Тёмные времена. Глава 21. Переговоры

Ровно в три пополудни, как и было условлено, Чирук и Артомонов встретились в апартаментах Чирука и без промедления подошли к к беседе. Собственно, инициатором свидания был верховодец, потому он приступил к привычным обязанностям. Выпив немного, а подобные акции были строжайше запрещено в штаб-квартире, и карались немедленным увольнением, переговорщики разлеглись в масштабных креслах, способных уместить в себя небольшого слонёнка. Разговор у меня, Артомонов, простой. И я бы, как человек себе на уме, что скрывать, никогда не позволил бы себе распускать сантименты, но, тут дело, видимо тонкое. Я сам не до конца понимаю, что к чему и как. Однозначно чувствую нутром опасность. Откуда идёт разобрать не умею или не решаюсь, хоть режь меня, не отвечу. Второй день меня такая изуверская сила гложет, что я в каждом втором вижу предателя, стукача и подседалу. Вот, возьми Конягина. Спрашивается, что я на него взъелся? Ну, расчирикался он с вопросиками своими примитивными. А у меня внутри так зудит - будто личное оскорбление Конягин мне нанёс. Понимаешь?
В общем, порешил я устроить тут легкую резекцию. Реструктуризацию, так сказать. Сокращение штатов. В моей компетенции и праве вывести до половины сотрудников, не прилагая ни единого объяснения министерству. Тут собралось народу, заметь. Историки-философы - оставь двоих из десятка, никто не заметит. Физики-химики - что от них проку, если изучать буквально нечего. Куда ни плюнь - наша родная планета. Психологи-спорстмены, вот, кто качественно меня раздражает. Но, от этих, я чую, будет польза. Уже есть. Тем не менее, и там расковырять можно. ЧС я сохраню, как есть, само собой. И вот еще этот спецотдел №1, что с ветеранами, так сказать. Тут я равнодушен. Может анкетированием их спросить, не хочет ли кто на пенсию, или тестами прогнать, глядишь - часть отклеится. Тесно мне и душно стало. Да и вообще, непорядок, когда полно праздного народу шатается. Случись чего, пользы от них ни на грош, а деньги гребут огого.
Короче, что считаешь, Артомонов? Я высказался, как-то полегче стало. Давай, реагируй.
Артомонов, сперва чуток ошизевший от такого махания шашкой, изобретал речь. Информацию он получил драгоценную, и силился до конца определиться, что же хочет от него главный руководитель проекта.
- Задачи у нас непростые, - начал он туманно, - людей, конечно, было набрано с избытком. Никто не знал наперёд, как провернуться события. Сейчас, да, сокращай всех под гребенку и не заметишь разницы. А завтра? А если локации проснутся? Взять даже эту, двенадцатую. Насколько я знаю, вы еще с графиком дежурных в двенадцатую не определились. Сомневаетесь на счет нее, да. Вот, я так и думаю. Неизвестно, что за чудеса полезут завтра и из каких мест. А у нас половина боевого состава. Хотя, честно говоря, историков-философов я бы тоже срезал.
Игорь Васильевич внимательно слушал.
- Мнение твое, Артомонов, мне понятно. Оно другим и быть не может. Ты не глуп, чтобы слепо соглашаться, но и не слишком умен и обласкан властями, чтобы наискось вставать. Конечно, ты прав. Поспешность может испортить делу. Ну, а что думаешь, насчет моей хандры, а? Что за напасть по-твоему? Я целиком на двенадцатую сетую. Отвратная дыра, и я туда больше ни ногой.
- Игорь Васильевич, я бы пока странности и хандру скостил на нервные дни. Не более чем, поверьте. Ну, а, что до двенадцатой, то да, соглашусь, странная. Но, и она только держит нас в узде. Без нее мы пока никуда. К тому же, наскольку я понимаю, вы хотели бы обсудить план действий очередной атаки на троицу в бурках?
- Хотел бы, - пробурчал Чирук, - говорить про нее противно. Но, планчик есть. Вот, послушай.