Лето

Душный раскаленный город. Мягкий плавящийся асфальт. Солнце иссушающее глаза. В этом, ставшем похожим на горячую сковороду, городе медленно жарилась какая-то масса из овощей, фруктов и мяса. Он никогда не знал названия этого блюда, но всегда был его неизменным ингредиентом.
Запах стоял соответствующий. Не слишком приятный, но и не омерзительный, и очень сложный. В этом году кажется переборщили со специями, подумал он. Впрочем,он то как раз всегда любил специи, в большом количестве. И хоть есть это всё не ему, точнее есть будут как раз его, как-то приятно было что его приготовят в его же вкусе. Вспоминая десятки кулинарных рецептов, частью которых он являлся, приходилось признать, что в этот раз похоже выходит что-то не совсем обычное. Ну да увидим.
По ночам, когда огонь убавляли, блюдо начинали медленно перемешивать и улицы наполнялись самыми разнообразными по форме, размеру и вкусу существами, которые активно терлись и соприкасались с целью изменить свой вкус и запах. Ночи были его любимым временем. можно было улизнуть к краю сковороды, где лопатка почти не доставала, а температура была вполне комфортной, и медленно готовиться в собственном соку, без лишних примесей. Возможности эти он старался не упускать никогда. По утрам всегда доливали какого-то бульона и встряхивали сковороду. Удержаться на краю уже не получалось. Но в какую- нибудь из ночей снова получится попасть к краю. Он знал это точно.
К августу большинство уже покрывалось румяной корочкой, что говорило о том, что всё почти готово. Смотреть на эти поджаристые кусочки было забавно и даже как-то приятно. И можно было уже чувствовать приближение осени с её сбором урожая, подведением итогов, сведением счетов. Тогда то и будет понятно, что приготовилось этим летом. И пора будет подавать это всё не стол, или смывать в унитаз. Но это уже решит шеф повар, простому куску стручковой фасоли, с которым вот как-то пришла ассоциация, сие не ведомо.
А пока...
И вот уже утром, сидя на кухне и глядя на розовеющее от восходящего солнца небо, он собирал со сковородки куском ржаного хлеба остатки тушеных с морковью, луком и паприкой баклажанов. Медленно пережёвывал, заедая чесноком, и наслаждался вкусом прошедшего лета. В голове представлялась картина: с предутреннего неба вдруг медленно опускаются космически громадные пальцы, сжимающие ломоть ржаного хлеба, и опускаются на город. Он улыбнулся и принялся аккуратно вымакивать корочкой самые вкусные остатки совсем уж перетушившихся в пасту овощей, в очередной раз радуясь тому, что всегда использует очень мало масла, и по этому вчерашние остатки, после ночи в холодильнике, стали ещё вкуснее.
Потом он встал, и принялся аккуратно отмывать сковороду. На душе было пусто и тихо. Лето как всегда исполнило свои обещания и просто закончилось. А значит, пора мыть посуду, себя, бриться, и выходить на улицу. Впереди снова много суеты и медленно остывающего города. Еще один виток. Скоро октябрь. И для него начнётся новый цикл. Все как всегда. И он снова наслаждался осенью и ждал весны. Тоже как всегда.
Даже не подозревая что зима вдруг принесет новый ветерок, новые, не виданные прежде снежинки. А весной, подснежники будут удивительных цветов и форм. И деревья станут другими... И волшебный цветок пробьется сквозь бетон, к небу, раскрывшись над всем миром. И солнце следующего лета, пробиваясь сквозь его лепестки, изменит цвет. Он не мог знать этого. Да этого и не могло быть. Но этого он тоже не мог знать, а значит быть всё же могло. Только вот, почему-то запах этих самых необычных специй все время висел в воздухе. А в память врезалось что у этого лета был какой-то слегка необычный вкус. На улицах уже снова жгут опавшую листву, вдруг подумал он, и поднял глаза к небу.