Лед

Бывает, что проснешься утром, но не от опостылевшего рева будильника, а от забредшего в твою комнату луча утреннего солнца. Он продирается сквозь толстую материю штор, разрывает пропитанный ночным дыханием воздух и навязчиво скользит по твоему лицу. Ты начинаешь жмуриться, но на душе-то приятно – точно знаешь, что до подъема еще есть пару десятков минут. Можно поваляться, лениво потянуться, считая оставшиеся мгновения, но что-то словно подкидывает тебя, и ты выбираешься из нагретой постели. Вот тут начинается непонятное. Умываешься, видишь свое отражение – улыбаешься. Хлебаешь свой утренний чай, чувствуешь разливающееся по пищеводу тепло – улыбаешься. Видишь край бесконечного голубого неба, окаймленного весенней зеленью деревьев  – опять улыбаешься. Блаженно так, почти как юродивый. А внутри словно разорвалась цветочная бомба и березовым соком полилась, заструилась по жилам. Хочется вырвать часть себя, сделать что-то бесконечно светлое и доброе, чтобы донести до людей свою радость, открыть им глаза, наконец, на всю прелесть бытия! И думается – хотя нет, ты даже уверен! – что ты больше никогда не сделаешь ничего плохого, не будешь ни с кем ругаться, никого не обидишь. Да и как можно кого-то обидеть, если есть это прекрасное небо?..

И вот ты, наполненный этой божественной субстанцией, выходишь из дома. Невероятно, немыслимо, непонятно! – но это тихое утреннее волшебство начинает таять. Через пять минут ты уже злишься на броуновское движение на дороге, через десять – ругаешься с водителем вставшего посередине дороги автобуса, через час тебя кувалдой бьет разъяренный голос из трубки рабочего телефона, после чего каждый его звонок гулко отдается в голове визгом циркулярной пилы. Ты все больше раздражаешься, и теперь уже не можешь понять, как совсем недавно ты мог так фатально ошибаться в природе всех этих людей? Березовый сок внутри вязнет, темнеет и превращается в грязно-серую жидкость, живую, тянущую свои щупальца во все уголки сознания, топящую в себе все твои порывы. С каждым разом эта жижа становится все гуще, тверже, холоднее, и в итоге – не сразу, но когда-нибудь точно! – превращает твою душу в формованный кусок грязного льда. И растопить его не могут уже ни лучи утреннего солнца, ни голубизна неба – ибо замечаешь ты их все реже и реже, да и они, словно боясь, старательно избегают тебя и прячутся в серых сумерках.

Ненавидеть – легко, но ненавидеть собственную ненависть – задача не из простых.