Дульсинея железная. День воплей

Глава  8. День воплей.

Села я на кресло. Взяла пульт от телевизора и включила громче. Хочу успокоиться. Вообще я стараюсь дома ничего в грозу не включать.  Но здесь я в гостях. Кстати тётушка тоже запустила свою машинку. Ничего не боится.

Экран мелькает. В коридоре горит свет. Я нажимаю на кнопки по пятому кругу. Ничего интересного. И реклама. Включаю канал с музыкой.
 
Вдруг бац. И всё гаснет.

- Это что, пробки выбило, что ли? Посмотри! – надрывается тётушка.
- Не. Не у нас. На линии что-то, – хрипит откуда-то дядин голос. – Сейчас включат.
- Может сейчас, а может через час, – не унимается тётя, – сделай что-нибудь, позвони в службу. У меня стирка остановилась. Я даже отжать бельё не могу.

Раздаётся грохот. Ну вот, кто-то упал, - тихо говорю я и сворачиваюсь калачиком, – скоро совсем стемнеет, как буду в душе купаться.
- Где фонарь, – снова раздаётся дядин голос. – Вечно я его не найду. Куда подевала?
- У тебя всегда кто-то виноват.  Ищи сам, куда положил. Зачем он тебе сейчас? Возьми спички.
- Генератор попробую завести. Сама говоришь - стирка. Бензин заливать буду, какие … спички.

Молчание. Хлопанье дверями. Редкие грозовые вспышки сквозь шторы. Уходит – думаю я.

Опять топот и дверь. Слышу негромкое тарахтение. Хоп. Свет в коридоре.
Нажимаю пульт. Телевизор вспыхнул экраном. Показывают шумные аплодисменты.

- Нита, деточка, - заходит тётя, - выключи телевизор.
- Почему? – удивляюсь. – Я что мешаю?
- Нет, не мешаешь. Это твой дядя не может купить нормальный генератор. Его, видишь, на всё не хватает. Мне машинку надо запускать.

Я пошла в душ. Всё равно день уже всё. В столовой съела плюшку и апельсиновый сок. Больше не хочу. Они всегда поздно едят. Приоткрываю дверь на улицу. Воздух сырой, темно. От пристройки слышно мерное тарахтение. Закрываю дверь, поворачиваю ключ, иду в душ.

Хорошо. Помылась. Вытираю голову полотенцем. Зеркало. Волосы как у кикиморы.
Вот тебе, кикимора, твой халат. Надевай, а то простудишься. Тапки опять наоборот. Прыг-прыг-прыг.

- А-аа! Чтоб тебя! – доносится снаружи истошный вопль. – Да когда это кончится!

Тётя. Она, что, на мышь наступила что ли?  Кричит, будто её  чупакабра за ногу укусила.
Я осторожно приоткрываю дверь.

- Он меня когда-нибудь точно в психушку загонит! – кричит тётя, отчаянно хлопая дверью. 

 Сегодня день хлопающих дверей, хи-хи. И воплей. Так и запишем.
 Я осторожно выползаю из ванной. На голове полотенце… И…О!  О-бал-деть…

Посреди прихожей стоит Дульсинея.
Она вся трясётся. И подпрыгивает.

Она напугана. Её тётя напугала.
Чего она здесь?

- Дулси! – отхожу я от шока. – Ты чего сюда? Ты тётю чуть не напугала.
  Или тётя тебя испугала. Вы друг друга обпугали обе. А я из-за вас.

- Перестань трястись.  Перестань трястись, говорю, -  и хлопаю полотенцем по платью
Дульсинеи. – На вот полотенце.

Я обматываю полотенцем руки и туловище куклы, сомневаясь, однако, что это поможет.
Не помогает. Я разматываю и отхожу.

- Дулси! – тут я уже ору настоящим генералом. – Раз. Два. Стой!

Помогло. Кукла выпрямилась и замерла.

Я поправляю мокрые волосы и завязываю полотенце на пояс.

- Дульсинея, – объясняю. - Всё. Успокойся. Я здесь. Я тебя сейчас провожу домой, наверх.
  Ты здесь мешать ходить будешь.
 
  Дульсинея замотала головой. 
  Что ей надо?
  Кукла немного приседает и тянет правую руку ко мне.
  Тут я догадалась.

 - Ага. Ты танцевать хочешь. Я угадала?
 Ладно. Хорошо. Только немножечко. А потом в шкаф.
 Так. Давай будем так. Раз. Два. Три.

Я прижимаю локти и чуть приседаю как Дульсинея.

  - На танцующих утят быть похожими хотят, – запела я и начала плясать. – Не зря, не зря.

Дульсинея тоже прижала свои локоточки и завертела платьем.

- Не зря, не зря. Там-там, там-там, – продолжаю я с закрытыми глазами.

-  Невероятно! – вдруг раздаётся бас сзади меня. – Не может быть!

Я оборачиваюсь. Стоит дядя. У него большие глаза.

- Не может этого быть, – повторяет он и подходит к Дульсинее.
 Кукла тотчас встаёт прямо и больше не двигается.

- Нита, скажи-ка на милость, это ты её сюда привела?

- Да ничего не я! –  отвечаю возмущённо. – Она сама. Я выхожу – она тут стоит.
  Ещё и тётю напугала.
 
- Невероятно, - дядя соединил пальцы рук, крутит большими пальцами, обходит вокруг Дулси. – Она сама передвигается, выходит?  И каким же это образом?

- И что? – в свою очередь удивляюсь я. - Она ещё и танцует. Я учу её танцевать.

- Да-да, – поддакнул дядя рассеянно. – Я заметил.   

Открывается дверь. Входит тётя. Мы все оборачиваемся.

- Если ещё раз я наткнусь в этом доме на эту железку, – тётя руки в боки. – Будешь мне в сумасшедший дом передачи носить. Ты что, в игрушки играть собрался на ночь?

- Извини дорогая, это не я, - оправдывается дядя. – Механизм сам завёлся. Я думаю от вибрации. Свет уже дали. Я сейчас отключу генератор и верну куклу на место.

- Чтобы через пять минут я здесь её не видела, – фыркнула тётушка, повернулась и хлопнула дверью.

- Хлоп, - подумала я.

Дядя хватает Дульсинею за плечи и разворачивает  к выходу.

- Мне надо её разобрать,  – с каким-то хищным блеском в глазах обращается ко мне  дядя.- Возможно, сработали дополнительные функции. Думаю, что каким-то образом включилась программа самообучения. А может я её сам нечаянно включил, когда настраивал. Посмотрим, посмотрим.

- Не надо её разбирать, прошу тебя, -   испугалась я не на шутку. – Не надо. Я сама отведу Дульсинею в шкаф. Только не  разбирай её, слышишь?

- Да почему? – пожимает плечами дядя. – Пойми. Надо же выяснить, как она смогла сама сориентироваться, чтобы пройти в дом. Столько сложных движений. Я, может быть, давно задумал построить на базе этой куклы более совершенного робота…

Меня как холодной водной окатило. Он хочет разломать Дульсинею и переделать её в какого-то тупого робота!

- Не трогай Дульсинею! – не выдержала я, оттаскивая дядю за рукав.  - Не ломай её!

- Да что ты, в самом деле? – удивляется дядя, – Я ж её собрал. Разберу аккуратно, ничто не пропадёт. Как, кстати, ты её назвала? Дульсинея?

Из двери выходит тётя с подушкой.   

- Вы всё ещё здесь? – укоризненным тоном произносит она. – Ниточка, деточка, ты давно уже должна быть в постели. Уже ночь почти. Чем ты занимаешься?

- Скажи хоть ты ему. Пусть не ломает куклу, – начала умолять я, – Он хочет её разломать.

- Ну и что? Пусть ломает, – говорит тётя равнодушным тоном.  - По мне, так  я бы давно выбросила её на помойку.

У меня из глаз брызнули слёзы.

- Ах, так! – вскипела я. - Какие вы все. Злые. Делайте что хотите. Ну, вас!

Я убегаю в спальню,  хлопаю дверью.

- Что это с ней?  Какая муха её укусила? – слышу из прихожей.  – Что ты ей такое наговорил?

- Да ничего особенного не сказал.  Сказал только, что куклу твою разберу.

- Эта кукла твоя, а не моя, выдумщик. Всё, ладно, иди, давай. Завтра рано подниму. 

Снова хлопают двери.
Я лежу на постели в халате, с мокрыми волосами, и рыдаю,  уткнувшись в подушку.