Жизнь в лиловых оттенках Часть 1. Глава 1-2

 
Часть 1 "Начало"

Глава 1

Солнце находилось в зените. Июльский ветер ласкал блондинистые пряди моих волос. Шипы от букета алых роз вонзались в кожу все сильнее, но я практически не чувствовала боли.. Ту боль, которая переполняет меня сейчас не сравнить с физической. Сердце сжималось в узелок, внутри бушевал шквал эмоций, которые, к сожалению, я не имела права показать. По крайней мере, сейчас. Пелена воспоминаний накрыла меня с головой. Я и не заметила, как крепкая рука отца легла на моё плече.
- Виола, с тобой все хорошо? - тихо спрашивал отец, делая поспешные шаги.
- Да, папа. Все хорошо, – сухо отвечаю я, опустив глаза вниз.
 Мрачная вывеска «Городское кладбище» одним только видом отпугивает все живое. Режущий слух скрип металлического забора раздается по всей округе. До меня доносится детский голосок. Такой звонкий, как колокольчик. Это моя сестренка – Джули. Крепко схватившись за руку отца, она беспрерывно задавалась вопросами.
-Папа, а куда мы идем?- задалась очередным вопросом Джу, с интересом осматривая непривычную для нее обстановку.
-Мы идем к маме - выдохнул отец.
Предательский комок подступил к горлу. Глаза защипало от подступающих слез. Злостные шипы цветов только сильнее впились в кожу, от чего я прошипела от боли. Расправив ладошку, я увидела капельки алой крови. Отец поспешил отдать мне свой платок. Комканый, потрепанный платок, от которого разило дорогим одеколоном. При маме такого не было. Каждый платочек, каждая вещица была идеально выглажена, но сейчас это лишь воспоминания.
-Вила, будь осторожней! – произнес отец чуть грубоватым тоном. - Прости - следом говорит он.
Я одарила его пустым взглядом. На самом деле я его понимаю. Потеря любимого человека – это очень больно и страшно. Помню, когда отец сутками не выходил из комнаты, выпивал. Не проходило и дня, когда отец не одаривал весь дом пьяными воплями, а впоследствии слезами.  Было очень страшно. Джу еще была совсем крошкой. Наша соседка – миссис Нортон, каждый день предлагала мне пожить у нее вместе с сестрой, но каждый раз я отказывалась, ибо я не хотела бросать отца, несмотря на то, что я иногда получала смачных пощечин от него. Я верила, что боль отступит, и отец вернется к прежней жизни. К счастью так и случилось, хотя и не так быстро. Еще пять долгих лет отец пытался побороть в себе тягу к алкоголю. Пичкал себя лекарствами и разнообразными пилюлями. Помнится мне, как папа однажды увидел очередной чудо-товар в телемагазине, который якобы помогает избавиться от тяги к алкоголю. Как вы думаете, что это было? Многие могли бы подумать, что это какие-то супер – таблетки, или же чудо-сироп, который вытянет любого алкоголика  из пучины его же собственной боли и тяги к сладостному напитку, но нет.  Это оказались пластыри. Да, вы не ослышались. Это даже слышать глупо, не то, что применять на себе, но мой отец оказался из разряда тех людей, которые цеплялись за любую попавшуюся возможность спастись. Позже он записался на различные курсы, тренинги.  Кое-как ему это помогло, и чтобы механизм снова не завелся, отец поставил нас перед фактом – переезд. Это событие так же связано с тем, что отцу предложили хорошую работу. Я если честно была рада этой новости. У меня были достаточно серьезные проблемы в школе. И нет, не с успеваемостью, как вы уже успели подумать. Самой главной причиной всех унижений и оскорблений была моя внешность, а точнее глаза.
С самой первой секунды моего появления на свет мои глаза приобрели голубой цвет. Постепенно цвет становился темнее. Мой цвет глаз очень беспокоил родителей. Меня возили к врачам, проводили различные диагностики, но они твердили одно – «здорова». В итоге, в возрасте года мои глаза приобрели ярко выраженный лиловый оттенок. Этот «феномен» можно связать с тем, что в моем организме низкий уровень меланина, что связано с генетическим нарушением – альбинизмом. Отсюда и бледный тон кожи, блондинистые волосы и необычный оттенок глаз.  По сути, отсутствие меланина порождает красный цвет глаз, но в моем случае голубой и красный цвет смешались, тем самым образовывая лиловый оттенок. Вот такой вот я уникум, хотя таковым себя не считаю.

Мы идем по протоптанной тропе. Земля высушена солнцем, а трава напротив такая живая и сочная.  В воздухе витает какая-то странная обстановка. Пахнет смертью, но мне вовсе не страшно. Ведь я знаю, что мертвые не причинят боли. Они лишь врежутся в память мелкими осколками, которые засядут в ней надолго. Странно.… Наши жизни нельзя предугадать. Люди живут по-разному: кто живет до глубокой старости,  кто кончает жизнь в юном возрасте, а кто и сам лишает себя этого бремя. А в конце остается лишь ничтожный клочок земли, огражденный хлипким заборчиком и рядом живописных цветов, которые в теплое время года выглядят такими живыми…

Маленькая ручка Джу схватилась за мою руку. Большие глазки цвета морской волны с примесью бирюзы будто молили меня, мол, пойдем уже скорее домой. Но мы должны были попрощаться с мамой. Страшно осознавать, что если ступишь влево - под твоими ногами окажутся человеческие кости.  Страшно осознавать, что это место просто пропитано слезами горя, скорбью, криками мёртвых душ и болью, которые  сочатся из каждой надгробной плиты.

-Здравствуй, мамочка,- произношу, становясь на колени перед холодным надгробием. Фотография, что так крепко закреплена на камне, изображает женщину. Такие родные черты лица и белокурые локоны, что, кажется, вот-вот спадут на хрупкие плечи. Глаза цвета изумруда, которые излучают тепло лишь при одном ласковом взгляде.  Белоснежная улыбка обнажила ямочки на пухлых щеках. Невыносимо осознавать то, что эта улыбка застыла здесь. На этом фото. Навсегда. Букет алых роз веером ложатся у серо-голубого камня.
-Элли, вот мы к тебе и пришли,- обращается отец. – Попрощаться,- следом добавил он.
Я замечаю в уголках его глаз слезы. Как бы он не хотел их показывать – ему это не удалось. Прошло много лет со дня смерти мамы, а он все так же остается верен ее памяти и любви. И вот даже сейчас он не может сдержать своих эмоций. Хотя он всегда учил нас – никогда не кажитесь слабыми. Не показывайте этого.
Ручка Джу невольно потянулась к надгробию. Коснувшись леденящего на ощупь камня, она отпрянула. Белоснежное личико девочки сразу же налилось багрянцем. Слезки, словно бусинки, скатывались по пухлым щечкам девочки.
-М-ма-ма,- заикаясь от подступающей истерики, произнесла сестра. Я прижала ее к себе и уже  чувствовала, как маленький участок моей футболки намок от слез сестренки.
-Ну, тише, маленькая моя,- приговаривала я, проводя ладонью по ее золотистым прядкам.
Я кинула взгляд на отца.
-Пап, нам пора,- произношу.
Отец, молча, кивнул и взял на руки Джу.
-Ты идешь?- задался вопросом тот.
-Я вас догоню,- не отводя взора от фотографии мамы, отвечала я. За спиной слышались удаляющиеся шаги. Гулким эхом до меня доносились тихие всхлипы уже успокаивающейся Джу.
-Вот так, мама. Мы уезжаем, возможно, навсегда. Отец не может забыть тебя…- пауза.- А помнишь наши вечерние прогулки?- задалась вопросом я, будто ожидая ответа из пустоты, хотя знала, что того убаюкивающего и мелодичного голоса я больше не услышу. – Нам так тебя не хватает, –  произношу я, смахивая хрустальную слезинку. – Мы будем помнить тебя…
Господи, ну почему? За что ты забираешь невинных людей, а взамен порождаешь одних лишь тварей? Я обозлена на весь этот мир. Внутри все сжимается, комкается от того душераздирающего чувства одиночества. Лишь один вопрос - за что?
-Виола, ты скоро? – оклик отца приводит меня в чувства.
-Уже иду!- выкрикиваю я, вставая с колен. – Прощай - полушепотом говорю я, проводя подушечками пальцев по холодной фотографии.
 
*Вечер того же дня*

Плотно поужинав, я и Джу уже переступили порог столовой в надежде того, что сейчас мы побежим в гостиную смотреть нашу любимую телепередачу, но отец опередил нас.
-А посуду кто мыть будет?- с доброй усмешкой произнес он, вставая из-за стола.
-Па-а-ап, -  недовольно протягиваю я.
-Ничего не знаю. Я приготовил ужин, а вы уж, будьте любезны, помойте за собой посуду, – сказал отец. – Тем более мне нужно пригнать прицеп для пикапа,- закончил он и направился в сторону главного входа. Я лишь фыркнула в ответ. Вооружившись резиновыми перчатками и щеточкой для мытья посуды, я уже хотела приступить к работе, как вдруг вспомнила об одной важной персоне.
-Джу, иди сюда!- громко произнесла я, на что в ответ я услышала лишь тишину. – Джу… - повторила я, на что последовала весьма ожидаемый ответ, то есть его отсутствие. «Я знаю, чем тебя заманить» - пронеслось у меня в мыслях. Джу – жуткая сладкоежка. Печенья, конфеты, шоколадки, леденцы – это ее стихия. И поэтому, в моем тайничке всегда припрятано пару упаковок конфет. Взяв с полки фарфоровую тарелку, я с неосторожностью вывалила туда сладости так, чтобы последовал отчетливый звук. Через пару секунд мой слух уловил топот маленьких ног. Это Джу. Сработало.  Из-за дверного косяка я увидела выглядывающею голову сестры. Ее глаза разбегались в поисках заветных сладостей, которые ей выдавались в определенных количествах.
-Мадмуазель, мытье посуды вас тоже касается,- томно произнесла я, протягивая Джу полотенце.
-А что мне за это будет?- задалась вопросом золотоволосая. В моих руках уже красовалась тарелка с разноцветными леденцами. Я жестом указала на нее в качестве вознаграждения.
-Идет, – девочка выхватила полотенце и ожидала своей работы.
Сработались мы быстро. Прошло около двадцати минут, и посуда сияла чистотой.
-Молодец,- приговаривала я, отсыпая половину лакомства в ручки сестры.
-Эй! Мы так не договаривались! – возразила Джули. – Ты обещала мне всю тарелку отдать.
- Нет, Джу. Помнишь, что доктор говорил? Не больше 50 грамм в день, - я сложила руки на груди.
Сестра нахмурила свои густые бровки, топнула ножкой и побежала в свою комнату.
Джу для меня не просто сестра. Я, можно сказать, стала ей второй матерью. Мне непростительно винить Джу, в смерти мамы. Нет, это ужасно, но отвергать тот факт, что именно она стала причиной смерти мамы, я тоже не могу. Джули всегда будет для меня тем самым родным человечком, который всегда меня выслушает, и я ее выслушаю, несмотря на нашу огромную разницу в возрасте.

Отец все еще возился во дворе, готовя пикап к предстоящей поездке. Я же направилась в свою комнату упаковывать вещи.
Даже ком к горлу подступает при одной только мысли, что я больше не вернусь сюда. Через пару дней здесь будут жить чужие люди. А может это и к лучшему? Людям нужны перемены, ведь без них нас только сильнее поглощает та обыденность и повседневность и мы уже не замечаем самых простых радостей жизни.  Новые встречи, новые знакомства, переезды, новые впечатления – все это залог успеха и счастливой жизни, которую мне предстоит постичь.
 Всю бытовую технику отец уже упаковал. Остались только личные вещи.

«Черт возьми, сколько у меня хлама!»- пронеслось у меня в голове, когда передо мной предстал мой захламленный шкаф. Зато появился отличный повод во всем этом хорошенько порыться. Вот, например – куча моих детских рисунков и поделок. Мама сохраняла каждое мое «произведение» и никому не разрешала это выбрасывать. Со временем это все накапливалось и накапливалось и в итоге – все это пылится в моем шкафу. Прелестно!
Про свой гардероб я могу сказать мало – он скудный и ничем непривлекательный. Но мне больше и не надо. Одежду и обувь я уже упаковала в коробки. 
Тетради по музыкальному искусству – это частичка моего детства. В возрасте пяти лет родители заметили у меня интерес к музыке. Хоть этот интерес и ограничивался неразборчивыми звуками похожими на пение, все же мама настояла на том, чтобы отдать меня в музыкальную школу. Вокал и игра на гитаре стали для меня всем, но, к сожалению, я перестала заниматься музыкой в связи с тем, что я  потеряла к ней интерес. Да, даже в том коллективе находились люди, которые обливали меня грязью. Я вообще не понимаю, что людям от меня надо? Почему? За что? За то, что я родилась другой, не такой как они? Это глупо. Люди глупцы, и с этим, пожалуй, ничего не поделать…
Вся моя стена была увенчана плакатами и постерами моих любимых музыкальных групп, которые уже таились в очередной картонной коробке вместе с канцелярией.
Стук в дверь доносится до моих ушей.
-Виола,- слышу приглушенный голос отца из-за двери, а через секунду вижу его лицо - тебе помочь?
-Нет, спасибо, пап,- выдыхаю. – Ты лучше Джу помоги.
-Она уже все давно собрала,- уверял меня отец.
-Ничего себе! Быстрее меня справилась!- усмехнулась я, параллельно ставя гитару у двери.
-Дочка, присядь. Надо поговорить,- отец усаживается на кровать. Я повторяю действие за ним, подмяв под себя ноги. Комната стала такой пустой. Лишь тусклый свет ночника отбрасывает оранжевые лучики в нашу сторону.
-Так о чем ты хотел поговорить?- задаюсь вопросом я, всматриваясь в такие родные черты лица.
-Вила, я хотел… - запинка. – Я хочу успокоить тебя.
-В смысле «успокоить»?
-Ну, я же вижу, как ты переживаешь. Сама не своя ходишь,- произносит отец, вкладывая мою ладошку в свою.
-Пап, я не понимаю, о чем ты говоришь…- продолжаю я.
-Я имею в виду, что этот переезд пойдет нам на пользу. Мы заживем по-новому,  – я перевожу свой взгляд на папу и вижу, как тот пытается подобрать слова. – Ты найдешь новых друзей. У тебя все будет хорошо. 
-Папа, не начинай, прошу тебя, – мне становится не по себе. – Ты же прекрасно знаешь, что со мной ни один нормальный человек не захочет общаться.- К горлу подкатывает предательский комок. Мне не хочется говорить об этом, тем более с папой.
- А как же Афелия? Она же была твоей лучшей подругой.- Произносит отец, складывая руки на груди в ожидании моего ответа, но я не хочу о ней вспоминать, а говорить и подавно.
На самом деле Афелия была моей подругой. С самого детства эта рыжеволосая девица не покидала меня никогда. Мне казалось, что мы были одним целым. Не проходило и дня, чтобы я не услышала ее чуток басистого голоса или же не коснулась ее бархатной кожи, которая была усыпана веснушками. Мы уже и не считали себя подругами, а были нечто большим друг для друга. Сестрами что ли.… Да, именно сестрами, но что-то нас все же отличало. Она была живой, а я тихо умирала, и, пожалуй, продолжаю умирать там, в самых укромных уголках своей заблудшей души.
Мы знали  друг о друге многое, но я и представить не могла, что моя наивность обернется против меня.
Около года назад в нашу школу поступил новый ученик – Том Зингер. Он был очень красив. Его иссиня-черные волосы плавно спадали с головы, а его бездонные глаза цвета бирюзового камня с неким отливом небесной радуги завораживали. На уроках он всегда был активным, в спорте тоже. Элитная сторона нашей школы сразу приняла его в свои круги. Клубы, тусовки допоздна и соответствующее общество сделали своё дело. Поговаривали даже, что парень употреблял наркотики. Это был уже совсем не тот Том, каким он себя показывал ранее. Но всё же он был мне симпатичен. Да, парень-бунтарь с хаотичной прической на голове и мешками под глазами от бессонных ночей, причиной которых были шумные вечеринки и распутный образ жизни – именно в такого я влюбилась.
Тем временем наша дружба с Афелией слабела с каждым днем. Ссоры становились частым явлением между нами.  Мобильный телефон все реже и реже издавал звук рингтона подруги, а про совместное времяпровождение я могу промолчать.  Я стала замечать Афелию в компании самых авторитетных подростков нашей школы, среди которых был и Том. Мне уже было наплевать на нее, ведь я понимала, что она предала меня, хотя каждый день надеялась, что девушка одумается и все станет как прежде.  Однажды, я пошла  Афелии, чтобы выяснить, что же между нами происходит, но вместо этого я получила кучу брани и ругательств в мой адрес из уст девушки. Рядом стоял Том, и мне было до жути неловко перед ним за себя и подругу, если ее так можно было назвать. Больше всего я боялась того, что девушка просто не выдержит и расскажет всем о моей симпатии к Тому, что собственно и случилось в следующие секунды нашей дискуссии. Наглый смех парня и возглас типа: «Как эта могла в меня влюбиться?», словно пуля, выпущенная в грудь – это очень больно. В тот день я разочаровалась сразу в двух людях. Нет, я не была полна гнева и злобы, но моё внутреннее «Я» рвало и метало. Глупа ли я? Однозначно. Моя наивность когда-нибудь погубит меня.

-Афелия никогда не была моей подругой,- сухо вымолвила я, вставая с кровати. Подойдя к двери, я дернула за ручку, будто давая понять, чтобы он уходил.
Я чувствовала, как отец сверлит меня взглядом. Его тяжелый выдох раздался по всей комнате. Скрип кровати донесся до моих ушных перепонок. Отец ласково обнял меня, параллельно прошептав «Спокойной ночи». Я выдавила из себя кривую улыбку, показывая отцу, мол, все нормально, я довольна, что ты насыпал мне горсть соли на свежую рану.
Перед тем как погрузиться в страну иллюзий и грез, я решила уложить Джу.

 Глава 2


 На часах 4 часа утра. Звезды покидали ночное небо, оставляя тусклые следы на небесном полотне, которое было окрашено в светло-лиловый цвет. Мой любимый цвет. Такой загадочный и поглощающий. Тьма постепенно уступала свое место раннему солнцу, но то еще не желало появляться. Именно такой город очаровывает своей красотой. Сонные улочки еще пусты и невинно красивы, ибо люди еще  не выбрались из своих домов. Воздух легкой прохладой окутывает мое тело, заставляя кожу покрыться мурашками и вздрогнуть от столь резкого и свежего дыхания ветра. Трава еще не успела укрыться алмазными капельками росы, а утренние птицы только-только пробуждались дабы, оповестить всех своим звонким пением, которое словно звон колокольчик доносилось до твоих ушей. 

Двое грузчиков суетливо бегали из дома и обратно, вынося оттуда мебель.  Столы, стулья, кровати, мягкая мебель, полки и тумбы – все это потихоньку перетаскивалось в прицеп нашего  пикапа. Мы взяли собой не всю мебель, так как это очень тяжело для нас.
Отец не стоял в стороне, и тоже помогал грузчикам перетаскивать мебель. Попутно он рассказывал о целее нашей поездки, о нашем новом доме и даже о своей работе. Он всегда был очень уже разговорчив и частенько надоедал людям своими рассказами. Видимо, это от одиночества.
-Виола, я хочу кушать, - пролепетала Джу, дергая меня за руку.
-Сейчас сядем в машину и покушаем спокойно, - произнесла я, усаживая сестру в пикап.
-А ты не боишься? – неожиданно произнесла русоволосая.
-Боюсь, Джу. – ответила я, ведь врать не было смысла, да и некому. – Но, знаешь, Джу. Ты должна понять, что дом – это не просто, где лежат все твои игрушки и где можно спокойно посмотреть мультик. Дом – это папа, это я, это мама…
Девочка смотрела на меня, и в ее глазах читалось полное непонимание. Мы все разные, и реальность воспринимаем по-разному.

Машина  стала отдаляться от дома, а потом наша обитель и вовсе скрылась из виду. Глаза пощипывало от слёз, но я старалась держать себя в руках, а через минуту ненавистные эмоции отступили, как будто их и не было. Такие родные улицы города Бойсе постепенно исчезали из моего поля зрения. Магазины, в которые мы так часто ходили за продуктами  и новыми игрушками для Джу, центральный парк, моя любимая библиотека, школа, кино и музей – все это уже скрылось за табличкой « Вы только что покинули город Бойсе. Счастливого пути и удачного дня». Все моя жизнь скрылась за этой табличкой.
 Мы направляемся в наш новый дом – Штат Орегон, город Портленд.

***

Джу уснула радом со мной, свернувшись на сидении, словно котенок. Лично у меня никогда не получалось засыпать во время езды на машине. Все эта тряска и шум двигателя не давали мне  подумать о сне, тем более за окном простирались такие чудесные пейзажи.  Сейчас мы проезжаем какую-то лесную зону. Впереди только асфальтированная трасса, а по бокам – деревья:  высокие сосны, чьи колючие верхушки, казалось, вот-вот достанут до небес, изящные ели и огромные кедры, чья могучесть представала при одном только взгляде на них.
Мы едем больше восьми часов, и уже успели пересечь границу Орегона.  Проверка документов заняла не более 15-ти минут, а вот багаж не более часа. Но вскоре мы отправились в путь снова.
Я уже изрисовала свой блокнот различными рисунками. Хотя, если учесть, что даже Джу рисует лучше меня, мои «произведения искусства» таковыми называть не стоило бы. Зато я написала песню. Ну, написала это громко сказано.  Просто сделала пару набросков, ее еще нужно доработать.
-Пап, давай остановимся и перекусим? – предложила я, на что получила  ответ, мол, « Я не против, тем более я такой голодный и Джу проголодалась».  Сестренка захлопала в ладоши в предвкушении новой порции еды.
 
Ух, а в Орегоне сегодня прохладно и вот-вот кажется, польет дождь. Свежий поток воздуха ударяет мне в лицо, давая хоть немного прийти в себя, после столь долговременной поездки, которая, к сожалению, еще закончится нескоро.  Мы остановились возле маленького кафетерия.
 
-Нам три куска яблочного пирога, горячий шоколад и три гамбургера, - говорил отец кассирше, которая неспешно упаковывала еду в бумажные пакетики с логотипом этого заведения. Внутри помещения никого, кроме нас не было. Неудивительно, ведь это придорожный кафетерий, к тому же еще и неухоженный: грязные столы, залитые кофе, залапанные витрины, полы затоптаны грязными ботинками. Я уж и сомневаюсь в качестве продуктов, которые мы купили здесь.
-Извините, а продукты свежие? – поинтересовался отец у той самой кассирши. Та, одарив его безразличным взглядом и закатив глаза, язвительно произнесла: - Мужчина, только не надо начинать. Свежие. Можете не беспокоиться. 
Отец, не производя ни единой эмоции на лице, сунул женщине деньги, и, вымолвив сухое «благодарю», поплелся на улицу.

-Похоже, ты ей не понравился,- сказала я, выхватив пакет с пирогом и горячим шоколадом из его рук.
-Я же не Леонардо ДиКаприо, чтобы ей нравиться, - подмигнул отец. Мне всегда нравился ее юмор и оптимизм. Даже не смотря на дерзкие слова и брань, сказанные в его адрес, он всегда остается уравновешенным человеком. Его трудно вывести из себя, у старика стальные нервы.
- До Портленда осталось всего два часа езды, – предупредил нас отец.
Машина тронулась с места навстречу в Портленд. Джу измазалась сахарной пудрой, словно чертенок. Руки были в яблочном джеме, а футболка как всегда перепачкана шоколадом.
-Джу, ну сколько раз тебя предупреждала, что нужно есть аккуратно, - приговаривала я, стирая салфеткой остатки пирога с личика сестренки.
- Я еще маленькая. Мне можно пачкаться,- девочка улыбалась.
-Маленькая?- отозвался отец. - Тебе уже семь лет. Ты у нас давно выросла. Да, Вила?
-Ага, конечно, - недовольно произнесла я, осознавая то, что всю запачканную одежду Джу придётся стирать мне.

Хорошо, что я обновила свой плейлист новой дозой своей любимой музыки*.
Я и не заметила, как прошли эти два часа.  За окнами машины уже проскакивали приветственные таблички, а значит мы уже на подъезде к городу. Портленд называю городом роз из-за приверженности жителей к выращиванию этих чудесных цветов, а так же этот город представляет собой один из крупнейших морских портов США. Еще одна причина, по которой мое желание прибыть в этот город было просто невыносимым – это океан. Да, с самого раннего детства я не была ни на одном побережье. Родители работали с утра до ночи, и даже на такое удовольствие, как выбраться на пикник, не было времени и сил. Несомненно, я видела океанские побережья  на картинах, в телевизоре, но никогда не ощущала той ласки волн, которые касаются твоих стоп, а потом и вовсе обволакивают твое тело с ног до головы. Вы, возможно, подумаете «Виола, как ты так можешь говорить об океане, если ты там даже не была?». Я просто очень много о нем читала. Иногда во мне пробуждается еще тот книжный червь…
На въезде в город нас приветствовали тесные озеленённые улочки и вычурные домики. Обстановка была столь уютной и домашней что ли… Люди были настолько приветливы, будто они заранее знали, что мы приедем сюда. Очень странное чувство посетило меня. Казалось, память стерла все те неприятные, режущие воспоминания мысли, при одном только взгляде на окружающий мир.
 Проехав чуть дальше, мы увидели мост Фремонт, который сиял только-только зажженными фонариками. Частью железного монумента была огромная дуга, которая возвышалась над мостом на 100 метров, как мне казалось.  Под мостом протекают тихие воды реки Уилламетт, которая является центральной рекой Портленда. Архитектура города производит незабываемые впечатления, ведь в ней сочетаются старые и современные постройки – от офисных многоэтажных центров до одноэтажных или трехэтажных домиков, которые возвышались в самых укромных и уютных районах города, в одном из которых мы и будем жить.
Джу хаотично тыкала пальцем в стекло машины, показывая мне мимо пролетающих птиц в небе, или же указывала на цветные вывески близлежащих супермаркетов и магазинчиков.
-Все, девочки. Приехали, – произнес отец, вытаскивая заводной ключ. Наконец-то я выбралась на улицу, а следом за мной и Джу выкарабкалась из душного салона пикапа.
Солнце уже не пекло, как днем, а лишь пригревало. Небо окрасилось в розоватый оттенок, а ветер стал чуть прохладнее.  Запах этого воздуха не сравнить ни с чем. Нотки морской волны и речной тины смешивались воедино; аромат свежей выпечки, который доносился из кондитерского магазина под название «У Вильяма», был просто умопомрачительным, а запах цитрусов, который вырывался из продуктовой лавки напротив, вызвал у меня чувство голода. Черт возьми, я хочу кушать.

У дома, возле которого мы остановились, нас ожидал какой-то мужчина. На вид он был ровесником отца, лет 45-ти, волосы с отчетливой сединой уложены на правый бок, серые глаза  и белоснежная улыбка. На нем была выглаженная рубашка и строгие брюки.
- Мистер Эртон, приветствую вас, - произнёс мужчина, пожимая отцу руку.
-Добрый вечер, мистер Баккенсон. Вы, как я понимаю, представитель компании «Неолант» ?- задался вопросом отец. Компания Неолант – это строительная компания, которая занимается поставками строительных материалов по всей территории США, собственно там и будет работать отец.   
-Да, вы правы. Мне поручили сопроводить вас до центрального офиса, дабы ввести вас в курс дела и оформить бумаги, – заявил мужчина, перелистывая папку с документами. – Но, я вижу, что вы с детьми, да и багаж у вас немаленький…- подытожил тот, потирая затылок.
-Может быть, завтра?- предложил отец.
-Отлично! Я заеду за вами в 13:00,- утвердил седоволосый, протягивая отцу визитку. – Это на всякий случай. Чтобы вы знали наши координаты.
-Спасибо, до встречи,- попрощался отец, закрепив все это рукопожатием.
Джип мистера Баккенсона рявкнул на всю Эвенет стрит и поспешил скрыться из виду, оставляя за собой черные клубни едкого выхлопного газа.
-Фу, вонючка, – произнесла сестренка, зажимая носик ладошкой. Я и отец лишь засмеялись в ответ  детской нелепой шутке.
-Вот, собственно, наш дом! – торжественно воскликнул отец, указывая на сооружение напротив.
 Двухэтажный дом, окрашенный в серый цвет, к нему еще пристроен гараж. Шифер крыши представлял собой серое покрытие из разнообразных плиток разных тонов. В общем – все серое, но все же пестрые кусты мелисы и декоративные кустарники лиловых, красных, желтых и зеленых цветов разбавляли все это серую обыденность. Так же у входа в дом есть веранда, огражденная белым аккуратным заборчиком. Территория двора была достаточно просторна и велика. Она так же была ограждена калиткой серебристого цвета.

-Пап, а когда приедет риелтор?* - поинтересовалась я, выгружая коробки из багажника авто.
-С минуты на минуту должен быть, – и в этот момент в дом раздался звонок. – А вот и он.
Я осталась в комнате, а отец, пригласив в гостиную того самого риелтора, пошел за необходимыми документами. Даже как-то неловко было, приглашать человека в пустую комнату. В доме нет самой элементарной мебели, и именно поэтому мы все завтра едем на контрольную закупку в магазин.
Из гостиной доносился  приглушенный диалог и шуршание бумаг. Вскоре, отец вышел из комнаты и, пожав руку риелтору, поблагодарил его за столь долгое сотрудничество, ведь человек работал с нами на протяжении пяти месяцев, подыскивая нам подходящий дом.
-Удачи вам и вашей семье, мистер Эртон. С новосельем! – произносил мужчина, все еще пожимая руку отцу, а тот все так же одобрительно кивал и благодарил его.