Волшебник слова - наш земляк

Александр Бельский
ВОЛШЕБНИК СЛОВА – НАШ ЗЕМЛЯК

Лесков Николай Семёнович [4(16).02.1831 - 21.02(5.03).1895], прозаик.
Родился в с. Горохово, ныне Свердловского района Орловской области. Учился в Орловской губернской мужской гимназии. Жил в Кромском уезде Орловской губернии. В 60-х — начале 70-х гг. опубликованы рассказы из народной жизни «Леди Макбет Мценского уезда», (1865), а также «антинигилистические романы» «Некуда» (1864) и «На ножах» (1870-1871); в 70-х - 80-х гг. произведения о трагических судьбах талантливых людей из народа: цикл «Праведники» («Очарованный странник» (1873), «Запечатленный ангел» (1873), «Однодум» (1879), «Левша» (1881), «Тупейный художник» (1883), роман «Соборяне» (1872). Во многих произведениях Лескова — социальная сатира («Заячий ремиз» (1891-1894). Похоронен на Литераторских мостках Волкова кладбища в Санкт-Петербурге.  Лесков  –  один из самых переводимых русских писателей  XIX века.
Максим Горький удивительно метко охарактеризовал талант Николая Лескова: «Волшебник слова». Любовь Лескова к родному Орловскому краю тоже, наверняка, можно назвать волшебной. Николая Семёновича называют самым орловским писателем. Он более чем в ста художественных произведениях, статьях и письмах рассказал об Орловщине. Орловская земля питала творчество великого писателя всю жизнь. И город Орёл многими нитями тесно связан с  лесковским миром. По мнению краеведа Елены Ашихминой, в детстве Лесков жил в  г.Орле в доме на 3-й Дворянской (ныне Октябрьской улице) (в настоящее время здесь находится музей Н.С.Лескова),  в доме на берегу Оки вблизи впадения в неё маленькой речки  Пересыханки  (В «Автобиографической заметке» Лесков пишет, что здесь его хозяйкой была  Аксинья Матвеевна. Он имел комнату  с двумя окнами на Оку). Следующую квартиру Лесков снимал в приходе Никитской церкви (У повивальной бабки Антониды Порфирьевны, имевшей сына, гимназиста третьего класса «Никишеньку и по отчеству тоже он был Никитьевич, и жили они в своем доме у Никития»).  Лесков  жил также и в приходе Василия Великого (дом купца Хлебникова) и в районе реального Александровского училища (дом Семёна Фёдоровича Лосева).
В статье «Как я учился праздновать: (Из детских воспоминаний писателя)» Лесков рассказывает о жизни в Орле после поступления в гимназию. Николай Семенович отмечал: «Учат в гимназии, как попало, но бьют исправно». Здесь однажды учитель немецкого языка В.А. Функендорф пришёл в пьяном виде на урок и отсёк линейкой ухо ученику.
Лесков был документально точен в описании архитектуры. Так, в своих произведениях он подробно рассказал о церквях и монастырях города Орла.  В рассказе «Грабеж» изображены мужской и женский монастыри, церкви Богоявления Господня, Николая Рыбного, Борисоглебская и Петропавловская, в «Мелочах архиерейской жизни» - церкви Ахтырской Божией Матери (Никитская) и Смоленской Божией Матери, в «Несмертельном Головане» - церкви Троице-Васильевская и Святого Михаила Архангела.
Лесков - мастер языка. Николай Семёнович умел так подобрать слова, что они всегда воспринимаются читателями свежо, точно и интересно. А какой он удивительный создатель новых слов! Это было гениальное умение – одной фразой выразить целую картину, да ещё с блистательным юмором. Вспомним отрывок из главы шестнадцатой незабвенного сказа «Левша»:
- Мы на буреметр, - говорят, - смотрели: буря будет, потонуть можешь; это ведь не то, что у вас Финский залив, а тут настоящее Твердиземное море.
- Это всё равно, - отвечает, -  где умереть, - всё единственно, воля божия, а я желаю скорее в родное место, потому что иначе я могу род помешательства достать.
Его силом не удерживали: напитали, деньгами наградили, подарили ему на память золотые часы с трепетиром, а для морской прохлады на поздний осенний путь дали байковое пальто с ветряной нахлобучкою на голову. Очень тепло одели и отвезли левшу на корабль, который в Россию шёл. Тут поместили левшу в лучшем виде, как настоящего барина, но он с другими господами в закрытии сидеть не любил и совестился, а уйдёт на палубу, под презент сядет и спросит: «Где наша Россия?»  Англичанин, которого он спрашивает, рукою ему в ту сторону покажет или головой махнёт, а он туда лицом оборотится и нетерпеливо в родную сторону смотрит. Как  вышли из буфты в Твердиземное море, так стремление его к России такое сделалось, что никак его нельзя было успокоить. Водопление стало ужасное, а Левша всё вниз в каюты нейдёт – под презентом сидит, нахлобучку надвинул и к отечеству смотрит. Много раз англичане приходили его в тёплое место вниз звать, но он, чтобы ему не докучали, даже отлыгаться начал.
- Нет, - отвечает, - мне тут наружи лучше; а то со мною под крышей от колтыхания морская свинка сделается.
Творческий путь писателя сложен и противоречив. Николай Семёнович объяснял: «…я шёл дорогой очень трудной, всё сам брал, без всякой помощи и учителя, и вдобавок ещё при целой массе сбивателей, толкавших меня и кричавших: «Ты не так… ты не туда… Это не тут… Истина с нами, мы знаем истину». И во всём этом надо было разбираться и пробираться к свету сквозь тернии и колючий волгец, не жалея ни своих рук, ни лица, ни одежды». «Жизнь, пройденная без служения широким интересам и задачам общества, не имеет оправдания». (Писатели Орловского края. — С.109-113; Советский энциклопедический словарь, 1987. — С.704-705).
Лесков – мастер сказовой манеры письма. Литературовед М.Горячкина пишет во вступительной статье к сборнику произведений великого писателя: «Стиль Лескова характерен сплавом народного, разговорного и литературного языка, сказовостью, высоким мастерством раскрытия внутреннего мира человека, а также социальной среды через язык героев. < В «Левше»> и зачины,  концовки, и диалоги даны в торжественно-сказочных тонах: «Государь говорит: «Что тебе, мужественный старик, от меня надобно?» Но описание обстановки и содержание диалогов лишены всякого сказочного элемента. Речь рассказчика и Левши – живая, певучая речь русского крестьянина: «Мы от вас, как государева посла, все обиды должны стерпеть, но только за то, что вы в нас усумнились и подумали, будто мы даже государево имя обмануть сходственны – мы вам секрета нашей работы теперь не скажем, а извольте к государю отвезти – он увидит, каковы мы у него люди и есть ли ему за нас постыжение». (Лесков Н.С. Повести и рассказы. Москва: Детская литература, 1972. – С.30).
Лесков признался: «Человек может быть только тем, на что он способен», я же не могу ни притворяться, ни носить маски, ни лицемерить, ни сдерживать порывов моих чувств, которые во мне никогда не теплятся, а всегда — дурные и хорошие — кипят и бьют через края души. Изменить себя я не могу иначе, как убив себя, и пока я не ничтожество — до тех пор я всё буду мною самим. В этом, вероятно, есть что-нибудь не совсем дурное, потому что люди меня ценят и любят с этой натурой, и я сам не считаю её наихудшею, но, однако, уживаться с этакою натурою можно только тогда, если она нравится, — иначе же жизнь обращается в унизительную и вреднейшую муку». (Лесков А. Жизнь Николая Лескова, 1981. — С. 191).
Сын Н.С.Лескова Андрей пишет об отце: «Жило в Лескове еще одно очень ценное, незаслуженно мало отмеченное и едва ли не призабытое свойство – неиссякаемая и неустанная потребность живого, действенного  доброхотства. Где – то в глубине  его непостижимо сложной души таилась живая участливость к чужому горю, нужде, затруднениям…». И неслучайно писатель советовал сыну: «Будь медлен на обиду, а на прощанье скор».
Он, например, помогал материально своему престарелому и больному учителю гимназии Иллариону Матвеевичу Сребницкому. В письме директору Орловской гимназии А.В.Гриценкову от 7 октября 1883 года, Лесков выражает желание пожертвовать золотую медаль, полученную им как премию за участие в комиссии по проверке сочинений на соискание премии имени Петра Великого, беднейшему из воспитанников Орловской гимназии, окончившему курс в 1884 году, для дальнейшей учебы в университете. (Н.С.Лесков и Орловский край, 1980.- С.25). Пожелание было удовлетворено. Медаль была вручена гимназисту М. Хорилевичу.
В 1981 году в Орле был открыт памятник Н.С. Лескову. Скульпторы Юрий Григорьевич и Юрий Юрьевич Ореховы были награждены в 1982 году за эту работу Государственной премией СССР. В скульптурной композиции представлены  персонажи некоторых произведений Лескова: «Тупейный художник»  (Рассказ о трагической судьбе крепостной актрисы и крепостного художника. Материалом для сюжета послужили нравы и быт знаменитого крепостного театра графа С.М. Каменского в Орле), «Леди Макбет Мценского уезда» (Изображен купеческий быт уездного города Мценска Орловской губернии середины XIX века), «Очарованный странник» (Герой повести – беглый крепостной – происходит из дворовых людей орловского графа С.М. Каменского. Изображен быт и нравы графского поместья), «Левша» (Сказ о талантливости русского народа. В седьмой главе есть эпизод о походе тульских мастеров в город Мценск Орловской губернии на поклон древней иконе Святого Николая), «Соборяне» (Роман-хроника, названный М.Горьким «великолепной книгой», посвящён описанию быта и нравов провинциального духовенства. Написан на материале орловской действительности). (Лесков и Орловский край. Библиографический указатель. Орёл, 1980.- С.9, 11, 14, 15, 25).
Современники ценили в характере Николая Семёновича честность, свободолюбие. Он  всегда любил основывать дело в творчестве на живом событии, а не на вымысле. Лесков отмечал, что не надо сожалеть что он одинок, подчёркивал, что он свободен – это всего дороже. Тех, кто был знаком с Николаем Семеновичем, поражала его необыкновенная искренность. Он признавался: «Ехать некуда, потому что всюду придётся… повезти с собою самого себя, а это для меня – самая противная ноша…». (Лесков А.Н. Жизнь Николая Лескова, 1981.- С.192).
Один из современников справедливо заметил: «Лесков – это училище, сокровище ума, образования, размышления, не говоря уже о наблюдательности…». (Там же. С.78).

Почему же на сегодняшний день мы так редко слышим о великом таланте этого писателя, чей рождественский рассказ «Запечатленный ангел» по мастерству и красоте языка образно сравнивали с архитектурным великолепием Храма Василия Блаженного? (Интернет-сайт).