Alkona - 118

"Алькона" психологический триллер с сексуальным уклоном...
"Меж оргией разврата и святым актом любви, существует незримая грань. Где Бог почти вплотную с Сатаной. Где Сатана так рьяно ловит души..."

И её голову от кружения танцулек, тоже начинало кружить и когда она очередной раз повернулась к мальчику, то он смотрел такими глазами, на то что у неё было под платьицем. И у неё от такого взора ещё больше закружилась голова и стало перехватывать дыхание. Она чувствовала восторг собой какая она красивая и нарядная, она чувствовала как мальчишка завидует её красоте и нарядности и это её возвышало в своих глазах ещё больше.
– «Я плинцесса!», - сказала она хвастливо ещё по-детски не умея выговаривать «р». И тут она почувствовала вдруг, что под поднятым подолом платьица на ней ничего нет и там у неё между ножек что-то такое волшебное что так кружит голову, под взором мальчишки. Что-то такое тёплое и влажное и она расставила не думая ножки, чтоб это было виднее мальчишке. Она так хотела, чтоб он это видел и смотрел на это и смотрел, что она подошла к нему почти вплотную. Но где-то внутри пытался толчками пробиться к вискам стыд. И он выражал это ощущение ещё острее и желаннее. И она не думая поднимала кончиками пальцев подол платьица всё выше и выше, словно растравляя крылья для полёта. У мальчишки оказался в руках её мячик и она захотела отобрать мяч у него, но он вместо того вставил его ей между ножек и она зажала его где-то чуть ниже ляжек ножками и стала так подпрыгивать, словно демонстрируя свою непревзойдённую ловкость и готовая взлететь от головокружения в небо. Подол платья притом колебался, напоминал взмах крыльев и ей эта игра очень нравилась. Но ляжки отчего-то стали влажными и скользкими и мячик выскочил и покатился по траве в сторону. И тогда к ней наконец пробился стыд, словно оттого что она выронила мячик, но тут мальчишка, положил свою ладошку ей на на мягкую подушечку ляжки и она едва не улетела на небо от такого прикосновения. У мальчишки оказались сказочные на ощущение ладошки.
Но погладив её ладошкой, мальчик убрал её снова. И её стыд превратился в каприз и она стала кривляться и хныкать, словно у неё отняли любимую куклу. Она всеми эмоциями и жестами выражала, что она хочет, нет, она требует, чтоб мальчишка, снова стал гладить там своими волшебными ладошками. Вот тогда мальчишка снова положил ей ладошку на голую ляжку, но сам открытыми глазами заглянул в её глаза и она поплыла с головою в облаках. И ей сильно захотелось ещё шире расставить ножки, выше поднять подол платьица и чтоб её гольфы сползли ниже коленок, на которых обязательно должны оказаться такие прелестные алые ниточки царапинок. И вообще ей хотелось вот так сесть в траву, широко расставляя ножки и подняв подол, чтоб спрятать за ним лицо от глаз мальчишки. И пусть он там всё трогает и гладит своими волшебными ладошками, вызывая у неё; головокружение, полёт, дух перехватывающий дыхание, её красоту и нарядность, её горячую влажность, её капризы и эмоции, её признание принцессы, её каприз, её жгучий стыд, стыд, стыд... 
– «Ах! Ох! Милый мой мальчик, ещё! Ещё! Да! Тебе можно всё...», - металась она неся полушёпотом бессознательный бред, под склоненным над ней Алькой. Мотая головой и раскидывая волосы по подушке и Алька вдруг увидел, как в таком состоянии, прекрасно её пунцовое от пота и желания лицо и как её лицо окружают дивной аурой, раскиданные, как крылья птицы, волосы. И нега и слёзы в глазах олицетворяли дух какой-то неземной феи. Она обнимала его стан поднятыми ногами и потиралась ляжками о его бёдра, она мяла ладошками свои груди и причитала вздымаясь всей грудью к нему. Он вошёл в неё несколько раз с расстановкой и напором и она задёргалась закинув руки за голову и мотая головой и грудями. Она была в бессознательном экстазе эрекции. Алька собрался с силами и с духом и слез с неё сев на краю постели. Что-то сбило его в последние моменты с жажды её предержания и он выпустил, упорхнувшую птичку, в небо. Симка собралась с силами приходя в себя и приползла к Альке, устроившись под его боком. Он обнял её за талию и поправлял на голове распущенные волосы. Она повернула к нему лицо ещё пышащее лёгким жаром и пунцом и посмотрела на него туманным взором, она видимо видела сейчас не его, а какого-то воображаемого принца и она полезла к нему целоваться, целуя всё и шею, и щёки, и скулы, и лоб, пока он не поймал её слепые от угасающей плавно страсти губы и зажал в крепком поцелуе и она спустив последние пары, обмякла в его объятиях и положила ему лицо на плечо. Она теперь просто отдыхала, хоть руки её ещё как-то сонно и лениво поглаживали его грудь и спину. Альке стало хорошо и свободно и он её нежно поглаживал тоже. Потом он её аккуратно положил в постель и обернув стан полотенцем пошёл сел к столу в кресло и налил себе вина.
– «Алька ты сумашедший», - тихо и сонно сказала она с постели, - «Что ты со мной сделал? Я улетела куда-то, только не поняла куда. У меня было видение и я была маленькой девочкой в нарядном, широком, но и коротком платьице и гольфах выше коленок. А ты был мальчишкой столь же малым, в штанишках с лямками в майке и гольфах ниже коленок. И у тебя была на коленке такая красивая тонкая царапинка... с этого всё и началось. Я себя назвала для тебя – плинцесса. Ты сидел в траве, а я танцевала вокруг тебя держа кончиками пальцев края подола платьица, под которым не было трусиков. И ещё был мой мячик, разноцветный и яркий и я его потом держала между ног и подпрыгивала от удовольствия и головокружения. А потом мячик выскочил и ты положил мне ладошку на ляжку и я чуть не задохнулась и не улетела в небо. Стыд ко мне всё-таки смог пробиться. Он долго пробивался откуда-то изнутри и превратился в каприз, а потом всё на стыде и закончилось, жгучем и остром. Слушай, мне это сейчас напомнило какое-то распутство. Мячик во всём виноват. Слава богу что он не был похож на футбольный. Но я хвасталась им перед тобой. Что это было?».
Она лежа плавно и грациозно потягивалась на постели разгоняя кровь и разрабатывая суставы после секса.
– «Может это был не я. А мячик мог указывать и на мальчишку, с которым тебя обещал познакомить Редби. Твой мячик, твой мальчик. Я всё-таки держал тебя как мог. Может, чтоб ты не упала в небо. Выходит стыд всё и сорвал под конец. Ты взрослеешь, а не становишься маленькой. Секс – это разврат для маленькой девочки. А как принцесса – ты ещё ребёнок. Тебе была нужна разрядка – ты её получила».
– «Что ты такое говоришь?», - выдала Симка и попросила принести её сумочку. И надела одну юбку. Затем встала и подошла к Альке. Но прежде она наклонилась и поправила чулки, натянув канты под самые ляжки и потом жестом балерины приподняла края подола кончиками пальцев и слегка расставила ножки, - «Ну-ка положи мне ладонь на ляжку!».
– «Ты просто ещё не ощущала того мальчишки, чего тут сравнивать?», - выполнил просьбу Алька и положил ладошку ей на ляжку.
– «Погладь немного! Вот так», - командовала Симка и потом вздохнула и стянула юбку, бросив её на кресло и уселась Альке на колени, тело её уже побелело, но ещё отдавало пунцом. И она обняв Альку поцеловала его в губы, потом ещё раз и отняла у него вино, став сама им наслаждаться.
– «Что-то похожее, словно я уже с этим когда-то давно встречалась. Но это не важно. А ты как себя чувствуешь космонавт?», - спросила она и стала поглаживать его по щеке ладошкой.
– «Готов помирать с чувством исполненного долга. Ты не знаешь что чувствую мальчишки после акта? В основе апатию. В раю нельзя быть долго. Оттого Адам может и сорвал запретный плод и изменил Еве, если она к нему часто приставала. Я не думаю об этом Симка. Главное чтоб тебе было хорошо. Я наверное какой-то пассивный в сексе?», - отчитался Алька, задумчиво водя пальцем по животу Симоны.
– «Тогда я Ева. Потрогай», - и она взяла его ладонь и прижала его пальцы к промежности, отодвинув ногу, лоно было тёплое и влажное. Она хотела повторить.
– «С тобой никогда не получается с первого раза. Тебя надо долго настраивать. Вот за это я тебя наверное люблю... как друга. Я хочу тебя прочувствовать, в каком ты ныне состоянии. Мы наверное с тобой в кровати уж месяца три не были, а это срок. Я обещаю что больше не вырвусь от тебя без твоего желания. Тот мальчишка ещё кот в мешке, а ты друг. Тебе нравятся канты моих чулков, на фоне розовых ляжек? Красивый узорчик правда. Может мне бантики повязать, у меня есть косынка... Ах Алька, я так хочу тебя! Можешь потом сослать меня за грехи в ад, но я снова хочу твоей ладошки на своих ляжках. И на грудях, и вообще, утонуть в твоих ладошках. Но я не тороплю тебя», - высказала желание Симка и слезла с коленок Альки и налила себе вина сама. Покрутившись изящно голым станом перед Алькой, она уселась на край столешницы и смотрела на него влюблённо, попивая вино. Потом помочив палец в вине, она помазала им соски грудей, - «Знаешь, так вино слаще», и она улыбнулась с юморком. Потом она распустила волосы и стала их укладывать снова.
– «Я говорю глупости, да Алька? Знаешь мне так приятно быть рядом с тобой, я бы всё время ходила перед тобой голая или почти голая. Как в том видении, в короткой пышной юбочке с поднятыми полами и без трусиков, а груди спеленала бы широкой тонкой сеткой, чтоб чувствовать через неё твои волшебные ладошки. Мне больше всего трогательно и приятно, когда ты говоришь что у меня красивое стройное тело. Это всё пока только для тебя Алька», - продолжила она настраивать Альку на чувства и ощущения.