Избранная небесами Глава 9

Уже в который раз Мирослава просматривала в Интернете знакомый сайт. Пыталась подобрать то, что ей было нужно, но от длительных поисков уже ломило глаза. «Надоело, надоело, надоело рыться во всем этом столько времени! – в очередной раз пронеслось в мозгах. – Надо поручить Светлане. У нее это быстрее получится. Отдых, необходим отдых. А может просто вечерком взять да и сходить с той же Светкой куда-нибудь отвлечься? Но у неё сегодня встреча с Витюшей. Да и мне надо пораньше домой – Аленушка маму не видит сутками». Мирослава вновь защелкала мышкой. Ни один снимок не привлекал её внимания. Хотелось чего-то живенького и мягкого. Несколько снимков понравились, но не хватало какой-то крохотной изюминки, поэтому решила отложить поиск. В кабинет ястребом влетела Светка. Мирослава вздрогнула от неожиданного резкого окрика, сердце сорвалось куда-то вниз, громко и учащенно затикало часовым механизмом.
– Сумасшедшая! – строго отчеканила Мирослава.
– Хочешь, расскажу хохму, как тетя Ира с Женькой Вальку выследили с ее хахалем?
Мирослава отложила в сторону авторучку и с нарастающим интересом уставилась на подругу, явно алчущую срочно обрушить на нее лавину информации. Мирослава не стала тормозить этот процесс, лишь махнула головой в знак согласия, не лишая Светку такого счастья, как посмаковать эту новость.
– В тот вечер, когда ты ушла от них, тетя Ирина потихоньку на кухне все рассказала Женьке. На следующий день Валя действительно стала собираться в консультацию, умудрилась даже денег выманить для покупки одежки сыну. В общем, нафуфырилась и вперед с песней. Тетя Ира притащила ребенка моей маме понянчиться, а сами с Женькой дернули следом за ней на машине. Сынок хотел один, да маменьке уж очень хотелось самой во всем убедиться – с ним прицепилась. Валька, в конце концов, вышла из маршрутки и притопала к заброшенной стройке. Женька не дурак, поехал на машине друга, чтоб она не обратила внимания. Там за этой стройкой есть небольшое здание. Валентина прямиком направилась к нему. Не успели они выйти из машины, как через тонированные стекла увидели такую картину – из двери выскочила взлохмаченная, совершенно голая деваха, а следом за ней вылетели ее шмотки. Не успокоившись на этом, Валентина выбежала следом за ней, и что тут началось! Таскали друг друга за волосы, пинались, кусались! Бой был не на жизнь, а на смерть! Обе извалялись в грязи! Незнакомке досталось больше. Дружок их – Васька – стоял в дверях со сложенными на груди руками и потешался, даже подтрунивал и похлопывал в ладоши, словно присутствовал на петушиных боях. Девке удалось вырваться из хватких рук нашей Вальки. Убежала, не успев и тряпки свои собрать.
– Отвратительно! – вдруг прервала Мирослава подругу, барабаня карандашом по столу.
– Это жизнь! Ты сама говоришь, что каждый ее проживает как может. Дальше рассказать? – и, не дожидаясь ответа, продолжила. – Валюха затолкнула парня в сарай. Оттуда долго доносилась ругань, потом затихли. Женька подошел к самой двери, а там охи-вздохи начались. Сама понимаешь, разве тетя Ира будет стучать, и ждать разрешения войти?! Женька даже заходить не стал. В общем, тетя Ира забрала у нее деньги, которые дала ей с собой, и запретила возвращаться.
– А что с ребенком?
– На следующий день тетя Ира отвезла его туда – к Вальке. Вся зареванная, та пыталась просить у нее прощения. Женька тайком от матери отвез ей денег, просил уехать к себе на родину.
– Женька сам о ней что говорит?
– Предполагает, что под дурное влияние этого Васи попала, а так, вроде, могла бы быть нормальной девчонкой. Чистюля, трудолюбивая – неплохая бы из нее хозяйка получилась.
– Грустновато все это!
– А я думала, развлеку подружку! Хотя, если честно, зная тебя, как свои пять пальцев, предполагала именно такую реакцию. Что ты всегда грузишься? Кстати, они хотят тебя отблагодарить.
– Зачем мне их благодарность? А впрочем, кое-что я у них попрошу, – задумчиво протянула Мирослава. – Едем прямо сейчас.
– Ты что задумала?
– Потом расскажу, давай поторопимся!
Через некоторое время девушки уже пили чай вместе с Евгением за кухонным столом у него дома. Ирины Михайловны не было. Мирослава читала все мысли хозяина и уже знала, что ей предстоит. Он тайком попросил Светлану оставить их – та придумала нелепую причину и ретировалась к себе домой. Женя заметно нервничал, даже на лбу выступила испарина. Мирослава уже знала, что сейчас он уйдет в зал, а выйдет с тем, что давно хочет преподнести. Он держал это за спиной и, подойдя, переминался с ноги на ногу, пытаясь заглянуть ей прямо в глаза. Смотрел на нее умоляющим взглядом, что-то бормоча красивыми губами. Глоток чая комом провалился в желудок. Она смотрела только на его губы, стыдясь поднять глаза выше.
– Может быть, сейчас не совсем удобно? Может быть, это надо было сделать не здесь? Не в такой обстановке? Ты не отвечала на мои звонки, – он стер со лба капельки пота и продолжил, – поэтому, пока ты здесь, решил воспользоваться моментом и предложить тебе вот это.
Он замялся, наверное, оттого, что Мирослава вздрогнула, широко распахнув на него глаза. Выдержав небольшую паузу, все же продолжил:
– Мирослава, я хочу тебе сказать, что… что, в общем, я понял, что полюбил тебя с той самой минуты, как увидел, – пробормотав это, он протянул ей футляр. Мирослава уставилась на коробочку, онемев, как будто не знала, что именно это и произойдет. Женя суетливо открыл футляр, но Мирослава замахала в воздухе руками.
– Нет, нет, нет, я не могу это принять. Я знаю, ты хороший парень, но, но…
– Я понимаю, я все понимаю! Возможно, я слишком нетерпелив, но прошу тебя, не торопись отвергнуть меня! Я готов ждать! Если к тебе никогда не придут чувства, то я не буду стоять у тебя на пути. А пока очень тебя прошу – не лишай меня надежды!
Мирослава открыла рот, пытаясь вставить хоть слово, но не нашла в себе сил прервать его, только подумала про себя, что вряд ли когда-нибудь наберется храбрости объяснить, что не сможет его полюбить. В памяти всплыли глаза Володи Пальцева, его конопушки на щеках и приятный голос. Женя еще что-то говорил, а она уносилась в те счастливые дни детства. Если бы сейчас вспыхнули такие сильные чувства, как тогда к мальчику с веснушками у глаз! С каким наслаждением она бы ворвалась в эту бурю любви! Мирослава вернулась в настоящее лишь только тогда, когда Евгений прикоснулся к ее локтю со словами:
– Обещай, что подумаешь.
Она взмахнула головой и быстро ответила:
– Я обещаю подумать! Женечка, я обязательно подумаю, но мне нужно время! Только убери пока это.
Она передвинула ближе к нему футляр с кольцом.
– Я не могу пока его взять. Ты только не обижайся!
– Словом «пока» ты все же даешь мне надежду.
Он взял ее руку, поднес ладонью к своим горячим губам. Мирослава не стала вырывать руки. Это пылкое прикосновение губ пронзило ее легкой волной, щеки покрыл румянец. Показалось, что он тоже может прочесть ее взбудораженные мысли и почувствовать в ней это возбуждающее чувство. Но было так приятно, хотелось, чтобы это мгновение продлилось. Он притянул ее к себе за вторую руку и обнял за талию. Только тут она отшатнулась от него, понимая, что поддалась временному наваждению, которое может исчезнуть через полчаса, как это уже не раз случалось. Волнующее легкое состояние счастья сменилось разочарованием, а затем и вовсе отчаяньем. Теперь было страшно жаль Евгения. Но как объяснить парню, что без взаимной любви семья не станет семьей! Уж в этом-то она убедилась на примере своих родителей. Отец всю жизнь ждал ответной любви от мамы, но тщетно.
– Женя, обещаю подумать, но сейчас я приехала по делу. Надеюсь, ты мне не откажешь и поможешь?
– Проси все, что хочешь! Я не смогу тебе ни в чем отказать.
– Тогда отвези меня туда, где сейчас находится Валентина с ребенком.
– Я даже не буду спрашивать, зачем тебе это? Я к твоим услугам. Это нужно сделать сейчас?
– Да.
– Хорошо. Я буду готов ровно через пару минут.
Он удалился в соседнюю комнату переодеться. Через секунду выглянул с широкой лукавой улыбкой на лице. «А если захочешь рассказать мне, что ты задумала, то по дороге я с большим интересом выслушаю тебя». Не дождавшись ответа, его голова исчезла за дверью.
 Уже темнело, когда они подъехали к небольшому полуразвалившемуся строению. Оконный проем вместо стекла был затянут грязным полиэтиленом, но даже через него можно было разглядеть, что внутри кто-то есть. На стук отозвался хриплый пропитой мужской голос: «Кого леший принес?»
Евгений толкнул ветхую дверь. Их взорам открылась совершенно угнетающая картина. В углу мрачной комнаты располагался широкий топчан, заваленный разным нестиранным хламьем. Таких привычных вещей, как наволочка или простыня, здесь, видимо, никогда не было, не говоря уже о хорошей подушке или одеяле. Под голову, по всей видимости, подкладывали строительную робу и фуфайки, ими же и укрывались. В середине комнаты стоял стол, сбитый из досок и покрытый старыми обоями. Он был заставлен немытой посудой с остатками пищи. Окурки валялись в каждой тарелке. Шелуха от картошки, яичная скорлупа, хлебные крошки, заплесневелый хлеб, огарки свечей, битое стекло от бутылок, использованная заварка, высыпанная из кружек, пролитый чай и другой мусор творчески дополняли пейзаж.
В дымной завесе и свечной копоти под ворохом белья на полу проглядывало еле шевелящееся тельце ребенка, который еле слышно обессилено заплакал. Но окрик пьяного мужика: «Заткнись» – как будто понял, сунул большой палец грязной ручонки себе в ротик и стал отчаянно сосать. Мирослава бросилась к мальчику, на что пьяный мужик среагировал бурной бранью. Женя схватил его за грудки одной рукой и приподнял над табуретом.
– Ты, пьяный ублюдок! Ты кто такой? И где эта стерва? Почему ребенок в таком состоянии?
Евгений кричал так громко и так разъяренно тряс мужика, что тот как будто немного протрезвел.
– Их уже шестой день нет! – испуганно завопил мужик и, заикаясь, добавил, – поп-поп-попросили м-м-меня приглядеть за мальцом. А я что?! Чем кормить? Н-н-ничего нет! Валька то с Витьком неб-неб-бось загуляли, а я что, нянька? Мне бы самому как прокормиться! Но я ему хлеб в воде мочил, совал. Он не ест.
Мирослава пощупала лоб ребенка.
– У него жар. Надо срочно домой.
Она двинулась к выходу. Мужик попытался перегородить дорогу, но не удержался на ногах и упал.
– А что я Валюхе скажу? Где ее пацан? – еле проговорил он беззубым ртом.
Мирослава кинула на стол визитку.
– Вот возьми. Если у нее есть сердце, может, позвонит. Хотя я в этом сомневаюсь!
Сейчас Мирослава не осознавала и не имела представления, что будет делать, если Валентина вообще никогда не объявится. Прижимая чужого ребенка, она даже не замечала, как дурно пахнет от одеяльца, в которое он был наскоро завернут. Женя забрал у нее мальчика и понес в машину.
– Простужен, из носа течет, голодный. А мне она показалась хорошей матерью, когда у нас жила. Просил же уехать. Почему такие беспечные матери бывают?
Одной рукой он поддерживал Мирославу под локоть, чтобы она не упала на кочках, другой крепко прижимал к себе мальчика.
– Валентина явно находится под чьим-то влиянием. Возможно, она сейчас против собственной воли оставила сына под присмотром этого ненадежного человека. Надо подумать, что нам делать дальше? Для начала, наверное, поедем ко мне домой, - предложила Мирослава.
– Может, хотела уехать на свою Украину, да не дали?
– Скорее всего. Не думаю, что матери захочется в таких условиях содержать своего ребенка.
– Значит, этой захотелось, – иронично проговорил Женя.
– Дай бог, чтобы она позвонила!
– Может, ко мне поедем? Ему же у нас привычно.
– Нет, твоя мама это возвращение не переживет.
– Пожалуй, ты права.
Когда они вошли в квартиру, в прихожей их встретила Ольга Дмитриевна.
– Что это у тебя? – увидев ребенка, с нескрываемым ужасом выкрикнула она и наигранно положила руку на область сердца.
– Мама, не впадайте в панику. Это всего лишь ребенок, который некоторое время поживет у меня в комнате.
– Что? Еще один? Еще чего! От него исходит невообразимая вонь! Ты что, умудрилась его отобрать у нищенки в переходе? Или тебе его в офис подбросили? Ты же у нас мать-героиня сердобольная!
– Мама, уберите руку с груди. При сердечном приступе вряд ли найдутся силы кричать так, словно в рупор!
– Да ты еще и хамить мне стала в моем доме!
– За малышом скоро придут.
– Успокоила. Там третьего подкидыша нет где-нибудь?
Мирослава остановилась у двери своей комнаты, резко повернулась лицом к взбунтовавшейся матери. Впервые в жизни страшно захотелось нагрубить ей, как говорят, от всей души. Если бы не Евгений, растерянно стоявший рядом с ней, то, скорее всего, она сейчас бы просто разразилась громом высказываний за все, что накопилось в ее душе за много лет. Наверное, уже в миллионный раз переборов, нахлынувший шквал негодования, спокойно сказала:
– Мама, прошу вас никогда впредь не называть мою Аленку подкидышем. Лучше познакомьтесь с молодым человеком, – кивнула она головой в сторону Жени и скрылась в комнате.
Только тут Ольга заметила молодого красавца. Она сразу забыла про сердечный приступ и щедро улыбнулась парню, извиняясь:
– О, молодой человек! По всей вероятности, вы друг моей дочери? Мне ужасно неловко из-за произошедшего инцидента, – она подошла почти вплотную к Евгению и лукаво шепнула на ухо. – Не вздумайте когда-либо сделать предложение моей дочери.
– Почему? – отстраняясь от нее подальше, спросил он.
Ольга громко рассмеялась и ответила:
– Она заполонит ваш дом чужими детьми, – прыснула в ладонь и добавила, – она слишком добра. Я всегда напоминаю ей поговорку «Не делай добра, не получишь зла!»
– А она вас не слушает? – улыбнулся он ей широкой улыбкой, и добавил, – меня зовут Женя, а вас, как я понимаю, Ольга Дмитриевна?
– О, Женечка, вы даже знаете, как меня зовут? – она опять с заговорщическим видом придвинулась к парню. – Прошу прощения за нескромный вопрос. Не означает ли это, что вы с Эмм очень и очень, ну вы меня понимаете, близки?
– А вам что приятнее было бы услышать – да или нет?
Ольга опять захихикала.
– Вот хитрющий! Отвечает вопросом на вопрос. Вообще-то, Эмм давно пора замуж, а вы милый, приятный молодой человек, вы как яркий штрих дополнили бы серое полотно нашей семьи.
– А, по-моему, вы так красивы с Мирославой, что ваше семейное полотно еще много лет будет пленять взор. А сейчас я прошу разрешения покинуть прекрасную даму и удалиться на помощь вашей доброй дочери Эмм, как вы ее называете. Кстати, этого малыша зовут Егоркой. Вот вам молочная смесь, – он протянул ей пакет, – малыш очень голоден. Может, вы поможете нам приготовить ему еду?
Ольга шарахнулась от него, как будто ей дали сумку с взрывчаткой.
– Ну что вы, Женечка, боюсь, я уже забыла, как это делается! Как назло, няня уже уложила Алену спать и ушла, вот она бы это сделала мастерски.
Хлопнула входная дверь. С улыбкой на лице Алексей Николаевич заглянул в гостиную. Увидев молодого человека около жены, удивленно спросил:
– У нас гость?
Жена медлила с ответом, наливая себе вино. Когда поднесла к губам огромный дутый бокал, из-за него были видны только глаза, пускающие искры гнева.
– У нас не один гость, а целых два.
Евгений был поражен, как быстро может измениться настроение женщины за столь короткое время.
– Судя по твоему тону, ты не очень рада этому? Где же второй гость?
– В ванную пошли.
– Очень интересно!- удивленно проговорил Алексей Николаевич.
Отец семейства услышал приглушенный голос дочери и бульканье воды.
– А что они там делают? Она там с мужчиной или с женщиной? – недоуменно спросил он.
– С мужчиной по имени Егор.
–Только он совсем крохотный, еще и года нет, – вступил в разговор Женя и толкнул перед ним дверь ванной комнаты.
Отец Мирославы заглянул внутрь и уже через минуту с засученными рукавами помогал дочери купать малыша. Пока они купали мальчика, Женя приготовил смесь, чтобы накормить его. Ольга осаждала его вопросами:
– И все-таки, Женечка, может быть, вы будете так любезны и объясните мне, где она его взяла? Не с неба же он свалился ей под ноги? Чей он, Ваш?
– Нет, не мой. Да что объяснять? Могу сказать только одно, что у Вас прекрасная дочь и что у нее большое доброе сердце и такая же душа! Вот и все!
– Разве это ответ? Или это великая тайна?
– Нет, не тайна, но это долго объяснять.
– А вы попробуйте. Не думайте, что я вас не пойму. Признайтесь, я показалась вам черствой и склочной?
Их разговор прервал Алексей Николаевич, бережно державший маленького Егора.
– Ну, вот мы теперь чистенькие, но очень голодненькие. Мы уже натерли его уксусным раствором, чтобы температуру сбить.
– Надо таблеточку растолочь и добавить в еду, – вставила Мирослава.
Все присутствовавшие, кроме Ольги, были в хорошем настроении.
– Узнаю свою дочь. С самого детства тащила в дом разных полудохлых котят и собачат. А уж если мы иногда заезжали на Ногинский рынок, готова была купить у бабушек всех зверюшек – так жалела. Вот теперь уже и до детей дошло.
– Как тебе не совестно, угомонись, Оленька, – попросил муж. – Малышу надо помочь. Мирославушка немного ввела меня в курс дела.
После этих слов Ольга еще больше вспыхнула.
– Ах, ну да, это только мне в этом доме никто ничего не считает нужным объяснять! – она соскочила с диванчика и, показывая недовольство всем своим видом, удалилась в гостиную за следующей порцией вина. Когда вернулась, то поняла, что за столом речь идет об Олеге и Аленушке.
– Ее необходимо снять на видео! – предложил Алексей Николаевич, – жаль, что его сейчас нет рядом! – добавил он.
– Нет уж, не надо. Когда он тут появляется, у меня мурашки по коже бегают. Я потом заставляю домработницу три дня все с хлоркой мыть, – выпалила Ольга, вступая в разговор.
– Мама! Прекратите, пожалуйста, нести бред! Сколько можно? И не забывайте, что у нас гость. Лучше поманите к себе Аленушку, а мы снимем все это на память.
Ольга стала звать к себе девочку, но та стояла рядом с мамой и не двигалась с места. Дед позвал ее к себе и она, быстро обойдя столик, подошла и положила кудрявую головушку на его колени. Счастливый дед подхватил ее на руки и расцеловал со словами: «Солнышко мое баиньки уже хочет, глазоньки у внученьки закрываются!»
Веселый галдеж прервал телефонный звонок. Мирослава подняла трубку. Громкий голос Светки затарахтел в ухо:
– Мирка, ты не забыла, что завтра встреча с «американ бой» моей ненормальной сестренки? Я надеюсь, ты не передумала?
– А ей самой нужно наше вмешательство?
– Мне это надо! Подружка, только не расстраивай меня своим отказом!
– Светик, ты моя мучительница. Где и в какое время встреча?
– Ура! Я тебя обожаю! Бар «Аполлон» в час дня. А что у вас за шум, пирушка, что ли какая? Почему меня там нет?
– Везде-то ты хочешь успеть! Сама сейчас наверняка у милого на плече отдыхаешь?
– Откуда ты догадалась? Неужто через трубку мысли скачала? – в трубке послышался ее безудержный смех.
– Да нет, по тому, как неровно дышишь.
– А ты-то откуда знаешь, ты же этого еще не пробовала?
– По телевизору видела! – Мирослава тоже захихикала, но резко оборвала смех. – Надеюсь, Виктор этой ахинеи не слышит?
– Нет, ты что, про твой этот девственный позор я никому не расскажу.
– Спасибо, уважила! – Мирослава услышала, как в гостиной громко заплакал малыш. – Извини, мне пора. Я забыла тебе сказать, что у меня сейчас сын Валентины.
– Что? Матерь Божья! И я до сих пор не в курсе всех событий?!
Мирослава решила повесить трубку, иначе сейчас подруга завалит вопросами: «Все, не трындычи! Завтра в «Аполлоне». Она устало повесила трубку и пошла к малышу, тоскливо покосившись на свою роскошную кровать, понимая, что ночь предстоит бессонная. Мирослава взяла Егорку на руки и подумала о том, как необходима ему сейчас родная мамочка. Где же она? Что случилось? Валя, Валентина, найдись! Ты так ему нужна!
Мальчика долго не удавалось успокоить. Евгений забрал у обессилевшей Мирославы ребенка и сам терпеливо укачал его. Провожая Женю до лестничной площадки, она уже еле держалась на ногах от усталости.
– Спасибо тебе, Женя, за помощь!
– О чем ты говоришь?! Глазки у тебя уже засыпают. Я обещаю каждый день ездить к сараю – может, что выясню или встречу Валентину – сразу приволоку к тебе.
– Постарайся, очень тебя прошу!
– У тебя замечательные родители.
– По-моему ты тоже им понравился, особенно маме. Она даже пыталась с тобой заигрывать.
– Прости.
– За что? Ты ни в чем не виноват.
– Мне ее флирт безразличен. Я хочу одного. Ты сама знаешь – чего. Самое большое мое желание – это тебе понравиться.
Мирослава промолчала. Только грустно посмотрела ему в след. Дверь лифта закрылась за его спиной, а она еще некоторое время стояла, безразлично разглядывая узор на плитке. В мыслях пронеслось: «Это единственный молодой человек, у которого я ни разу не уловила подлой, каверзной мысли в мой адрес. Ну почему так все сложно в жизни? Такой славный мальчик, но у меня нет никаких чувств к нему. Положительные герои нас не привлекают. Нам подавай таких, от которых можно заработать психическое заболевание. Или тех, которых надо всячески ублажать за кратковременное внимание к своей персоне». Она положила правую руку себе на грудь, как будто хотела поговорить с сердцем – ведь оно должно стараться все видеть и чувствовать. Оно должно помогать глазам, а если надо, то заменять их. Такое ощущение, что ум, сердце, и глаза – это три заклятых врага. Они не хотят помогать друг другу, никогда не находятся в ладу: глаза видят и влюбляются, а разум где-то в фантазиях прошлой любви, ну а сердце вообще понять сложно. И как их заставить работать воедино? Пока нет сил, нет навыка. И мудрые мира сего не придумали еще никакой чудо-машины.