подходит ко мне сзади, пытается поднять.

         - Вставай, замерзнешь! - кричит она.