За горизонтом. 2 части

                2015 г.

Я  стояла на балконе и смотрела на детскую площадку, где играли дети. Сегодня рухнула моя последняя надежда  создать семью и  иметь  ребёнка - хотя бы приёмного. Теперь надо успокоиться, всё обдумать, сделать выводы и найти новую точку опоры в жизни.

Но думать не получалось. Получалось только вспоминать.

                ж ж ж

Последний месяц жила, как в кино: сплошные душевные метания: ликование, надежды, сомнения, недоумение... Однако сегодня у меня выдался самый трудный день: с шести   утра крутилась по квартире,  как белка в колесе. И всё равно хлопоты радовали предвкушением почти  пойманного счастья.

Дело в том, что я не замужем. Мне уже тридцать семь, и давно бы пора, да что делать, если не получается? Но недаром говорят: не было счастья, да несчастье помогло!
Месяц назад у нас на работе было сокращение. Когда меня пригласили в кабинет, я ничего хорошего не ждала.
Так и вышло. Ничего  другого мне предложить не смогли.

В кабинете, кроме  начальника отдела,  сидела Анна Игнатьевна - председатель профкома  и бабушка голубоглазого разбойника пяти лет, а также  его заместитель, Анатолий Владимирович - мужчина лет пятидесяти,  очень вежливый,  но холодноватый в общении, а в общем - никакой.
 
Анна Игнатьевна поблагодарила меня за работу, пожелала хорошо устроиться на новом месте, говорила ещё какие-то слова; начальник  ей поддакивал. Анатолий  Владимирович при всём этом только присутствовал.

Я держалась хорошо. Что-то даже говорила в ответ, пытаясь проглотить ком в горле.

Потом Анна Игнатьевна вручила мне пластиковую папочку, я расписалась за трудовую,  и все с заметным облегчением встали. Я попрощалась и вышла, чувствуя всё тот же ком в горле.
Это было в пятницу.

А в понедельник, перед концом рабочего дня, позвонил Анатолий Владимирович. Спросил: как дела? Как настроение? Какие планы? И - главное: нельзя ли ко мне зайти?
В его голосе было участие, и я, расстроенная шестью неудачными звонками, согласилась, чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей.

Трудно сказать, что я чувствовала, пока металась по квартире, готовясь к приходу неожиданного гостя.
За три дня с работы никто не позвонил, хотя казалось, что там все - друзья, причём, каждый второй - близкий. А тут...
Получается, что Анатолий Владимирович - единственный настоящий друг. Как же я могла не замечать этого столько лет?
В голову всякие мысли полезли...

Он пришёл с цветами, тортом и бутылкой белого вина. Я сказала, что пить не буду, и он  отставил её в сторону без сожаления.
Я это отметила.

Мы пили чай с тортом и разговаривали.
Я участвовала в разговоре только мимикой и междометиями,
а Анатолий Владимирович,
никак не выражая отношения к своим семейным  делам, рассказал,
что в настоящее время не женат и  ни в каких отношениях не состоит;
что дети уже взрослые, имеют свои семьи и живут отдельно, никак не обременяя отца;
что живёт в родительской квартире вместе с братом Алексеем,  который старше меня на три года, и у которого было два  неудачных брака и  есть один ребёнок
от очень молоденькой и очень легкомысленной жены - девочка трёх с половиной лет, которую брат очень любит.

Тут Анатолий Владимирович спросил, как я отношусь к детям и смотрел на меня очень внимательно.
Я немного растерялась: для кого  важно, как я отношусь к детям? Для него или для его брата? Любопытство моё было  возбуждено, но уточнять   не решилась.

Анатолий стал приходить ко мне два-три раза в неделю. Ничего особенного: ужин, телевизор, немного разговора, ничего не дающего ни надеждам,  ни любопытству.

Через две недели он спросил, нельзя ли в ближайшие выходные прийти ко мне с братом и его дочкой, так как в их холостяцкой квартире не так уютно, как у меня.
Я согласилась,  спрятав подальше своё волнение.

А проводив гостя, задумалась: знакомство с родственниками намечается или сватовство? Поразмыслив, решила, что первое отпадает: за две недели наши отношения так и остались в рамках дружеского общения. Скорее, второе: видит, как брат хочет забрать дочку, вот и пытается помочь.

Как-то одна замужняя подруга сказала мне, что как хозяйка я - подарок для любого мужчины. Тогда я только улыбнулась: л ю б о й  мужчина - подарок  не  для меня. Всегда хотелось самого лучшего. Ну, и любви, конечно. Но теперь  задумалась: ему (Анатолию или Алексею?..)со мной будет надёжно, и, если он будет это ценить, то кто знает, возможно, всё будет не так уж и плохо. Некоторые и вовсе без любви обходятся. Уважают друг друга и живут.

К тому же,  когда все вокруг только и твердят, что женщине нужна опора и защита;  что, по-настоящему, женщина может быть счастлива только в браке;
что хороший материальный достаток может быть только с мужем,  и так далее,
то поневоле начинаешь в это верить и  думать, как все.
В общем, я решила, что пора становиться практичной и наладить нормальную, в общепринятом смысле,  жизнь.

А любовь... Она придёт потом. Говорят же: стерпится - слюбится.
И у меня тоже всё получится. Ведь если очень стараться для человека, то не может же он оставаться равнодушным и неблагодарным. А я буду очень стараться!

В этом я была абсолютно уверена. Я научусь жить, как все, и у меня всё будет хорошо.
И начнётся хорошее с того, что муж поможет мне найти новую работу и поудобнее устроиться в жизни.

Вот такие практичные мысли были у меня перед приходом Алексея с его дочкой.

                ж ж ж

Но, когда увидела Алинку-малинку,  весь практицизм из головы моментально улетучился. Забыла даже, что работу всё же надо искать. Только и знала, что готовилась к выходным: мыла, убирала, бегала по магазинам и готовила, как ненормальная.
Хотя  до этого больше всего любила читать и мечтать.

Сама себя не узнавала. В голове была лишь одна мысль: только бы им понравилось то, что я для них делаю! А у братьев, как нарочно, оказались разные вкусы, и я всё время ужасно боялась перепутать что-нибудь в их еде.

Я   уже  не трепетала по поводу Анатолия: кроме еды и телевизора ему  от меня не надо было ничего.  Да и мне от него, пожалуй, тоже.
Да, конечно, у него не было алиментов, он не пил, не гулял, но как же с ним скучно! И потом: я детей хочу! А ему, судя по всему,  дети не нужны. Да, пожалуй, и вообще  никто не нужен.
Теперь я была почти уверена, что он решил помочь брату, чтобы остаться в квартире одному.

                ж ж ж

Алексей оказался совсем другим человеком. Во-вторых,  манеры и  стиль в одежде сразу же подтверждали то, что его жена - очень молоденькая и очень легкомысленная особа. Но,  во-первых, - это был  Папочка!
Рядом с дочкой он ничего и никого не замечал - меня, будто и не было.

Над  этим стоило бы задуматься. К тому же, и  с двумя жёнами не ужился.
Но я думала о другом: даже если Алексей не захочет иметь ещё детей,  у него уже есть дочка, и она уже даже  привыкла ко мне.
Все мои мысли были устремлены к ней.
Если бы не она, то оба они мне... одинаковые.

                ж ж ж

Сегодня у меня для них был особенный обед: сегодня Алиночке ровно три года и семь месяцев - удачно совпало с выходными. Но главное было в том, что я ещё накануне решила: присмотрюсь повнимательнее и окончательно решу, к кому  буду относиться как к будущему  родственнику, а к кому - как к близкому человеку. И дальше не позволю себе свернуть или сбиться с цели.

К приходу гостей у меня на столе стояли нарезка, салат и фаршированная курица; на кухне ждал украшения собранный домашний торт и запечённое мясо в духовке.

Принаряженная и в приподнятым настроением я смотрела на себя в зеркало, стоя в прихожей, когда раздался звонок  в дверь. Я открыла: звонила сама Алиночка, сидя на руках у папы.

Доверчиво улыбающиеся, уже любимые  серые глаза в пушистых ресничках, пышные хвостики из кудрявых волос, розовые щёчки: не девочка - конфетка!
И улыбается - мне!
Я так и ринулась к ней навстречу, руки протянула...
Но мне её не дали.

Когда папа переобул дочку, я быстро привела в порядок прихожую и тоже прошла в комнату.

Алиночка уже сидела за столом на двух диванных подушках, как принцесса, в окружении папы и дяди, которые с радостными восклицаниями рассматривали угощение для неё: на большой плоской тарелке из мяса и овощей была  выложена иллюстрация  к "Колобку".

Анатолий, не прерывая  разговора с братом, встал, помог мне сесть и снова сел на своё место.
Подавив вздох, я даже не пыталась вслушиваться в их разговор. Я вдруг отчётливо поняла:  выбирать   мне не придётся. Выбор будет сделан за меня, и мне останется принять его, как приговор.

Оба брата оживлённо говорили между собой и с дочкой-племянницей, а я молчала: не могла же я, как они, хвалить стол. Но и менять тему, перебив их мысли и настроение, тоже  было бы неуместным.

На меня никто не обращал внимания, и я сидела, как на острове,  молча любуясь девочкой. Очень хотелось взять её на руки, расцеловать, приласкать, но ей хватало и двух собеседников.
Вспомнив, что  ещё не всё подано, встала из-за стола и пошла на кухню.

Посмотрела на торт, вздохнула  и от нечего делать стала его украшать: накрыла  взбитыми сливками, поставила три красные свечечки и семь розовых половинок, выложила узор из клубники и черешни, а сверху водрузила самую большую клубничину.

Нести было  рано: пусть ребёнок ещё поест.
И я опять, как неприкаянная, пошла в комнату.

                ж ж ж

И  вовремя:  малышка  уронила на платье  кусочек курицы.
Не помня себя от счастья, подхватила ребёнка, отнесла в ванную, замыла пятнышко, подсушила полотенцем и вернулась в комнату.
С девочкой  на руках села на её место,  собираясь кормить дальше, но Алексей осторожно забрал дочку и придвинул к себе её тарелку, потеснив свою.

Не понять, что мешаю своим гостям,  было невозможно. Выждав минуту для приличия, снова вышла на кухню и оттуда стала наблюдать  через зеркало напротив стола.
Там было сплошное воркование.
Запрятав поглубже обиду, почти восхищалась: сколько любви надо иметь в сердце, чтобы  ребёнок так купался в счастье!

Было грустно. Даже хуже: Алиночка, этот пушистый зайчонок, могла бы стать и моим любимым ребёнком, но её папа не уступит мне ни частички её любви. А её дяде свои дети вряд ли нужны. Да и мне от него, пожалуй, ничего не хочется. Но ведь выбора у меня нет.
 Значит, придётся смириться.

                ж ж ж

В комнате задвигали стульями:  Алексей собирался пойти с Алиночкой поиграть на детскую площадку. Мимоходом заглянув на кухню, он нахмурился:
- Свечи из еды надо убрать. Сливки тоже: слишком сладко, может быть диатез. И клубнику, на всякий случай. Мне  про неё ничего не говорили. Я не знаю, давали уже или нет. Вдруг аллергия. Убери.

И он вышел.

Не имея сил на обиду, стала исправлять торт. Без ягод, сливок и свечей он смотрелся  тоскливо. Но!..
Остатки сливок вилкой  превратила в узоры, а  в центре всё-таки оставила белый шарик  с красной ягодой. Всё равно отрезать будут от края, пусть хоть посмотрят на красоту.

Убрала со стола и заново накрыла его к чаю. От нечего делать присела на кресло возле дивана, на котором, закинув руки за голову, сидел Анатолий.
Не повернув головы, он посмотрел на меня искоса  без всякого выражения и опять  стал смотреть на экран.

...Я была потрясена: его взгляд не проникал в меня! Так можно смотреть на шкаф, на люстру  или на обои. Он смотрел на меня, как на вещь!..

От этого взгляда стало так холодно  и пусто, что опять встала и пошла на кухню, отметив краем сознания, что целый день прячусь там от своих гостей, с которыми и словом не перемолвилась. А от такого взгляда и вовсе не захочется оттуда выходить.
И это надо принять как норму??  С   э т и м  я должна смириться? Ради ребёнка от   э т о г о   мужчины?..

Ну уж нет.
               
Но я решила не портить людям праздник, особенно Алиночке.
               

                Часть 2 (окончание)

У меня получилось.

Проводив гостей, убрала со стола, перемыла посуду, хорошенько вымыла пол, приняла душ, переоделась и даже причесалась по-другому. Оставалось сменить мысли и настроение, навсегда уничтожив память о сегодняшнем дне.

Стоя на балконе, убеждала себя в том, что ничего страшного не произошло, наоборот, очередное прояснение ума: нельзя привязывать своё одиночество к чужому против  желания другого человека.

Глупо делать вид, будто одной мне хорошо. Но ещё глупее надеяться, что смогу быть счастливой, угождая чужому и абсолютно неинтересному мне мужчине, которому и смотреть-то на меня - тяжкий труд.

Нет! Не стерпится и не слюбится.
Найду я себе сама и другую работу, и новых друзей.  А муж, дети... Да разве ж такое поддаётся расчётам?

                ж ж ж

 Что-то больно ударило  меня в предплечье.
Я потёрла больное место и оглянулась: с соседнего балкона скалился Васёк  - одноклассник, так и оставшийся подростком на иждивении родителей.  Он ещё в школе  надоел мне  обещаниями жениться, если буду вести себя хорошо. "Хорошо" - в его понимании, разумеется.   
Работающий время от времени, охотно пьющий со всеми угощающими, он всерьёз считает себя завидным женихом для меня, "засидевшейся в девках".

- А я думаю, к кому бы на ужин напроситься? -  радовался Васёк, глядя на меня сквозь прутья балкона с низенькой скамеечки. - Может, думаю, к Верке толкануться? А Верка тут, как тут, уже на горизонте. Ну, что, невеста, приглашай жениха в гости!

Я подумала, что за столько лет он мог бы научиться выговаривать моё имя полностью:  я - Вероника. А что до приглашения, то мне этого "жениха" даже на   
его собственном балконе видеть тошно. И  на его горизонте я - совершенно безотносительно к его судьбе.

                ж ж ж

Не отрывая взгляда от детской площадки,  молча отступила назад, скрывшись в дверном проёме.
Я больше ни о чём не жалела. Дети должны рождаться от любви и жить в радости от родительского счастья. И ни мои  расчёты, ни моё смирение не сделают их счастливыми, если я буду несчастна.

Мне, действительно,
лучше отойти подальше от этого берега
с его серой мутью
общепринятых установок и расхожих мнений.

А в остальном - буду жить и мечтать,
веря в самое лучшее.

И каким бы хрупким ни был кораблик моей мечты,
я выстою.

В своём уединении,
как в маленькой скалистой бухте,
я укроюсь от  сочувствия - искреннего и притворного -
и перестану стараться понравиться
и угодить всем вокруг.

Мои мысли отойдут от суеты.
Я научусь ценить свою свободу 
и уважать свой выбор.

И буду спокойно ждать.

Ждать того,
кто пока не виден за горизонтом,
но ищет именно меня.

И однажды,
рано-рано утром,
на синей глади моря
я увижу белоснежный красавец фрегат.

Подгоняемый свежим ветром,
он будет держать курс прямо на меня.

Солнце,
золотом наполнив паруса,
высветит фигуру за штурвалом,
и я сразу узнаю
этот спокойно сосредоточенный взгляд серых глаз,
в котором соединились  ум и воля.

Это и будет Он - капитан моей судьбы.

Покинув бухту, я выйду ему навстречу,
и мы поплывём рядом, как два лебедя.

И ветер будет звенеть в парусах,
радуясь нашему счастью!!!

Это  будет именно так!

Значит, буду ждать.