Охота на перепёлок

               Жаркий август перевалил за середину.

         Собрались у нашего соседа Толика под тутовником.

           С каких бухты – барахты, но завели разговор о том, что в этом году поголовье перепелов на полях совхоза значительно выше, чем в предыдущие годы.

             Особенно много этой птицы на люцерновых полях, куда каждый вечер ездили за травой для домашнего хозяйства.

              Выбирая место для покоса, обязательно спугнёшь не скольких перепелов, а дикие голуби жирели на подсолнечных полях, чем не повод сходить на охоту.

             Тем более сезон охоты на перепелов и диких голубей открыт.

                Встречу назначили на утро следующего дня, а сейчас требовалось подготовить и зарядить патроны.

               С крупной дробью патроны всегда были дома, на различные случаи жизни.

             Бывало обнаглеют сороки и запросто таскают яйца из курятника или залетит серая ворона в гости к недельным цыплятам или гусятам, здесь медлить нельзя, хватай ружьё и пали вдогонку, если не попал, то хотя бы для острастки, чтобы знали на будущее воровство пресекается на месте.

              Так вот мой брат с Петькой потопали заряжать патроны, ну и я следом, помочь подать или принести чего ни будь, ведь нет интереснее занятия, как наблюдать за  процессом зарядки.

                Пацаны подходили в этому процессу со всей серьёзностью и если просыпалось несколько крупинок дымного пороха мимо патрона брат делал строгие замечания и внушения, всё ж таки большой дефицит того времени в наших краях.

            Пыжевали патроны оторванными полосами от газет, которые запихивали в патрон, а затем при помощи молотка и деревянного шомпола, сильными ударами трамбовали газетные полоски.

           Бекасинник,  дробь размером как пшено, рассыпали меркою по патронам и снова пыжевали газетной бумагой.

               Десятка три патронов были готовы к завтрашнему дню.

             Наутро собралось нас пять человек при трёх ружьях и пяти стволах, я и Игорь выполняли роли загонщиков и помощников в сборе дичи охотникам.

               Отправились за оросительный канал в поля совхоза, тогда  на границе районов ещё не было ни железной трубы, ни высоковольтной линии, продвигались вверх на север к полям люцерны.

             Настроены были оптимистически и ожидали хорошую охоту.

             Прошли километр, и вышли к полю люцерны.

             Трава люцерны отросла после полива, и было легко шагать по совсем молодой траве.

            Расположились так, с краю поля шёл Толик со своим бельгийским двуствольным ружьём, метров через двадцать Игорь, через столько же мой брат с двустволкой, дальше я и замыкал нашу шеренгу Петька с одностволкой, все ружья были 16 калибра.

            Хорошая была предармейская подготовка для пацанов, ружья заряжены и на взводе, в шеренге держали равнение, покрикивали если кто - то вылезал вперёд или отставал немного сзади.

          Первое поле позади и ни одного взлёта перепелов, подошли к канальчику у лесополосы поросшего травой, попили из него воды.

              Перепрыгнули на другой берег, спустились в лесополосу, посидели, отдохнули в тени,  вышли у дороги нового поля люцерны, которая была в стадии начала цветения и вскоре это поле будет скошено и скормлено на местных фермах.

              Идти по такому полю было намного труднее.

         Стебли травы переплелись меж собой, и приходилось ногами разрывать траву, чтобы пройти дальше.

              Двигаться решили вверх по полю, а затем в конце с разворотом на восток через два поля, до дороги,  идущей от нашего моста в степь до соседних станичных бригад.

          Полные энтузиазма и надежд,  мы побрели по полю, солнце поднималось к зениту, припекало. 

          Продвигаться по высокой траве затруднительно, и я больше внимания уделял, глядя  себе под ноги, чтобы не запутаться в траве и не упасть на смех всем присутствующим.

         И когда  под ногами промелькнуло что - то серое, сердце ёкнуло:
                -         А не змея ли это?

        Здесь в степи этих тварей полным полно, ещё не хватало, чтобы меня укусила степная гадюка.

       Я стал внимательней смотреть впереди себя, и снова, что мелькнуло в траве, на мышь это не похоже, это по крупнее будет, суслик?

                Это на вряд ли. Если бы он бежал по люцерне, то его явно было бы заметно по колыхающейся траве.

               Я искоса посматривал на товарищей, они бодро вышагивали по полю и смотрели впереди себя и были готовы выстрелить, взлети перепел над люцерной.

            Делится своими впечатлениями не стал.

          Обязательно подымут на смех, а потом долго будут припоминать эту охоту.

                Это потом до меня дошло, перепёлки хорошие бегуны и не станут они взлетать, пока могут передвигаться по земле,  убегая от опасности.

       Нам не хватало темпа в ходьбе, и гнали мы перепёлок впереди себя, а взлетать они и не собирались, зачем обнаруживать себя заранее.

             Два поля позади, три километра пройдено и ни одного взлетевшего перепела.

             Посидели в лесополосе у дороги, в обед степь опустела основательно, решали, как быть дальше.

           Раз не получилось охота с перепелами, решили по охотиться на голубей,  на соседнем поле подсолнечника.

         В такую жару нужно идти вдоль лесополосы, в самый зной голуби прячутся в тени акаций.

            Разделились, Толик с Игорем шли по одной стороне лесополосы, а брат, Петька и я по другой.

            Мне доверили нести патронташ, вначале я порадовался за оказанное мне доверие, а потом понял, насколько это тяжело тащит в жару, да ещё на пустой желудок такую тяжесть.

              До шлюза, что у хутора Пригона оставался километр, здесь оросительный канальчик с водой поворачивал на восток.

            Из него попили, облились водой, чтобы снять усталость и перегрев организмов и уже без всякой надежды, поплелись вниз вдоль лесополосы  по краю поля с западной стороны сухого канальчика.

              Шли до самого канала, а там по тропикам и тени в лесополосе выйти к своему хутору.

             Прошли треть пути последнего километра до канала, и надо было кому - то  повернуть голову в сторону лесополосы, на сухой ветке акации рядышком сидели три оперившихся птенца с огромными жёлтыми глазищами.

               Нас разделяло расстояние в метров пятьдесят.

         Наша команда остановилась, и ничего дурного пока это не предвещало, пока не возник вопрос и спор, Кто это?

                Совы или филины.

         Приводилось много аргументов, но точного ответа не было, и уже наша компания двинулась дальше, как вспомнили о сычах, а потом и том, что сычи дурная птица, если прокричит над чьей - то крышей, быть там покойнику.

         Вот тогда и решили искоренить зло на корню, то есть на сухой ветке акации.

               Вернулись обратно, и пока троица охотников распределяла, кто в какого птенца будет стрелять,  я полез на канаву канальчика, чтобы треском сухих будылок метровой длины спугнуть  пернатых, но те не моргая,  смотрели своими огромными окулярами в нашу сторону и не собирались улетать.

         Меня грубо окликнули:
                -  Какого хрена полез под стволы! 

             Я вернулся обратно и стал за спинами стреляющих ребят.

          Стрелять решили по команде, прогремел залп, средняя птица как в тире, завалилась назад, и повисла вниз головой на ветке, медленно стали раскрываться крылья, отцепилась одна лапа и согнулась, несколько секунд она висела в таком положение, и затем мертвый клубок перьев упал вниз в траву.

             Два оставшихся пернатых вместо того чтобы улететь, передвигая лапками по ветке приблизились к друг другу вплотную.

            И снова решили стрелять залпом, выстрелы и сидевшего справа пернатого просто снесло с ветки и отбросило назад.

          Сделав несколько оборотов в воздухе, птица упала в траву, а сверху медленно падали его перья.

         Остался один, просто не понятно как его не зацепило дробью, он сидел и ждал своей участи, такое ощущение, что он был глухой и слепой на два огромных глаза.

               Третьим залпом решилась судьба последнего птенца, его словно разорвало, перья разлетелись по сторонам, а сам пернатый цепляясь за ветви акации, падал медленно вниз, и только покачивалась сухая ветка, прощалась со своими обитателями.

          У пацанов заиграл адреналин, приподнялся боевой дух охотников, хотелось ещё и ещё палить из ружей,  и вскоре случай подвернулся.

             Прошли ещё немного и вот яма скотомогильника, диаметром метра три и глубиной метров шесть, без ограждения, куда запросто можно загреметь и ни одна душа не услышит, сколько не кричи.

           Стены  не укреплялись и не изолировались, обычная глинистая почва.

         Удивительно, но вода на такой глубине отсутствовала, хотя рядом сеть каналчиков и до Малого Левобережнего канала рукой подать.

            С ямы несло неприятным разложившимся запахом от трупов животных сюда сброшенных.

       Для интереса заглянули в яму, на истлевших шкурах и торчащих костях вальяжно себя чувствовали змеи, когда я осторожно заглянул в яму, то у края дна и стены увидел парочку огромных ужей, неприятное зрелище.

             А пацаны решили пострелять в яме змей, окружили яму и стали туда палить, что происходило  в яме, я мог только догадываться по возбуждённому выражению  лиц и резких выкриков своих компаньонов по охоте.

            Отстрелявшись и оценив свои охотничьи качества, отправились к шлюзу.

            Здесь устроили купание перед шлюзом, вниз, где бурлила вода, полез только Петька, он любитель таких экстремальных  условий.

          Посетили местный сад, нужно было как - то заглушить голод, ведь с утра ещё не ели.

              К пяти часам после полудня добрели до дома.

16 июнь 2015 г.