Избранная небесами Глава 18

В пять вечера Мирослава услышала сигнал автомобиля около дома. Валентины до сих пор не было. Она выглянула в распахнутое окно и увидела, как Валя подошла к Милану, тот что-то ей сказал, и на ее лице сразу появилось выражение обиды и злости. Минуты две она разговаривала с ним, затем, помахав тому рукой, пошла в дом. Мира поняла, что подруга решила не встречаться с Магомедом. Валя зашла в дом и крикнула:
– Мирослава, где ты? Иди, Милан приехал!
– А ты?
– Я не поеду! – взгляд ее посуровел.– Думаю, он сам должен был приехать, если хотел видеть меня. Я не игрушка, которую Милан должен привести ему в клуб! – когда она договорила эту фразу, глаза ее увлажнились. Мирослава обняла ее.
– Не думала, что моя бойкая подруга такая нюня! – не зная, как ее успокоить, сказала Мирослава. – Впрочем, наверное, ты права. Я поговорю с ним!
– Только не это! Даже не вздумай! Мне все время приходилось добиваться парней самой, теперь пусть выкусит! – она свернула дулю, направила в сторону клуба и тут же убежала в ванную. Мирослава постучалась к ней. Валя сидела на краешке ванны и смахивала слезы. – Представляешь, ему, видите ли, некогда самому приехать, потому что у него там, в клубе сегодня отдыхают одесские верховоды! А ведь он обещал сам меня забрать!
– Валюша, если ты хочешь быть его любимой женщиной, тебе придется принимать его таким, какой он есть, вместе с его бизнесом! Боюсь, что своими капризами ты только отдалишь его от себя.
– Ты считаешь, что я капризничаю?
– Тебя гложет обида. Будь мудрее! Может ему действительно нельзя бросить гостей? Не все так просто в жизни. Возможно, его бизнес зависит от этих людей? Ведь он сам не одессит. Он москвич, но сумел прибрать к рукам часть побережья – с этим надо считаться!
– Все равно не поеду! – прогнусавила та, вытирая нос.
– Главное, чтобы ты сама в дальнейшем об этом не пожалела! – и Мирослава вышла из ванной, оставив подругу наедине со своими мыслями.
– У-у-у, – донеслось сквозь плач из ванной.
Валентина уже задремала, когда к их дому подъехала машина. Сквозь сон она слышала, как мать пошла к калитке. Там стоял паренек с корзиной цветов в руках. Он вежливо поздоровался и спросил, здесь ли проживает Валентина Задулина.
– Я ее мама, а она спит, – ответила Оксана Андреевна.
– Пожалуйста, передайте ей цветы! – посыльный протянул женщине корзину, попрощался и пошел к автомобилю.
– От кого?
– Там есть записка! – ответил он и быстро умчался.
Оксана Андреевна опрометью бросилась в дом, и с шумом ворвалась в комнату Вали:
– Дочка, Валюша, проснись! Все счастье свое проспишь! Посмотри, какую красоту тебе привезли!
Валентина подскочила на кровати, ничего не соображая. Схватила корзину и сонно разглядывала цветы.
– Это от него? – неуверенно спросила она.
– Ищи! Ищи записку!
Она раздвинула розы и вытащила милую небольшую открыточку. На ней были изображены заяц и зайчиха, обнимающие друг друга. Трясущимися руками она держала открытку, пытаясь вместе с матерью разобрать почерк. У обеих слезы застилали глаза, из-за этого еще сложнее было разобрать мелкие буквы. Почти по слогам они прочитали: «Валюша, приношу извинения за то, что не смог лично приехать за тобой! Ночью уезжаю в Москву на неделю. Если ты дашь согласие, то, вернувшись из поездки, я хотел бы просить твоей руки у родителей. К сожалению, могу познакомить тебя только со старшей сестрой. Больше у меня никого нет. Мама моя умерла, когда мне было шестнадцать, а отца похоронил два года назад. Я не тороплю тебя! Подумай! Для себя я все твердо решил. Я все знал о тебе еще задолго до нашей встречи. За сына не волнуйся – вырастим достойного парня! С любовью, Магомед!»
Мать обняла дочь, и они сидели некоторое время, не шевелясь раздумывая каждая о произошедшем.
– Отец в саду спит. Надо ему сообщить, – сказала мама, заглядывая дочери в глаза. – Так ты хочешь выйти за него? Или может, выкинем эту корзину вместе с запиской? А?
– Мама, этого не может быть! Я не верю своим глазам!
Ее всю трясло как будто в ознобе: она снова и снова перечитывала открытку. В конце концов, улыбнулась и тихо ответила матери:
– Я уверена – это опять Мирослава. Не могу понять, каких вещей она там ему наговорила, что он сразу принял решение жениться на мне? В любом случае, я счастлива принять его предложение! Мамочка, милая моя, я люблю его! Мне так было хорошо с ним! Он показался таким надежным – с ним я сразу почувствовала себя защищенной! Это первый мужчина, который не потащил меня сразу в постель, хотя для этого были все условия. Он так галантно ухаживал за мной. Мама, он такой красивый! Ты увидишь его, он тебе понравится!
– Бедная моя девочка! Не дай Бог тебе разочароваться в нем когда-нибудь! – вздохнула мать, и они вместе пошли в сад сообщить новость отцу.
Только к утру возбужденная Валя заснула, перечитав письмо раз пятнадцать. Вскоре вернулась Мира, тихо зашла к подруге в спальню, с нежностью посмотрела на нее. У Вали на груди лежала открытка, а влюбленные зайцы мило улыбались Мирославе.
Следующим вечером Милан и Мирослава, разувшись, брели по пустынному берегу. Изредка встречались влюбленные парочки. Они тихо беседовали на обыденные темы, но в голосе молодого человека чувствовалось волнение. Когда гулять по берегу уже надоело, он скинул верхнюю одежду и, предлагая Мирославе сделать тоже самое, вошел в море. Его загорелое прекрасно сложенное тело очаровывало в лунном свете. Мирослава чувствовала в душе полное смятение: шум моря и аромат южных цветов наполняли сердце чем-то давно забытым. Звезды кокетливо манили своим холодным светом и вдохновляли на эмоции. Казалось, они живые, и поэтому перекликаются между собой, поглядывая с высоты на влюбленные пары. Чудились их тонкие переливчатые голоса, напоминающие звон колокольчиков, и казалось, что всем влюбленным хочется раствориться в их безупречном совершенстве. По крайней мере, так ощущала их прекрасная девушка, которая смотрела то на небо, то на парня, плывущего, пружинисто взмахивая сильными руками.
Ей захотелось сию же минуту забыть о всех условностях и нырнуть как в омут с головой в эту романтичную любовь! Мирослава быстро скинула вечернее платье и поспешила за Миланом. Он отплыл уже достаточно далеко, но его крепкое тело, освещённое лунным светом, то и дело появлялось над водой. Вдруг Мире захотелось, чтобы этот сильный мужчина сейчас был рядом, чтобы ощутить движение каждого мускула. Хотелось слиться с ним в поцелуях и пронестись сквозь пространство лунного света, растворяясь в бликах шепчущих звезд. Милан подплыл к Мирославе и, не дожидаясь разрешения, обнял ее так, словно хотел защитить от кого-то. Найдя ее покорные губы, долго и страстно целовал, потом подхватил на руки и понес на берег. Заботливо обтирал своей майкой ее прелестное тело, множество раз целуя влажные волосы – и им не нужно было слов! Только чувства и прикосновения! Только горящие и манящие губы! Он опять крепко прижал к себе девушку, поднося свои губы к ее ушку, целуя и что-то нашептывая. Сначала она словно не понимала, о чем он шепчет – важны были только его объятия и прикосновения, она даже не заметила, как бюстгальтер упал к ее ногам. Захотелось еще сильнее прижаться к нему! Холодные от воды груди уткнулись в его теплое тело – девушку лихорадочно трясло от перевозбуждения. Она до сих пор не могла понять, что он тихо произносит, и только случайно прочитанная мысль болью пробила сознание: «Как жаль, что у нее уже есть дочь! Что же мне так не везет! Как хорошая девушка, так с ребенком! Еще как назло, утром необходимо улететь в Москву! Магомед срочно вызывает!»
Словно множество голосов эхом раздались разом в голове: «Улететь! Улететь! Утром! Утром! Улететь! Утром! Как жаль, что у нее уже дочь!» Мирослава остолбенела в его объятиях. Все тело напряглось, и Милан это почувствовал. Она осторожно отстранила его от своего возбужденного тела, медленно наклонилась, собрала свои вещи, натянула платье на мокрое тело. Милан стоял, растерянно наблюдая за ней, и не находил слов. Мирослава пошла вдоль берега, держа в руках босоножки, а грязный от песка бюстгальтер просто закинула в море. Милан попытался остановить ее, одеваясь на ходу, но она прибавила шаг, а потом и вовсе побежала. Он бросился за ней и через несколько метров, догнав, обхватил за талию, стал целовать в виски.
– Прости меня, если я тебя обидел! Ты так мне нужна! Ты такая красивая! Я схожу по тебе с ума!
 «Кто-то уже говорил мне это!» – пронеслось у нее в голове.
Милан продолжал, разворачивая ее к себе лицом:
– Я уеду только на неделю! Я хотел бы всегда быть с тобой, поверь мне! Это не пустые слова!
– Милан, успокойся! Нам все равно необходимо расстаться! Ты через неделю вернешься из Москвы, а я полечу в ее объятия – мне уже пора возвращаться. Моя помощница звонила и сказала, что мне необходимо срочно вернуться. И тем более, зачем тебе девушка с ребенком? Что ты замер, как истукан? Тебе даже нечего сказать в ответ? – повисла пауза. – Прощай! – сказала она и быстро пошла в гору.
– Прости! Прости! Я последний тупица! Твоя девочка не помеха! Причем тут вообще дети?
Она ничего не ответила, зашла во двор Задулиных и закрыла на засов калитку. Парень от отчаянья нервно ударил кулаком по деревянному забору. Мирослава шла к крыльцу, и слезы нескончаемыми потоками лились по лицу. Из окна темной комнаты в свете уличного фонаря еще несколько минут виднелся силуэт Милана. Потом он размашистым быстрым шагом удалился в темноту улицы. Валентина, услышав всхлипывания подруги, зашла к ней в комнату, обняла ее за плечи и спросила:
– Что случилось?
– Сама не знаю, – устало проговорила Мирослава, и, упав на кровать, еще сильнее зарыдала.
– Если он, поганец, тебя обидел или посмеялся над тобой, ты только скажи! Я разорву его собственными руками! – грозным тоном крикнула не на шутку расстроенная Валя. Мирослава еще долго ничего не могла ответить, пока подруга не принесла воды с каплями валерианы. Через некоторое время девушка успокоилась и уныло произнесла:
– Такое ощущение, что на мне висит проклятие безбрачия!
– Да что случилось?
– Ему не нужна женщина с ребенком.
– С чего ты взяла? Он сам об этом сказал?
– Он подумал, – неосторожно ответила Мирослава.
– Как можно утвердительно заявлять, что он подумал об этом?
– Мне так показалось! Он был в шоке, когда узнал, что у меня есть дочь! – сочинила Мирослава на ходу.
– У тебя было с ним что-нибудь?
– Чуть не дошло. Честно сказать, мне впервые так захотелось близости с мужчиной! Я буквально растаяла в его объятиях! Возможно, летняя ночь под луной и теплый песок так повлияли на меня.
– Это нормальное состояние женщины рядом с таким красавцем как Милан! – утвердительно сказала Валюша.
Только вчера Мирослава помогала советами плачущей Вале, а теперь ей самой требовалась помощь. Сейчас она ощущала себя несмышленым ребенком, которому требуется поддержка мамы. Теперь эту роль играла заботливая Валюшка: она сидела бок обок с подругой, обхватив её за плечи и покачивая ту из стороны в сторону, словно хотела убаюкать. Это сработало. Мирослава, не снимая платья, легла на правый бок, свернувшись калачиком. Валя прилегла на краешек кровати, бережно прикрывая ее голубой простыней и что-то бормоча подруге на ухо, сама и не заметила, как заснула рядом с ней.
Над горизонтом показался краешек солнца. В комнате, где спали девушки, было тепло и уютно. Валя открыла глаза и увидела, что Мирослава сидит на койке, прислонившись головой к стене с печальным выражением лица. Она смотрела в окно, куда-то в морскую даль. Валюша потянулась всем телом.
– Кажется, я проспала до утра в одном положении, все затекло! – позевывая, проговорила Валя, потирая глаза. – Ты уже выспалась? – спросила она у подруги.
– Не знаю, – без эмоций ответила та.
– Это «не знаю» честное слово не для тебя! Выше нос! Не стоят мужики наших слез!
– И это говоришь мне ты, которая только вчера ревела хлеще меня из-за мужика! – безрадостно улыбнувшись в пустоту, сказала гостья, и, запрокинув голову на настенный ковер, устремила взгляд в потолок. – А у вас красивая люстра – я только что заметила.
– Ну, вот видишь! У плохого настроения свои плюсы. Теперь хоть люстру разглядела! – хихикнула Валя.
– Я понимаю, Валюша, что нельзя раскисать, надо взять себя в руки! Не нужно сейчас заострять свое внимание на Милане. Я надеюсь, ты мне в этом поможешь?
– Конечно, помогу! Мне важно, чтобы ты вернулась в Москву в отличном настроении и в прекрасном расположении духа! Я предлагаю вместе с дочкой поехать в мой магазин. Посмотрим, как там идут дела, а потом поедем в город, сегодня в выставочном зале проходит выставка местного художника. Я его хорошо знаю, там есть потрясающие работы! И Аленушке полезно, пусть с раннего детства просвещается.
– С удовольствием поеду!
– Ты бы поспала, еще рано! Солнце только встает. Я пойду маме помогу в огороде, она же на заре поливает.
Мирослава кивнула головой в знак согласия и натянула на себя простыню.
Всю неделю Валя старалась как можно больше уделять внимания подруге, и не только она. Казалось, Мирослава забыла про все и задорно хохотала, сама рассказывала какие-то смешные прибаутки или пословицы, возилась вместе с Оксаной Андреевной на клумбах с цветами. Даже один раз мастерски помогла ей распродать букеты и семена цветов.
– Как же тебе удалось, дочка? – спросил Тимофей Кириллович.
– Я же не зря в рекламном бизнесе работаю! Я не люблю хитрить, но иногда в моем деле приходится действовать по ситуации. В субботу много покупателей: на свадьбы уйму букетов закупают. Я рекламировала ваши цветы, рассказывая, об особо выведенных сортах, о семенах, выдержанных в специальном растворе, составленном самой Оксаной Андреевной, именно для того чтобы они долго сохранялись после среза. Многие просили раскрыть тайну этого раствора. В таких делах действует только внушение: я умею говорить, а они слышат то, что хотят услышать! Я уверена, что и любители-цветоводы, и торговцы цветами теперь будут подходить и покупать семена только у Вашей обожаемой супруги!
– Все равно это как-то нечестно! – выпалил Борька.
– А ты думаешь, все рекламы всегда честные? – поддернула его сестра.
– Не спорьте, дети! Мои цветы действительно будут лучше, чем у других, ведь я выращиваю их для себя, особым способом, и если продаю их, то только в единичных случаях, когда семье требуется материальная поддержка. Так что Мирослава права, – поддержала она гостью.
Дни проходили. Мирослава постоянно себя чем-нибудь занимала. Так повелось у нее с детства: когда на душе скребли кошки, она всегда загружала себя интенсивной работой, берясь буквально за все. Мыла полы, вырывала из рук хозяйки грязную посуду и намывала сама, пылесосила, мела тротуары во дворе, поливала клумбы, складывала дрова для бани… и так до устали, а когда уходила к себе в комнату, падала на кровать, пытаясь заснуть, но получалось это только к утру. За эту неделю все заметили, как она похудела, но связали это с переменой климата и нещадной жарой.
Утром следующего дня надо было лететь домой в Москву. Прошло больше недели, а Милан не давал о себе знать. Валюша тоже стала нервничать. Но вот в обед за столом у Вали сработал мобильный. Она даже подскочила от неожиданности. Высветилось – «Любимый». Воцарилось молчание.
– Да, – отозвалась Валя.
Голос Магомеда звучал громко, будто он говорил рядом:
– Ты ждала меня, мое солнышко?
Валя неловко заерзала на стуле. С долей смущения ответила, поглядывая на родных:
– Да!
– Тогда скоро встретимся! Сами назначьте время, удобное для вас.
Та с вопросом в глазах посмотрела на родителей – мать показала в воздухе три пальца.
– Через три часа, – ответила Валентина.
– Твои родители согласны отдать тебя за меня замуж?
Валя опять посмотрела на мать с отцом. Сначала головой кивнула мать. Отец вздохнул и махнул рукой в знак согласия, слегка пожав плечами.
– По-моему, согласны! – неуверенно пробормотала Валентина, потом взглянула на Мирославу и громко закричала в трубку. – Милан с тобой? Он приехал?
– Он прилетит только через пять дней. Ему необходимо решить кое-какие вопросы. Он очень хотел встретиться с Мирославой – передай ей это!
– У нее на утро билет, – грустно ответила Валя.
– А нельзя отложить отъезд?
Та посмотрела на подругу и увидела, как она протестующе замахала головой.
– Это невозможно!
В трубке пару секунд было молчание.
– Черт, плохо! Передай ей трубку.
Мирослава, опять соскакивая со стула, показала перед собой крест руками.
– Она во дворе, – соврала Валя.
– Хорошо, я с ней поговорю, когда приеду к вам.
– Жду!
Оксана Андреевна кинулась готовить салаты для встречи, остальные занялись уборкой, а Валя побежала приводить себя в порядок. Все приготовили, еле успевая за три часа. Когда Мирослава вошла в комнату к подруге, та с волнением перебирала вещи.
– Он сказал, что с ним будет его старшая сестра. Я не знаю, на сколько лет она старше его? А вдруг она вообще придерживается восточных правил жизни и старинных традиций? Боюсь, осудит за мою яркую одежду!
– Давай посмотрим что-нибудь из моих вещей! – предложила Мирослава. – Правда, ты шире в бедрах, но кое-что я смогу тебе предложить!
Она подобрала ей солидный блузон, более-менее прикрывающий грудь, и юбку чуть ниже колена – все семейство одобрило такой вариант. Из комнаты Мирославы удобно было наблюдать за подъездом к дому. Борис первым заметил подъезжающий «бентли».
– Ничего себе у тебя женишок! На фартовой машинке катается!
К удивлению всей семьи из машины вышла модно одетая женщина, которая выглядела даже моложе своего брата. Она не была одета, как все ожидали, в традиционно восточный наряд. Элегантный, современный костюм обтягивал стройную фигуру так, что все молодые модницы позавидовали бы ей. Все наблюдающие из окна переглянулись и засмеялись, вспомнив о своих опасениях. Сестра держала в руках большую коробку – по всей видимости, игрушку для малыша, сам Магомед нес букет цветов. Первым их встретил отец, с серьезным выражением лица пожал руку будущему зятю и пошел вперед, приглашая гостей в дом. В своем дворе Тимофей Кириллович вел себя достойно, по-хозяйски, не заискивая перед богатым женихом. К этому времени Оксана Андреевна, Валентина и Мирослава вышли на порог. Магомед поцеловал руку будущей теще и подарил букет цветов. Сестра Магомеда была всего на год старше его и жила в Америке, и сейчас прилетала в Москву по делам своей фирмы.
За столом Валюша так волновалась, что на вопросы отвечала невнятно, в основном просто кивала головой. «Ну, совсем потерялась!» – подумала Мирослава и слегка ущипнула ту за бедро. Наконец Валя собралась с мыслями и перестала заикаться. В отличие от дочери мать беседовала степенно, уверенно и без суеты. Мирослава великолепно уложила густые волосы Оксаны Андреевны, не новое, но красивое платье подчеркивало ее женственность. Жених настаивал на том, что все свадебные расходы возьмет на себя. После он планировал улететь с женой в свадебное путешествие в ту страну, куда пожелает сама Валюша. Было принято решение, что праздновать будут в его клубе. Когда обсудили все важные вопросы, Магомед попросил у родителей разрешения забрать Валю и Миру с собой. Усевшись на переднее сидение рядом с уже законным женихом, Валентина довольно перебирала все действия Магомеда. Ей понравилось, как он встретился с самым важным членом семьи – с ее сыном. Сердце заколотилось в груди, подскочив к самому горлу, когда он, познакомившись с родителями и братом, сразу сказал:
– Ну что ж, Валюша, теперь показывай сына!
Мирослава обратила внимание на то, какой Магомед хороший психолог. Знает, что для женщины самое важное. Валя взяла будущего мужа за руку и повела в спальню, где среди игрушек на полу сидел Егорка. Его голубые как небо глазки уставились на незнакомого мужчину с усами. Магомед, улыбаясь, быстро вытащил из коробки огромного робота на батарейках, включил его и поставил рядом. Мальчик внимательно смотрел на игрушку. Магомед протянул к Егорке обе руки, тот поднялся и с удовольствием пошел к нему.
– Ты знаешь, кто я? – спросил Магомед, поднимая его на руки.
– Неть! – тонким голоском ответил мальчик.
– Я твой папа! Зови меня так! Тебе понятно? – он поднял его выше головы и потряс в воздухе. Тот засмеялся и, поглядывая на маму, произнес:
– Папа! Мой папоська! – дважды повторил он и обнял Магомеда за шею.
– Контакт есть! Супер! Отлично! – сказала Мирослава.
За столом Магомед забрал малыша у Вали и усадил себе на колени. Он успевал все – решать свадебные вопросы и разговаривать с Егоркой. «Наверное, лучше, когда люди женятся, став постарше, набравшись житейского опыта и мудрости», – в который раз убеждалась Мирослава. Белой завистью она сейчас завидовала тому, как Магомед принял Валиного сына. Она нежно прижала к себе дочку и мечтала что, может быть, встретит человека, которому будет нужна вместе с Аленушкой.
Они ехали в машине Магомеда, на пальце Валентины сияло кольцо с бриллиантом, только что подаренное женихом. Валюша украдкой поглядывала на него, всё ещё не веря своему счастью. Мирослава понимала, что сейчас происходит в ее ликующей, влюбленной душе, и всем сердцем радовалась за подругу. Прошлая жизнь Вали пронеслась перед глазами: вспомнился Васька, даже запах помещения, из которого ей удалось забрать маленького Егорку; то, как Валя с сыном уезжала и махала рукой из окна поезда; как думала, что не нужна Магомеду. Теперь Мирослава улыбалась, благодарила за всё Господа Бога.
– Я предлагаю поехать ко мне домой. Искупаемся в бассейне, отдохнем. Как вам мое предложение?
Голос Магомеда прервал её размышления. Они подъехали к дому, который трудно было так назвать, потому что он больше походил на дворец. Четырехэтажное здание восхищало своим великолепием, особенно Валю. В доме был лифт, гостиная занимала почти весь первый этаж, окна шли от самого пола до потолка. С любого места можно было видеть огромный двор, в котором больше всего привлекал взор изумительной красоты фонтан: ангелы держали в руках чаши в виде сердец, из них вода выливалась в другие чаши, которые держали влюбленные девы и юноши – это было грандиозное и величественное сооружение. У Магомеда был искусный повар, служивший ещё его родителям, и две домработницы. В саду Мирослава заметила садовника, подстригавшего газоны. В баре было множество разнообразных напитков. Мирославе пришлось помочь Валюше в выборе вина к ужину. На лице подруги была полная растерянность – ей было непривычно, от того что за неё всё делают другие: подставляют стул, убирают тарелки, вино по бокалам разливают… Был момент, когда она нечаянно пролила вино на пол, стала извиняться и со словами: «Я сейчас вытру!» – чуть не убежала искать тряпку.
Будущий муж усадил ее на место со словами:
– Отдыхай, моя дорогая, это не стоит твоего беспокойства.
Тут же подошла женщина с диковинной для Вали шваброй и промокнула вино.
– Покажи нам свой дом, – попросила Мирослава.
Валентина заворожено разглядывала дорогое убранство, все больше и больше приходя в восторг – она и вообразить себе не могла, что когда-нибудь будет жить в таком доме, да еще в качестве хозяйки, потому и не стеснялась охать и ахать, поражаясь изысканной роскоши. На каждом этаже были ванные и туалетные комнаты, а огромный тренажерный зал поразил размерами и множеством спортивных снарядов. Когда она увидела бассейн – и вовсе заверещала от восторга, обнимая Магомеда за шею. Он распахнул перед ней очередную дверь и важно сказал:
– А здесь мы будем проводить с тобой незабываемые ночи!
Валя вошла в просторную спальную комнату, где замерла от увиденной красоты. Посередине комнаты стояла огромная кровать, над которой возвышался балдахин из тонкого нежно-бирюзовый шелка. Валюша, не сдержав эмоций, захлопала в ладоши, прыгая на месте как ребенок. Магомед поцеловал ее и, подняв на руки, поставил прямо в обуви на кровать, обхватив за бедра и уткнувшись в грудь головой.
– Мирослава, это чудо! Так здорово! Правда? – восторженно обратилась к ней Валюша.
– Конечно, милая, – ответила та.
У Магомеда в кармане зазвонил телефон, разговор длился недолго:
– Послезавтра у нас регистрация! – неожиданно для всех сообщил он.
– Так скоро? Но родители предполагали, что это случится не так быстро! У меня еще даже платья нет! – растерянно проговорила Валя, спрыгивая с кровати.
– Я сам только узнал об этом! Просто раньше не был уверен, что моему человеку удастся все устроить. Не волнуйся, милая, мы все успеем. Я сейчас позвоню, и в клубе начнутся приготовления к свадьбе. Сейчас нас ждут в загсе с паспортами, а на обратном пути заедем в свадебный салон и купим тебе самое красивое платье. Сейчас сообщу твоим родителям. Я так спешу из-за того, что хочу упросить твою подругу сдать билет на самолет и стать свидетельницей на нашем бракосочетании.
 Он искоса взглянул на Мирославу, проследив за ее реакцией. Та улыбнулась, согласно кивая головой и грозя ему пальчиком.
– Ты ведь хочешь, чтобы Мирослава осталась на нашу свадьбу?
– Еще бы!
– Тогда давай торопиться!
А Мира думала: «Я убью его, если он когда-нибудь разобьет ей сердце! Она такая доверчивая!»
Когда Магомед сообщил Оксане Андреевне дату свадьбы, та заплакала. Он успокаивал ее, как мог, обещал, что никогда в жизни не обидит ее дочь и Егорку. Когда мать успокоилась, он сказал, что через полчаса к ним подъедет его человек и подвезет деньги на предстоящие расходы. Но она отказалась, объясняя это тем, что Тимофей Кириллович, ни за что не примет эту помощь.
Уже около двенадцати ночи, ненадолго оставив невесту, Магомед подсел ближе к Мирославе и задал вопрос о Милане:
– Ты обижена на него? – и, не дождавшись ответа, продолжил,– он не хотел тебя огорчить! То, что он сейчас не с нами – не его вина.
– Твоя? – спросила она. – Впрочем, неважно, ты ошибаешься, если думаешь, что я решила с ним больше не встречаться именно из-за того, что ему нужно было уехать по делам.
– Тогда в чем же? Может он что-то недоговорил мне? Если он тебя действительно как-то оскорбил или… тогда я намерен с ним серьезно поговорить! Он мой друг, но это не…
Она остановила его жестом руки, и сказала:
– Нет, не было никаких оскорблений! Дело во мне. Скажем так, я люблю другого человека и не намерена обманывать Милана!
– Тогда это меняет дело! – с долей грусти в лице сказал Магомед, продолжая разговор, – Ты ничего о Милане не знаешь – он нормальный мужик! Мы познакомились с ним тут, в Одессе, еще детьми, каждое лето приезжали сюда к своим бабушкам и гостили у них все каникулы. Однажды он спас меня, когда я чуть не утонул – хотел шторм покорить, да не тут-то было, но Милан вытащил меня на берег и откачал. Я обязан ему жизнью! Так мы с ним и познакомились. Потом он к нам в Москву приезжал гостить, и я знакомил его со столицей. После института работали вместе. Он сам из Челябинска. Сейчас у него в семье случилась беда, поэтому пришлось срочно вылететь домой – умер старший брат, тебе ведь неизвестно, что он из семьи, где росло одиннадцать детей. Да, да, не удивляйся, он третий по старшинству, но только он в состоянии помогать семье. Мать у него верующая женщина, аборты не делала, рожала всех подряд. Отец с годами запил и зимой замерз, не дойдя несколько метров до дома. Матери одной ни за что бы, ни вытянуть столько детей. Самый старший брат – инвалид первой группы. В общем, вся семья на плечах Милана – ведь младших сестер и братьев надо выучить, на ноги поставить.
Мирослава слушала Магомеда и чувствовала себя виноватой, только не могла разобраться в чем. Она в который раз вспомнила ночной берег. Как будто вновь почувствовала его крепкое тело, поцелуи, нежный шепот. При этих мыслях волна от головы пронеслась вниз живота и плавно рассеялась там. Мирослава вздрогнула, взглянула на Магомеда, пугаясь, словно тот мог заглянуть сейчас в ее внутреннее состояние. Сердце слегка ускорило темп. Ласковая волна внутри так же быстро ушла, как только она вновь вспомнила его мысли: «Жаль, что у нее есть дочь!» Душевная боль, опять напомнила о себе как, там, у моря. Если бы он, хотя бы подумал так: «Ну что ж, ребенок так ребенок, вырастим!» – но он-то думал по-другому! И тут же внутренний голос говорил ей:
– А что ты хотела от мужчины? Неужели кто-то из них в таком случае подумает: «Ой, как хорошо! Уже готовый ребенок, не надо напрягаться, делать своего». Так, что ли? Это же глупо! Каждый человек мечтает семейную жизнь начать с чистого листа, не будь такой эгоисткой! – и тут же отвечала своему «я».
– Но ведь Магомед, в отличие от него, рассуждал так: «Есть у Вали сын – не беда! Родим еще парочку! Тем более Егорка еще совсем маленький, может принять меня за родного отца. Надо спросить у Вали, будет ли она согласна скрыть от ребенка, что он мне неродной?»
Но так думал мудрый Магомед, а не Милан, и от этого на душе становилось тяжело. Да и внутренний голос не отпускал:
– Ты ведь без ума от него, так? Он тебе сразу тогда еще на танцах понравился?! Наверняка он просто устал от своих многочисленных братьев и сестер. Возможно, из-за этого теперь сам никогда не захочет большого количества детей в своей семье. К тому же он имеет право сомневаться в том, что сможет полюбить чужого ребенка!
– Нет! Тогда такой мужчина мне не нужен! Я должна сдержать обещание, данное Олегу! Мой избранник должен принять меня вместе с дочерью! Других вариантов быть не может!
– Ты не права! – спорил с ней голос, – мужчина женится на любимой женщине, а только потом привыкает к ее ребенку. Хороший человек будет воспитывать его как родного, а плохой никогда не найдет с ним контакта. Так что думай, моя родная – все в твоих руках!
У Магомеда зазвонил телефон. Он ответил и тут же протянул его Мирославе. Ее рука с трубкой повисла в воздухе. Она понимала, что сейчас услышит его голос, и сердце вновь заколотилось. Магомед подтолкнул ее руку к уху и попросил поговорить.
– Я слушаю, – сухо сказала она. – Да, в курсе. Соболезную! Они тоже сожалеют, что ты не будешь присутствовать на их свадьбе. Извини, мне не хотелось бы отвечать на этот вопрос. Возможно, я жестокая. Желаю тебе всего самого наилучшего. Встретиться Москве? Не уверена! Думаю, тебе не стоит тратить на меня свое время, – тон ее не менялся. – Желаю тебе счастья. Не звони мне больше!
Она тут же отключилась и, поднявшись с дивана, вышла из комнаты. Теперь пришла очередь Валентины утешать подругу.
Магомед предложил им остаться у него ночевать, но Мирослава категорически отказалась, объясняя это тем, что утром в первую очередь хотела бы увидеть лицо своей дочери. Он вез девушек домой, и на одной из улиц, специально сбавив ход машины, обратился к Мирославе:
– Вот дом бабушки Милана. Она такая старенькая! Ей скоро девяносто, а она еще ничего, бегает, шустренькая!
Мирослава посмотрела на крошечный домик старушки и подумала: «Значит, здесь он каждое утро открывает глаза? Разговаривает с бабушкой, ест ее пироги, рубит дрова. Гуляя по саду, срывает с деревьев фрукты». Все это пронеслось перед глазами. Вновь она видела ночное небо, его плывущее прекрасное тело, яркие звезды и неостывший песок. Потом будто очнулась:
– Прошу, езжай быстрей! Устала, хочу отдохнуть.
– Вот упертая! – пробубнил Магомед себе под нос. Мирослава поняла по его мыслям – он злится на нее и хочет, чтобы они с Миланом были вместе. Она знала – он не поверил ее словам о том, что она любит другого, хотя она пыталась быть как можно убедительней.
С утра вся семья Задулиных отправилась на совет к жениху. Когда вернулись, у Бориса рот не закрывался от впечатлений о доме будущего мужа сестры.
– Твоя сестра никогда не жила в таких условиях. Уверен, что она даже не всеми электрическими приборами в его доме умеет пользоваться, – пробасил отец, слегка недовольный. Он не мог поверить, что такая роскошная жизнь может быть заработана честным трудом. 
– Научится! – спокойно ответила довольная мама, вынимая новые вещи из пакетов.
Когда в доме у жениха зашел разговор, откуда будут выезжать в загс машины, произошел спор между зятем и тестем:
– Или ты заберешь мою дочь из моего дома, как положено, или, если вы пойдете поперек моего слова, так и знайте, отрекусь от собственной дочери! – сурово высказался Тимофей Кириллович, возвышаясь почти на голову над Магомедом, при этом весь вытянулся, как в молодости выпячивая богатырскую грудь. Магомед, как здравомыслящий человек, не хотел портить отношения с отцом будущей жены и сразу отреагировал положительно.
– Да, наверное, так будет лучше! Традиционно подъеду за невестой с выкупом, – улыбаясь, протянул тестю руку, поняв по лицу того, что угодил. Все закончилось мирным рукопожатием.
Мирослава наблюдала за детьми: Егорка таскал за собой по дому новые игрушки, а Алена, как взрослая хозяюшка, ходила за ним следом. Собирала потерянное, и пыталась учить его, как надо относиться к новым вещам! Объясняла Егорке, что их надо аккуратно складывать, но мальчик ничего не понимал. Тогда она ставила ручки на бедра и возмущенно качала головой: «Какой ты еще маленький! Сколько тебе объяснять?» – забирала у него вещи и складывала. Тот опять хватал. То на голову рубашку намотает, то в штанишки ручки засунет. Мирослава только посмеивалась, любуясь детьми.