Спаситель Пилат

Это был последний самосвал. Большие каменные глыбы, обгоняя друг друга, с грохотом скатывались по крутому берегу, ударяли и вспенивали протекавшую внизу реку. Генерал Иванцов какое-то время задумчиво смотрел на задранный к небу кузов грузовика. Небосвод по всему фронту неумолимо затягивало черно-свинцовыми тучами – прогноз синоптиков в очередной раз оказался безнадежным обманом.

Внизу уже суетились три взвода солдат. Зазвучали отдаваемые офицерами команды. Взревели моторы инженерных машин. Река не давала расслабиться ни на один час. Работы по возведению плотины велись круглосуточно, наперегонки с поднимающимся уровнем воды. Битва шла за одноименную с рекой деревеньку Пилаты в двенадцать дворов, стоявшую в километре ниже по течению на невысоком берегу. Исход сражения был не ясен – погода перешла на сторону противника еще два месяца назад.

Работавшие внизу военные были с ног до головы перемазаны глиной. Глина была повсюду – под ногами, на военной форме, внутри кирзовых сапог, в спальных мешках, в мисках с гречневой кашей. Она лезла в глаза, забивалась под ногти, скрипела на зубах. Так, словно тебя взяли, да со всего размаху и швырнули на огромный гончарный круг.  Разорви завтра солнце тучи, и под его лучами армия Иванцова превратилась бы в набор засохших фигурок солдатиков.

Генерал глубоко вздохнул, зло сплюнул под ноги,  развернулся и зашагал к блиндажу в два наката, возведенного для него в ста метрах от берега, тихо матерясь и выдергивая с трудом сапоги из вязкой чавкающей бурой глины.  Бревенчатое сооружение одновременно служило Иванцову и штабом, и жилищем. Перед входом в блиндаж часовой отдал ему честь. Генерал молча кивнул, отворил дверь и спустился внутрь. Повесив плащ с фуражкой на вбитый в бревенчатую стену гвоздь, он, кряхтя, стянул сапоги и устало опустился в кресло. Генерал сжал руками голову – нестерпимо ломило виски, –  быть дождю.

А дожди в этом крае шли уже два месяца без перерыва на обед. Можно было по пальцам пересчитать редкие, как сегодня, часы затишья. Природная аномалия, «старожилы не могут припомнить такого», которую безуспешно пытались объяснить лучшие умы из Академии наук и Гидрометцентра. Ни одна из предложенных теорий не имела прикладного успеха – были переведены сотни килограмм серебра на разгон облаков, но ливни лишь усиливались. Циклон, в центре которого они находились, подобно ишаку, упрямо не хотел сдвигаться с места. Словно кто-то приколотил его небесными гвоздями.

Генерал достал из верхней полки стола новую пачку обезболивающего средства, извлек из нее одну таблетку и положил на ладонь. Затем подумал и достал вторую. Налив полстакана водки, разом запил обе таблетки.

В блиндаж постучали.

- Да! – раздраженно сказал генерал.

Дверь распахнулась, и внутрь заглянул часовой.

- Товарищ генерал, разрешите доложить! -  солдат чеканил каждое слово. – Тут местные диверсанта поймали.
- Какого диверсанта? Что за бред! – поморщился от очередного приступа головной боли генерал. – Откуда им тут взяться? И перестань так кричать, башка раскалывается.
- Самого настоящего, - перешел почти на шепот часовой. – Призывал прекратить строительство плотины. Говорил, что жителям на время нужно уехать. Что реке, мол, нужно дать возможность все затопить здесь, а через три дня она вернется обратно в свои берега.
- Ну что за бред? – повторил генерал и снова поморщился. – Зачем затапливать? Ну, где ваш этот диверсант?
- Здесь, товарищ генерал, его прямо к блиндажу привели. А документов при нем нет, я его уже обыскал. Только блокнот с какими-то записями, вот.

Часовой протянул Иванцову блокнот в потертой красной обложке.

- Давай его сюда ко мне, я сам допрошу, - ответил генерал.

На диверсанта незнакомец походил мало. На вид ему можно было дать лет тридцать, не больше. Худощавый, среднего роста. Лицо интеллигентное, небольшая рыжеватая борода с усами. Вьющиеся русые волосы, зачесанные назад. Ясный, чуть ироничный открытый взгляд синих глаз. На мужчине были светло-зеленая клетчатая рубаха, темные джинсы и оранжевая бейсболка. На ногах резиновые сапоги, скрывавшие свой цвет под слоем засохшей глины. За спиной небольшой рюкзак. От него исходили спокойствие и уверенность. Генерал скорее поверил бы, что перед ним стоит геолог, отбившийся от экспедиции. Иванцову показалось, что это лицо ему знакомо, где-то он его уже видел.

- За что вас задержали? – строго спросил генерал.
- За правду, – едва заметно улыбнувшись, ответил незнакомец.
- За какую такую правду? – нахмурился Иванцов.
- Вы знаете. Или уже догадываетесь –  улыбка на лице незнакомца стала чуть заметнее. – Она ведь себя ведет как живая, не так ли?
- Кто вы? – вздрогнул генерал.  – По какому праву?.. Что вы здесь делаете?

Свои возникшие догадки Иванцов скрывал от всех, включая родных. Река вдруг стала казаться ему живым существом, похожим на гигантскую змею. Хитрым, изворотливым и коварным противником, умеющим наносить ответные жалящие удары. Река бросала ему вызов. К примеру, вчера она изловчилась, взяла да и смыла понтонную переправу, по которой с большой земли шли тяжелогруженые самосвалы. Чтобы не останавливать строительство, генерал запросил поддержку с воздуха. Сегодня вечером должна была прилететь первая вертушка МИ-26 с двадцатью тоннами груза – мешками с песком.

«Начинаю потихоньку сходить с ума», - переживал генерал. И если в течение всего дня он был занят возведением плотины, матерясь на личный состав до хрипоты, то ночью ничто не мешало околонаучным догадкам терзать его разум. Под утро ему снился один и тот же кошмар – река прорывала плотину, и затапливала блиндаж до потолка вместе с ним. Он захлебывался во сне и просыпался. Вкупе с накопившейся усталостью от круглосуточной борьбы, страхами от возможной неудачи и чувством одиночества в забытом всеми таежном краю это сильно подтачивало генерала изнутри.

Незнакомец хотел было ответить, но в этот момент экран монитора,  стоящий на столе ожил, а из динамиков раздался сигнал входящего вызова по cкайпу. Иванцов развернулся в кресле и воткнул в компьютер наушники. Он ожидал звонка от дочери, студентки пятого курса столичного геологоразведочного университета.

- Привет, пап! Как там  у тебя дела? Скоро домой?
- Привет, Маша!  Не знаю пока. Все от погоды зависит. А у нас тут, как назло, льет прям из ведра, не переставая.
- По телевизору говорят, что ты настоящий герой. Мы с мамой тобой гордимся! А кто это у тебя там?
- Где? – генерал инстинктивно обернулся к незнакомцу.
- Ой! Неужели к тебе на помощь самого Звягинцева прислали? С ума сойти! Папка, прислушайся к тому, что тебе Игорь Юрьевич посоветует, он гениальный ученый.

В следующее мгновение звук пропал, а затем и изображение. В пустом окошке появилось сообщение «Связь прервана, требуется восстановить Интернет-канал». Генерал по опыту знал, что случится это теперь не скоро, и поэтому развернулся к своему невольному гостю.

Игорь Звягинцев. Ну конечно, Иванцов узнал его. Это доцент с кафедры, где учится дочь генерала. Надежда российской науки, выдвинут в этом году на Нобелевскую премию за открытие каких-то там сверхновых пластов. Маша все уши дома прожужжала за столом про Игоря Юрьевича. Все девчонки с курса по ее словам были по уши влюблены в талантливого молодого преподавателя.

Специализацией Звягинцева были подземные пожары. Генерал вспомнил репортаж ученого из американского городка Централия, расположенного в лесистой Пенсильвании, где уже более пятидесяти лет бушевал негасимый подземный пожар в пластах антрацита. При въезде в город вместо приветствия «Добро пожаловать!» редких бесстрашных туристов встречала надпись: «Внимание — опасность! Земля может уйти из-под ног». Пустые дома, заброшенные магазины, покрытые глубокими трещинами бывшие асфальтные дороги, в которые когда-то бесследно проваливались жители Централии. Из этих трещин повсюду из глубины шел едкий дым. Во время своего рассказа Звягинцев не мог долго стоять на одном месте – начинали плавиться подошвы ботинок.

«Но что он здесь забыл? Тут нигде нет огня, одна вода и глина кругом», - размышлял генерал.

- Так что вы знаете о происходящем? – осторожно спросил Иванцов.
- Правду.
Генералу показалось, что в уголках губ Звягинцева на миг появилась и тут же пропала усмешка.
- А что есть правда?

Ученый ничего не ответил. Он пристально посмотрел на свой блокнот, лежащий на столе у генерала. Иванцов перехватил взгляд и взял блокнот. Откинув потертую обложку, принялся читать. Это была изложенная Звягинцевым гипотеза. Чем дольше он читал, тем сильнее сжимал блокнот, тем с большим волнением переворачивал последующие страницы.

По Звягинцеву выходило, что значительная часть планеты была опутана, подобно кровеносным сосудам, микропластами особой сверхгорючей породы антрацитового угля. Очень тонкими, чтобы не быть обнаруженными геологоразведкой, но достаточными, чтобы поддерживать и распространять горение на тысячи километров под землей, вырываясь пламенем на поверхность в самых неподходящих местах. Компьютерное моделирование показало, что за относительно короткий срок гигантские пожары могут охватить огромные территории, от сибирских лесов до Азии и Европы. Это приведет к непоправимой экологической катастрофе. А Пилаты – это…

- Бикфордов шнур, - ученый словно читал мысли генерала. – Основной пучок особых угольных пластов выходит на поверхность Земли лишь в одном месте, как раз в окрестностях Пилат. И именно здесь, и только здесь может зародиться глобальная катастрофа.
- Не помешаю? – в проеме открывшейся двери возник незнакомец в сером костюме. В правой руке он держал небольшой портфель из темно-коричневой кожи.
- Вы кто? – строго спросил генерал. – И почему вошли без стука?
- Ряхницкий Евгений Константинович, начальник шестого особого отдела областного управления службы безопасности, - представился мужчина, показав Иванцову раскрытое служебное удостоверение. Внешность особиста была такой же неприметной, как и его костюм.
- Чем обязан вашему визиту? – нахмурился генерал.
- Я прибыл арестовать подозреваемого в государственной измене и терроризме, - делая вид, что не заметил реакции генерала, равнодушно ответил мужчина. – К нам поступил сигнал, и я сразу же прибыл к вам попутным вертолетом. Он сейчас стоит под разгрузкой, через час вылет на большую землю. Мы как раз успеем все оформить.
- И кого вы здесь подозреваете? – насторожился Иванцов.
- Его, - также невозмутимо ответил особист, указав на Звягинцева. – Игоря Юрьевича Звягинцева. Вот он мне как раз и нужен.
- Вы ошибаетесь, это ученый, - возразил Иванцов.
- Да, да, я в курсе. Ученый, доцент кафедры, нобелевский номинант, - сотрудник службы безопасности был по-прежнему невозмутим. – Пытался сорвать дело государственной важности, остановить строительство плотины, что привело бы к многочисленным человеческим жертвам. А вы должны знать, генерал, что Пилаты на личном контроле у самого президента.

Да, генерал все прекрасно знал. Население Пилат в связи с начавшимся наводнением планировалось переселить на время паводка в соседнюю деревню, благо там половина домов была заколочена и пустовала. И так бы все и вышло, и все бы обошлось, если бы неожиданно у Пилат не сел президентский вертолет с главой государства, находившегося в региональной поездке, которого сопровождал пул  телевизионщиков с центральных каналов.

Поговорив с жителями деревни, президент дал поручение местным властям сделать все возможное, чтобы отстоять дома. Дорог в крае особо не было, были лишь направления. А вот дураков хватало с избытком. И они тут же принялись расшибать лбы, чтобы любой ценой отличится, исполнив поручение главы государства. Уже через неделю, благодаря телевизионному пиару деревня Пилаты получила мировую известность.

Репортажи с места событий ежедневно открывали вечерний прайм-тайм на всех центральных телеканалах страны. Картинка строящейся плотины крупным планом; стройная вереница груженых ярко-желтых самосвалов; проникнутые вниманием и заботой интервью с местными жителями; бодрые отчеты главы края. Вид сверху с зависшего «дрона», позволявший зрителям оценить масштабность проекта. А на главной странице Яндекса появился график, наглядно показывающий в режиме онлайн уровень поднявшейся воды и высоту возведенной плотины.

Сражение за Пилаты превратилось в символ, призванный сплотить население страны и показать всему миру, особенно западному, что русских никому и никогда не сломить: ни врагам, ни природным стихиям.

Когда дело приняло иной оборот, грозя затоплением деревни, губернатор предпочел умыть руки. Он добился введения в крае чрезвычайного положения, и назначения Иванцова начальником штаба операции по спасению Пилат, что перекладывало всю ответственность на плечи генерала, и фактически делало его крайним в случае провала.

- Звягинцев ни в чем не виноват, - сказал генерал примирительным тоном. – Строительство плотины продолжится, мы отстоим Пилаты, не сомневайтесь.
- В столице разберутся, кто виноват, а кто нет, - возразил мужчина. – Тем более что у меня есть свидетели преступного замысла Звягинцева.
- Свидетели? – удивился генерал. – Где вы тут свидетелей нашли?
- Пойдемте, покажу, - особист указал рукой на дверь, и они вышли с Иванцовым наружу, оставив ученого дожидаться своей участи.

У блиндажа собрались почти все жители Пилат. Некоторые привели с собой детей. Завидев генерала, толпа загудела как пчелиный рой. Мужики стали громко говорить, стараясь перекричать друг друга, а женщины с плачем причитать.

- Он хотел затопить нашу деревню!
- Это опасный преступник, арестуйте его!
- Мы боимся за наших детей!
- А что, если он возьмет и подорвет плотину?
- Нам сам президент обещание дал!

Генерал резко повернулся.

- Что это за спектакль вы тут организовали? Сколько вы им заплатили?
Особист первый раз за все время слегка улыбнулся.
- Какая разница, генерал? У вас военных свои методы, у нас свои. Так вы передадите мне ученого?
- Подождите меня снаружи, я ненадолго.

Иванцов спустился в блиндаж. Звягинцев вопросительно посмотрел на него.

- Мы не договорили, - сказал генерал, стараясь не смотреть ученому в глаза. – Так в чем же правда? Что здесь происходит?
- Явление, с которым вы столкнулись, довольно необычно, – начал пояснять Звягинцев. – Разные люди назвали бы его по-разному: Бог, Создатель, Провидение, Высший разум.  Я склонен к названию, которое  для вас будет более удобным для понимания – Природа. Сути явления  это не изменит.
- Да… Природа…  вы, наверное, правы… да, так и назовем… Природа… – запинаясь, согласился генерал.
- Так вот, по прогнозам независимых экспертов следующим летом здесь будет один из полюсов жары на планете. И если в этом году не дать реке затопить деревню с ближайшими окрестностями, то через год бикфордов шнур будет подожжён, и начнется катастрофа планетарного масштаба, последствия которой для всего человечества не может предсказать ни один из ученых. Вот почему река стремится прорвать плотину любой ценой. Дайте ей этот шанс, генерал, и через три дня она отступит обратно, вот увидите.

Генерал снова схватился за голову, боль постепенно возвращалась, безжалостно сжимая тисками виски. Он пытался осознать услышанное, вместить это в свой разум. И у него это никак не получалось. А еще нужно было принимать решение, особист  ждал их выхода.

«Если не выдам ученого, сдаст меня с потрохами этот особист. Он своего шанса вырваться из этого глиняного края не упустит. Для него ученый как счастливый билет, он зубами в него вцепится, чтобы вытянуть. Напишет рапорт и в лучшем случае меня отстранят, а в худшем сорвут погоны и…»

За дверью послышался шум.

«Но ученый же ни в чем не виноват, это ясно. И дочка моя за него. И, похоже, Звягинцев правду говорит о возможности катастрофы. Это против совести отдать ученого».

Шум становился сильнее.

«Да, но что я могу сделать? Я военный, у меня  приказ, и я его обязан выполнить. И потом, знакомый из Министерства намекнул, что если справлюсь с рекой, то представят к госнаграде, и перевод в столицу на новую должность обеспечен. А это совершенно иные перспективы. К тому же жена недавно вернулась из Тосканы. Присмотрела небольшую виллу с виноградником, договорившись о залоге. Так что все к одному сходится.  Да и не случится ничего плохого с ученым, там разберутся во всем и сразу отпустят».

В дверь блиндажа постучали.

«А если пожар и вправду начнется следующим летом, что тогда?»
«Да отсижусь с семьей в Тоскане, переждем, пока все не потушат».

Вновь постучали, на этот раз настойчивее.

- Поднимайтесь, нам пора, - сказал генерал.

Наверху Иванцов еще раз решил попытать шанс.

- Это известный российский ученый, - указал пальцем на Звягинцева генерал. – Он не думал делать вам ничего плохого. Его нужно отпустить, вы слышите?!

Толпа недовольно загудела: «Мы не согласны. Судить его!». Посыпались ругательства.

Генерал их всех тихо ненавидел. Жалкие темные людишки, озлобленные и завистливые. Из-за них он безвылазно торчит на реке уже два месяца. Местные жители быстро уловили текущий момент после отлета президента. Осознав свою государственную значимость, они вовсю стали пользоваться неожиданными привилегиями. Журналистам жители давали интервью исключительно за деньги. Практически вся деревня сразу же ушла в глубокий запой. Резкий запах перегара и сейчас доносился до генерала.

От реки послышался свист лопастей, рассекающих воздух. Особист вопросительно поглядел на Иванцова.

- Забирайте, - тихо произнес генерал.

Особист вынул из портфеля наручники и застегнул их на запястьях Звягинцева. Вдвоем они зашагали в сторону реки к вертолету, поскальзываясь на размокшей глине.

- Ну, что толпимся? – рявкнул на местных генерал. – Расходимся по домам. Даю всем ровно пять минут.

Спустившись в блиндаж, Иванцов достал еще три таблетки, запив уже полным стаканом водки. И рухнул в кровать, не раздеваясь. Закрыв глаза, он пытался представить себе живописные итальянские пейзажи: покрытые изумрудной зеленью холмы, древние памятники, краешек лазурного моря, выглядывающий из-за цветущих виноградников. Этой ночью первый раз за два месяца генералу ничего не приснилось.


Месяц спустя. Информационный выпуск новостей.

«Сегодня в Екатерининском зале прошла торжественная церемония вручения государственных наград. Генералу Иванцову за проявленное личное мужество при проведении операции по спасению населенного пункта Пилаты была вручена медаль «Золотая Звезда» в связи с присвоением ему звания Героя Российской Федерации...»


Год спустя. Доклад на внеочередной сессии генеральной ассамблеи ООН нобелевского
лауреата Игоря Звягинцева, выпущенного накануне по амнистии на свободу.

«Как мы и предполагали с моими коллегами, на основании сделанной ранее математической модели, возгорание особых антрацитовых микропластов произошло в районе деревни Пилаты примерно месяц назад. Отсутствие мониторинга позволило огню под землей распространиться на огромные территории. Скорость продвижения огня оказалась выше расчетной в три раза.
Ситуация уже вышла из под контроля. Парниковый эффект грозит экологической катастрофой всей планете, включая Юго-Восток Азии и американский континент. В настоящий момент пожарами охвачены две трети российской тайги. А также сотни тысяч гектаров в Китае, Турции, Восточной и Западной Европе. Особенно сильно пострадали следующие территории: провинция Бургундия, земля Нижняя Саксония, Тоскана…».