Избранная небесами Глава 14

Вскоре все три девушки, нанюхавшись эфира, ехали в холодном фургоне с заклеенными ртами и связанными руками и ногами в неизвестном направлении. Мирослава очнулась первой и пришла в ужас. В темноте почувствовала рядом Светкины духи и, извиваясь, как только позволяло тело, скованное от веревок и холода, подползла к ней, пытаясь растолкать. Та застонала, а рядом с ней подала голос Галина, замычав как бык. Мирослава прикоснулась своей щекой к Светкиной, давая понять, что она тут, толкая, заставляя шевелиться, чтобы не околеть от холода. Мира не могла унять страх, который пожирал всю ее от того, что возможно уже через несколько минут она больше никогда не увидит ни дочку, ни отца, ни мать, ни даже ту же любимую подружку Светку, которую она сама так глупо подставила. Теперь она проклинала свой день рождения и то желание приобрести новое платье, из-за которого они сейчас все страдают. В этой кутерьме собственных мыслей Мирослава вдруг уловила Светкины и стала их считывать: «Мира, держись и постоянно читай мои мысли. Может твои способности помогут нам выбраться из этой ситуации. Я очень тебя люблю! Черт меня дернул поехать к этой Тоневой. Ты замерзла? Вся дрожишь! Начало весны ужасно холодное в этом году. Если ты понимаешь, о чем я думаю, то толкни меня или подай какой-нибудь знак». Мирослава тихо взвыла. В машине так трясло, что болело все тело. Они даже не знали, сколько уже едут – время тянулось бесконечно. Мирослава понимала, о чем думает Галина. У той мысли прыгали с одного на другое, она пыталась разобраться, причастна ли ко всему этому ее сестра? Очень злилась на Завьялову за то, что та на свой страх и риск ввязалась в это дело и теперь вместе со своей настырной подружкой мучается вместе с ней. Она уверена, что бандитам нужна была только она сама и все. Вскоре машина затормозила. Хлопнули дверцы. Кто-то осветил ярким фонарем их лица. Затем их по одной стали вытаскивать из фургона, уже на земле развязали им ноги и повели через лес неизвестно куда. Все три девушки были связаны одной веревкой. Двое мужчин подталкивали их вперед, грубо ругаясь. Мирослава успевала читать их и Светкины мысли, и изо всех сил старалась запомнить дорогу по каким-нибудь примечательным местам. Луна иногда пробивалась сквозь чащу леса. Они шли по малозаметной, заросшей тропке, но все-таки было понятно, что люди здесь периодически ходят. В одном месте она заметила очень широкий пень, около которого было отвалено сухое дерево. Этот пень очень напугал ее – в темноте он был сильно похож на черта с рогами. Мирослава не понимала, есть ли шансы на спасение, но все же инстинкт самосохранения работал активно, заставляя быть осторожной и внимательной.
Через некоторое время они вышли к старому двухэтажному зданию – в темноте его нельзя было толком рассмотреть. Тяжелую дверь отворили и затолкнули девушек вовнутрь. Там была такая темень, что ничего не было видно даже на расстоянии нескольких сантиметров. Один из бандитов включил фонарь и подтолкнул их к лестнице. На втором этаже около стены он кинул на пол старое ватное одеяло. Их заставили сесть на него и привязали к трубе, которая тянулась вдоль всей стенки, уходя с двух сторон в следующие комнаты. Один из них сиплым голосом спросил другого:
– Филя, ты не забыл из машины свечки забрать?
– Я думал, ты захватил! – ответил бандит по кличке Филя.
– Ну, ты тормоз! – просипел тот в ответ. Похоже было, что сипатый говорит так, потому что сильно простужен.
– Там на столе, по-моему, валялись огарки, их еще можно использовать, – ответил Филя и двинулся с фонарем к столу, который стоял в трех шагах от девушек у той же стены. Филя зажег небольшой огарок свечи, но толку от него было мало – освещался лишь небольшой участок комнаты возле стола.
«На сколько этих огарков хватит, придурок? Если фонарь долго держать включенным, батарейки быстро сядут. Нам до приезда Фурса еще часа три ждать, а может и больше. Эта сволочь, наверное, спокойно в две дыры посапывает в постельке со своей шмарой. Что он в ней хорошего нашел?! Хотя, ясно что! Девка с бабульками после смерти родаков осталась. Сейчас уберут мешающий элемент, а потом обсосет ее в свою пользу. Красиво жить не запретишь! А эти две лохушки прицепом с лыжницей на тот свет пойдут! Эх, дуры бабы, вечно, куда не надо нос суют. Только одного не понимаю, зачем он приказал осторожнее обходиться с этой белобрысой? Что толку перед смертью ей почести оказывать? Все равно всех надо убирать», – прочла мысли бандита Мирослава и испугалась. «Все-таки Светка была права, когда подозревала Ольгу, сестру Тоневой» - окончательно разобралась она.
– Кто из вас Мирослава? – услышала она сквозь раздумья. Девушки боялись шелохнуться, не зная, что за этим последует. Светлана очень испугалась за подругу. Сиплый опять гаркнул, – я спросил, кто из вас Мирослава? Подай звук, стерва! – Он по очереди направлял им в лицо яркий свет фонаря. Когда очередь дошла до Мирославы, она сильно зажмурилась и вякнула через скотч. Тот подошел к ней и резко сдернул его, поранив верхнюю губу, из которой потекла струйка крови.
–О, черт! – выругался тот.
Лица бандитов невозможно было разглядеть – на них были маски, но по голосам можно было определить, что им примерно лет по тридцать. Мужики отошли от девушек немного в сторону и тот, что поменьше ростом, по кличке Филя, что-то стал объяснять сиплому дылде, размахивая рукой с фонарем. Свет прыгал то на стены, то на потолок. Пленницы озирались, рассматривая помещение. Оно было достаточно просторным, квадратов на тридцать. Когда-то на противоположной стене, видимо, было два окна, но теперь они были заложены кирпичом. Около стола стояла длинная лавка, на столе было что-то наставлено, возможно, посуда и остатки еды. Неподалеку на полу было навалено какое-то шмотье. Над этой кучей в стене торчало что-то вроде большого железного крюка, а с него спускалась до самого пола довольно крупная цепь, и тут же рядом стояли два ведра, из которых очень дурно пахло.
О чем разговаривали преступники, невозможно было разобрать, но Мирослава пыталась понять содержание их мыслей. Кое-что становилось понятно. Она сидела самой крайней, рядом со Светой, и ей удалось тихо посвятить подругу в то, что ей довелось узнать.
– Тот, что ниже ростом, заметил в лесу, когда они нас вели, огонек. Боится, что их выследили. Ненавидит главаря. Я так поняла, что им является наш пресловутый Анатолий, который нацелился на наследство Тоневых. Крутит роман с Ольгой, с Галкиной сестрой. Убивать нас пока не велено. Хотят дознаться у Гали, где наркотики. Мы все должны погибнуть, потому что не нужны живыми, особенно Галя. Ты была права насчет ее сестры. Ко мне зачем-то приказал относиться осторожно. Интересно, что он задумал?
«Думаю, раз он так повернут на легких деньгах, то наверняка хочет шантажировать тебя или твоих родителей. Главное, чтобы не выкрал Аленку», – Мирослава вздрогнула, поняв мысленный намек Светки.
Бандюги подошли и стали разглядывать Мирославу. Высокий сказал, мерзко подсмеиваясь:
– Что он в ней нашел? Худая и бледная как смерть! Мне так больше вот эта по вкусу, – при этих словах он перевел луч фонаря на Светку. – Смотри, какая, пухленькая, свеженькая! Ух! Кровь с молоком! Я бы такую лялю о-го-го! – он провел по ее лицу своим длинным пальцем. – Может, покувыркаемся? А, сладенькая? Наверняка любишь это дело, а? На лице написано, что любишь! Давай, а? А то умрешь скоро, а так хоть кайф перед смертью получишь! Я даже согласен взять тебя в жены, если ты сейчас хорошо постараешься, – заржал он, давясь собственным смехом. Когда прокашлялся, добавил, – ох, какие у тебя напуганные глазки! Да, ты не бойся, цыпа, я тебе плохо не сделаю. Если доставишь мне райское наслаждение, сохраню тебе жизнь, – после этого он сорвал скотч с ее рта и спросил. – Ты умеешь делать минет? – Светлана в ответ плюнула ему в лицо. Тот выпрямился во весь рост и с размаху ударил ее ногой в живот. Голова Светки сильно стукнулась о трубу, к которой девушки были привязаны. Она вскрикнула, сложилась в поясе пополам и стала задыхаться, после чего повалилась на подругу и потеряла сознание. Мирослава издала такой истошный вопль, что тот, который приставал к Свете, хотел было заклеить ей рот, но другой бандит его остановил, объясняя это тем, что был приказ не мучить эту бабу. Мирослава связанными руками гладила Светку по голове, просила у нее прощения, трясла, пытаясь привести в чувство.
– Сделайте что-нибудь или развяжите мне руки, я сама помогу ей! – умоляя, кричала Мирослава.
– Сама, сучка, очухается, – прошипел тот, который ударил. Через несколько минут, поняв, что Света так и не приходит в себя, Мирослава решила схитрить и, подозвав надзирателей, объяснила, что после бурной попойки очень хочется пить.
– Что, сухач замучил? – загоготал Филя и принес кружку воды. Мирослава выпила пару глотков, а когда мучители отвернулись, опрокинула кружку на лицо подруги. Света со стонами стала приходить в себя. Дылда подошел, поднял ее за грудки с колен Мирославы и, ударив наотмашь ладонью по левой щеке, злобно проговорил:
– Это чтоб больше плеваться никогда в жизни не хотелось!
Света громко заплакала, а у подруги от безысходности заныло сердце. Ей даже почудилось, что в здании слышно, как терзается ее собственная душа. Галя, сидевшая рядом со Светой, завозилась и замычала.
– Что мычишь, корова? – злобно окрикнул хрипатый.
– Наверное, пить хочет, – подсказала Мирослава.
– Много чести будет, пить ей давать! – промусолил Филя.
– Вам что, жалко воды? – спросила Мирослава.
– Нисколько! Только зачем? Все равно скоро подыхать! Вы с подружкой тоже на тот свет уйдете, из-за нее между прочим, а еще переживаете о ней, – съязвил долговязый, а потом, подумав, неохотно добавил, – впрочем, каждый смертник имеет право на последнее желание, – сдернув с губ Тоневой скотч, обратился к Филе. – Притащи ей воды.
Вдоволь напившись, Галина вдруг приглушенным голосом сказала:
– Эй, вы не слышите, что внизу кто-то есть?
Что-то шаркнуло по батарее. Все прислушались, а охранники осторожно двинулись вниз по лестнице, в руках у них появились пистолеты. Оказывается, Тоневой хватило сил и стараний в темноте освободить руки, но необходимо было как-то отвлечь надзирателей. Хотя то, что она слышала звуки, не было вымыслом. Теперь, когда преступники спускались вниз, она уже развязывала подруг по несчастью. Затем осторожно сделала два больших шага к столу, на котором к этому времени, почти догорела свеча, и пошарила по нему руками в надежде найти нож. Она двигалась так тихо, что даже девушкам не были слышны ее шаги. Они обе мучительно переживали и мысленно торопили подругу, как будто она могла их услышать. Через несколько секунд Галя возвратилась. Ножа не оказалось, но в руке был крепко зажат кусок арматуры длиной около пятнадцати сантиметров, который она нащупала под столом. Галина протянула это импровизированное оружие однокласснице и попросила, хотя это прозвучало больше как приказ:
– Славка, ударишь того, который поменьше, или, наоборот, в общем, того, кто из них окажется к тебе поближе. Бей прямо в лицо. Только крепче держи, не роняй. Вряд ли два раза сможешь ударить, но если получится, то уж постарайся. Сделаешь это только после того, как я собью с ног другого. Все поняла? Приготовьтесь! Они поднимаются! Делаем вид, что мы по-прежнему связаны. Накиньте веревки на руки и ждите момента. Славка, пока притворись, будто потеряла сознание, но будь начеку. Сильно не расслабляйся. От нас двоих зависит наша жизнь. Светка в таком состоянии не помощница.
Тихий, но уверенный и бесстрашный голос Галины придал сил Мирославе. Радовало уже хотя бы то, что они были не связаны. Мира зажала между ладонями вселяющую надежду железку. Мужики шумно поднимались вверх по лестнице, кто-то из них споткнулся и громко заматерился.
– Померещилось вам, бабы. Никого там нет! Ветрюган ужасный на улице, а мы забыли дверь закрыть на ключ, – и вновь обратился к Светлане, – продолжим разговор на тему красивого секса на мягком ложе в другой комнате? Надеюсь, после воспитательного процесса ты будешь сговорчивей? Может, ты подруг стесняешься, а?
– Дверь-то хорошо прикрыли? Там явно кто-то есть! – сказала Галина, стараясь отвлечь внимание бандитов, и продолжила, обращаясь к Светке. – Эй, подруга, погляди, что там с Мирославой, что-то она не подает признаков жизни. У нее же сердечко с детства слабое!
Охранники моментально среагировали на запущенную утку и подскочили к Мире, при этом ближе к Галине оказался тот, что был ниже ростом. Ни Светка, ни Мирослава не ожидали такой прыти от Тоневой – она в один прыжок уже была на ногах и со всей своей силы годами натренированной ногой залепила склонившемуся парню прямо в область паха. Тот перевернулся через себя и с хрипами приземлился на бетонный пол. Его напарник не успел в темноте сообразить, что к чему – улетевший фонарь, который был в руках у Фили, загрохотал по полу и с бацающим шумом покатился по лестнице. В доли секунды Мирослава заметила на ступеньках силуэт человека, и в тот же момент, стараясь целиться в лицо, как и советовала Галка, со всей силы ударила бандита. Удар пришелся в ключицу. Сипатый завопил как зверь и, обезумев от боли, вцепился одной рукой в плечо Мирославе, только успевшей встать на ноги, придавив ее к стене. Другой рукой он схватил ее за горло так, что казалось, еще чуть-чуть и захрустят косточки, ломаясь под его огромной лапищей. Неожиданно раздался похожий на хлопок звук, и хватка бандита мгновенно ослабла, а затем он уткнулся в стену и, обмякнув, свалился на пол. Мирослава не могла сообразить, что произошло. Вдруг всех их кто-то осветил фонариком. В проеме стояла высокая девушка и держала в руке пистолет. Мирослава сначала подумала, что это таинственная незнакомка выстрелила в парня, но потом заметила пистолет в Галиной руке и все поняла. Той удалось вытащить пистолет у бандита, которого она ударила ногой. «Тонева успела выстрелить в хрипатого, пока тот не убил меня», – поняла Мирослава. Галина обернулась к двери, с удивлением узнав в пришедшей родную сестру.
– Ольга? Ты ходишь? Как ты попала сюда? – удивленно спросила старшая Тонева.
– Очень просто: на своей машине, а потом пешком! – ехидно ответила Ольга. – Должна была убедиться, что ты сдохнешь. Ненавижу тебя! Я всегда была твоей тенью! Даже родители любили тебя больше, чем меня! Ты же у нас умница! Такая вся сильная и великая! Это по твоей воле у меня вместо ног одни спицы. Из-за тебя я уже никогда не смогу встать на лыжню. А ведь мы обе знаем, что если бы не ты, то и в спорте на меня смотрели бы по-другому! Так и знала, что Толик плохо справится с заданием! Я помогу ему! Мне было смешно смотреть на твои слезы, когда мы хоронили родителей! Да – это я устроила тогда катастрофу!
После этих слов Мирослава с ужасом увидела, как резко взметнулись их руки и обе сестры прицелились друг в друга. Вероятность промазать с такого расстояния была минимальной.
Неожиданно застонал Филя, отлетевший от удара Галиной ноги. Он возился на полу как уж на сковородке – в его руках тоже мелькнул пистолет. Значит, у него было их два, ведь один забрала Галина. Раздались выстрелы. В горячке бандит выпустил всю обойму. Мирослава старалась прикрыть собой Светку, и видела, как на пол рухнули обе Тоневы.
Фонарик вновь клацал по лестнице. Мирослава с подругой ощупали друг друга и поняли, что пули миновали их. Размазывая грязными руками слезы по лицу, Мирослава поползла туда, где находилась Галина. Почему-то страшно было подниматься – появилось желание слиться с полом или вообще провалиться сквозь него. Светка, несмотря на свою полноту и ноющую боль в скуле, доползла до Тоневой быстрее.
– Мирка, мне кажется, она не дышит! – с ужасом в голосе сообщила она. – Я даже не поняла, кто в кого стрелял.
Светка проползла мимо потерявшего сознание Фили, лягнула того от злости ногой со словами: «Сволочь проклятая!» – доползла до Тоневой младшей, и, не найдя у той пульса, шепотом сообщила Мирославе:
– Мирка, кажется мы среди трупов!
– Господи, какая темень! Нам надо как-то выбираться отсюда. Пошарь у Ольги в карманах, может мобильный есть? – посоветовала Мирослава.
– Они наверняка и у этих козлов есть, только страшно их трогать. Еще наши где-то должны быть. Вдруг этот отморозок Филя очнется и опять что-нибудь выкинет. Кто его знает, может у него хватит сил еще пострелять!? Мирка, мы спасены! Я нашла мобильник! Кому звонить будем?
– Не кому, а куда! В милицию, конечно, и в скорую! Надо еще от двери ключ у них найти. Он должен быть у верзилы, а мне жутко обыскивать его.
– Вот мы с тобой тупые! Как мы объясним, где мы находимся? Ведь представления не имеем, где играем в войнушку. Манала бы я такие опасные игры! Мирка, ты не дрейфь, пошарь там у этого отморозка ключи – мертвые не кусаются!
У Мирославы поднялись дыбом волосы, когда она представила, что придется трогать труп.
– Светка, я не смогу, мне до смерти страшно!
– Ну ладно, я сама!
– Светуль, надо найти машины. Их должно быть две – где-то тут еще Ольгина. Ты у нее поищи ключи от зажигания, и у Фили, пока не очнулся, надо посмотреть в карманах.
– А что дальше? В какую сторону поедем, если найдем? – спросила, недоумевая, Светка.
– По той лесной дороге, а там уже скоро и рассветет. Сообразим, наверное, где находимся.
– Мир, у меня один глаз совсем заплыл. Ни хрена не вижу! А че мы ползаем? Давай вставать на ноги, а то я уже все коленки исцарапала.
– Аналогично! – ответила та и слегка взвизгнула, наткнувшись на мертвую руку сиплого. Как при цепной реакции подруга тоже громко завизжала, вскакивая на ноги.
– Мирка, ты что визжишь-то? Напугала до смерти! И так нервы на пределе!
– О Боже, – опять закричала Мирослава. – Я совсем забыла о том, что скоро сюда сам Фурсов приедет!
– Надо сдергивать отсюда быстрее! – засуетилась Светка.
Наскоро и с содроганием обшарив карманы убитых, двинулись к выходу. Когда оказались на улице, то поняли, что до рассвета еще далеко: луна спряталась, небо было затянуто тучами и ни одной звездочки.
– Мирка, а ты помнишь, с какой стороны нас вывели из леса? Я в таком шоке была, что никак не соображу.
– В отличие от тебя, подруженька, я успевала читать мысли всех и запоминала местность.
– Ты же умница! Я всегда это знала.
– Тише разговаривай и двигайся за мной. Мы вышли со стороны правого торца дома. Светик, ужасно жалко Галку! Все-таки какая жестокая у нее сестра! Мне Галина жизнь спасла, когда этот бешеный меня чуть не задушил!
– И как все спланировала, сволочь! Родителей убрала и сестру замочила из-за денег. Теперь ни той, ни другой не пригодятся!
– Вот как складывается жизнь! – угрюмо сказала Мирослава.
– Мира, ты говорила, что души бессмертны? Значит, они должны сейчас встретиться? Наверное, летают над своими телами и думают, какой ужас сотворили?
– Возможно, им предстоит просить прощения друг у друга! А кое-кому и у родителей!
– Интересно, верить в это или нет?
Мирослава промолчала, приглядываясь к кустам и деревьям.
– Нам сейчас надо найти сваленное дерево с толстым стволом. Когда мы шли с той стороны, его пенек в темноте напоминал черта. Мне кажется, мы уже должны были до него дойти.
– Не хочешь ли ты сказать, что мы заблудились?
Мирослава остановилась и повернулась лицом к идущей следом за ней подруге.
– Все правильно. Вот большая куча хвороста. Я точно помню! До нее от того дерева должно быть девяносто девять шагов.
– Цифра зловещая вышла – не зря там черт, – съежившись от своих страшных мыслей, ляпнула Светка.
– Как представлю, что вновь судебные разбирательства предстоят – это страшнее деревянного черта будет. Могут вообще нам приписать эти убийства. Свидетелей добросовестных не осталось. А этому Филе, если он жив, будет выгодно все на нас свалить.
– Как я об этом не подумала! Боже, помоги нам! – взмолилась Света, затем продолжила, – может нам вернуться и укокошить его, если он жив, а?
– Ненормальная! Светка, ты совсем обезумела! Грех на душу взять вздумала? Надо обо всем хорошенько подумать! Давай пораскинем мозгами! Несешь всякую чушь, я из-за тебя сбилась со счета! Давай найдем хоть одну машину, тогда решим, как быть дальше. Я замерзла, и ноги на шпильках ужасно устали, да и в этой снеговой жиже стынут. Еще это платье длинное мешает идти, надо его как-то укоротить.
Светка вспомнила, что из кармана Фили прихватила складной ножичек. Подрезав и оторвав подол платья, двинулись дальше, и вскоре действительно добрались до поваленного дерева. Света убедилась, что пень и впрямь похож на черта с рожками.
– Теперь мы совсем рядом с фургоном, – объявила Мирослава.
Только они хотели двинуться дальше, как услышали шум автомобиля. Девушки притаились за пнем и увидели сквозь чащу леса приближающийся внедорожник.
– Наверное, Фурсов явился. Если он оставит здесь свое авто, то пройдет мимо нас – надо отойти от тропы подальше в лес. Не дай бог фонарем осветит! – дрожащим голосом посоветовала Светка. Вскоре они увидели, как фары внедорожника осветили фургон. Фурсов оказался не один, с ним было еще два человека. Они направились привычным маршрутом.
Когда преступники приблизились, Мирослава вдруг уловила Светкину мысль: «Господи, так замерзла, что сейчас не выдержу – в самый неподходящий момент чихну. Мирка меня убьет!» Мирославу от ужаса пробил пот и она, недолго думая, зажала ей двумя руками нос и рот – та проглотила чих.
«Доберусь, Иглу собственноручно придушу. Просил каждые полчаса докладывать, как там у них дела. Ни одного звонка не сделал, гаденыш! Сейчас сам наберу его!» – прочитала Мира мысли Фурсова, когда бандиты проходили мимо них.
– Светка, срочно отключай телефон! Мы пропали, сейчас пойдет сигнал! – прошептала она. Та быстро вытряхнула содержимое карманов на землю. Вместе со всем добром выпал и телефон. Она схватила его, но он вновь вывалился из окоченевших рук. Мирослава упала на него всем телом и почувствовала, как под животом пошел слабый сигнал.
В этот момент Анатолий удалился на несколько шагов дальше по тропе и на их счастье стал громко ругаться матом, из-за того что Игла не отвечает на звонок. Это и спасло девушек. Вскоре Фурсов и его спутники отошли на приличное расстояние, а Мирослава все лежала, прикрывая собой телефон.
– Прости меня, Мира! Вставай, давай! Вся в воде вымокла. Если не умрем от руки злодеев, то окочуримся от простуды! – сказала Светка, помогая подняться подруге.
Вскоре они уже гнали фургон по лесной дороге, опасаясь, что бандиты ринутся в погоню. Поэтому Мирослава, не тормозя ни на одной кочке, выжимала газ по полной, Светка кое-как удерживалась на сиденье. Прошло ровно двадцать три минуты, до момента когда девушки, наконец, выехали на трассу, но, проехав немного, поняли, что движутся не в ту сторону. Повернули, с большой опаской поглядывая туда, откуда мог выехать внедорожник Фурсова. Но, наверное, так Богу было угодно, что еще до рассвета добрались до Рублевки, где и бросили фургон подальше от дачи Мирославы, основательно стерев на всякий случай все отпечатки. Домработница, открывшая дверь, чуть не упала в обморок от их вида. Пройдя в ванную и разглядев себя в зеркало, подруги поняли реакцию Людмилы. Их лица были просто неузнаваемы, особенно Светкино: глаз позорно заплыл, губа разорвана, нос раздулся, вдобавок у обеих лица были оцарапаны ветвями деревьев. Они вдвоем залезли в джакузи, согревая свои тела и души, отмывая друг друга мочалками.
– В плохое кино мы попали с тобой, моя дорогая подружка, – сказала Светка, поливая себя из душа.
– Это точно! Никому бы не пожелала, но наша кинолента не досмотрена, и нам надо тут и сейчас решить, как жить дальше?! Я очень виновата перед тобой за все, что произошло! Меня бабушка предупреждала, что прежде чем помогать людям, надо быть уверенной, что это не навредит мне самой или тем, кто рядом.
– Брось, подруга! Еще надо учесть, что иногда просто невозможно поступить по-другому.
– Скажи, в этой ситуации кому я помогла? Только всем навредила! Погибли две молодые девушки!
– Они погибли не от твоей руки! Просто сложилась такая ситуация. Мы присутствовали при гибели Галины, но ее все равно бы убрала корыстная сестра. Лучше давай подумаем в спокойной обстановке, что можно предпринять. Взвесим все за и против. Мы с тобой знаем, что Фурсов уже увидел трупы, так? Какими могут быть его дальнейшие действия?
– Их может быть множество. Надо найти самый выгодный для него вариант.
С младшей сестры он теперь ничего не поимеет, если, конечно, он с ней не расписан. Старшая, уже не скажет, где наркотики. Один его сообщник убит, а может, и второй тоже скончался! Нас нет! Будет ли он охотиться за нами или предпримет что-то другое?
– Мне кажется, – перебила Светлана, – что мы не нужны ему как свидетели. Он постарается от нас избавиться.
– Но есть один вариант в нашу пользу.
-Какой? – с надеждой в голосе, спросила Светка.
 - Возможно, он предполагает, что нам неизвестно, кто стоит у руля всего этого зачина. Ведь Галина могла нам о нем и о наркотиках не раскрыться? Так? Ему неизвестно, что я в магазине забрала пакет с порошком. Так же он не знает что Филя и Хрипатый, много болтали языком, будучи уверенные, что мы погибнем. И тем более Фурсову невдомек, что я умею читать чужие мысли. Единственно, что он может предположить, что мы срочно побежим в милицию. А что мы, по его мнению, могли бы там сказать?
-Нас своровали и увезли, - вставила подруга.
-Но, для каких целей? Шантажировать моего отца выкупом? А вы с Галей попали прицепом? Чтобы запутать следствие, он, возможно, избавится от трупов и следов, хотя в этой его версии и это не обязательно. Мало ли кто нас там выкрал! Уверенна, он сам уже где-нибудь надежно укрылся, а его шавки избавляются от улик. Думаю надо все же заявить на него в милицию, но вначале обсудим все со знакомым нашей семьи, с очень хорошим папиным другом генерал-лейтенантом в отставке Петром Петровичем Мелеховым. Он наш сосед по даче. Тот знает меня с детства и не допустит, чтобы я была замешана в грязном деле с наркотиками. Необходимо рассказать ему все честно. Петр Петрович уж точно сообразит, какую версию надо будет выдавать в органах. Свет, а ты хоть разобралась, кто в кого стрелял? – и, не дождавшись ответа, стала продолжать. – Мне кажется, я видела, и все поняла. Когда Филя направил пистолет на Ольгу, Галина выстрелила в него.
– Почему ты так решила?
– Я считывала мысли Гали, да, в общем, практически всех. Ольга направляла свет фонарика прямо в глаза сестре, чтобы та была ослеплена и не смогла прицелиться. Галина боковым зрением видела, как Филя направил пистолет на ее сестру. Галя, пожалев Ольгу, выстрелила в Филю, но не для того чтобы убить, а только ранить. А младшенькой было наплевать на сестру, и она выстрелила в Галину, не раздумывая.
– А дальше кто стрелял? Выстрелов же было много.
– Это продолжал опустошать обойму раненый Галиной Филя, то ли в предсмертной агонии, то ли от боли. Свет, а я знаю кличку второго – «Игла».
– Как узнала?
– Прочитала мысли Фурсова, когда они в лесу мимо нас проходили.
– Ловко! И про мобильный звонок тоже?
–Да, и про то, что ты чихать хочешь! – Мирослава, улыбаясь и как бы подразнивая Светку, дотронулась до кончика ее носа.
– Что бы мы делали без твоего дара? – довольно высказалась подруга. – Так и знала, что он нас спасет.
– Ты ошибаешься, спасла нас Галина, когда смогла развязать веревки, нашла арматуру и спланировала побег. Только вот с сестрой не рассчитала.
Девушек в теплой воде разморило. Позвонили родителям, чтоб не волновались, Людмилу предупредили, чтобы ни в коем случае никому не проговорилась, какими их встретила. Ушли в спальню и уснули мертвецким сном, заведя будильник, дабы проснуться через два часа.
В девять утра они уже сидели в гостиной у Петра Петровича. Пили кофе, рассказывая все от начала до конца. Конечно, опустив факты о даре. Теперь генерал планировал дальнейшие действия, медлить было нельзя – уже через три часа с группой вооруженных людей под руководством Мелехова Света и Мирослава ехали в направлении места, где их держали в плену. А еще двумя часами позже в пятистах метрах от здания, где держали пленниц, обнаружили под валежником свежевырытую яму, в которой нашли четыре трупа. Позднее экспертиза показала, что один из двух мертвых мужчин умер от удушья – по всей видимости, тот был жестоко избит, а затем полуживым завален землей, где и задохнулся. Самого Анатолия Фурсова захватить не смогли. Как выяснили оперативники, он купил билеты на поезда в пяти направлениях, и ни на одном не уехал. Следствие предположило, что он или тщательно затаился в Москве, или выехал из нее на попутном транспорте. Петр Петрович помог Светлане и Мирославе подыскать опытных охранников. Он настаивал на временном выезде за границу, но девушки не согласились с этим предложением. Подругам удалось присутствовать на похоронах двух сестер. Претенденты на наследство слетелись кучей: на кладбище присутствовали две сестры по линии матери девушек и три брата по линии отца. Мирослава читала их мысли и ужасалась. Лишь один младший брат действительно страдал от потери девочек, потому что они выросли вместе с ним в Москве. Но от куска пирога, конечно, отказаться тоже не смог.
Мирослава глядела в глаза улыбающейся с фотографии Галины и чувствовала себя виноватой в том, что не смогла уберечь ее от смерти. Просила прощения, мысленно разговаривала с ней в надежде, что теперь Галина в состоянии понять и ее мысли, и мысли своих родственников. Мирослава представила, как Галинин дух витает около каждого родного человека, заглядывает ему в глаза и просит не грешить так сильно на земле! Потому что это важнее всего на ее свете! Безмерно страдает за душу каждого из них, но никто не слышит ее призыва! Каждый думает о наживе, как бы ни оплошать при дележке.