Рукопашник

    Это была стая. Такие волчатники возникают сами по себе из группировок подростков в любом конце земного шара и независимо от строя и устоев. Даже от религиозности это не зависит. Думаете, ешеботники не дерутся? Ошибаетесь. Еще как!

    И все же, это были дети, пусть роста выше его, но все же…  Дети - пусть, за три-четыре года натренировавшие до совершенства каратешные «каты», и убившие по паре груш, но это были дети, и он ушел вправо, чтобы закрыться от вожака самым слабым из них. Надо дать им время подумать. Но думать им было нечем.

   Словно щенки, когда за спиной волчица, они, развернувшись веером, и пробовали свои силы.
Так.
Положить нужно всех по очереди и таким же веером. Сильно никого не задевать, но так, чтобы секунд по тридцать никто не поднялся. Надо, чтобы не мешали потом «поговорить» с глазу, на глаз, с тем, кто назначил себя главным. Но, ни в коем случае не расслабляться. Они молоды и сильны. И они красивы! Здорово, как красивы! И они не виноваты, он их сам задел.

   Рядом с учебным корпусом был кампус, по-нашему - общежитие, а вот между глухими стенами и был сарайчик, в котором он подрабатывал «Бот тичер».  С пятерыми ребятами строили настоящую яхту. Приезжал на своем «Лексусе» восстановленном из пепла. Никто бы и не сказал, что он «из под забора». «Красавец»! Благо руки  из нужного места выросли. Здесь со старыми машинами не возятся, чуть поломка посерьезнее – на металлолом. Он машину реанимировал.
Часто мальчишки на нее заглядывались, - тут водить можно с семнадцати лет. И многие ездят.
 Энергии в каждом пацане море, в еврейских не меньше, и раввин позволил в подвале организовать спортивную секцию. Занимались, по-нашему, рукопашкой. И хорошо таки занимались. Он помалкивал, но кто-то сдал, что он полковник русского спецназа, а для них, что украинец, что узбек, все русские, а спецназ, он и есть спецназ.

   Секция культивировала карате – обычная спортивная секция, с хорошим тренером. Жаль, что для него самого спорт - показуха, он этим не занимался с самого начала. Так уж получилось. Бою научила его улица, а потом работа. Он солдат  и реалист. В игрушки не играет – ставки слишком высоки.
   Вожак очень хотел машину, а он отказался продавать Лексус, сначала за три, потом, за пять, потом за шесть, В общем «нашла коса на камень».
Мальчишки завелись и окрысились.
Он удивился мыслям:
 - Помнишь: обязательно короткий выдох в фазе завершения, но сейчас только в пол силы. Энергию «Чи» в середину внутренней части открытой ладошки. Кулаком не бить. И так засудят. Америка. А так - хоть не за покойников. Говорят в Калифорнии, человеку, имеющему черный пояс, нужно иметь «лайсенс», как у нас разрешение на ношение оружия.  А ему что делать, сколько «лайсенсов» брать? Но не бежать же..?!
Подкорка, независимо от колебаний, озвучивала:
Когда все начнется, работать симметрично и ровно, постоянно качая маятник, и как можно шире, по дуге, чтобы вожак не подошел к нему раньше времени. Если сразу вырубить, никакого урока не будет. Просто драться он не хотел - старый уже…
-  И не сердись на них, они всего лишь, мальчишки, а ты чужак и без опознавательных знаков.

   Он долго искал работу. Перебивался, то погрузкой, то ремонтом, то пилил поваленные бурей деревья.
 С языком было плохо. Без языка вообще никак. Но в этом городе он прижился даже в шестьдесят. Каждый день – как рыба об лед, он даже рот не раскрывал. Одно спасение – кругом религиозные евреи – и пропасть не дали.


  Он не носил черной шляпы, черного костюма и белой рубашки, ходил в джинсах и ковбойке. И кипы тоже не носил, -  ну не вышел он сознанием. Правда, из уважения кепочка, типа бейсболки, с лысинки не снималась. Для них, пацанов – он почти гой, в смысле, не еврей, а значит чужой. До толерантности и мозгов  они еще не выросли, а Талмуд видно не все хорошо учили. Это была ешива, что-то на подобие нашего ПТУ. И ему хорошо платили.  Ешива для трудных.

  Нас, евреев, обвиняют в заносчивости, часто  заслуженно. Мы думаем, что чем-то лучше других, оно и правда, но только потому, что больше учимся и умеем не воевать. Но природа человеческая - штука злая. Часто боком вылезет.
Вот этой толерантности, он эту молодежь, поучить и собрался.
Когда вожак  сказал, что купит у него его машину, и даст за неё две, три, пять, десять  и это уже дело принципа, он не согласился, тот возмутился, что не по его, а Фима вдруг понял, что и среди «жидят» есть воинствующие. Не только в Израиле.  А ведь здорово!

- В половину силы, в половину, максимум в три четверти - диктовало подсознание.
- Короткий тычок с ускорением в момент контакта и энергетическая вспышка с резкой, почти вакуумной остановкой. Для легкого сотрясения мозга и потери сознания вполне достаточно, а в болевой точке - паралич секунд на сорок. Этого ему с головой хватит. Главное никого не поломать.

   Секунд двадцать он потратил на первую пару, и на вторую. Классический проворот, провокация атаки, захват, круговое движение с постановкой партнера, против другого нападающего и добивание в болевую точку или затылок, переход ко второй паре. И все время, закрытое пространство, чтобы не дать Волку сделать ход.
Когда четверо лежали веером, он медленно подошел к вожаку и посмотрел в глаза. В них он увидел удивление, растерянность, но еще не испуг, просто непонимание. Зрачки судорожно бегали. Длинно показал «левой» - «в голову» – «блок», «правой» - «в корпус» – «блок». Повторил - «Блок», «блок», «блок», ускорил, дал «вертушку», - Волк еле-еле поймал двумя руками тыльную сторону кулака с предплечьем.
 – Хорошо, молодец!
Парень согнул ноги, сел в «кота» и еле успевал перебирать ноги, отходя все дальше и дальше.  Фима провел пару ударов ногами, - «блок», «блок», «блок»
 – Совсем не плохо! - Но на ответ времени не хватает, и что такое активная защита с проходом вперед, их, видимо, не учили. Плечи уперлись в стену.

   Хлопец растерялся, он ничего не успевал, ничего сам не мог сделать. Ему диктовали каждую секунду. Он на миг замер. И в эту паузу, полковник милиции Ефим Григорьевич Кауфман, командир подразделения «Дракон» совершенно учебно, вставил жесткий линейный тычок в челюсть. Зрачки у мальчишки дернулись, уже от сотрясения. Но он был боец, он держал удар, держал отлично, по крайней мере, очень старался. Чуть сильнее и был бы нокаут, но это в планы не входило. Там где находилось мужское достоинство, начало мокреть. Не от страха, просто у мальчишки выключилась нервная система.
Ефим, не нарушая линии боевого танца, вставил кулак на конце прямого предплечья в солнечное сплетение, уже обмякшее тело взвалил на плечи, внес Волка в сарайчик, бросил спиной на кокпит яхты, стащил штаны, натянул на их место свои рабочие, еще совсем не заляпанные краской, вынес наружу и положил в середине «веера».

   «Лексус» завелся, как заводятся «Лексусы», словно и не молчал.
 Сарайчик Яша закроет сам.
А зрителей не было.
Все хорошо.
Никто ничего не узнает.

- Если сами не расскажут.



Борис Гаврилин. Монси. Июнь. 2015г.