Притча о бургомистре

                1               
В одном небольшом уездном городе, название которого было почти неизвестно и который затерялся где-то на бескрайних просторах пространства и времени, проходило заседание городской управы. Городок этот, некогда спокойный и тихий, в последние годы постоянно трясло и лихорадило. Люди устраивали бунты, проводили забастовки и акции, постоянно что-то требовали и постепенно нормой жизни этого небольшого города начал становиться хаос. Самое проблемное заключалось в том, что этот хаос начал выплёскиваться с городских площадей и проникать в городскую управу. Ни одно из решений на заседаниях невозможно было принять без криков и ругани, чиновники плевались, орали и дрались. Проходившее в этот день заседание тоже не было исключением.
Городской голова Свиридов Степан Никодимович тщетно пытался успокоить разбушевавшееся собрание.
 - Угомонитесь, Христа ради, - пытался перекричать Степан Никодимович мутузивших друг друга чиновников, - успокойтесь и возьмите себя в руки.
Однако, его реплики, казалось, только ещё больше раззадоривали вышедших из себя участников собрания и тонули в общем гвалте. Степан Никодимович велел огромного роста городовому ввести в зал пару десятков охранников и расположиться им по периметру зала, надеясь, что на чиновников подействует их грозный и устрашающий вид, но общая свалка, крики и ругань не затихали ни на секунду. Тогда городской голова поднялся из-за стола и, порывшись в стоящем у стены шкафу, отыскал мегафон. Включив его на полную громкость, он повернулся к залу заседаний и буквально прокричал:
 - Если вы сейчас же не успокоитесь и не сядете на свои места, я выйду на улицу, приведу сюда первого попавшегося человека и своим указом назначу его городским головой. И делайте потом, что хотите.
Зычный голос Степана Никодимовича, усиленный мегафоном, наконец, возымел действие. Чиновники на секунду успокоились и тупо на него уставились. Но когда до их сознания дошла его угроза, то это вызвало небывалый приступ гнева. Чиновники словно сорвались с цепи и стали вопить, обвиняя городского голову во всех смертных грехах и обзывая его самыми непристойными словечками. В Степана Никодимовича полетели неизвестно откуда взявшиеся яйца и гнилые помидоры.
 - Да чтоб вас разнесло всех... в три бога мать, - выругался Степан Никодимович и, отшвырнув мегафон, вышел из городской управы на улицу.
Городской голова, разумеется, не собирался приводить свою угрозу в исполнение и вышел только для того, чтобы охладить на свежем воздухе разгорячённый лоб и хоть немного побыть в тишине. Однако, взглянув вдаль, ему пришлось признать, что тишина будет недолгой. От окраины города к центру надвигалась тёмная масса народу. Это были горожане, которые взяли за правило почти каждый день приходить к зданию городской управы, митинговать и устраивать беспорядки.
 - Час от часу не легче, - вздохнул Степан Никодимович и оглядел пока ещё пустынную городскую площадь.
В центре площади находился давно неработающий и уже начинающий ржаветь городской фонтан, а на его облупившемся парапете одиноко сидел незнакомый молодой человек и лопал сочный персик, поставив у своих ног свой походный рюкзак. Заметив молодого человека, Степан Никодимович решил подойти и поговорить, придя к выводу, что сегодня на собрании никаких серьёзных решений наверняка принято не будет и нет никакой разницы присутствует он на собрании или отсутствует. Степан Никодимович подошёл к молодому человеку и устало опустился рядом с ним на парапет неработающего фонтана. Молодой человек был явно не местный и Степан Никодимович довольно недружелюбно спросил:
 - С чем к нам пожаловали?
 - Вы прокурор? - улыбнулся молодой человек, дожёвывая персик.
 - Нет, я городской голова, - сухо ответил Степан Никодимович и представился, - Свиридов Степан Никодимович.
 - Что же это у вас, господин голова, - спросил молодой человек, - в таком ужасающем состоянии находится фонтан? Денег нет отремонтировать или руки не доходят?
Степан Никодимович мельком взглянул на отвалившиеся с парапета куски штукатурки и, понурив голову, промолчал. Молодой человек тем временем поднёс к лицу Степана Никодимовича свою ладонь, показывая, что она пуста, а затем сделал ладонью лёгкое движение и внезапно, словно по волшебству, в его ладони появился сочный и ароматный персик.
 - Угощайтесь, - улыбнулся парень, протягивая персик сбитому с толку Степану Никодимовичу.
 - Где ты его взял? - Степан Никодимович взял персик, тараща глаза на молодого незнакомца.
 - На рынке, - как ни в чём не бывало ответил парень и добавил, - только не подумайте, что я его украл. Я предложил одной мрачной тётке продавщице развеселить её в обмен на персик. Она согласилась. Я рассказал ей анекдот и она расхохоталась так, что отвалила мне бесплатно целый килограмм.
 - Так ты не из воздуха его материализовал? - спросил Степан Никодимович, всё ещё находясь под впечатлением проделанного фокуса и крутя в руках ароматный персик.
Молодой человек удивлённо посмотрел на городского голову и положил ему руку на плечо.
 - Степан, - улыбнулся он, - ловкость рук против остроты глаз. Только и всего.
 - Так ты фокусник?
 - Нет, - ответил молодой человек и  представился, - меня зовут Буров Ефим Иванович. Брожу по миру и помогаю людям.
 - Слушай, Ефим, - Степан Никодимович подвинулся поближе к парню и заговорил, - никому бы ни за что не признался, а вот тебе расскажу. Понимаешь, я не умею управлять. Ну, не дано это мне. Вот сейчас в управе собрание идёт и там даже не бардак, и даже не беспредел, там содом. Я уж и Демьяна, нашего двухметрового городового вызвал со своими молодцами, но ничто не помогает. А тут ещё бунтующие горожане с минуты на минуту на площадь явятся. Все от меня что-то требуют, у меня просто голова кругом идёт. Я покинул собрание, пригрозив, что уступлю свою должность первому встречному, если порядка не будет, но в ответ в меня только гнилые помидоры полетели.
Ефим задумчиво посмотрел на расстроенного Степана и снова положил ему руку на плечо.
 - Степан, - сказал он, - ты просто валух.
Степан медленно поднял голову и удивлённо воззрился на нового знакомого.
 - Я даже не знаю, Ефим, - произнёс он, - мне обижаться или радоваться. Валух это кто?
 - Валух это тот же лох, только симпатичный и добрый, - ответил Ефим, - такой, которому хочется помочь.
 - Спасибо, утешил, - усмехнулся Степан, - лучше бы действительно помог чем-нибудь.
Ефим поднялся с парапета и, взяв свой походный рюкзак, повесил его на плечо.
 - Идём в твою управу и разберёмся со всеми проблемами, - предложил он Степану, - а пока идём, слушай меня внимательно.
Степан Никодимович поднялся с парапета и в компании с первым встречным отправился в городское учреждение на своё рабочее место.
                2
При виде вошедшего в зал заседаний городского головы в сопровождении неизвестного молодого человека чиновники невольно притихли, желая узнать, что всё это значит. Степан Никодимович указал молодому человеку на своё место за председательским столом и спокойно сказал:
 - Присаживайтесь, Ефим Иванович.
 - Кого это ты к нам привёл? - рявкнул из зала кто-то из чиновников.
 - Я своё слово держу, - Степан Никодимович выглядел совершенно невозмутимым,  - поэтому, как и обещал, назначаю своим указом на должность городского головы первого встречного. Им оказался господин Буров Ефим Иванович. Так что прошу любить и жаловать. А я пока побуду его заместителем.
С этими словами Степан Никодимович опустился на стул рядом со своим молодым протеже. По другую сторону от новоиспечённого бургомистра сидел огромного роста мужчина и совершенно безучастно наблюдал за происходящим. Степан Никодимович поудобнее расположился за столом и, повернувшись к бургомистру, вежливо произнёс:
 - Вы можете приступать к исполнению своих обязанностей, Ефим Иванович.
Не успел молодой бургомистр аккуратно сложить лежащие перед ним бумаги, как чиновники, наконец, вышли из ступора и начали громко возмущаться и кричать, размахивая руками. Снова поднялся невообразимый гвалт.
 - Что это за самоуправство? - возмущались одни.
 - Степан — дебил и самодур, - кричали другие.
 - Выгнать к чёртовой матери обоих....
 - Лучше дайте власть мне...
 - Долой идиотов...
И так далее, и тому подобное. Казалось, льющимся оскорблениям не будет конца.
Ефим Иванович окинул взглядом зал заседаний и без труда отыскал самого буйного, того, кто словно специально подливал масла в огонь. Повернувшись к своему огромного роста соседу, новоиспечённый бургомистр сразу понял, что это и есть городовой по имени Демьян, о котором ему рассказывал городской голова. Молодой бургомистр коротко приказал:
 - Демьян, арестуйте этого человека.
 - За что? - спросил городовой, удивлённо приподняв бровь.
 - За то, что горлопанит.
Демьян невольно глянул на Степана, на своего старого начальника, словно ища у него поддержки, но к его ещё большему удивлению, бывший городской голова его поддерживать не стал. Как раз наоборот, он сурово взглянул на городового и грозно сказал:
 - Что ты сидишь как валух! Исполняй приказание.
Демьян снова посмотрел на Ефима Ивановича, но только столкнулся с холодным блеском в его глазах. Ни старый бургомистр, ни новый, явно не шутили. Демьян поднялся во весь свой огромный рост и щёлкнул пальцами, привлекая внимание своей стоящей по периметру зала охраны. Затем, кивком головы указал на разбушевавшегося чиновника. В ту же секунду два дюжих молодца из числа охраны подбежали к нарушителю спокойствия и скрутили ему руки. Ещё через секунду у него на руках защёлкнулись наручники. Всё произошло настолько быстро и было настолько дерзким и неожиданным, что чиновники снова невольно умолкли, не понимая, что происходит. Охранники, крепко держа буяна, тоже ожидали дальнейших распоряжений. Воспользовавшись тишиной, молодой бургомистр громко приказал:
 - Посадите его на недельку в темницу. Пусть посидит и подумает над своим поведением.
Охранники тут же повели арестованного чиновника к выходу и вскоре исчезли из зала заседаний. Как только чиновники оправились от шока, в который их поверг такой наглый и дерзкий арест, как тут же подняли от возмущения ещё более страшный шум. Двое из них ринулись с кулаками к председательскому столу, желая, вероятно, покончить с этим безобразием. Увидев несущихся к нему агрессивно настроенных людей, бургомистр снова повернулся к городовому и спокойно сказал:
 - Демьян, этих тоже.
Демьян снова поднялся и щёлкнул пальцами, привлекая внимание охраны. Четверо здоровых парней отделились от стены и почти в следующее мгновение прыткие чиновники стояли, наполовину согнувшись, с наручниками на руках.
 - Этих бросьте в темницу на месяц, - сказал новый бургомистр, - за попытку покушения на представителей власти.
Охранники тут же повели арестованных к выходу и через секунду в зале заседаний стало непривычно тихо. Ещё один чиновник вскочил с места и открыл рот, чтобы выразить своё негодование, но заметил, что в ту же секунду новоиспечённый городской голова стал поворачиваться к городовому. Чиновник  захлопнул рот, не успев произнести ни слова, и поторопился снова сесть, стараясь не смотреть в сторону председательского стола.
В зале заседаний повисла мёртвая тишина. Молодой бургомистр Буров Ефим Иванович молча разглядывал зал. Прошла одна минута, вторая, третья. После пяти минут гробового молчания, Ефим Иванович спросил у своего заместителя:
 - Степан Никодимович, напомните всем присутствующим, какая проблема стояла на повестке дня непосредственно перед моим приходом.
Старый городской голова повернулся в сторону окна, сквозь открытую форточку которого уже доносились голоса бунтующих людей, начинающих заполнять городскую площадь, и сказал, обращаясь ко всем:
 - На повестке дня у нас были требования митингующих. Именно решения по этим вопросам и привели нас к огромным разногласиям и к беспорядку на заседании.
Ефим Иванович, слегка удивившись, посмотрел на своего новоиспечённого заместителя.
 - Вы хотите сказать, Степан Никодимович, что пытались решать проблемы митингующих без их представителей? - спросил он.
Степан Никодимович моргнул глазами и не нашёлся, что ответить. Бургомистр повернулся к городовому.
 - Демьян, сколько людей обычно митинговать приходят?
 - Да почитай весь город, - вздохнул Демьян, - около пятнадцати тысяч человек.
 - Демьян, - снова обратился к городовому бургомистр, - выйдите к людям, объявите им, что в управе новый голова, который готов их выслушать, и пригласите сюда с десяток представителей от протестующих. Ну и разумеется, попросите людей, чтобы не шумели, поскольку в управе их требования услышали и решают сейчас именно эти проблемы.
Городовой поднялся, вышел из городской управы и спустя пять минут вернулся в сопровождении четырёх женщин и шестерых мужчин. За окном на улице стало намного тише.
 - Присаживайтесь, - Ефим Иванович указал вошедшим на свободные места.
Представители митингующих сели напротив председательского стола, а городовой вернулся на своё место по левую руку от бургомистра. Когда установилась тишина, бургомистр обратился к пришедшим людям:
 - Я слушаю вас.
Представители переглянулись и один из них заговорил:
 - Ну, мы пришли выразить недовольство из-за отсутствия у нас демократии...
 - И  ещё мы недовольны тем, - горячо выпалила одна из женщин, невольно перебив своего соратника, - что мы не можем...
 - Одну минуту, - Ефим Иванович поднял руку, предлагая женщине помолчать, и снова обратился к мужчине, - поконкретнее, пожалуйста.
 - В каком смысле? - не понял мужчина.
 - Вы сказали, что у нас отсутствует демократия. Что конкретно вас не устраивает?
 - Ну, например..., - мужчина замялся, пытаясь отыскать подходящий пример отсутствия демократии, - да вот, например, нашего единственного в городе журналиста арестовали. А он между тем делал объективные репортажи, отстаивал наши права и интересы и вскрывал коррупцию чиновников.
 - Он честно и объективно вскрывал коррупцию чиновников или просто тупо поливал грязью существующую власть? - жёстко спросил бургомистр.
 - Нет, нет, - снова подала голос женщина, - он честный парень и вёл честные журналистские расследования.
 - Хорошо, мы можем отпустить этого журналиста, но с одним условием,  - сказал Ефим Иванович и, пристально посмотрев на представителей, закончил свою мысль, - если он окажется не таким уж честным и объективным, одним словом, не тем, за кого вы его выдаёте, то в этом случае в темнице окажетесь вы... за лжесвидетельство. Договорились?
Мужчина и женщина переглянулись и затем женщина уверенно сказала:
 - Мы согласны. Мы его хорошо знаем и готовы поручиться и за него и за свои слова.
Ефим Иванович повернулся к своему заместителю.
 - Степан Никодимович, - сказал он, - сообщите прокурору города о том, что мы приняли решение освободить из-под стражи представителя прессы.
 - Да прокурор здесь, в этом зале, - сказал Степан Никодимович и указал на пожилого мужчину, сидевшего во втором ряду.
Прокурор поднялся и, пригласив одного из охранников следовать за ним, покинул зал заседаний.
 - Что-нибудь ещё? - спросил бургомистр у представителей митингующих.
 - Ефим Иванович, - заговорил один мужчина из числа приглашённых, - я представляю рабочие коллективы города и хочу довести до вашего сведения, что нас стали сильно беспокоить нерегулярные выплаты зарплат. То задержат, то частями выплачивают, а на некоторых предприятиях и вовсе не платят уже несколько месяцев. Нам бы хотелось знать, когда прекратится это безобразие?
 - Прекратится, - убеждённо сказал молодой бургомистр, - можете быть спокойны. Всю задолженность вам выплатят в ближайшее время.
Одна молодая женщина из числа чиновников, сидящая на третьем ряду, недовольно хмыкнула.
 - Интересно, где вы возьмёте денег? - спросила она и, понимая, что новый городской голова её не знает, представилась, - меня зовут Наталья Николаевна, я казначей города и прекрасно осведомлена о его финансовом положении.
 - Деньги мы на какое-то время возьмём в долг, - ответил Ефим Иванович, с интересом разглядывая женщину.
 - Деньги нужно экономить, - резонно возразила городской казначей, - их не так много в городской казне.
Ефим Иванович  с минуту смотрел на неё, а потом спокойно сказал:
 - У вас, Наталья Николаевна, довольно странные представления об экономии.
 - В самом деле? - молодая женщина поджала губки, абсолютно уверенная в том, что в финансовых вопросах она разбирается намного лучше нового бургомистра.
Ефим Иванович пропустил мимо ушей иронию в её голосе и объяснил:
 - Экономить, значит затыкать те дыры в бюджете, через которые деньги утекают бездумно и безвозвратно. Однако, многие финансисты, к сожалению, к таким дырам относят ещё два пункта, на которых экономить ни в коем случае нельзя.
 - Я считаю, что экономить можно на всём, - резонно возразила Наталья Николаевна.
 - Нет, не на всём, - так же категорично возразил Ефим Иванович и продолжил, - ни в коем случае нельзя экономить на людях и на качестве. Люди, которые вовремя получают высокую зарплату, и на производстве работают с удовольствием, выдвигая разные инициативы и внося интересные предложения, тем самым развивая экономику, и налоги вовремя платят в полном объёме. А качество исключает необходимость тратиться на постоянные переделки. Если мы, например, построили дорогу, то это должна быть дорога, а не направление. Вложив в качественную дорогу один раз, мы не будем постоянно раскошеливаться на неё впоследствии.
Ещё один мужчина из числа приглашённых представителей поднял руку, прося слова. Когда бургомистр обратил на него внимание и кивнул головой, приглашая высказаться, мужчина горячо заговорил:
 - Кстати, о дорогах, Ефим Иванович. Мы, а я говорю от имени рабочих с золотыми руками, недавно обратились в управу с предложением строить очень хорошие дороги, укладывать красивую брусчатку в центре города и не только в центре, отремонтировать фонтан и другие объекты. Мы действительно можем это делать, и хотим этим заниматься, но нашу инициативу, к сожалению, не поддержали.
Бургомистр города повернулся к своему заместителю и спросил:
 - В чём была причина отказа, Степан Никодимович?
Бывший городской голова потупился и негромко ответил:
 - В общем, причина всегда одна — отсутствие денег. Ведь за эту работу нужно платить из городской казны. Другого источника нет. Поэтому не отказали, а просто попросили пока повременить до лучших времён.
Ефим Иванович вздохнул и сказал, обращаясь к Степану Никодимовичу, но так, чтобы слышали все:
 - Основная, самая распространённая и самая грубейшая ошибка любого руководителя заключается том, что он ожидает лучших времён. Лучшие времена, Степан Никодимович, нужно делать своими руками, а не сидеть и не ждать, пока они наступят, - Ефим Иванович повернулся к рабочему из числа представителей митингующих и уверенно сказал, - засучивайте рукава и начинайте воплощать свои инициативы в жизнь — стройте качественные дороги, приводите в порядок город, ремонтируйте фонтан, а за деньги не переживайте. Без зарплаты не останетесь.
Наталья Николаевна снова недовольно хмыкнула.
 - Очередные долги, господин бургомистр? - насмешливо спросила она.
 - Нет, не долги, - ответил Ефим Иванович, - деньги дадут инвесторы.
 - Ох-хо-хо-хо, - деланно рассмеялась городской казначей, - где же вы возьмёте инвесторов, если их уже лет десять в нашем городе не было? Полагаю, они уже забыли о нашем существовании.
 - Конечно, забыли, - согласился с ней молодой бургомистр, - потому что вы их ждёте. А вот если вы их ждать перестанете и, несмотря ни какие трудности, начнёте прилагать усилия сами, пытаясь реализовать те или иные проекты, то они тут же появятся. Для инвесторов самое страшное зло это ситуация, когда их капиталы лежат мёртвым грузом. Поэтому малейший сдвиг в сторону процветания, как они тут же начнут вкладывать свои деньги. И наоборот, как только ситуация начинает ухудшаться, инвесторы мило улыбаются в лицо, но за спиной уже уводят свои капиталы в другое место.
 - Так что мне сказать своим рабочим? - представитель рабочего класса, внимально слушая дискуссию, решил на всякий случай уточнить.
 - Скажите, что в их золотых руках город очень и очень нуждается, - Ефим Иванович улыбнулся и продолжил, - работайте. А как закончите с дорогами, брусчатками и фонтанами, начните строить центр для проведения экономических форумов.
 - А кто в них будет общаться? - снова спросил представитель рабочих.
 - Ну как кто? - ещё шире улыбнулся бургомистр, - бизнесмены и инвесторы. Скоро от них тут отбоя не будет.
Представитель рабочих, узнав всё, что ему было нужно, поднялся и, попрощавшись, поторопился к выходу из управы, желая как можно быстрее сообщить людям приятную новость. Его примеру последовали и все остальные представители митингующих граждан. Из десяти человек, которые были приглашены в зал заседаний, остался сидеть лишь один молодой человек и, когда установилась тишина, бургомистр посмотрел на парня, приглашая его высказаться.
 - Я представляю городскую молодёжь, - заговорил парень, - и у нас, у молодёжи, есть серьёзная проблема — нам нечем заняться. Спортивных комплексов нет, развлекательных центров или дискотек нет, многие начали спиваться, некоторые наркоманией занимаются, и вообще всю нашу жизнь, словно туманом, обволакивает неодолимая скука. Доходит до того, что от нечего делать некоторые начинают впадать в нацистскую идеологию, ища в ней хоть какой-то смысл нашего тупого и бессмысленного существования. Вот подскажите, что нам делать?
Ефим Иванович какое-то время молчал, задумчиво разглядывая совсем юного парня, а потом внезапно предложил ему:
 - Послушай, задумай какое-нибудь число от одного до десяти. Только мне не говори.
Парень удивлённо заморгал глазами, не ожидая услышать что-то подобное, и, наконец, выдавил:
 - Ну...задумал.
 - Прибавь к нему такое же, - продолжил Ефим Иванович.
  Прибавил, - все ещё неуверенно произнёс заинтригованный парень.
 - Теперь ту сумму, которая у тебя получилась, умножь, ну скажем, на четыре.
 - Умножил.
 - Та-ак, - бургомистр загадочно улыбнулся и продолжил, - а теперь последнее действие — раздели этот результат на самое первое число, которое ты задумал.
Парень на секунду задумался, вспоминая самое первое задуманное число, и выпалил:
 - Готово.
 - Я думаю, что у тебя получилась цифра восемь, - уверенно произнёс Ефим Иванович.
Парень широко распахнул от удивления глаза и восхищённо спросил:
 - Как вы узнали, Ефим Иванович?
 - Я учился, - бургомистр посмотрел на парня и серьёзно заговорил, - я учился постоянно и всему. У меня просто не было времени скучать или пьянствовать. Ты меня спрашиваешь, что вам делать? Я отвечаю — учиться. Стремиться к знанию, постоянно познавать мир, в котором мы живём.
Парень почувствовал лёгкое разочарование и небрежно сказал:
 - Вы выучили какой-то дешёвый математический трюк и строите из себя учёного магистра, но эта задачка далеко не показатель обширных знаний.
Парень ожидал со стороны бургомистра возражений или даже нравоучений, но Ефима Ивановича, казалось, ответ парня только порадовал.
 - Ты просто умница, - сказал он, обращась к парню, - я даже не знал, что ты так легко выведешь меня на чистую воду. Ты совершенно прав — я всего лишь дешёвый трюкач. Иди сюда, в награду за твою проницательность я угощу тебя персиком.
Парень поднялся и подошёл к председательскому столу. Ефим Иванович протягивал руку и парень, убеждённый в том, что бургомистр протягивает ему обещанный персик, тоже протянул руку. Однако, когда Ефим Иванович раскрыл свою ладонь, то оказалась, что она пуста. Возмущённый парень опустил свою руку, считая это совершенно глупой и недостойной бургомистра шуткой, как Ефим Иванович, сделав перед лицом парня легкое круговое движение своей пустой ладонью, внезапно протянул ему неизвестно откуда взявшийся персик. Парень заворожённо смотрел на ароматный персик, отказывась верить в происходящее.
 - Бери, бери, - подбодрил его бургомистр, - персик настоящий и очень вкусный.
 - Невероятно, - еле вымолвил парень, беря персик из рук бургомистра, - как вы это сделали?
 - Я учился, - снова повторил Ефим Иванович исключительно серьёзным тоном, - стремился к знанию и поэтому жизнь моя всегда интересна и насыщенна. Чего не скажешь о вашем убогом прозябании в тупости и скуке.
 - Да у кого учиться-то, Ефим Иванович? - с горечью в голосе спросил парень, - учителей толковых нет.
Степан Никодимович, до сих пор молча наблюдавший за происходящим, нарушил молчание и обратился к молодому человеку:
 - Здесь в зале академик есть, - Степан Никодимович указал парню на глубокого старика, который сидел в полудрёме на последнем ряду, - единственный академик, который остался в нашем городе.
Парень посмотрел на старца и, снова повернувшись  к председательскому столу, начал оправдываться:
 - Мы, молодёжь, даже не знали, что у нас в городе академик есть.
 - Так ведь чтобы знать, интересоваться нужно, - возразил бургомистр, - жить жизнью города, стремиться к тому, чтобы что-то узнать, а не терять попусту время, умирая от скуки. Посмотри на этого старика. Если он через пару месяцев умрёт, вы так и проживёте всю жизнь неучами и остолопами.
Парень закусил губу, а потом, словно что-то вспомнив, спросил:
 - А спортивные комплексы и дискотеки, Ефим Иванович? Досуг нам тоже необходим.
 - Ты представителя от рабочих коллективов видел? - в свою очередь спросил Ефим Иванович.
 - Видел, а что?
 - Вот к ним и обращайтесь и заказывайте то, что вам нужно. Они вам всё построят.
Парень снова повернулся к залу, взглянул на академика, а потом внезапно откусил персик и рванулся к старику, ни на кого больше не обращая внимания.
 - Что у нас осталось, Степан Никодимович? - спросил бургомистр.
Степан Никодимович взял лежащие на председательском столе документы, просмотрел их и, вынув из стопки один лист, пододвинул его Ефиму Ивановичу.
 - Осталось самое страшное, - сказал он, - собственно, из-за этого документа и драка тут сегодня в управе произошла.
 - Что это?
 - Заявка на проведение гей-парада, - устало ответил Степан Никодимович.
 - Ты её одобрил?
 - Нет, я категорически против, но проблема в том, что я не могу найти убедительную причину для отказа его проведения.
 - Понятно, - усмехнулся Ефим Иванович, - и, разумеется, поборники демократии тут же налетели на тебя, упрекая в том, что ты ущемляешь чьи-то права и интересы.
 - Совершенно верно, - глубоко вздохнул Степан Никодимович, - и как решить эту проблему, я не знаю.
                3
Между тем день клонился к вечеру. За окном по-прежнему слышались голоса людей, но тональность явно изменилась. Слышались шутки и смех, а порой и вовсе складывалось впечатление, что на улице праздник и массовые народные гуляния. Чиновники явно устали и всё чаще поглядывали в сторону окна, желая поскорее закончить заседание и тоже выйти на свежий воздух. Слова попросил академик и, глядя на стоящего рядом с ним парня, с радостью сообщил:
 - Ефим Иванович, у меня тут оказывается есть несколько сотен студентов, желающих у меня учиться. Так что я, пожалуй, пойду. Вы тут в управе и без меня управитесь.
 - Идите-идите, - улыбнулся бургомистр, - учите неразумную молодёжь.
Как только академик с парнем покинули зал, чиновники начали просить закончить заседание.
 - Может мы тоже закругляться начнём, Ефим Иванович?
 - Хватит на сегодня...
 - Завтра будет день...
Бургомистр показал чиновникам заявку на проведение гей-парада и сказал:
 - У нас осталось нерешённой только одна проблема — проведение гей-парада, но вы правы — решение по этому вопросу мы примем завтра. Однако, прежде, чем вас отпустить, мне бы хотелось по данному вопросу прочитать вам небольшую лекцию.
 - Может мы завтра вашу лекцию послушаем? - спросил кто-то из зала.
 - Можно и завтра, но мне бы очень хотелось, чтобы перед принятием решения у вас была ночь, чтобы осмыслить то, что я вам расскажу.
 - Ну, тогда рассказывайте.
Ефим Иванович снова положил заявку на стол и, окинув взглядом присутствующих, заговорил.
 - Великие классики литературы и поэзии потому и считаются великими классиками, что в своих гениальных произведениях оставляют для будущих поколений этакий мессиндж, проще говоря, чему-то учат. Но к сожалению, эти мессинджи не всегда доходят до сознания людей. Например, какой мессиндж оставил нам автор в знаменитой «Сказке о рыбаке о рыбке»? Поначалу старуха хотела всего лишь новое корыто, а дошла до того, что возжелала стать владычицей морскою и чтобы сама золотая рыбка ей прислуживала.
 - Это тонкий намёк на то, - предположил один из чиновников, - что люди склонны к халяве.
 - Не только это, - сказал бургомистр, - это прежде всего намёк на то, что если кто-то хочет сесть вам на шею, то он не остановится до тех пор, пока снова не окажется у разбитого корыта.
 - Ефим Иванович, - подала голос Наталья Николаевна, - давайте ближе к делу без метафор и аналогий.
 - Хорошо, - согласился бургомистр, - вернёмся к гей-параду. В современном мире есть города, в которых за гомосексуализм попросту казнят. Без всяких объяснений. В нашем городе геев тоже не очень жалуют, но никаких уголовных преследований нет. Если два мужика влюбятся друг в друга и станут где-то уединяться и заниматься сексом, то их за это в суд не потянут. Образно говоря, наши геи своё новое корыто получили. Казалось бы, живи и радуйся. Но им этого мало. Теперь им нужен гей-парад. Объясните мне, зачем он им?
 - Ну просто, чтобы вместе собраться и показать всем, что они есть, - снова предположил кто-то из зала.
 - Вместе собраться они могут в своём клубе или у кого-то на квартире, - возразил Ефим Иванович, - поэтому непонятно, зачем им обязательно нужно всем показывать, что они есть.
  Я думаю, - задумчиво сказал Демьян, - что они хотят, чтобы общество изменило своё отношение к ним.
 - Одним гей-парадом мнение людей не изменишь, - задумчиво возразила Наталья Николаевна, - если мне они не нравятся, то пусть хоть каждый день ходят.
Демьян не нашёлся, что ей ответить, и бургомистр пришёл ему на помощь.
 - Сам факт того, что власти города разрешили провести этот парад, - обратился он к молодой женщине, - а власти, как известно, представляют именно народ, то это выглядит так, словно народ своё мнение о них изменил. Но тут дело даже не в этом. Если некий человек хочет, чтобы большинство людей изменило своё отношение к нему, то в этом нет ничего плохого. Всё зависит от того, КАК человек пытается этой  цели достичь, - Ефим Иванович снова повернулся ко всему залу и предложил, - давайте представим себе, что здесь, среди присутствующих, есть два гомосексуалиста и что мы знаем, кто они. Предположим, находясь среди нас, они ведут себя так же, как и все - ходят в костюмах и галстуках, мыслят здраво, ведут себя адекватно, могут пошутить и посмеяться. И вот постепенно, медленно, но уверенно, мы начинаем менять своё мнение о них. Мы начинаем говорить себе: «Да в геях в принципе нет ничего ужасного. Обычные славные парни, просто ориентация другая». Такой вариант развития возможен, но геев он не устраивает, потому что такое изменение общественного мнения будет идти слишком медленно. А они хотят, чтобы общество изменило своё мнение к ним сразу и сию минуту. А это уже агрессия. К тому же, не забывайте «Сказку о рыбаке и рыбке». Сначала им пойдут на уступки с гей-парадом, потом они начнут требовать официальные браки, потом будут требовать усыновления детей и признания их полноценной семьёй, а кончится тем, что они заявят, что не хотят ходить в общественный туалет и будут справлять нужду прямо здесь у городского фонтана. Причём и маленькую нужду, и большую. А тех, кто станет возмущаться, они тут же обвинят в отсутствии демократии и свободы...
Внезапно за окном послышались со сцены чьи-то громкие призывы и в зал заседаний стало отчётливо доноситься слово «демократия». Демьян посмотрел на умолкнувшего бургомистра и, положив ему на плечо свою широченную ладонь, сказал:
 - Похоже, опять какой-то горлопан. Продолжай, Ефим, с этим я сам разберусь.
Демьян поднялся и, выйдя из-за стола, быстрым шагом направился к выходу из зала заседаний.
 - Но и это ешё не всё, - продолжил Ефим Иванович, - они ведь на гей-парад не пойдут в костюмах и галстуках. Они нацепят на себя платья и юбки, натянут чулки и лифчики, вызывающе и кричаще накрасят губы, и вообще будут выглядеть хуже самых дешёвых проституток. Как вы думаете, зачем?
 - Вероятно, чтобы люди знали, что это именно геи, - предположил один чиновник.
 - Нет, - возразил бургомистр, - люди будут знать об этом задолго до парада. И по телевизору об предстоящем параде говорить будут, и в газетах напишут не одну статью, и молва людская всех заранее оповестит.
 - Тогда почему они так вырядятся? - удивился чиновник.
 - Чтобы продемонстрировать своё презрение тем, кто их не любит, - ответил Ефим Иванович, - геи ведь не идиоты и, как верно подметила Наталья Николаевна, тоже прекрасно понимают, что одним гей-парадом общественное мнение не изменить, поэтому-то они, мужики, оденут на себя чулки и лифчики, словно говоря: «Вы нас не любите, а мы плевать на вас хотели, мы вас презираем».
Бургомистр умолк и в зале повисло молчние. Чиновники молча обдумывали услышанное.
                4
Демьян вышел из городской управы и к нему тут же подошли несколько горожан.
 - Демьян, - обратились они к нему, - мы только-только духом воспряли, как опять какое-то мурло со сцены воду мутит. Арестовал бы ты его.
Городовой, не говоря ни слова, направился к импровизированной сцене, которую горожане несколькими днями ранее установили во время проведения митингов.
 - Граждане, - взывал какой-то импозантный мужик со сцены, обращаясь к немногочисленным слушателям, - посмотрите, какой в городе наступил террор. Степан нашёл какого-то бурого Бурова, какого-то диктатора, который бросает людей в темницу, закрывает всем рот и устанавливает свой тоталитариный режим. Где свобода и демократия, я вас спрашиваю? Где...
Но договорить он не успел. Поднявшийся сзади на сцену городовой скрутил ему руки и потянулся за наручниками.
 - Вы видите, - завопил импозантный мужик, - что я вам говорил? Попираются все демократические законы.
 - Эй, Демьян, - возмутились слушатели, - ты что делаешь? У нас в городе должна быть свобода и демократия.
 - Совершенно верно, - невозмутимо ответил Демьян, защёлкивая наручники на руках у мужика, - поэтому я сейчас отведу его в прокуратуру и он совершенно свободно и демократично напишет на бумаге все свои претензии существующей власти. А вот лично вас я не понимаю. Работа у вас есть, с зарплатой бургомистр пообещал проблему решить, рабочие засучили рукава и стали приводить в порядок город и всю инфраструктуру, стали строить социальные объекты, жизнь налаживается. Что вам ещё нужно?
 - Да зрелищ им нужно, Демьян, - сказал мужчина из числа тех горожан, которые просили арестовать горлопана, - хлеба, то бишь зарплату, бургомистр пообещал, теперь им зрелищ подавай.
 - Ах, зрелищ вам не хватает! - воскликнул городовой, оглядывая собравшихся людей, - эй, Матрёна, - обратился он к красивой молодой женщине, - что-то я давненько твоего божественного тенора не слышал. Ты петь-то ещё любишь?
 - Конечно, люблю, - ответила местная красавица, - а что?
 - Вот найди гармониста, выходи с ним на сцену и пой. И будет вам зрелище.
 - А потанцевать на сцене можно? - кокетливо улыбнулась подруга Матрёны.
 - Конечно, можно, - ответил Демьян, разворачивая арестованного к выходу со сцены, - у нас в городе демократия. Хотите - пойте, хотите - танцуйте, хотите — стихи декламируйте.
 - Да где же я гармониста найду? - крикнула Матрёна вдогонку городовому.
Демьян остановился и снова повернулся к стоящим перед сценой людям. Немного подумав, он вдруг улыбнулся и ответил:
 - Наш бывший бургомистр Степан Никодимович с сегодняшнего дня заместитель по культуре. А он шибко хорошо на баяне играет, если мне память не изменяет. Сейчас сидит в управе и мается, не зная, чем заняться.
 - Точно, - воскликнула подруга Матрёны, - Стёпка же первый гармонист на деревне был, пока в управе работать не стал. Девки, айда в управу за Степаном, вытащим его на улицу.
Демьян посмотрел вслед двум десяткам женщин, которые с радостным визгом побежали к городской управе, напрочь забыв о вселенской важности свободы и демократии, и, крепко держа за руку импозантного мужика, повёл его к зданию городской прокуратуры.
                5
Буров Ефим Иванович уже вознамерился закрыть собрание, как вдруг в зал заседаний со смехом ввалилась толпа народу, преимущественно женского пола.
 - Эй, Степан, - крикнула, смеясь, красавица Матрёна, - Демьян сказал нам, что ты нынче заместитель по культуре. Ну-ка, доставай свой баян и пошли с нами на улицу петь и танцевать. А то скоро сопреешь тут в своей управе.
 - Точно, заместитель по культуре,- воскликнул Степан Никодимович, - а я всё голову ломаю, чем теперь заниматься буду. Иду, девоньки мои голосиситые!
 - Только голосистые? - зарделась, кокетничая, подруга Матрёны, - а плясуньи, Стёпа, тебя уже не привлекают?
Степан широко улыбнулся и тихим голосом обратился к бургомистру:
 - Ефим, если простые бабы начнают флиртовать с представителями власти, значит, общество наше выздоравливает.
Заместитель по культуре вышел из-за стола и направился к шкафу, из которого недавно доставал мегафон. Порывшись немного, он извлёк из шкафа пропыленный баян и пошёл по направлению к прибывшим молодым женщинам. Когда Степан Никодимович проходил мимо председательского стола, Ефим Иванович схватил его за пиджак и, притянув к себе, тихо заговорил:
 - Погоди, Степан. Ты что забыл, что я первый встречный? Я помог тебе немного решить твои проблемы и всё. Так что продолжай руководить. А я завтра утром возьму свой рюкзак и пойду дальше по миру странствовать.
Степан Никодимович даже присел, когда услышал подобные слова. Он поставил на стол музыкальный инструмент и, широко раскрыв глаза, громким шёпотом сказал:
 - Да ты что, Ефим, сбрендил? Ты для наших горожан сегодня, словно солнышко из-за тучи. Ты хоть представляешь себе, что будет с народом, если я им завтра сообщу, что ты их покинул? Сначала они впадут в жесточайшую депрессию, а потом в городе начнётся хаос. Все те проблемы, которые ты сегодя так залихватски решал — наркомания, алкоголь, нацистская идеология — всё это вылезет с удесятерённой силой. Так что, солнце ясное, сиди, свети и никуда не рыпайся. Как говорит народная мудрость: «Взялся за гуж, не говори, что не дюж». А я пойду девкам праздники устраивать да тискать их и по попкам поглаживать в перерывах между песнями.
 - Ну ведь утомил  уже, Стёпочка, где ты там? - нетерпеливо крикнула Матрёна.
 - Иду, иду, девоньки, - Степан схватил баян и ринулся в горячо любимый им женский коллектив.
6
Чиновники, улыбаясь, посмотрели ему вслед и тоже начали подниматься, собираться и расходиться по домам. Через несколько минут в зале стало пусто. Только Ефим Иванович сидел за председательским столом и Наталья Николаевна всё никак не могла собрать в папку свои финансовые бумаги. Наконец, она поднялась с кресла и направилась к председательскому столу. Наталья Николаевна положила перед бургомистром свою толстую папку и, слегка краснея, томным голосом спросила:
 - Не поможете ли мне, Ефим Иванович, составить смету? В моём кабинете тихо и спокойно. Нам там никто не помешает в нашей работе.
Ефим Иванович посмотрел на её крутые бёдра, на высоко вздымающуюся от волнения грудь, на упругую попу, и, поднявшись со стула, повернулся к ней лицом. Он внимательно посмотрел в глаза молодой женщине и, улыбнувшись, сказал:
 - Составление сметы — работа долгая. У вас в кабинете есть хотя бы диванчик, на случай, если засидимся допоздна?
 - Конечно, Ефим Иванович, - ответила молодая женщина и, подойдя к нему вплотную, положила руки ему на плечи, - моя смета так разбухла от нерешённых проблем, что я сгораю от желания отдаться ясности вашего непревзойдённого ума.