В агонии

Кофе остыл на шершавом столе.
Ветер кричит из окна о том,
что миг приближения к седине,
не так уж далек от меня.
А потом - темнота.
Везде.
Наедине со мной.
В коре головного мозга - тоска.
радость упала с неба.
Она - звезда,
что с угрюмых страниц тишины не сходит.
В неглиже мое сердце.
Забвение,
вновь настигает в едином прыжке.
Дефлорирует мировоззрение,
пустота в моем узком зрачке.



А любимая пала ниц,
пред купюрой зеленого цвета.
Подол мигом задрав,
улетев в недешевой карете в чужую хату,
как стая птиц.
Продала себя.
Выругаюсь трехэтажным матом!
Потому что предметом становится тело,
я кричу оголтелый, но не строптиво.
Что бумага всего дороже,
не диво.
Не в новинку приблуда.
Эта притча известна еще со времен Иуды.
Надо плевать конформизму в рожу.


Разделяя своим силуэтом проспекты,
вижу серость и ординарность.
Но не в людях.
Они умрут.
Меня тоже не станет.
Такова суровая реальность.
Не уйти,
хотя тень недостатки скроет.
Живу в мире вещей,
с монументом опять разделяя горе.
Рухнул памятник страсти,
не желаю принять участия.
Ни в моем.
Ни в твоем.
Выбираю ничейное счастье, снова.


На часах половина второго ночи,
согревает ли дым табачный?
Мне надежды и счастья,
никто не пророчит...
Не целую я девы колени.
Хоть любовью пьянен,
Мнемосина опять захохочет,
и я вспомню про то,
во что свято верил.
Оркестровая яма жизни,
промолчит о тепле,
но сыграет о скорой утрате.
Одиночество грянет,
я не побегу к тебе,
я устал.
Мне достаточно.
Хватит.