Третий. Часть 2. Золушка

   Уже на выезде из узкого внутриквартального проезда, дорогу в лобовую перегородила слепящая завеса от мощного ксенона. Над ней возвышалась гора из массивного внедорожника. Похоже, он решился упереться бараном.
   Чтобы уступить парнокопытному лыжню, Васе нужно было пятиться метров пятьдесят, а барану отъехать на несколько метров. Но, на то он и баран!
   После нескольких наскоков вперед, которые изобразил внедорожник, едва не стукнув хромированными рогами по решетке Лады, из него вышли двое амбалов. В открытое окно Василий услышал ультимативные требования на поломанном русском языке.
   Такой уверенный акцент Вася называл «поломанным», потому что ломанный, это когда обладатель языка находится в процессе изучения и совершенствования новой речи, а поломанный, это полная остановка развития – подминание и покорение чужой культуры. Что-то вроде самодостаточного мини-рыночного эсперанто, что возможно в будущем введут обязательной программой в российских школах, на правах титульного языка.
   Хозяин акцента решительно забросил биту на плечо, и вальяжно растележился по стойке «вольно» перед окном Лады. Другой хозяин жизни начал обходить машину с другой стороны, иронично кивая бритой головой на бычьей шее, типа – «жаль, жаль, но нэ очшень; будым коцать внешний тунинг».
- Кто к нам с мечом придет, тот от него и огребет! – тихо и бесстрастно выговорил Вася в открытое окно.
   Удивительно, но он не ощущал страха. Весь этот пролог к трагической развязке воспринимался им как бывалая не раз, бодрящая фантазия. А сейчас, эта фантазия лишь накатила в очередной раз.
- Ты чо тут, Алэксандра Нэвского врубил? – поинтересовался понаехавший, демонстрируя знание местной истории в ее эпохальных датах.
- Да нет, сейчас тебе врублю!
   А.Невский знал назубок сценарий собственных фантазий. Открыв дверцу, князь вышел на бой. Однако по-первости, не рассчитал мощности своего эмоционального запала и слегка смалодушничал: вроде бы, и принял фехтовальную стойку, но следующий прием машинально пришелся из паркура.
   Василий ловко взвился на крышу своей Лады, откуда открывались пути к отступлению. Бег был сильной стороной Васи, хотя бегал он плохо. Но со стороны было похоже, что князь заманивал неприятеля, чтобы утопить… И то верно, со стороны всегда видней.
   У Василия страдала долгосрочная память, но краткосрочная была на уровне – он помнил, что басурманин не хуже его знал историю, и повторно не полезет на хрупкий лед. Но более, его раздразнила снисходительная улыбка на челе иноземной наружности.
   Князь тотчас спрыгнул, и рубящим ударом с плеча опрокинул тевтонца… Пардон, за географический кретинизм – конечно же, тевтонцы приходили с запада, а эти подъехали со стороны восхода. Но так или иначе, опрокинул инородца в Чудское озеро… Теперь уже, кретинизм топографический – в глубокую придорожную лужу.   
   Подоспевший друг басурманина охватил от русско-монгольской вертушки ногой – собственным салом, да по сусалам! Хотя в спортзале, такое сало, Васе настойчиво не давалось.
   Охлынувшие завоеватели сидели в луже, а Великий Князь подобрал оброненный меч, и широко замахнулся на басурманского коня… Но замешкался, словно одна фантазия наползла на другую.
   Не стал бить неповинного монгольского скакуна, бросил былую вражью гордость внутрь джипа, и обратился к сломленным иноверцам:
- За тачкой придете завтра вечером в шесть, к Куликовскому монументу, что у Симонова монастыря… И мою, помоете и пригоните.         
   Взвил на дыбы коня золотистого, до паленого запаха резинового, и был таков.
   Несмотря ни на что, Васины планы не изменились – глазунья из пяти яиц в неуютном домашнем одиночестве, и ни шагу в сторону.
   Кстати, теперь можно было не трогать неприкосновенную заначку, и не портить положительную кредитную историю ради двух яиц, так как из кармашка на панели захваченного джипа торчало несколько крупных денежных купюр.
   «Наверное общак» - подумалось новому наезднику. Позаимствовать его не считалось мародерством, а законной аннексией и контрибуцией… Что, что, не ругаться? – Понял, считалось не мародерством, а трофеем… К тому же, Васе не надо было лишнего, а только на два плановых яйца. Ну да, внеплановых.               
   Снова парковка супермаркета. Миниатюрная белокурая девушка с бросающимся безвкусным макияжем на лице, деловито устраивала пакет с продуктами в багажник своего «Ауди»…
   Похоже на дежавю? – Так, почти все сказки начинаются одинаково. Ну, не множить же фантазии в размерах эпидемии? Да и девушка на этот раз была худенькая и с напудренной бледностью.
   Вася устало направился в отстроенный возле ее престижной тачки супермаркет. Но по пути невольно задержался:
– Не, не… надо поближе к спинке сиденья! А то тормознете, и все пироженки в него запрессуете.
– Да это не печево, а угли для барбекю. А вы, я вижу логист по упаковке?
– Логист… старшой я, ага!.. Монголов пакую, плотными пачками.
– Тугрики, что ли? Кому паковать у меня достаточно, а вот рисовать бы, что потом паковать?
– Я не художник, а волшебник. И пока не стукнуло полночь, могу помочь несчастной Золушке! – Вася решил вероломно изменить своим планам на вечер (замашки дамского угодника не отпускали; что поделать – мышечная память, инерция из прошлого, хотя Вася и ощущал себя обновленным).    
– Чем же?
– Выгрузить золу из машины.
– В следующий раз, как только снова углями загружусь. Вы еще будете волшебником?
– Если к тому времени вы останетесь Золушкой, и не разменяете скромного чародея на заносчивого принца.
– Вот и проверите, - в руках у чародея, словно по волшебству оказалась визитка Золушки.
   Девушка крутнулась балериной на прозрачных туфельках-лодочках, нескромно засветив ровные загорелые бедра под развевающимся платьем, блеснула из-за плеча многозначительной улыбкой, и унеслась на своей красной карете на бал (или возможно на бля – если переложить старую сказку на новый лад).      
   Волшебник вздохнул с облегчением… Вот если бы после полуночи ее «Ауди» превратилось в тыкву, а модельные туфельки в стоптанные сланцы, то можно было удивить Золушку простой прогулкой по ночной Набережной. Живописно, романтично, дешево и сердито. Как раз по верхнему краю возможностей волшебника.
   Хотя, ради такого дела можно и трофейный монгольский общак распечатать. А то Васин образ завоевателя выходил каким-то незаконченным. И вообще, можно было считать себя Робин Гудом, раздающим награбленное бедным… Ну да здесь промашка, девушке на новеньком «Ауди» больше подходил образ грабителя. Ну, если и не ей, то ее папе или папику.   
   Бывало, что в барсетке Робин Гуда плескалось гораздо больше денег, но никогда они не жгли карман настолько, чтобы рисковать знакомством с мажорными красотками. Таким не подаришь луну или звездное небо – не примут из скромности. Им этого много. Достаточно и ужина в модном ресторане.   
   В очередной раз обалдевая от своей пикаперской наглости, Василий пробежал глазами визитку:
   «Зоя Падчерица, Финансовый консалтинг».
– «Зоюшка, Золушка – причем тут финансы?! Сбоит моя интуиция, что ли?!» - засомневался Вася в благосклонности своей судьбы. И даже испугался, припомнив, что забил на завтра стрелку с хозяевами джипа. – «Надо срочно прояснить, иначе еще до стрелки я себя морально ухайдакаю!» – самозваный князь знал что говорил – он мог быть несносным занудой.
   Вечерняя пробежка дрожащими пальцами по светящейся клавиатуре мобильника, и:
– Зоюшка, меня мучает совесть – я вас оставил наедине с тяжелым и пожароопасным мешком золы. В машине есть огнетушитель?.. Что, маленький? – Мало!.. Что, красненький, как ваша машинка? – Не пойдет, надо красный, в цвет пожарной машины!..
   Внезапно, на том конце «провода» Вася услышал истеричное зоюшкино – «А-а-а-а!..», звук лопающегося воздушного шарика… Обрыв связи.
   Василий стоял на входе в магазин и слушал гудки ее входящего вызова. Сброс, снова набор…
   Наконец плачущий голос Зои:
- Мне нужна помощь?!
- Ты где?
   Золушка уехала недалеко. Вернее, въехала недалеко в зад несчастной поезженной «Тойоте». Ее владелец был молодым и счастливым распальцованным бакланом. Счастливым, потому что пьяным. А несчастная Зоя несчастна, потому что виновата, и вдобавок бита подушкой безопасности по самой презентабельной части тела… А не надо было за рулем болтать по телефону!.. Обычное дело.
   Впрочем, Золушка оказалась не столь безнадежно несчастной. Ее терпила, видя что подоспела группа поддержки, да еще верхом на пафосном внедорожнике, решил не разводить кроликов, а ретироваться с места ДТП… во имя сохранения водительских прав, а возможно, и целостности собственной витрины.
   Но Вася особо не радовался. Он настороженно следил за клубами пара из разбитого радиатора «Ауди», и сверял что-то по своим часам. На них еще не было полуночи, а Золушкина карета уже превратилась в тыкву?! Надо было спасать сказку.   
- Тебе наверное колеса нужны? – спросил он хныкающую Золушку.
– Ага, приняла уже, вот – результат! – показала девушка на свою красненькую тыкву, хотя по справедливости нужно было тыкать пальцем в себя (ну да, и в Васю тоже), – Мне нельзя к гаишникам! – вдруг с ужасом прошептала она… Только сейчас Василий заметил неестественно расширенные зрачки на лице хныкающей красавицы.
   Да, да, красоту не испортить слезами, и даже размазанными соплями и кровью с разбитого носа. И еще, чего то, черного… А, понятно – это были угли для барбекю, что прилетели в салон из багажника через открытый лючок заднего сиденья.
– Я тебе не дурь предлагаю, а свою тачку, – поправился Василий.   
   Предложение поступило не случайно. Он словил спасительную мысль – чтобы считаться волшебником, надо творить чудеса. И его джип, странным образом оказался желто-золотистым, прямо в тон спелой тыкве.
- Да нужна, у меня неотложные дела! А что с моей машиной делать?
- Я же тебя предупреждал – огнетушитель должен быть красным, а не красненьким!
   Потерпевшая не поняла шутку:
- Из-за этого я теперь буду виноватой, да?
- Не виноватой, а виновной… Будешь! Но не из-за этого. И не теперь.
   Вася откатил бесполезную карету на тягловом ходу поближе к бордюру, чтобы не мешала движению, включил аварийку и сигнализацию.      
- Поздравляю, такое случается не со всеми, и только раз в жизни – ты, теперь официально потерпевшая сторона, так как твой обидчик смылся с места ДТП. Гайцов можно вызвать и завтра. Только не говори никому, что мы двигали тачку с места. Я выступлю незаинтересованным свидетелем, если что.
   В закрепление своих слов, коварный лжесвидетель руками «растолкал» пробку на светофоре, и ожесточенно потер подошвами сланцев резиновые следы от тормозного юза «Тойоты»… Вышло не убедительно. Но пусть докажут, что два черных шлейфа на асфальте оставил истинный потерпевший. На них ведь не пропечатался его госномер?.. Вася на всякий случай проверил.         
   А еще, умыл оставленными бандитскими «Ессентуками-17» всхлипывающее Зоюшкино лицо… Без следов золы и макияжа, оно стало похоже на проснувшуюся утром принцессу. Все-таки, Вася был волшебником. 
  А Зоя – вандал! Потому что попыталась замазать свою первородную красоту тенями и тональным кремом… Следуя своей взбрыкнувшей интуиции, Волшебник вежливо остановил ее руку и попросил хотя бы сегодня не насильничать над своей внешностью:   
- Еще успеешь накачать губы пошлым ботексом.
- Ладно. А ты правда поможешь, да?.. Да ты просто, Фей!
- Ладно, хоть не гей!.. Лучше волшебником меня зови. Можно кучером, или Васей. Будем знакомы, кстати.
- Серьезно, или это типа, Вася Пупкин?.. Да ладно. Мне начальница дел навялила, надо сегодня по любому сделать.
- Выгрести золу из камина, простирать белье и перебрать чечевицу?
- Почему это?
- Ну, тогда разложить водку на спирт и воду?
- Нет! – будущая принцесса была чистопородной блондинкой, не замаранной генетическим скрещиванием непосредственности и чувства юмора (ума)… – Надо кое-что забрать и передать.
- Надеюсь не крупногабаритное, а то грузчиком я уже сегодня потрудился?
- Да нет, сверток.
- Чем дальше в лес, тем больше стресс. Что в свертке – гексоген, наркотики или органы для пересадки?
- Органы для посадки? – с тревогой переспросила Золушка, выдавая оговоркой по Фрейду свои заглубленные страхи. Вероятно, бизнес-вумен грешила какими-то криминальными делишками.
- Колись, а то я на измене? – уже зарекся шутить с блондинками дознаватель.
- Тебе же можно доверять?
- Как Сбербанку!
- Прямо в десяточку попал! Ну точно волшебник или провидец… Деньги там… Надо ехать, уже ждут давно.
   Провидец рванул две тонны пафосного железа по указанному адресу.
   Только такой авторитетный статус надо было еще подтвердить… «Какая может быть связь между Золушкой и деньгами?» - свербила мозг Васи застарелая язва.   
   Словно пытаясь разрушить его сомнения, девушка положила прозрачный файл с документами на панель между передними сиденьями.
   Василий бросил косой взгляд и утвердительно усмехнулся:
– «Провидец, провидец», – сверху лежала платежка на несколько миллионов рублей – отправитель ООО «Сестры», получатель ООО «Синдерелла».
- Кто это тебя на ночь глядя эксплуатирует?
- Большая торгово-промышленная корпорация! А я – топ-менеджер! – последнее выражение прозвучало карикатурно заносчиво и гордо. Так бывает, когда говорящий пытается подавить свои комплексы неполноценности.
- Не Золушка, значит?
   Незолушка вздохнула, как вздыхают о наболевшем, и кажется попыталась себя успокоить:
- Работа, вроде не пыльная…
- Ага, только что тебя от золы отмывал?
- Не поваляешь, не поешь… Я консультирую в вопросах финансов.
   И тут Васю осенило – это же банальная обналичка, сокрытая за красивой вывеской.
- Обстирываешь корпорацию? Финансовая прачечная? – его ликование кажется обидело топ-постирушку.
   Ну конечно, а кого еще можно подставлять под полицейские молотки, как не бестолковых блондинок.
– Деньги не пахнут! – надула губки Золушка.
   Ей было некомфортно ощущать себя прачкой. Финансовый консультант, было как-то подостойней… Хотя нет, блондинки не рассуждают подобными категориями. Финансовый консультант, звучало – стильней! Вот это их конек.
   Теперь все складывалось в пазлы. Стрелка на «Куликовском» оставалась актуальной. 
- Я все еще твой кучер! – напомнил Кучер, когда заветный кулек с постиранным черным налом был передан «Юстасом Алексу», а Золушка, зависла в замешательстве: отпустить Фея или заставить еще послужить ее будущей короне?
- Ну, если не торопишься, отвези меня на корпоратив? – без долгих колебаний проявилась царская порода, не разменивающая большие государственные дела на милосердие к маленьким простолюдинам.
   На этот раз, шлагбаум с живой охраной оказался не помехой для Васиного джипа. Его «красивый» госномер послужил одновременно и пропуском на закрытую территорию… Какие же вездесущие, эти монголы!
   При выходе из машины, Золушку встретил самоуверенный молодой человек дурашливой гламурной наружности, сопровождаемой нагловатыми мажорными повадками (думаете несовместимо, тогда попробуйте представить себе какого-нибудь сказочного персонажа в современной интерпретации):
- Я тебя знаю? – бесцеремонно спросил он коллегу-топ-менеджера, демонстрируя, что его корпоративный статус, еще «топее». 
   Зоя застенчиво пожала плечами.
- Очень легкомысленно так бесцеремонно интересоваться своими коллегами, можно нарваться на вышестоящего начальника? – лишь для ушей Золушки прошептал Кучер.
- Имеет право, он сын нашего директора… – с досадой к условностям субординации посокрушалась Золушка.
- Принц значит? – повесил ярлык Волшебник.
- Можно сказать… – со скрываемым обожанием прошептала сиротка. 
   Ведомственная вечеринка справлялась на роскошной загородной турбазе, в центральном колоннадном холле гостиницы. Вокруг свисало, нависало, топорщилось и торчало подлинное королевское убранство.
   Васе стало понятно, почему в его королевстве не строили заводов и пароходов. Все эти раззолоченные фрески, балясины и лепнины, хоть и замешивались из папье-маше, но бумагой-наполнителем, им служил – черный нал.
  Центральной монументальной композицией выступал качественный стояк… Да, да, и Васе привиделись те же ассоциации.
   Это был пирамидальный столб, резко сужающийся кверху, и состоящий из грубо вылепленных переплетенных фигур людей. Одежды их были разными: кто-то в классических костюмах, другие в военной, спортивной или арестантской форме. Все они карабкались наверх, опираясь ногами на головы нижестоящих и облизывая непропорционально длинными языками ботинки верхних.
   У тех, что наклоняли голову набок, выражения лиц были поделены пополам на разные эмоции. Нижняя сторона выражала спесивость и брезгливость, а верхняя – подобострастие и заискивание. 
   С Васиной позиции создавалась полная иллюзия восходящего движения по этой неподвижной конструкции. Вероятно, над композицией работали мастера мирового уровня.
   Венчала этот стояк одинокая скульптура, с задранной словно в молитве головой и вознесенным кулаком. Возможно, показывающим кому-то сверху «Кузькину мать!». Неплохая находка – угроза и просьба в едином образе. Кнут и… просьба пряника. 
   Но похоже, что кулак был не пустой, а сжимал положенный в таких случаях «хрущевский ботинок». 
   Вторая рука скульптуры была прижата к туловищу, и снизу было не разобрать характер ее манипуляций.
   Венец был вылеплен в мельчайших деталях, но находился так высоко, что Вася не мог сличить его с реальным персонажем из жизни. А он должен был существовать наверняка, ну не зря же его так скрупулезно выглаживали скульпторы?.. Это бога можно намалевать схематически, а попробуйте так своего начальника?! И не дай бог-начальник, если у него из мошны брюк не будет выпирать богатое достоинство?!
   В основании стояка-пирамиды была начертана пальцем подпись архитектора, или может, она указывала на личность натурщика:
   ВВП «Вертикаль Власти П…».
   Дальше было сковырнуто. Возможно, что автора или натурщика, что-то не устроило. Может быть удаленность от оригинала, может чрезмерная натуральность?
   Хотя нет, название скульптуры уже менялось. Нынешнее было нанесено поверх замазанного предыдущего. На фоне «ВВП», едва можно было различить – «ЕБН…».
   Ну конечно, это просто матерное слово. Вероятно, так развлекались безответственные строители, что работали на подхвате у мастера. Потом другие, покуражились уже на ремонтных работах. А ретушировали подпись, скорее всего, какие-нибудь поборники чистоты на городских заборах… Вася вспомнил подобные послания потомкам, вроде «ДМБ-2000», нацарапанные на мягком бетоне.
   Обойдя конструкцию вокруг, Василий наконец-то обнаружил официальную табличку, выдавленную художественным трафаретом – «Стратегия-2020». Над которой, также покуражились вандалы, процарапав ниже – «Газ в обмен на продовольствие». Но дальше, очередной вероломный шутник добавил другим почерком еще четыре буквы, что выдавало в результате: «Стратегия-2020 – Газпром в обмен на продовольствие».    
   Люди из зала подбирали падающие с монумента бумажки, а некоторые, в присутствии охраны и челяди подходили и выдергивали их, прямо из самой пирамиды.
   Вася приблизился и постучал костяшкой пальца по изваянию, оно было пугающе гулкое.
– Конечно пустое, если налеплено вокруг Трубы… Ты выше постучи! – съязвил проходящий гость бичеватого вида, продолжая что-то выискивать на замусоренном полу… – Сразу палец отобьешь!.. Да статую не столкни! Чем выше, тем бронзовее. Говорят, на самом верху – все из чистого золота!.. Так вот.
   Василий, как дисциплинированный экскурсант самозабвенно задрал голову, рискуя обломать отростки шейных позвонков. Цветовой тон пирамиды постепенно желтел кверху, а в зените сиял золотом высокой пробы.
   Хотя Вася не был архитектором-проектировщиком, но даже он определил, насколько неустойчива тяжелая золотая вершина на рыхлом основании из папье-маше. Колосс на глиняных ногах. Ему даже захотелось немедленно отбежать подальше, на всякий случай.
   Но все вокруг были настолько заразительно спокойны… Да, к тому же, планировка зала была круглой, и падающий центральный стояк мог бы дотянуться до любой его отдаленной части. Душу грела спасительная иллюзия, что если монумент и упадет, то в противоположную от тебя сторону. А еще, придавало спокойствие осознание, что все вокруг не могут ошибаться, и надеяться на одно лишь чудо.      
   Из апокалипсических мыслей зеваку вывел все тот же назойливый бич:
- Ты вероятно правила при входе не читал?.. Да их никто не читал, просто шкурой чуют, и все… Это плохой тон, так голову задирать. Принято, делать как все, например, смотреть под ноги! Ладно гости заметят – носы поморщат, а ежели охрана?!..  Впаяют 280-ую!.. У главного вахтера Басманного, судейский молоток на нее до мозоли набит… Ты кто по жизни-то?      
– Да, кучер, – не посмел отказать Волшебник в ответе своему экскурсоводу. 
– А станешь лагерной крысой!.. Еще раньше, чем куранты пробьют.
   Вася совсем не желал такого головокружительного субординационного падения:
– Что за 280-ая?
– Уголовных Понятий Лагеря «Росы и Я».
– И ты?
– Не я, и не ты. А Он!.. Да хватит уже голову задирать… 280-ая, это призывы к… Ну сам понимаешь?!
– А я не призываю, только смотрю, молча.
– Все, кто долго всматриваются, начинают призывать. У Бассманного четко отлажена профилактика правонарушений.
– И чего здесь можно разглядеть – великую криминальную революцию? Эка невидаль!
– …ну, да, тебе наверное нечего бояться, смотри дальше. А я вот увидел великую имитацию декриминализации.
   Бич стрельнул взглядом по сторонам, и с досадой на лице удалился – словно досадовал на бессмысленность своих откровений.      
   На всякий случай непуганый экскурсант потупил взор. Торчащие из орнамента бумажки оказались денежными купюрами, некачественно запрессованными в плоть монумента. Любопытство и жадность заставило потянуть самую крупную, но она не поддавалась. Вероятно, надо было знать, где тянуть. Что сразу привлекло внимание охраны, как к чужому на этой тусовке.
   Чтобы отвести от себя подозрения, ушлый чужак незаметно вытащил из кармана собственную банкноту, скомкал в кулаке, приложил к скульптуре, и резко отдернул. Цербер, увидев в его руке заветную деньгу, сразу успокоился и попустил внимание.
   Невероятно, но купюра в руках Васи оказалась располовиненной. Может быть он приложил ее к липкому месту? Можно было пойти и забрать ошметок, но наверное не стоило повторно играться с охранником.
   «Прямо таки символизм коррупционных откатов» - подумалось Васе совсем не всуе.
   Заострив внимание на полу, он увидел не то чтобы мусор, но разбросанные рваные части банкнот разных достоинств, которые сыпались с монумента словно конфетти. Гости их собирали и возвращались за свои столики. На передних сервированных яствами рядах, сидели респектабельные особы, а поглубже толпились смерды… Почему «смерды»? – «Потому что стоя, и за пустыми столами» – решил Вася.
   Единственным занятием гостей служило собирательство и состыковка денежных огрызков. Вся возможная мебель была усеяна разноцветными пазлами. Некоторые из собирателей радостно вскакивали и бежали к стойке буфета. А другим оставалось провожать их завистливыми взглядами и лицемерными напутствиями.
   Счастливчики искренне ликовали, то ли в предвкушении буфета, то ли из гордости за свои способности собирать из разрозненной мозаики цельную картину мира? 
   Редкие кусочки этой картины взвивались со столов от маленьких вихрей, создаваемых телами суетящихся собирателей, и бывало, осыпались на самой периферии зала, за странной кольцевой линией, тщательно выведенной чьим-то художественным радением.
   Вся гранитная плитка там была выкорчевана, и перенесена за черту. Образовавшиеся дыры засыпаны раскрошенным б/ушным асфальтом, да и то, не везде.
   Столиков не наблюдалось, также как и мусора с зелеными портретиками мрачных американских президентов. Вместо них, на Васю смотрели веселые разноцветные мордашки со скомканных фантиков «Эм-Эн-дЭмс», вперемежку с добрыми глазами какой-то мифической бабушки-крестьянки, виновато взирающей с пустых упаковок вологодского сливочного масла. Возможно, ей было стыдно за наглую подмену этикетки перед вполне реальными африканскими крестьянками, трудящимися на ниве экологически чистого пальмового жира.
   Досужие потусторонние попрошайки тянули руки, насылали проклятия, но не могли переступить заколдованный круг, словно герои повести «Вия», и довольствовались лишь тем малым, что заносило к ним скудным центробежным ветром.
   На заднем фоне этой трагедии возвышалась гипсовая фигура «Статуи Свободы»… 
   ПоЭтусторонний Вася даже полюбопытствовал, приблизившись к заветной границе. Но начертанная мистическая аббревиатура – «МКАД», обладала такой магической силой, что Волшебник поостерегся преступить ее даже в обратном направлении.
   При ближайшем рассмотрении, «Статуя Свободы» оказалась «Девушкой с веслом» – но в свою далекую бытность. Гипс со временем осыпался, и мускулистая облупившаяся девушка держала теперь металлическую арматуру, похожую на останки факела со «Статуи Свободы».
– «Ни весла, ни свободы», – грустно подытожил Волшебник представшую минорную мизансцену… – «Да и, свобода без весла…» – он вспомнил себя недавнего, свободно болтающегося калом в проруби.               
   Все действо в зале было похоже на карнавал. Многие его участники были разодеты в различные отраслевые униформы. Больше всего было гостей в свободной форме одежды, но с обязательными белыми воротничками. Было немного и с черными. При ближайшем рассмотрении они оказались просто грязными от пыли и пота. Их владельцами в основном были люди азиатской наружности.
   Карнавал напоминал азартное соревнование: кто быстрее соберет из пазлов памятник Муравьеву-Амурскому или Бенджамину Франклину… тому и первоочередное место в буфетной очереди. И даже в буфете не было рабочего персонала – никто не работал, возможно, чтобы не смущать всеобщую праздность.
   Везунчики привередливо ковырялись в кушаньях со швейцарского стола. Яства выглядели броско и красочно, вероятно были заморскими, из той же Швейцарии, что и денежные купюры, способные удовлетворить любой изысканный вкус, по форме и содержанию.
   Чего только стоили дорожки швейцарско-колумбийского кокаина или взлетные полосы швейцарско-афганского героина, разной продолжительности и цвета – от рафинированного белого до бодяжного коричневого, как и положено, сервированные столовыми приборами из кредитных карт и стобаксовых трубочек (и даже килобаксовых, со свернутым ликом Гровера Кливленда, для особо законченных снобов).
   Будто невзначай Васю бортанула широкими бедрами мадам бальзаковского возраста. И тут же повернулась, словно извиняясь, но на самом деле, кажется, принюхиваясь. Это была неприятная особа в бесформенном платье мышиного цвета. Все ее тело как будто стекло каплей из узких плеч в толстые бедра; руки были короткими, а пальцы непропорционально длинными. Двигалась она, наклонившись вперед, и зачем-то перебирая передними лапами… руками, как собака, которую резко подняли из глубокой воды. Хотя, редкий черный пушок под длинным острым носом добавлял ей больше сходства с крысой, нежели с собакой. 
   Маскируясь, словно ищет кого-то по сторонам, крыса обнюхала Васю, потеряла интерес и шмыгнула к третьему ряду столиков. Волшебник по инерции проследовал за ней взглядом, а затем просунул и любопытные уши… Просто от безделья захотелось узнать, из какой сказки этот колоритный персонаж?
   Сложной конструкции бейдж на столике был изготовлен в форме канцелярского штампа. На оттиске красовалось – «Брачное агентство Дюймовочка», выполненное сухим официальным шрифтом на фоне витиеватых водяных узоров. Общая композиция напоминала штамп – «Брак зарегистрирован», что ставится на 14 странице общегражданского паспорта… Вася высоко оценил такой подкожный маркетинговый ход, бьющий на подсознание клиента.   
   Словно на перекличке, Крыса-сваха громко называла женские имена, и раздавала номерки, в обмен на собранные пазлы. Девушки хватали пропуска в счастливую жизнь, и согласно купленным билетам пристраивались к столикам в первом ряду. Возле особо лоснящихся папиков, соискательницы устраивали двойной, и даже тройной фронт атаки.   
   «И здесь веяние времени. А ведь когда-то, старый больной крот сам бегал за Дюймовочкой… Моральный либерализм» - Васе явственно почуял, как от последнего определения пахнуло лекарствами. Может быть потому, что оно звучало как медицинский диагноз?          
   Волшебник начал искать, чем бы ему заняться, пока сказка о Золушке не находила своего разрешения (ну что-то вроде, «и жили они долго и счастливо, пока не встретились»). Как-то незаметно он втянулся во всеобщую суету, поддаваясь коллективной заразе, да и урчащая кишка требовала положенной себе жертвы.
   Набрав ворох хрустящей рваной бумаги, Вася пристроился к столику для черни. Присесть в первых рядах он поостерегся, не получив очередного подтверждения своему рангу Волшебника.         
   Собирание пазлов оказалось чрезвычайно занимательным. Кто пробовал, знает. Цель была видимой, однозначной и достижимой. Да еще и поощрялась вкусняшками из буфета.
   Жизнь приобретала законченный смысл, канули нерациональные затратные метания в поисках собственного предназначения. Становилось понятно, для чего ты родился, зачем живешь и от чего умрешь… Так же наверное ощущает себя собака Павлова на эксперименте со слюнявой канюлей, или цирковые медведи.
   Поначалу у Васи не выходил нужный рисунок. То нос от Гамильтона не приживается у Ярослава Мудрого, то трость Петра Великого не знает куда воткнуться Джексону…
   Поручик Ржевский, вот тот знал!
   Пришлось даже изображать некую идейность, мол, строг к себе Вася, и потому ограничивает себя буфетом. Но в лагерном обществе такое считалось моветоном. Нельзя себя ограничивать – бери от жизни все.
   Чуткое коллективное бессознательное сделало индивидуальное внушение на бессознательном уровне, освободив из душевного плена неформатного индивида, метущийся хватательный рефлекс, и тот сразу же интуитивно собрал нужный пасьянс из американских президентов.      
   Впервые Вася ощутил себя внутри пирамиды. До этого он был всегда наблюдателем, а сейчас участником. Он понимал и принимал окружающих. Стал полноценным винтиком. Изнутри все казалось по-новому…
   Вокруг него ходили босые, обросшие полуголые люди неведомой расы, с массивными надбровными дугами, мощными челюстями и скошенными лбами. У них была развитая мускулатура и обломанные грязные ногти. Одеждой служили грубо выделанные шкуры животных, небрежно накинутые на плечи или обвязанные вокруг бедер. Никто не стеснялся своей наготы.
   Полулюди были заняты поисками чего-то под ногами. Кто находил, складывал в мешки или прямо в рот… Васе это напомнило иллюстрацию из учебников младших классов (сейчас вспомню… кажется – «первобытное собирательство»).      
   А дальше, происходило то, что справедливо утаивали художники от неискушенных школьников.
   Самый здоровый неандерталец не нагибался к земле, а нагло обирал самих собирателей. Вот, один из строптивых отрицательно замотал головой, и тут же лишился ее. Оторванная голова была приторочена к поясу здоровяка за длинные грязные волосы.  Вероятно, в назидание другим.
   Покушав «дары», он порыскал по сторонам похотливым взглядом, нашел, и оттолкнул хилого самца, что гладил свою избранницу. И тут же на его смиренных глазах начал делать то, что предполагал хилый после предварительных ласк.
   Но последний не страдал ревностью и не болел эксгибиционизмом, а протянул какую-ту вкусняшку другой соседке, и честным бартером завершил прерванное здоровяком.
   Гоминиды жевали и одновременно справляли нужду. А потом снова искали под этой «нуждой» – чего-нибудь вкусненькое, случайно заваленное.
   Но что-то заставило их разом перестать жевать и ворочать гумус, в почтении опустившись на колени…
   На сцену вышел ряженый персонаж в костюме «а-ля жрец», с явным тлетворным влиянием субкультуры западных «эмо» или «готов». И возможно, даже традиционных религий... Спросите почему? – А потому что из-под бахромы высушенных куриных ножек, человеческих голов и прочих шаманских амулетов – нет, нет, да и мелькал яркий вышитый шеврон с бредущим куда-то медведем, под разноцветным полотнищем. Первобытный Вася вспомнил, что этому отлитому в бронзе праздному разорителю пчелиных ульев дружно отбивала глубокие поклоны вся его пещера.
   Служитель медвежьего культа потряс простертыми к небу руками, и за облаками раздался оглушительный гром. Как сказали бы сегодня (через сотню тысяч лет) – это было не что иное, как выхлоп байка без глушителя. А далее по округе разнесся равномерный рокот целой кавалькады байков.
   Меж облаков замелькали торжествующие волчьи оскалы. Они тянули длинную черную колесницу с божественными иероглифами… Не знаю божеский язык, но очертания святописи на ней, походили на… Pullman.
   Пульсирующий рокот постепенно заглушил заоблачный гогот. Небеса просто ржали! Над кем-то.
   Под этот гомерический аккомпанемент Жрец подозвал к себе Здоровяка. Тот видимо знал зачем, и прихватил с собой дары. Даров оказалось мало, и Жрец приказал Здоровяку повернуться задом и нагнуться. Но тот упрямо замотал головой… Видимо, ценил свой неандертальский авторитет.
   Жрец попытался было оторвать его мотающуюся в безбожном отрицании голову, но был слаб членами. И тогда, воздух пронзил невыносимый свист, затем трескучий щелчок и небосклон зигзагом разрезала молния. А у Здоровяка на спине зарделся красный рубец. Пришлось ему попрать авторитет и принять требуемую позу.
   «Странно, но молния случается после грома, а тут наоборот» – подумал Вася, но не додумал… С коленопреклоненной позы, все вдруг упали ниц.
   В толще облаков засветились голубые огни. Скоро стало понятно, что они располагались по окружности, и могли менять плоскость. Если бы ископаемые Жрец, Здоровяк или Вася, обедали бы когда-нибудь за круглыми столовыми приборами, то сразу бы опознали сию редкую небесную аномалию, и бросились снимать НЛО на свои гаджеты. Для Ютуба и вожделенных лайков.
   Летающая тарелка, слегка прокручиваясь опускалась к земле, вдоль испускаемого вниз  желтого столба света. Когда облака кончились, стало понятно, что эта тарелка надета на голову Золотому гуманоиду, съезжающему вниз по желтой Вертикали.
   Если бы Жрец, Здоровяк или Вася готовили себе когда-нибудь еду на примусе (прежде чем сесть за круглые столовые приборы), то они бы сразу определили, что эта тарелка не тарелка, и совсем не летающая, а обычная газовая горелка. От примуса, газовой плиты, или с логотипа Газпрома.    
   Наверное, мало кто в современном мире, как в прочем и доисторическом, и даже в параллельном и потустороннем (да простят меня за святотатство), не хотел бы иметь у себя на голове такую Корону.
   Как только Гуманоид коснулся бренной земли, так сразу к его ногам на полусогнутых припал Жрец.
   Еще бы не припал, или опоздал – в руках Золотого тельца извивалась разящая молния, что расписала красным узором спину Здоровяка. При ближайшем рассмотрении, молния оказалась длинным бичом. В другой руке Гуманоид держал абстрактный пряник (прим автора: на неандертальском языке - «пряник», звучит как короткое - «м-м-м?!!!», что в переводе на современный аборигенный, произносится длинным словосочетанием - «стеклянные бусы колонизаторов»).
   Облобызав божеству ботинки от «Aldo Brue», Жрец вывалил дары, и повернулся задом в уже знакомой характерной позе. Но Гуманоид устало махнул рукой, негромко издав странные звуки, похожие на заклинания из эфира от Russia Today, где-нибудь во вражеском туманном Альбионе:
– Во всем свете у нас только два верных союзника – наше Останкино и Газпром! – скомпилированные и исковерканные впоследствии беспардонным баяном божьим, Александром III.
   Затем благосклонно одарил раболепствующего Жреца пряником, произнес напутственное:
- Промотай!
   Забрал дары и взвился вверх по столбу.
   «Политика кнута и пряника» - снова пронеслись в примитивной ганглии Василия, какие-то сложные непонятные звуки.
   Недоуменный Жрец повертел в ладонях плоскую прозрачную бусину с переливающейся внутри водицей, легкомысленно промотал пальцем шершавое колесико, и к своему ужасу высек божественное голубое пламя, под испуганный и удивленный гул первобытной аудитории:
– Прометей?!         
   Стоявший истуканом пещерный Вася вздохнул с облегчением, счастливо избежав наказания за вероломный бойкот к положенной челобитной. Но кто-то заметил его пренебрежительно прямую спину, и уже по предательски тыкал в нее указующим перстом.
   Нет, вроде не перстом, а кулаком, и не кулаком… Палеоантроп особо запущенного вида что-то протягивал ему на ладони.
- Какого бартера тебе еще надо? – хотел сказать Вася, но еще не умел… Получилось нечленораздельное по меркам будущих кроманьонцев:
- М-м-м-м?!      
- М-м-м-м! – ответил запущенный палеоантроп.
- М-м-м-м… – парировал Вася, припоминая, на что Хилый променял вкусняшку у своей подруги; и не желал греховной связи.
   Нет, не потому что она греховна, а потому что не хотел, и все! Ну, не было еще у неандертальцев другой морали, кроме морального либерализма. И поэтому, циник-Вася решил отобрать дары Запущенного просто так, по первобытному беспределу. Как это делал блестящий Гуманоид.
   И отобрал. Взамен палеоантроп прошипел что-то неандертальское:
- Посмарыыыфлэшшшш!
   «Конечно съем, а что еще?» - подумал на пещерном языке Вася.
   Это была беленькая штучка, размером с мизинец ноги неандертальской женщины. Безвкусная и хрустящая.
   Не успев качественно закончить дегустацию предложенного бартера, Вася выплюнул его вместе с кровавым ошметком, приняв челобитную позу на четвереньках, которую только что так нагло проигнорировал.
– «Хорошая уловка – отвлечь и пресечь! Надо будет запомнить» – пытались запомнить эффектный трюк примитивные мозги Васи… Как оказалось, это подлый палеоантроп с размаху въехал кулаком в его жующую челюсть… А как маскировался под запущенного?!
   Павший Вася решил пока не вставать, а помолиться в положенной позе блестящему Гуманоиду. Может Запущенный и попустит?      
   Но первобытных молитв он не знал, и просто всуе шамкал губами, опасливо осматривая снизу вверх окружающее пространство. Он даже почувствовал, что на четвереньках сможет бегать не менее быстро, а то и более.
   Знал бы Вася, что на научной фене такой феномен погоняется - атавизмом… А если б знал, то по делу бы возразил – атавизмом называется «возврат к предкам», а Вася сам был предком.      
   Или уже нет? Потому что от удара по Васиной голове, окружающее пространство несколько преобразилось. На месте желтого небесного столба теперь возвышалась телебашня.
   «Останкино, конечно!» – не осталось сомнений у потерпевшего Васи. - «Или газпромовская высотка»… Ну точно, это был посильный ответ останкинской башне, за поруганный проект Газпрома в Охта-Центре.    
   Вася тогда недоумевал вместе со всеми – ну ведь можно было обложить Останкино газпромовским стеклом и бетоном, и было бы два в одном… Да, пусть это и, ужик с ёжиком, но в итоге – колючая проволока вокруг подответственного коллективного бессознательного всея страны. 
   Голубой свет от вершины разливался пучком прожектора лишь на буфет, делая его яства еще аппетитней, и вызывая у зрителя необузданный первобытный голод. Но иногда, редкие блики падали на внутреннюю поверхность купола, поочередно вырывая из темноты отдельные буквы какой-то начертанной тайнописи, и формируя у неосведомленного зрителя субъективную картину мира.
   На языке психологов (или социологов) это называется мозаичным мировоззрением. Хорошо, что Вася был менеджером, и по роду восприятия внешних раздражителей не загонялся поисками сакрального.    
   Однако, оказавшись невольным свидетелем, машинально сложил разрозненную мозаику, в ничего не говорящую для него картину  – «Пакт о ненападении». Потом еще, «Предмет договора», и более мелким шрифтом – «Газпром в обмен на продовольствие»…
   Вася справедливо решил, что не один видел эту святопись, если кто-то стенографировал ее на фундаменте пирамиды.
   Свет исходил от вздымающегося кулака золотого человека, сжимающего вовсе не хрущевский ботинок, а горящую газовую зажигалку. Кажется, одноразовую.
   Периодически, рука с факелом делала неуловимое заманивающие движения, и сверху сыпались стеклянные бусы, раскрываясь зелененькими парашютиками из целеньких денежных банкнот. 
   Сыпались на Золотого, который свободной рукой вытряхивал из кармана – красные, синие и зеленые конфетти.
   Но вот, приостановился, словно почуял, что за ним наблюдают. И начал медленно поворачивать голову на нежелательного свидетеля. Любопытство свидетеля победило страх, ему захотелось узнать, кто этот божок?
   Но божок, вместо бумажек вытащил из кармана золотую маску, и остался инкогнито для раздосадованного Васи. Даже в фас.
   Ну, не полным инкогнито. Эту маску он где-то видел… Не уходите, сейчас вспомню… Ёпрст… нет – К.Эрнст! Кажется так.
   Но, что толку, узнать один из ликов Многоликого?
   Наконец Вася вспомнил нужную молитву:
- О Многоликий, позволь мне у подножия твоего Стояка Власти побыть скромным бренным Сказочником…
   Нет, не современно, и не конъюнктурно:
- …побыть бренным Режиссером Твоего Сценария. Ну хотя бы до завтра, до стрелки, и снова в неандертальское стойло.       
   К.Эрнст снисходительно кивнул, погрозив длинным бичом.
   Маска не совсем скрывала его лицо, были видны уголки скул и верхушка лба. Что удивило Режиссера, так это цвет кожи Гуманоида (каким-то непостижимым образом Вася ассоциировал такое вселенское определение божка со всемирным, так что получился еще более непонятный эпитет – Космополит). Его кожа была в тон золотой маске. Сперва пришла глупая догадка, что может быть желтуха? Но с чего?.. Нынешние боги не пьют горькую, как предыдущие. Оставалось предполагать, что это золотые косметические нити против морщин. А может заодно, или само по себе – что-то вроде камуфляжа, чтобы незаметно затесаться среди китайцев?.. Например, от американского глаза, что на долларовой пирамиде… Но зачем? За что?      
   Внезапно на голову Глупоиду… простите Гуманоиду, вместо стеклянных бус начала ниспадать какая-то длинная черная мотня, угрожая затянуться вокруг шеи. Но Многоликий, предельно Вежливо подпалил голубой розочкой шерстяное руно, и незаметно отторгнул его нижний кусок.
   Теперь уже на Васю смотрела торжествующая маска какого-то былинного богатыря в шлеме со шпилем, но уже не золотая, а из рабочего металла… Илья Муромец, Финист Ясный сокол?.. – Но причем здесь эта черная пряжа?.. А-а-а… так это легендарный Руслан, поделом побривший карлика-Черномора!
   Где-то под голубым куполом, напоминающим экран телевизора, Вася увидел его куцее лицо со смешными маленькими усиками под носом, точь-в-точь как у пресловутого Гитлера. Но может быть, это Руслан высветил его газовой зажигалкой в таком неудачном свете? 
   Зал неистовствовал дружным топаньем и свистом, словно сорвавшиеся с катушек фанаты на трибунах стадиона после решающего гола. Даже послышались истошные кричалки:
– Динамо-Киев - параша, победа будет наша!
– Конечно, надо же чем-то в будущем занять Дикую дивизию, она уже переросла масштаб междоусобиц! – не в тон всеобщему ликованию съязвил заговоривший человеческой речью запущенный палеоантроп, совершив за считанные минуты сенсационный эволюционный скачок, который его предки от питекантропа до кроманьонца проходили добрые сотни тысяч лет. 
   Вася подумал, что у Многоликого какие-то неравноценные маски, только что была Эрнстом-богом, а стала простым бренным богатырем. Ведь подобных медийных героев директор Останкино способен множить почкованием, или делить на ноль. Бог же?!         
   Окрыленный останкинским помазанием Режиссер начал вставать, в предвкушении творческого наказания Запущенного, но снова получил в челюсть.
   Теперь, вместо питекантропов по мшистым кочкам лазали простейшие кишечнополостные. Они наползали передней частью кишки на зеленый мох, и без задержки выбрасывали сзади бурый гумус.
   Еще бы пару ударов, и хронолог-Вася увидит выход всего живого из моря…
   И знаете как это выглядит? – Как обычная флешка!.. Потому что оказавшись на четвереньках, после очередного удара, несостоявшийся очевидец зари эволюции рассмотрел вплотную лишь отобранный по беспределу (еще в доисторические времена), недоеденный бартер палеоантропа…
- Ни фига себе?! – вырвалось горловое рычание у гоминида, застолбив первую связку слов за русским матом (и что на это скажут мировые ученые-лингвисты, легкомысленно отдавшие пальму первенства шумерскому языку?) – перед глазами Васи-кроманьонца лежала электронная флешка, со следами его ископаемых неандертальских зубов.             
   Вася машинально сгреб ее в ладонь, и как режиссер-постановщик будущей бандитской саги, встал перед Запущенным в распальцованную пацанскую стойку.
   Но угрожать оказалось некому, тот словно застыл восковой фигурой… Хочешь – пинка безответного, или в носу пощекотать? И уже не палеоантроп вовсе, а хорошо знакомый бич.
   Хотя, губы у него еще слабо шевелились. Наверное, насылали проклятия. Режиссер даже прислушался, чтобы вставить их впоследствии в реплику какому-нибудь сказочному герою:
– Кто к нам с бичом придет… - выдавил бич, и замолк навсегда.
- Ну, в чем-то даже оригинально, – по-режиссерски рассудил Режиссер.
   Остальные гости турлагеря «Росы и Я», тоже как-то резко замедлились, периодически зависая прямо на ходу. Возможно, что сам Сказочник этого хотел, подспудно не признаваясь самому себе. Они напомнили ему пошлые безвольные декорации, которые Режиссер мог рокировать по своему капризному усмотрению.   
   Ему было комфортно на этой сценической площадке, но еще больше хотелось домашнего одиночества, глазуньи из трех яиц… Для пяти, аппетит был безнадежно перебит местным буфетом.
   «Наверное эту сказку я не закончу. Не станет Золушка Принцессой» – подумал несостоятельный Режиссер, но не еще успел завести двигатель своего трофея, как кто-то бесцеремонно распахнул пассажирскую дверку:
- Слышь, брутальный? – в проеме двери показалась наглая, обдолбанная бухлом и марафетом витрина Принца. Он знающе поцокал языком, по достоинству оценив тонкорунные чехлы из каракульчи на сидениях монголов… - Тут с тобой чикса зачетная фестивалила, а ты я смотрю сваливаешь, не прокисать же добру, а?
– Быть добру!.. Так и не дай ему скиснуть?! – согласился Режиссер на роль молочного брата Принца.
- Я рад, что мы вместе за добро!.. Но веришь брат, я не могу отфильтровать ее от общего субстрата, мля?! Ты пальцем, тыкни, а?!
   Сказочник решил предложить безответно влюбленному Принцу пойти и «примерить туфельку», но вряд ли тот читал сказки, и вообще что-то читал, кроме вывесок над входами в модные клубы. Надо было как-то спасать сказочный хэппи-энд.
   Глаза Волшебника заметались в поисках спасительной зацепки. И не зря.
   На резиновом полике под передним пассажирским сиденьем одиноко стояли прозрачные, словно хрустальные, туфельки-лодочки. Без Золушки. На них запеклись капельки крови. Наверное, накапали из носа хозяйки после недавнего ДТП, и потому были оставлены в машине.   
   Волшебник сгреб необходимый для продолжения сказки реквизит (по описи, в количестве трех штук: двух туфлей и Принца), и решительно направился в залу турлагеря.
– Командуй, брат?! – не терпелось Принцу стать молочным братом.
   На балу было столько народу, что можно было глубоко состариться в тщетных поисках Золушки. Да к тому же, все девушки были словно на одно лицо – наштукатуренные макияжем и единственной эмоцией, похотливой до папиков и буфета.
   Стоило поторапливаться, потому что у Принца начиналась ломка, ему подошло время догоняться белой дорожкой, выстланной в буфете золотой картой папы-короля.
   «В сказке, туфелька одевалась на ногу Золушке, а мы попробуем наоборот» – решил словить на живца Сказочник, выставив туфельки на проходе между столиками и буфетом.
   Дичь клюнула незамедлительно, и с удивленным умилением: «Ах вы мои сиротки?!» – вставила босые ножки в мышеловки.
   Но улов почему-то не порадовал охотников. Волшебник не сразу признал свое целомудренное творение в камуфляже из косметики, призванном эффектно скрадывать королевичей из засады, но по причине безвкусия современных нравов – он лишь измочалил юную упругую деву до Белоснежки, после семи гномов. И даже разочарованный Принц попытался соскочить с намеченной темы, чувствуя себя вероломно обманутым.
   Кажется, что одна сказка наехала на другую и подралась, облачив Золушку в лягушачью шкурку Василисы Премудрой. Возможно, что Сказочник ненароком прокатился по белой взлетной полоске из буфета.   
   Но это уже была совсем другая сказка, из разряда мультиков, и пусть ее разгребают режиссеры-мультипликаторы.
- «Мне же, нужна свежая голова – у нас назавтра сценарий для «Бригады-2» – где-то так, в недословном цитировании, подумал Волшебник, и направился к машине, вероломно решив покинуть продукт своей безответственной вивисекции… Зачерствел на высокой должности. А быть может еще вчера, будучи Васей, прочитал бы себе вслед назидательную нотацию, типа – «мы в ответе за тех, кого приручаем».
   Выезжая за шлагбаум, Режиссер обернулся назад, преследуемый тревожным смутным чувством, что не досмотрел до конца останкинскую сказку, что это все-таки русская сказка, и на нее не обязательно распространяется голливудский хэппи-энд.
   Над куполом «Россы и Я» сгущались густые сумерки, и казалось, что его шпиль отделился от основания… И вроде даже не шпиль, а какая-то длинная альпинистская связка, уносящаяся в кромешную тьму. Васе даже показалось, что это карлик-Черномор уносил Руслана в свое ужасное Гаагское логово.
– И Дикая дивизия не помогла?! – подумал вслух Режиссер… Но больше удивился не сути сказанного – совершенно непостижимого ему, сколько тому, что голова вроде бы его, а думы того бича.