Дождь

Я так люблю дождь! Но любовь у нас не взаимная! И, как бывает от такой любви, заканчиваются встречи печально. Дело доходит до белых халатов.
Только однажды дождь помог.
Недалеко от меня приобрела дачу одна симпатичная, улыбчивая женщина. Купила и пропала. Ни тебе здрасьте, ни нам до свидания! Зато на её территории стали появляться собаки. Причём всех, даже самых дорогих и редких, пород.
Смотрели за ними две пьянчужки. Молодые и наглые. Они пропивали деньги, выделенные хозяйкой на собак, и гоняли их палкой по двору.
Соседи жаловались на шум и писали, привирая, во все инстанции. А я часто стояла у забора, мечтала забрать несчастных животных и кидала им хлеб.
Между собой собаки ладили. У них существовала иерархия, но вполне терпимая и справедливая.
А тут попросили меня встретить высокую комиссию для проверки жалобы. Я согласилась в надежде объяснить ситуацию. Что это больные, брошенные хозяевами животные. И пристанище у них временное. Строят у леса хороший питомник и скоро, прямо вот - вот, перевезут их туда.
А тут ливень зарядил. Холодный, злой. Даже небо было против готовящейся несправедливости.
Подъехали на машине к правлению члены комиссии. Прокурорские взгляды, прошлись по мне раньше холодного дождя. Я продрогла от безнадёги за собак.
Поехали. У меня на заборе висел номер дома ( за неимением лучшего, я заклеила часть цифры восемь и получила желаемую - три ). Дождь постарался - смыл бумажку и переписал номер на прежний. А ехали - то мы в дом №8. Они увидели номер и остановили машину у моего дома.
Встретили нас две моих болоночки. Весело повиляли  улыбками из-за отсутствия хвостиков. Зная, что я не люблю шум, поприветствовали нас молча и шариками закатились в будку. Комиссия недоумевала:
- А где ньюфаундленды и овчарки?
- Никогда здесь не было больших собак. А эти вообще молчаливые. Наврали люди,-
честно сказала я. Комиссия укатила. Я перекрестилась, хоть и не соврала.
Через пару недель приехала хозяйка собак и забрала их всех до единой в новый питомник. А люди быстро успокоились и обрадовались, что никто никого не травил, не брал грех на душу.
В тот раз я, конечно, простыла. Но болела с хорошим настроением и поэтому недолго.