Небо начало

«Небо – оно не настоящее»
С этих слов начнется одна моя история и закончится другая.
Или по-другому: так закончится одна моя жизнь и начнется другая. 
Не правда ли, вторая фраза гораздо эпичнее?

Впрочем, совершенно глупо выбирать эпичные фразы для истории, которой никогда не было.
Или было?
Последнее  время у меня слишком много сомнений.
Я даже сейчас, в этот самый момент, сомневаюсь – стоит ли мне писать все это.
Это же ведь не книга. Дневник? Честно говоря, у меня уже есть дневник. Печально признавать, но у «этого» даже нет названия.
Ну ладно, вещь-без-названия, я все равно продолжу тебя писать. Ибо это мой крест и бла-бла-бла.
Вы тут ничего для себя не найдете. Никакой морали и прочей ереси.
Я вас предупредила.

Небо… Я всегда любила небо. В моей жизни много проблем, но когда я смотрю на небо, я забываю обо всем. Есть только оно и я. И через некоторое мгновение я исчезаю. И есть только Небо.








Посмотрите. Просто посмотрите. Что вы видите?
Это мир. Вы слышите детский смех? Вы слышите пение птиц или звон ручья? Чувствуете запах черемухи в ночном прохладном воздухе весны?
А теперь представьте, что этого нет. Нет ничего вам знакомого, приятного, вызывающего улыбку на лице. Неважно что это, этого нет. Само понятие «счастье» стерто из этого мира. Небо бесцветное, воздух пустой, а на коже мурашки от холодного пепла.
Зомби-апокалипсис покажется детской забавой, извините, за такую истину. Действительность убивает. Можно ли поменяться ролями и убить действительность?
Я задаю слишком много вопросов? Давайте я задам еще один – знаете ли вы, что такое настоящий апокалипсис? Нет. Это я ответила за вас.
А я помню его.

Каждый раз, когда я смотрю на небо, в моей душе рождаются боль и радость, не как враждующие чувства, а как единое море души.








Однажды ты можешь проснуться в ДРУГОМ мире, который оказался твоим мертвым домом.



Этот запах. Горечь. На зубах пыль, а в горле режущая сухость. Мои глаза болят. Я не могу их открыть, поэтому действуя вслепую, я пытаюсь понять в каком я положении. Кажется, в положении полулежа. Точнее говоря, я приложилась к какой-то стенке. Холодной и мокрой. Отлично - положение я свое знаю. Что насчет местоположения? Мне все-таки нужно разлепить веки. Я откашливаюсь. Вязкая слюна осталась висеть где-то на подбородке. Не самое приятно зрелище, я так думаю. Мне нужно совсем немного усилий.
Иногда я жалею о своих поступках. Вот что мешало мне и дальше так лежать в темноте в блаженном неведении?

Не было яркого света. В глаза не ударил луч солнца. В глаза ударил обжигающий туман. Щипало невыносимо, поэтому я с яростью стала протирать глаза кулаками. Через пару мгновений, закончив, процедуру спасения, я увидела знакомую улицу. Конечно же, я узнала ее, ведь это улица в моем маленьком родном городе. Я часто ходила по ней, тут расположен книжный магазин, единственный в городе. Но почему тогда мое сердце так сжалось? Что-то точно было не так. Пустота. Может, ранний час – пронеслось у меня в голове. Но нет. Мои первые мысли меня подвели. Когда зрение немного адаптировалось к ядовитой дымке, сквозь пелену тумана я увидела красный след. Кажется, это единственное яркое пятно в этом мире. Красный след. Красно-кровавый. Кровавый след. Во множественном числе. От шока я вскочила. Мой мозг перестал блокировать вредоносную информацию. Я увидела разбитые окна в домах, брошенные искалеченные автомобили, усыпанные серым снегом. Я дотронулась до него, мои пальцы окрасились в черный. Это пепел. Я поняла, что стою посреди кладбища. Здесь захоронен мой город. 

Кровь была повсюду. Но ни одного тела. Кто-то на свой вкус разукрасил мир. Безумный художник выпотрошил людей, фанатично разбрызгав из их артерий краски на блеклый холст. Даже листья у деревьев были серыми. Они не опали, как это бывает осенью с листьями, заслуженно ушедшими на покой. Из них забрали душу, а их оставили висеть позорным клеймом, показав, что сама природа пала перед лицом зла. Но где же тела? Не то, чтобы мне хотелось увидеть океан трупов, но любопытство – мое второе я.
А первое – кричало, как стонущий ветер.  Я ринулась к дому. Моя семья. Вот, что заняло все мои мысли. Я бежала, прикрыв глаза, только бы не видеть весь этот ужас. Слезы царапали нутро, я хаотично глотала воздух, я пыталась дышать ровно. Ветер пеплом бил по лицу. Вот еще один дом, а следующий мой. Резкая боль в ноге остановила меня. Я упала на колени.

Небо бесцветным покрывалом рушилось на меня. Изрыгало пепел, словно горел сам Бог. Я почувствовала, как по ноге течет кровь. Странно, что меня еще можно удивить, но увидеть стрелу в своем бедре я точно не ожидала.
- Какого дьявола?! – я с отчаянием крикнула в то, что когда-то было небом.
Небо не ответило мне. Но я услышала голос где-то позади себя: «Живая? Эй, Клэр, там действительно живая.»
«Осторожнее,  она наверняка заражена»
«Что за чертовщина?!» - в моей голове мысли крутились в сумасшедшем вихре.
Я все еще стояла на коленях. Решив, что  с меня хватит, я быстрым рывков выдернула стрелу из ноги. С облегчением вздохнула, когда увидела, что кровь не брызнула фонтаном.
- Эй!
Эти голоса за спиной, реальны ли они? Эта внезапная мысль заставила меня вскочить на ноги. О чем я только думала? И как я сразу не догадалась, что весь этот кошмар просто сон. Очередной безумный сон, Вот только я не просыпаюсь.
-Эй! – голос стал громче. Кажется, я даже почувствовала дыхание  кричавшего.
Я не хочу оборачиваться. Я просто закрою глаза, и мир  вновь обретет грани реального, соберет свои осколки, перестанет меня ими резать.
На мое плечо опустилась чья-то рука.
-Эй!
Ну сколько можно эти «Эй!» повторять?!
Я обернулась. Рядом со мной стоял мужчина, возраст которого сейчас сложно было определить. Загорелая грубая кожа, поседевшие волосы, завязанные в хвост, тяжелые с синими жилками веки, ряд морщин у глаз, небесно-голубого цвета, нежные, совершенно не подходящие этому суровому лицу. Такие знакомые глаза. Кажется, я уже тонула в них раньше.
Глаза, как отражение души человека. Он добрый. Я доверяю ему.
- Отец! - к нам подбежала молодая девушка, немногим старше меня. Те же голубые глаза, как утренние небеса, длинные черные волосы. Красивое, очень красивое лицо. Пот и грязь не имеют никаких шансов скрыть эту красоту. В руках у нее был пистолет.
У ее отца – автомат. На поясе висел большой нож и еще один пистолет в кобуре. Ого, вооружены и опасны. Почувствуй себя в блокбастере.
Девушка с удивлением и недоверием посмотрела на меня. Ее обветренные пухлые губы дрожали. Руки сжимали пистолет, который она очень медленно направила мне в лицо.
Левая бровь поднялась к верху. Она была судьей, я подсудимой. Она – хищник, я – жертва. Мне не нравились эти роли.
- Клэр, спокойнее, - ее отец встал между нами – «Ты в порядке? Тебя кусали?» - он напряженно посмотрел мне в глаза. Я отвернулась.
- Так она тебе и скажет, ты что делаешь? Папа, мы должны уходить, туман сгущается. Здесь никто не мог выжить, пойми, она заражена.
 - Клэр, где твоя вера? Если мы еще до этого момента не встретили здесь никого живого, это не значит, что этого быть не может. Посмотри на нее. Она ЖИВАЯ.
Я просто стояла и слушала этот небольшой семейный спор, не сошлись во мнении – с кем не бывает. Зачем только меня сюда вмешивать.
 - Эй, чего отвернулась? Черт! У нее кровь!
Клэр, не успев я понять, что произошло, сбила меня с ног. Я снова увидела дуло пистолета перед глазами. Слишком часто я его вижу в последнее время. Я зажмурилась.
Как можно определить сколько прошло времени в такой ситуации? Раз, два, три …  стук моего сердца эхом в голове… раз, два, три.  Слишком медленно, словно я не волнуюсь вовсе.
- Там стрела, смотри. Ее ранил мертвяк. Она не укушена. Опусти пистолет, Клэр, - его голос стал мягче, так отец разговаривает с совсем маленьким дитем, - пожалуйста.
- Осмотри ее. Я пойду к площади. Парни подъедут совсем скоро, надеюсь, они смогли что-нибудь собрать.
Снова голоса, как нереальные. Я их слышу, но будто меня здесь нет. Пусть говорят, что угодно. Я просто останусь лежать на грязном холодном асфальте.
Но мои желания здесь никому не важны.
- Вставай! Ну же, мне нужно осмотреть тебя. Рану желательно перевязать. Тебя кусали? Эй, ты говорить умеешь? Как ты выжила?
Водопад вопросов, на которые я вряд ли смогу ответить достойно. Меня кусали? Нет. Говорить я вроде умею. Раньше, по-крайней мере, с этим проблем не было. Как я выжила? Вот на этот вопрос я точно не знаю, что ответить. Извините, мистер.  Просто оставьте меня в покое. Мне бы превратиться в пыль, смешаться с пеплом, укрыть землю и забыть обо всем на свете, зачем я здесь. Куда я шла?
Я не должна закрывать глаза. Я не посмею заснуть и забыть. Я так люблю свою семью. Смех матери, такой живой, яснее, чем голоса, которые сейчас меня окружают. Как я могу забыть брата, который всегда знает, как меня развеселить. Который берет мою руку в свою и говорит с улыбкой на лице: «Если хочешь спрыгнуть, то спрыгнем вместе». Не отпускай ее, Джек. Мы полетим. Мы не упадем никогда.
Я вскочила, сбив свой медленный ритм пульса. Мужчина, что сидел рядом со мной, от неожиданности потерял равновесие. Я снова бегу. Боль в ноге нитями тянется к кончикам пальцев. Я благодарна ей, чувствуя ее, я чувствую себя живой.
Он бежит за мной. Я слышу, как его тяжелые ботинки ударяются об асфальт. Я знаю, что еще мгновение, и он меня догонит. Как я выгляжу в его глазах? Бегу, словно в чем-то провинилась, словно меня укусили. Не знаю кто, похоже, что ожившие мертвецы все же вылезли из экранов телевизоров.
Мне нужно остановиться и все объяснить. Но времени так мало. Один лишний вздох и, может, будет уже слишком поздно.
Я открываю рот, но язык не слушается меня. Я пытаюсь произнести слова, но страх сковывает голосовые связки. Он подбежал с автоматом, в руках, направленным прямо мне в лицо. Что ж, я уже привыкла к такому.
- Тебя укусили? Я спрошу в последний раз – ТЕБЯ УКУСИЛИ? – его рот скривился, а глаза потемнели.
- Нет, - еле слышно это слово слетело с моих губ.
Он осторожно опустил ствол. Его ноздри раздувались, как у разъяренного быка. Пот стекал по морщинистому лбу. Но глаза вернули себе небесное сияние.
Он молчал в недоумении, не представляя в каком недоумении находилась я.
Я снова развернулась, и прежде чем он успел снова направить на меня пушку, промолвила
- Там моя квартира – я указала на сломанную дверь в подъезд – Мне нужно туда. Моя семья…
Я не успела договорить. Он подошел, как призрак неуловимо, и обнял меня. Сейчас я была его дочерью. У меня никогда не было отца. Я прижалась к его теплому сильному телу. На миг почувствовала себя уютно. Его губы легким объятием накрыли мое ухо.
- Там никого нет. Просто пойдем. Мне так жаль, но этот город уже давно умер.
Я попыталась оттолкнуть его. Его слова пробудили силы во мне. Он отпустил меня из объятий, явно не ожидая, что мое хрупкое тело способно на такое.
- Но я же здесь. Ты же сам сказал, что нужно верить. Уходите. Просто уходите.
Я старалась не зареветь. Не оглядываясь на мужчину с голубыми глазами, я побежала к двери в дом. Этот самый обычный многоквартирный жилой дом, сейчас представлял собой бетонную коробку смерти. Почти все окна были разбиты, входная железная дверь, сорванная с петель, беспомощно висит, как неспасенный самоубийца под потолком. Тут и там застывшие навсегда багровые следы уничтожения. Мой дом мертвый, я это прекрасно вижу. Боль рвет сердце на куски. От отчаяния я не могу дышать. Я вбегаю на второй этаж. Заляпанные стены и пол. Даже потолок. Моя дверь. Моя родная дверь в квартиру валяется у лестничного проема. Я дрожащими шагами прохожу в коридор. Очень темно. Затхлый запах. Запах смерти. Запах вселенской скорби.  Запах конца света. Я нажимаю на выключатель. Естественно, электричества нет. В темноте я разглядываю грязь и пепел. Он даже здесь, мертвым грузом лежит на всем, что когда-то было повседневно-уютными вещами. Пепел на прошлой жизни. Холодные слезы текут по моей щеке. Вот дверь в мою комнату. Обшарпанная, словно чужая. Я непослушной рукой открываю ее. Из распахнутого окна пробивается слабая полоска света. Моя кровать, мой стол, мои глупые милые статуэтки погребены под серой вуалью. Пепел лениво влетает в окно и продолжает засыпать мое прошлое, пока оно не исчезнет навсегда. Чтобы не осталось ничего, что когда-то было живым. Я выбегаю из комнаты. Прохожу во все остальные. Картина нарисована отменно. Художник поддерживается одного стиля. Болезненного до тошноты. Кажется, меня сейчас вырвет. Я с трудом сдерживаюсь.
- Мама! – мой голос так слаб – Мама! Мама! Джек!
Испуганными птицами мои руки взлетают к вискам, зажимают уши, обхватывают голову, бессильные остановить надвигающееся безумие. Я очень хочу проснуться, но понимаю, что это невозможно. Когда сны становятся реальностью, начинается Черный парад. Бесконечный Парад.
- МАМА! ДЖЕК!
Мой голос срывается в крик. Вдруг, я с ужасом понимаю, что мне нечем дышать. Будто кто-то перекрыл кислород. И я в космосе. Я пытаюсь вздохнуть, но мое горло не получает спасительного глотка. В ушах свистит призрачный ветер. Я чувствую, как кровь в венах остановилась. Жизнь остановилась.