Книга твоей судьбы. Глава 1

Вырванные страницы.


Короткое прикосновение концом ватной палочки к бумаге, и чернила шариковой ручки, пачкавшие страницу старой книги, побледнели, а после и вовсе исчезли. Наклонившись, Вотан легонько подул, чтобы подсушить остатки раствора. Собственноручно изготовленная им смесь для реставрации потрепанного фолианта отлично справлялась с задачей, однако у нее имелся существенный недостаток – едкость. Именно по этой причине работа по очистке текста и иллюстраций от детских почеркушек продвигалась крайне медленно. Вот уже третий месяц Вотан кропотливо вытравлял со страниц следы детских шалостей, что служило Грегу – его соседу и единственному другу – поводом для шуток и дружеских подначек.

Впрочем, сейчас в их доме было тихо. Не играла музыка, неслышно было громких возгласов радости или возмущения, из чего Вотан делал вывод, что друг навряд ли занят играми или праздными разговорами с приятелями по видеосвязи. Вероятнее всего, Грег либо трудился над написанием очередной программы или создавал по заказу веб-сайт, либо блуждал где-то в неведомых Вотану мирах.

Последнее несколько тревожило. С той поры, как на прошлый новый год оба открыли правду о себе, Грег не отступал от Аурики, пока медиум не пояснила Проводнику способ открывать «двери». Это далось ему нелегко. Страдавшая тяжелой формой аутизма Аурика далеко не сразу сумела втолковать Проводнику, как использовать внезапно открывшиеся у него способности. Однако Грег проявил завидную настойчивость и теперь вовсю оттачивал мастерство перехода из одного мира в другой. Это беспокоило Вотана. Он опасался, как бы его Проводник не заблудился в бесконечных лабиринтах, поскольку в таком случае ему, Истинному геоманту, придется не сладко.

На секунду оторвавшись от своего занятия, Вотан смахнул упавшую на лоб длинную седую прядь и бросил взгляд на фотографию матери. В стекле изящной фоторамки отразилось его узкое бледное лицо и чуть покрасневшие от паров химикатов зеленые глаза. Он много раз задавался вопросом: для чего вообще держит на столе фотографию матери? Если хорошенько вдуматься, Лайза Ибсен прекрасно понимала, кого привела в этот мир. Не ребенка, но Истинного геоманта – порожденный Элементалями Хаос, скрытый в хрупком теле человека. Существо столь опасное и непредсказуемое, что Природа намеренно лишила его человечности, оставив лишь оболочку. Пусть привлекательную, но холодную, лишенную возможности чувствовать жизнь во всей ее полноте. Лайза Ибсен знала, что ее сын никогда никого не полюбит, что он не познает счастья дружбы и жара страсти, но согласилась на предложение Хэйдена Руна. Просто так, из любопытства. И все-таки Вотан не мог себя заставить убрать ее фотографию. Держал поблизости, как напоминание, кто он и кем никогда не станет.

Нельзя сказать, что Вотана сильно угнетала его истинная сущность. Как и Грэй, он постепенно учился контролировать себя, свои эмоции и поведение. Это было несложно. Довольно строгий приемный дед воспитал в нем сдержанность, неустанно повторяя, что «мужчина не должен позволять себе вольности». Так что стихии, запертые в теле Вотана, оказались под замком, и он нечасто позволял им брать верх над собой. К тому же, от друга, прикладывавшего усилия, стремившегося принять новый поворот судьбы, его отличало отсутствие альтернативы. Вотану попросту не с чем было сравнивать. Он родился Истинным геомантом, и с этим нужно было мириться, не ища путей, как исправить положение. Как и его арахнодактилия, это была врожденная аномалия, от которой не существовало лекарства. Оставалось только жить со знанием того, что он не такой, как все.

Отбросив пустые размышления, Вотан взглянул на открытую книгу и улыбнулся. Несмотря ни на что, даже для такого, как он, в жизни нашлось место настоящему увлечению, пусть не пылкому, как у прочих людей, но искреннему, которому он отдавал всего себя, почти без остатка.

Книги.

Любовь к старым бумажным книгам ему привил Уоррен. В свое время дед владел маленьким антикварным бизнесом, и Вотана с самого детства окружали прекрасные вещи и люди, чьей страстью было искусство. Тихий и вежливый, он с удовольствием слушал разговоры взрослых, особенно когда в доме Уоррена собирались компании. В отличие от дочери, Рональд никогда не выгонял внука из комнаты, где принимал гостей. Напротив, он поощрял его любознательность, его тягу к искусству и книгам. Именно поэтому, когда одноклассники смотрели телевизор или ходили в кино, Вотан куда охотнее проводил досуг в небольшой библиотеке, с восторгом открывая новые миры, что предлагали ему шуршащие страницы. И именно это определило его судьбу. Окончив школу, Вотан не колеблясь выбрал специальность – искусствоведение, и упорно продвигался вперед в стремлении сделать себе имя и оправдать время и усилия, которые потратил на него Уоррен. Тем более что Моррисе, родной внучке Рональда, нечем было порадовать дедушку.

Теперь, в неполные тридцать лет, Вотан стал уже довольно известным в узком кругу антикваров. Некоторые его ненавидели, считая выскочкой, но большая часть все же уважала за честность и принципиальность. А впрочем, ему было все равно. Холодное сердце делало его безучастным к интригам и сплетням. Вотан просто делал свою работу и делал ее хорошо, прямо как сейчас. Нелегкий труд по реставрации издания начала девятнадцатого века был почти окончен. Иллюстрация, над очисткой которой он усердно корпел, оказалась последней испорченной страницей. Осталось совсем немного, и несчастная книга вновь обретет прежний вид. Вернее, почти прежний. Когда Вотан покупал ее у Розалин Уилшоу, то сразу обратил внимание на недостающие страницы, но по неизвестным ему причинам все же приобрел не самое примечательное издание. Должно быть, поддался сиюминутному импульсу, что, признаться, с ним случалось довольно часто.

Воспоминание о мисс Уилшоу позабавило его. Незадолго до прошлого Рождества настырная Розалина едва ли не силой заставила пребывавшего в тоске искусствоведа взяться за экспертизу старинных книг, найденных ею в библиотеке отца. Увы, Вотану нечем было порадовать ушлую девицу, о чем он и сообщил при личной встрече. Дождавшись, пока раздосадованная Розалин успокоится и прекратит ворчать, Вотан посоветовал ей продать книги какому-нибудь мелкому антиквару подальше от Лондона. А еще изъявил желание купить заинтриговавшее его издание, на что Розалин с радостью согласилась. С ее позволения он перерыл библиотеку, но потерянных страниц так и не нашел. Впрочем, Вотан все равно вознамерился отреставрировать книгу и оставить в своей коллекции, несмотря на очевидный дефект. На том они и расстались, вполне довольные друг другом.

Сводя последние росчерки, сделанные, для разнообразия, маркером, и мысленно возмущаясь безалаберности родителей, позволяющих детям портить книги, Вотан не сразу услышал трель мобильного. На экране замигал сигнал о пропущенном вызове, и тут же последовал новый вызов. Отвлекшись от своего занятия, Вотан глянул на номер абонента и поднес трубку к уху.
- Норман Вотан.
- Мистер Вотан? – Голос был молодым, смущенным и незнакомым. – Я Марти Сайнз. Мне вас Берти Марджори рекомендовал.
Задумавшись, Вотан прикрыл глаза, вспоминая, о ком идет речь, и кивнул самому себе.
- Да, я помню мистера Марджори, мистер Сайнз. Если не ошибаюсь, «История искусства норманнов», неплохое издание начала двадцатого века, и нечистый на руку оценщик. Обычная ситуация. Так чем я могу вам помочь, мистер Сайнз?
- Видите ли... - замялся голос. – У меня отец недавно скончался.
- Соболезную вашей утрате.
- Не стоит. Он того не заслуживает... Я, собственно, чего звоню: он умер и оставил мне дом. Хороший такой домишко. Так вот, там есть библиотека. Хлам, по моему мнению, но я бы хотел, чтобы вы все-таки посмотрели. Вдруг да найдете что стоящее? Берти вас так нахваливал...
- Искренне надеюсь, мистер Марджори поставил вас в известность о моих условиях, мистер Сайнз? – сухо поинтересовался Вотан, которому не понравилось столь непочтительное отношение Марти к смерти отца. – Экспертиза каждого издания обойдется вам минимум в сто фунтов. Если же вы пожелаете, чтобы я оценил библиотеку, это будет стоить три процента от названной мной суммы.
- Да, да, Берти так и говорил, - спешно затрещал Марти. – А еще рассказывал, что, не обратись он к вам, его бы нагрели на тысячу. Деньги лишними не бывают. Лучше заплатить профессионалу и спать спокойно, вы не находите?
- Разумеется, вы правы. Одну минуту, пожалуйста.

Открыв ежедневник, Вотан пролистал страницы, покосился на книгу, которой занимался, и объявил:
- Я смогу подъехать через два дня. Надеюсь, это вас устроит?
- А пораньше никак? – Марти плаксиво шмыгнул носом.
- Увы, мистер Сайнз, вынужден вас огорчить, но именно сейчас я крайне занят и сумею освободиться только через два дня, - оставив без внимания попытку разжалобить его, твердо ответил Вотан.
- Ой, да ладно. Будь по-вашему. Пишите адрес. Я вас встречу.
- Уверяю вас, мистер Сайнз, в этом нет необходимости. – Прижав телефон плечом, Вотан спокойно записал адрес в ежедневнике. – Было приятно познакомиться.

Сбросив звонок, Вотан задумчиво откинулся в кресле, рассеянно водя по губам кончиками невероятно длинных тонких пальцев. Ему представлялось сомнительным, что поездка принесет собой хоть какую-то пользу и интерес, не считая денег. Рутинная работа. Вотан не предполагал найти в унаследованной Марти библиотеке ничего особенно ценного. Не сказать, чтобы мысль об этом навевала на него скуку, наоборот, Вотан был рад заняться чем-то обычным. С момента их с Грегом последнего приключения, едва не окончившегося трагически для обоих, прошло всего три месяца. И все же… Они были молоды, их не обременяли семьи, словом, оба были свободны и к тому же легки на подъем, но покамест с ними больше ничего не случалось. Селена Мнишек и Роберт Хэрли исчезли, не давая знать о себе ни словом, ни делом. Должно быть, боялись гнева Истинного геоманта. В прошлый раз Вотан недвусмысленно намекнул ведьме, что не потерпит ее вмешательства в его жизнь или жизнь Грэя. Будучи неглупой женщиной, Селена живо смекнула, что не стоит дразнить судьбу, и пропала, прихватив с собой демона, оставшегося без хозяина после гибели Руна.

- Все, сил моих больше нет!
Как всегда, без стука, в кабинет ввалился взъерошенный Грег. Подойдя к столу, он развернул стул и уселся на него верхом, сложив руки на спинке.
- Могу я поинтересоваться причиной столь бурных эмоций? – Привыкший к подобной бестактности Вотан невозмутимо продолжил работу.
- В жизни не встречал такого идиота! – Грег сдернул с носа очки, похлопал себя по карманам и, не найдя платок, начал зло тереть линзы полой рубашки. – Ни черта не смыслит, но считает себя великим хакером. Ассанж хренов! Ну, хоть платит хорошо, и то хлеб.
- Планируешь большие расходы? – Вотан убрал с иллюстрации последний росчерк маркера. – Понимаю, это не мое дело, но все-таки любопытно, какая покупка могла сподвигнуть тебя взяться за неудобный проект?
- Он не неудобный, Вотан. Он идиотский! – Грег посмотрел на свет сквозь линзы, заметил пятнышко на пластике и принялся яростно оттирать его. – Все равно, что тебя попросят оценить книги Джеймс*, а потом станут зудеть над ухом, что ты не разбираешься в эротической литературе.
- И будут неправы. Кстати, не припоминаю авторов с такой фамилией, пишущих эротическую прозу.
- Поверь мне, ты ничего не потерял, - заверил друга Грег. – Что до покупки, то все просто – ноутбук дает сбои. Уже трижды показал мне «экран смерти». Нужно прикупить «железо» помощнее и понадежнее, а такие приличных денег стоят. И это не считая программ, утилит и еще по мелочи... А ты все с этой книженцией маешься? Не надоело еще?
- Не маюсь, а работаю. Собственно, уже закончил. Книга в порядке, не считая вырванных страниц, что огорчает, поскольку это весьма любопытное издание, Грэй.
- И чем же?
Грег вскочил со стула, обошел стол, бесцеремонно навалился на плечо друга и взглянул на обложку.
- Ну и название! Глупее не придумаешь.
- Вовсе нет, оно довольно характерно для подобной литературы девятнадцатого века. Это была эпоха романтизма и реализма, Грэй, и, насколько я могу судить, данный роман относится именно к романтизму. Причем является не самым талантливым его образчиком.
- Избавь меня от лекции, - усаживаясь на стол, попросил Грег. – Ты сказал, она любопытная. Чем? Ради обычного романа, пусть и древнего, как мамонт, ты не стал бы тратить столько сил.
- Все верно, Грэй. – Вотан задумчиво пробарабанил пальцами по открытой книге. – Видишь ли, изначально мое внимание привлекли иллюстрации. Они весьма и весьма хороши для того периода и жанра, в котором написан роман. Вот, убедись сам.

Пролистав страницы, Вотан открыл первую попавшуюся картинку. Наклонившись, Грег рассмотрел ее и присвистнул:
- Ничего себе! Я бы не позволил племяннику читать такое!

На иллюстрации была изображена комната – как подумалось Грегу, кабинет. У камина стояли двое мужчин – монах в рясе и, судя по одежде, хозяин дома. И все бы ничего, вот только в поднятой руке служителя церкви блестел нож, а лицо его жертвы искажал страх. Картинка была нарисована столь ярко, сочно и до тошноты правдоподобно, что у Грега волосы на загривке встали дыбом.
- Охренеть… - вот и все, что он сумел выдавить из себя.
- Я бы не стал использовать столь грубое выражение, но ты прав, Грэй, иллюстрации поражают своей натуралистичностью. Как если бы художник писал с натуры. Однако это не все. Слушай.

Закрыв книгу, Вотан зажал страницы пальцами. В тишине раздался шелест.
- И что я должен услышать?
- Страницы. Они звучат так, как если бы книга была новой. И взгляни на цвет. Бумага белая, она лишь совсем немного тронута желтизной.
- Продолжай. – Грег понял, что увлекся и заинтригован рассказом.
- Самое странное, что в книге отсутствует библиографическое описание. Имя автора и название вынесено на обложку, но внутри их нет, как нет даты издания, города и издательства. Получается, об этой книге вообще ничего неизвестно, кроме самого факта ее существования, но так не бывает, Грэй! Даже в рукописной книге имеется указание, кто и где именно ее написал или переписал.
- Ого. Думаешь, запахло очередной заварушкой? – Грег весело рассмеялся. – Пойдем поедим, пока ничего случилось.

В кухне, стоя у плиты с деревянной лопаткой в руке, Вотан помешивал острый соус, а Грег качался на табурете, принюхиваясь к аппетитным ароматам и заранее предвкушая вкусный ужин. Уж что-что, а готовил Вотан просто виртуозно.
- Что думаешь? Я о книге, - дабы скрасить ожидание, спросил друга Грег. – Помнится, ты мне как-то рассказывал зловещую историю о заклинаниях и суицидах.
- Не торопи события, Грэй. – Вотан попробовал соус и облизнул губы. – Возможно, все не так, как мне показалось изначально. Книга могла побывать на реставрации, а страница с библиографическими данными просто потерялась, как прочие. Думаю, мне стоит заказать у Долтона полную экспертизу. Как раз успею перед отъездом.
- Ты уезжаешь? Куда?!
- Ничего интересного, Грэй, обычная командировка. – Вотан выключил плиту. – Будь так любезен, достань тарелки.

Поужинали в молчании. Вымазав корочкой хлеба тарелку (эта привычка появилась у него вскоре после того, как он стал соседом Вотана, и страшно раздражала мать), Грег с блаженным вздохом облокотился на стол.
- Сегодня твоя очередь.
- Я помню, но я готовил. – Сцепив длинные пальцы в замок, Вотан оперся на них подбородком и улыбнулся. В зеленых глазах заискрил дружелюбный, немного лукавый мальчишеский вызов.
Грег продержался минуту.
- Нечестный прием, - Он встал и принялся собирать грязные тарелки. – Ты же знаешь, что я не могу отказать, когда ты так смотришь своими глазищами.
- Спасибо, Грэй.
По-прежнему улыбаясь, Вотан достал телефон и набрал номер, поглядывая, как ворчащий друг моет посуду.
- Добрый вечер, Долтон, это Норман Вотан. Надеюсь, я не помешал?.. Да, у меня к тебе дело…

Сквозь шум воды Грег прислушивался к разговору и размышлял о всяких пустяках. Например, что Вотан, похоже, заблуждается, думая, будто книга уже была на реставрации. Сам Грег очень слабо разбирался в тонкостях работы друга, но ведь он сам говорил, что страницы звучат, как новые. Нельзя же отреставрировать бумагу... Или все-таки можно? А если книгу приводили в порядок, для чего давать ее малышу, да к тому же с такими страшными картинками?

- Благодарю, Долтон, я заеду утром, если ты не против. – Выслушав ответ, Вотан улыбнулся и устало помассировал переносицу.
- Вымотался? – Грег залез в холодильник и извлек две бутылки пива.
- Скорее, химикатов надышался. – Вотан открыл окно и с наслаждением вдохнул прохладный вечерний воздух.
- Вот что, геомант, постарайся не вляпаться там в неприятности. – Грег протянул другу пиво. – Это будет не по-товарищески.
- Хорошо.
- Я серьезно, Вотан. После смерти брата ближе тебя у меня никого не осталось.
Повернув голову в его сторону, Вотан несколько секунд смотрел ему в глаза, а затем без тени улыбки, произнес:
- Если что-нибудь случится, я непременно поставлю тебя в известность, Грэй. Кому я нужен в этом мире, кроме моего Проводника?

-----
* Грэй имеет ввиду Э. Л. Джеймс автора "50 оттенков серого"

Продолжение следует...