Любовь к декадансу. 34

 Записи в тетради были сделаны изящным летящим почерком. Это напоминало дневник, с той разницей, что велся он не ежедневно, а с большими перерывами, почти в год. Таким образом получался конспект только самых важных для героя событий.

ХХХ

   Сегодня я бродил вдоль Малой Невки. В такой дымно-золотистый вечер острее чувствуктся одиночество. Вспомнилась недавняя поездка в Италию, маленький городок, где шершавые, позеленевшие от старости стены, кажется, вот-вот сомкнутся, настолько узки улицы. Зато там всегда царила спасительная прохлада. Цветы самых удивительных оттенков свешивались с окон. Было малолюдно, как сегодня здесь... Мы с Л. забрели в прелестную маленькую церковь. Служба кончилась и прихожане разошлись, но еще мерцали в полумраке лампады. В центре чернело мраморное распятие. В углу священник беседовал с какой-то женщиной. Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись, но мне показалось, что каждый вложил в улыбку свой смысл. А еще совсем недавно наши чувства совпадали. Черное распятие волновало меня, как бы предсказывая сущность наших отношений.

ХХХ

   Вчера вечером я встречал Д. Она возвращалась из Царского села, где провела неделю Томясь ожиданием, я стал рассматривать детали декора (вокзал являл образец современного стиля). О, как этот стиль созвучен моему настроению! Развевающиеся женские волосы изящных головок напомнили поток других, живых волос... Огненные и шелковистые, они скользили в руках расплавленным золотом... Господи, зачем я вспомнил! Не хватало расчувствоваться именно сейчас. Я и не заметил, как прибыл поезд, толпа уже закрывала весь перрон, и я почти отчаялся увидеть Её. Лица мелькали и мелькали, а ее милого лица я не видел. Вот уж и толпа схлынула. Её не было. Вдруг в облаке солнечной пыли, как в ореоле, показалась на дальнем конце перрона ее знакомая тонкая фигурка. Кровь прилила к моему лицу, я бросился навстречу с невнятными извинениями. Она смотрела на меня с улыбкой из-под полей своей великолепной шляпы, потом спросила:
- А для кого эти цветы?
  Только теперь я увидел, что нелепо тереблю в руках букет, забыв о его предназначении. Мне стало весело и легко:
 - Простите, ради Бога! Конечно, это для Вас. Я, кажется, потерял рассудок...
  Я не преувеличивал. Сердце бунтовало, ночью я не сомкнул глаз, а все воскрешал в памяти её черты. Что же это?

ХХХ

  Третьего дня я долго просидел у фонтана в Ботаническом саду. Она по своему обыкновению опаздывала и было время осмотреть этот уголок. Я люблю природу, но зимой мы отделены друг от друга, а ведь от серых гранитных стен и свинцового неба любое сердце очерствеет.
  Как хорошо, что сюда не ходят наши общие знакомые, выбрать место для романтической встречи было совсем не просто. Тихо. Монотонно журчит вода. Сквозь резную зелень хорошо виден вход в павильон. Вот и мраморный Амур, его хитрая улыбка не обещает мне ничего хорошего. Удушливо-сладкий запах олеандров стал непереносим, и я поспешил на воздух. Порыв сырого холодного ветра сразу отрезвил меня. Нет... Сегодня не придет. На душе тяжело, но боль какая-то тупая, которую давно ожидал.

ХХХ
   
  Н. не дает о себе знать. Одиночество, безысходность... Никого не хочу видеть, и меньше всего собратьев по перу. Все сначала разъединились, а потом стали объединяться для поисков смысла жизни, увлеченные всевозможными учениями. Надоели.

ХХХ

   О, какая встреча! Упоительная! Безмолвная! Не могу забыть долгий взгляд темных глаз, этот взгляд был направлен в мою душу. Я сидел в ресторане, один, теперь полюбил одиночество.  Было шумно, накурено, цыгане, как обычно. И вдруг будто кто толкнул меня - напротив в зеркале я поймал этот странный, напряженный и независимый взгляд. Она была не одна. Такие взгляды просто так не бросают, конечно, она не ожидала, что я перехвачу его. Лицо её вспыхнуло, она резко поднялась и что-то сказала спутнику. Как ни странно, но я чувствовал себя виноватым. Это я грубо влез в ее тайну. Высокая. тонкая. надменная, она прошелестела мимо своим черным платьем, а я не посмел снова посмотреть ей в глаза. Как мне не хватает этого огня, который на минуту обжег и исчез. Запомнился аромат духов. Ночью пришла мелодия нового стихотворения.

ХХХ

   Прожит какой-то гнетущий месяц. От Л. нет писем. Я всегда угрюмый, и мама смотрит на меня с укоризной, но молчит. Я и сам смотрю на себя с укоризной. Как не вспомнить Печорина, который жадно берег в душе остаток чувства!
  Два дня назад видел Н. в театре с каким-то молодым франтом. Странно, но я остался спокоен, будто и не было ничего. Не было наших безумных ночей, цыган, угара, опасной игры, моих томительных сновидений, бледных рассветов...
Все сожжено. И часть моей души тоже.

ХХХ

  В чем искать утешение? В любви его нет. Друзей настоящих нет. Ресторанная стойка -вот мое утешение. Забыть хоть на миг ее, проклятую, однако Богом данную. Где она сейчас? С кем? Вот опять букетик цветов для неё. А вдруг именно сегодня появится дома. В кабаке меня уже узнают, а мне все равно. Лишний глоток возвращает меня к жизни, и я снова вижу красоту, могу чувствовать... А от Л. ни одного письма.

ХХХ

  Ничего нельзя поправить. В доме разлад. Я теперь ухожу на целый день в какой-нибудь безлюдный угол города и брожу до изнеможения. Мне не нужны ни жалость, ни любовь. Поздно. Что-то сломалось. Может быть, уехать за границу?

ХХХ

   Сегодня видел сон. В каком-то мрачном дворе из окна выбросилась женцина. Проснулся от кошмара и совершенно ясно почувствовал, что это я лежу на тротуаре, разбившись.В довершение ужаса из моей груди торчал острый каблук. Бокал вина успокоил мою дрожь, однако не отпускает мысль, что сон знаковый.

ХХХ

   Иногда мне кажется, что моя жизнь - какая-то неудавшаяся пьеса. Все начиналось с белых роз, ангельского пения и свечей, а пришло к грязным подворотням, ухмылкам пьяниц, случайным женщинам.
  От меня удаляется моя Муза, Прекрасная Дама. Она смотрит на меня с грустной улыбкой, а расстояние между нами увеличивается. Она знает что-то такое, чего не знаю я. В горле застревает ком, на глазах слезы.

ХХХ
   В четверг шел читать лекцию в Университет. Город обезлюдел, нет даже дворников и извозчиков. Голодно и холодно в Питере. Как ни странно,но город в это страшное время стал еще красивее, это какая-то трагическая красота умирания. Уже речь идет не о душе, а о духе города.
  Многие в эти скорбные годы покинули Россию. Бог им судья. Но оставшимся поэтам открывается метафизика Петербурга.

ХХХ

  Я остановился на минуту передохнуть и подумать, зачем я иду. Придут, может быть, два-три студента. Многие профессора с началом войны перестали читать лекции. Нет, надо идти. Хочу поговорить с молодыми о жизни, о литературе. О, бедный-бедный пес! Как ты оказался здесь в такой мороз? Весь дрожишь! Худющий. Сразу видно, что бродячий. Прости, друг, нечего тебе дать. Я поспешил уйти.

ХХХ

   Я всегда любил театр. И Она  всегда его любила. А теперь даже в этом наши пути расходятся. Никому не нужные гастрольные разъезды значат для неё больше, чем дом. семья. Семья... Разве она была?
  Да, наша жизнь- всего лишь балаганчик, где клюквенный сок вместо крови, а вода вместо слез. Лозунги. Всюду лозунги. Исчезла нормальная человеческая речь. А лозунг не оставляет места для размышления. Повторяй, как молитву, то, что за тебя уже придумали другие. Душно... Надо вырваться куда-нибудь.

ХХХ

   В голове часто шумит: отдельные слова, обрывки фраз, какой-то гул. Почему не возникает мелодии?  Раньше мелодиями была переполнена моя голова. Это все от переутомления и раздражительности. Я измучен бесконечными ссорами и непониманием между самыми близкими людьми. Радости нет. Муза уходит...

ХХХ
   Ночью щемило сердце, не мог уснуть от боли. В короткие минуты передышки холодный пот покрывал мой лоб. Тогда возникало видение- красивая молодая, но печальная женщина кладет мне прохладную нежную руку на лоб и обещает покой. Я знаю, Она приходила прощаться.

 Окончание следует.