Мишка и другие-2

 (воспоминания очевидцев)

начало см. http://www.proza.ru/2015/06/19/1105

10 апреля,  бабушка 

Мишу выписали из родильного дома на 5-ый день его жизни  - 10 апреля. Все утро я собирала вещи к выписке и нервничала: как все это дотащить, как не забыть чего-то важного, и почему в самый ответственный момент все хлопоты вечно сваливаются только на одну меня? Волновалась я зря, все получилось замечательно. Сначала позвонил Валера и сообщил, что заедет за мной на машине, а вскоре за ним позвонил Шурик – он был уже на пути к дому. Я все успела. Мы купили Маше букет цветов и поехали. Несмотря на то, что с самого утра шел мокрый снег, к выписке выглянуло солнце, которое решило достойно встретить маленького Овна. В 404 палате, куда мы перебрались накануне из 401, собирались в дорогу еще две мамочки. Машенька доедала обед. У нее появилось молоко, и она все время хотела есть и пить, потому что мой замечательный внучок пошел не в Машу: он любил много и часто кушать.

 Я не могла точно сказать, на кого он был похож. Уши точно были наши, с браминской мочкой, а личико все еще оставалось сморщенным, отчего переносица завалилась внутрь, а носик выглядел уморительно – курносый и маленький, точно как у Маши. Глаза – серо-голубые, но их Мишутка открывал редко. Трудно было сказать, будут ли они такими же большими, как у Маши, и даже не станут ли со временем карими, как у его отца. Волосы на голове с самого рождения были достаточно длинными, темно-коричневыми и мягкими. У Маши после рождения они были светлее. Ребеночек оказался самым крупным из тех, кто родились в этот же день, а в ползунках вообще выглядел не как новорожденный, а как вполне нормальный человечек, его не страшно было взять на руки, повернуть на бочок, пощекотать пяточку.

По случаю выписки нам с зятем разрешили подняться наверх вдвоем, Валера ждал нас внизу. Пришла патронажная сестра, завернула Мишаню в одеяло (по счастливой случайности при покупке мы выбрали голубое и с мишками в качестве рисунка!). Пригодилась и голубая лента, которую мы, вместе с розовой купили к свадьбе для украшения машины, на которой молодые катались по городу после регистрации. Лента была длинной, но все ее излишки умелая медсестра превратила в очень красивый бант, похожий на голубую хризантему. Нас проводили на первый этаж в комнату 10, где мы сфотографировались на память. Потом появился Валера с розами, и мы еще раз запечатлели этот торжественный момент в разных позах. Мишаня вел себя замечательно: он спал и в этот суетный процесс не вмешивался. Мне вручили ребеночка (как когда-то - моей маме вручили мою Машу при выписке нас с ней из 13-ого родильного дома), и мы уселись в машину. До дому добрались быстро. Комнату для первенца мы с Шуриком приготовили заранее: переставили мебель и  установили Мишину кроватку в угол возле окна, с Машиной стороны.

С рождением малыша, я изменила свое отношение к зятю. У нас появились общие интересы, а я начала находить в нем массу достоинств, о которых знала и раньше, но упорно не хотела их замечать. Я приняла его в нашу семью. 

В тот же день, Миша

Бабушка там уже написала, как нас выписывали.  Мама тоже могла бы кое-что добавить, да ей сейчас некогда: я донимаю ее своим прекрасным аппетитом. Через каждые два часа я сначала начинаю выразительно ерзать и ныть, потом морщу свой маленький, курносый носик и издаю решительное «ля-а!». Конечно я мог бы выразиться яснее, но пока получается только это. Неудержимое, настойчивое веление плоти заставляет меня открывать рот, высовывать язык (я вовсе не имею намерения дразниться!) и закидывать назад голову в поисках приятно пахнущей и теплой маминой груди. Соска, которой бабушка пытается заткнуть мне рот, пока мама готовится к кормлению, устраивает меня только на какое-то время. Она и пахнет не так, и молока не дает, - зачем мне такая соска!?

Я еще плохо ориентируюсь в звуках и неважно разбираюсь в световых пятнах, мелькающих у меня перед глазами, но вот запахи я различаю прекрасно. Прекрасно знаю, как пахнет мама, как - бабушка и даже научился узнавать папин запах. Мама, конечно, пахнет лучше всех, она ПРАВИЛЬНО пахнет. Наконец мама ложится на кровать, бабушка торжественно подает ей меня, и я начинаю работать щеками и язычком, да так, что мама морщится от боли. Я не кусаю ее, у меня и зубов-то нет, просто так уж получается.  Через полчаса немыслимого блаженства я проваливаюсь в какой-то другой мир, где я по-прежнему могу все видеть слышать и анализировать.
 
В этом сладостном «послемолочном» сне я  неожиданно вспоминаю  то, что почти забыл  в родильном доме. Я понял, что вернулся к себе домой. Да-да, именно вернулся! Потому что я покидал этот дом, где живут мои мама, папа и бабушка, всего только на пять дней – для того, чтобы врачи помогли мне выбраться из маминого животика наружу. Остальные сорок недель своего бытия я находился именно здесь, хотя и представлял  себе все несколько иначе. Когда плаваешь в тесноте да еще и вверх ногами, то разглядеть что-либо обычным способом крайне сложно! Зато я и тогда хорошо слышал и многое запомнил. Например, приобщился к хорошей музыке: чаще всего в нашей комнате звучали очень красивые мелодии Чайковского и Моцарта. Об этом позаботился папа: он специально для нас с мамой купил хорошую магнитолу и раздобыл соответствующие диски. Кроме классики, мне приходилось слушать и не совсем полезные для меня телепередачи и телесериалы - их смотрели мои родители. Лично мне нравится все,  что нравится им родителям, если  им приятно, то и мне радостно!

А еще я все девять  месяцев я постоянно слушал разговоры моих близких. О-о-о, чего я только от них не наслушался! Нет-нет! Ничего такого нецензурного или криминального, но какие же непростые характеры у моих родственников!!

 Вот бабушка – она вечно чем-то не довольна и вечно всех подгоняет. Идеи у нее возникают постоянно и самые разные, иногда даже противоположные, поэтому сегодня она не довольна одним, завтра другим, послезавтра – третьим! За то же самое, что ей не понравилось вчера, завтра она, признав свои ошибки, может кого-то похвалить и, больше того - призвать к повторению этого! Не скажу, что это меня сильно возмущает, у  нее, как и у меня, просто гораздо больше энергии, чем у мамы и папы вместе взятых - они оба  предпочитают либо ждать, пока кто-то за них решит, либо надеются на то, что все само как-нибудь рассосется.

Папа тоже не подарок. Молчит, молчит, а потом вдруг такое скажет или сделает, чему и сам не рад. Скажет и  снова погрузится в свои мысли: ничего вокруг себя не замечает! А иногда начинает разговаривать сам с собой вслух. И не замечает этого. Настроение у него меняется очень резко, эмоции захлестывают. В этом они очень схожи с бабушкой.

Ни мама, ни папа не привыкли  всерьез думать о будущем. Живя по чужой указке, даже если считают ее неправильной, они не предпринимают  ничего того, за что потом  придется отвечать. Мама, например, очень любит затихать  и терпеливо ждать, когда в доме пройдет буря, а бабушка сменит гнев на милость. И решит все за нее сама. Предугадать смену настроения папы куда  сложнее. Папа, в отличие от бабушки, взрывается не так часто, но с ним - как на вулкане. Внезапно и совершенно неожиданно даже для самого себя папа может такое выкинуть, что бабушке даже в страшном сне не приснится!  Предугадать ход его мыслей  просто невозможно. 

Мама ужасно мучается от их характеров. Она все принимает всерьез и очень расстраивается, когда ей начинает казаться, что кто-то не доволен ею - она  мечется и начинает плакать. А вот этого я не люблю больше всего на свете! Когда мама плачет, мне всегда становится так грустно и так страшно… Она у меня не только самая умная и добрая, но еще и очень мягкая, доверчивая и уступчивая! Когда ей плохо, мне хочется поскорее вырасти и стать настоящим мужчиной, чтобы а защищать мою мамочку от всех!

Но я сильно отвлекся. В уже знакомый мне дом меня привез на машине мой дедушка. Дедушка, папа моей мамы - это еще один мой близкий родственник, который живет в другом доме. Дедушку я пока запомнил плохо. Говорит дедушка всегда спокойно, ровно, точно и метко – по существу. В основном он дает всем советы и чему-нибудь учит. Как сказала моя бабушка, учить гораздо легче, чем делать самому и вовремя. Но не учить дедушка не может. Он даже моей маме давал советы, как она должна меня рожать! И мама терпеливо его слушала!! Дедушке в тот день совсем мало  довелось учить меня жить. Как только меня укутали в теплое голубое одеяло с медвежатами и в голубую вязаную шапочку, я сразу заснул. Дома меня, видимо, вынули из этого одеяла вынули, когда перекладывали в кроватку. Не могу утверждать - не помню. Несмотря на мой «внушительный» вес, кроватка показалась мне огромной. 

В тот же день, мама

В этот первый день после моего возвращения домой, вся наша семья отдыхала. Нам с мужем все еще не верилось в случившееся. Помню, как в тот день мы все троя, лежа на кроватях думали о том, как изменилась жизнь: в ней появился новый член семьи. «Член» тихонько ворочался, издавал непонятные звуки и кряхтел. Он так спал. Саша периодически подходил к Мишане: ему были непривычны и необычны звуки человеческого голоса в нашей комнате. Мы чувствовали себя неловко - робко, как молодожены, высказывали друг другу свою нежность. Мишаня этого, конечно не  видел. Он мирно спал и видел свои сладкие сны. О чем они были? Мы не знали. Об этом мог бы поведать один  только Миша.   

15 апреля,  Миша

Самыми яркими впечатлениями стали  три: визуальный осмотр моей комнаты, мое первое купание и моя первая прогулка.

Свою комнату, как, впрочем, и все остальное, мне пришлось разглядывать, лежа на спине. Хорошо, что с меня хоть одеяло стащили, сняли чепчик и голубую шапочку, когда положили меня в кроватку с высокими бортиками. Судя по потолку, комната была довольно большой и светлой. Я заметил огромную пальму, растущую в кадке на полу, много растений на окне, золотистые занавески, а на всех стенах – батюшки мои! – я увидел множество картин, написанных маслом, очень ярких, красочных, с видами природы! А на некоторых из них я увидел, - кого бы вы думали? – моих маму и папу!  А еще на одной я даже увидел самого себя, только будущего: уже трехгодовалого, прогуливающегося за ручку с мамой и папой в Лысом парке.  Во дают, родители: я еще в подгузники делаю, а они меня уже пишут!!!

Немного поразмыслив (как я это делаю в таком внешне беспомощном состоянии, я и сам не знаю), я выяснил, что эти картины написала моя мама, когда она еще не была замужем. Она у меня художник. Не великий, но совершенно замечательный художник! Она учит рисовать детей, потому что работает в школе. В той самой, в которой она познакомилась с папой, когда он занимал с ней один и тот же кабинет № 9. И где угощал ее апельсинами, от которых он просто сам не свой. Но я несколько отвлекся.

Кроме картин и растений, я заметил на окне аквариум с рыбками, письменный стол, которого из-за  меня уже переделали в пеленальный, несколько шкафов и две огромные кровати. Я сразу же положил на них глаз, решив, что было бы неплохо спать на большой кровати вместе с мамой. Она, конечно, будет этому возражать,  но попытка не пытка. На большой маминой кровати мне будет  спать гораздо веселее.

12 апреля бабушка снова завернула меня в голубенькое одеяло и потащила во двор. «Ничего себе! А коляска?» - подумал я. Но на первый раз бабушка обошлась без коляски. Она вынесла меня во двор на солнышко и открыла мне личико. Так я впервые увидел солнце. Оно приятно грело щеки, а чтобы его видеть, глаза открывать было совершенно не обязательно. А как вкусно пах весенний воздух! Я сразу же отключился. Наверное, уснул!

 На следующий день меня опять потащили на улицу, но в этот раз уложили в какую-то сумку с ручками, спустили на лифте вниз и положили сумку со мной в серо-желтую коляску – большую мягкую и очень комфортабельную. Мама с бабушкой целый час катали меня по двору и о чем-то разговаривали. Меня приятно покачивало, и поэтому  я их не слушал: о чем важном могут говорить женщины?! Воздух снова пах очень вкусно – ветром и свежестью, и я быстро заснул. Даже двор разглядеть не успел. Не помню, как меня притащили домой, как раздели и как переложили в кроватку.

Пока я спал, мне приснилась доктор Мигукина. Я совсем забыл вам о ней рассказать. Она пришла к нам домой в самый первый день после нашей с мамой выписки. Нелли Федоровна Мигукина - это старая знакомая моей бабушки. Двадцать семь лет назад, когда бабушка принесла из родильного дома в эту же самую комнату мою маму, Нелли Федоровна познакомилась с ними и целых шестнадцать лет строго следила за маминым здоровьем. А теперь она будет следить за мной: беспокоиться о моих прибавках веса и о моих болячках, если таковые найдутся. Еще она будет заставлять нас делать разные прививки и просить время от времени навещать ее в детской поликлинике. В тот день она внимательно осмотрела меня, ничего интересного во мне  не нашла, но зато долго консультировала мою маму, чего ей можно, а чего не следует есть, чтобы я не беспокоил ее своим криком. Бабушка тоже слушала – она была очень рада Нелли Федоровне, а вопрос о мамином питании интересовал ее особо: ведь это она готовила на всю нашу семью.

Мое первое купание случилось 13 апреля. Попку мою, конечно, мне мыли регулярно, прямо под краном, но вот так – в ванночке да на специальной подставочке – еще не приходилось. Бабушка и тут подсуетилась: нашла где-то  крышку от старой стиральной машины, установила ее в ванной комнате и  организовала удобный столик для переодевания, воды теплой налила и температуру в ней померила – специальным градусником, который еще бабушкина мама использовала при купании моей бабушки!
 
 В моей семье  продолжателями рода всегда были женщины – четыре поколения женщин: прапрапра бабушка Дарья, прапрабабушка Татьяна, прабабушка Таисия, бабушка Алла, родившая мою маму - Машу. Мужчины приходили и уходили, а женщины держались вместе. И вот появился я – первый мужчина в роду, к тому же - родившийся в дни затмения. Я ни за что не должен опозорить род моих бабушек! Тем более, что на маму я похож гораздо больше, чем на папу.
 
Первое купание было  коротким. Я даже толком не понял, что именно  мне помыли, и зачем нужна была вся эта суета и долгие приготовления! Но водичка была приятная. Когда меня одевали, я немножко поорал – то ли  еще купаться требовал, то ли молочка захотел. А во второе купание – 14 апреля, я опростоволосился. Взял да написал прямо в ванночку. Мама не рассердилась: она  сказала, что уринотерапия – это полезно. Я, правда, не понял, что она тогда имела в виду.

28 апреля, Миша

Вот вы все говорите – Миша да Миша, а по я стал им всего неделю назад! Папа собрал нужные документы – справку из роддома, паспорта моих родителей и заявление от моей мамы и пошел в наш Московский ЗАГС, чтобы меня зарегистрировать. И теперь у меня тоже есть документ – красивое свидетельство о рождение в красной обложке. По размеру оно больше, чем мой живот, бабушка не удержалась и тут же сфотографировала меня с этой красной книжицей, прикрывшей большую часть моего тела. Но мне приятно. И прошу запомнить, с 21 апреля меня зовут Михаил. И фамилия у меня есть - папина. Впрочем, для самых близких я по прежнему просто Мишаня.
 
Каждый день я меняюсь. Когда мне исполнилось три недели, Марина Николаевна, моя патронажная медсестра, перевернула меня на живот. И что бы вы думали? я сразу же высоко поднял голову и еще ноги задрал! А потом согнул их в коленях, как будто бы собрался проползти вперед. Но это только бабушке так показалось. На самом деле, силешек у меня пока еще маловато, но для моего возраста я очень хорошо развит. Говорят, моя мама выделывала такое только к 2-му месяцу.

 Кормят меня от 8 до 10 раз в день, причем по первому моему требованию! Бедная мама, конечно, из-за меня, не высыпается но я очень надеюсь, что совсем скоро я буду просить ее молока реже, потому что смогу больше отсасывать за один раз.  Иногда я просто засыпаю возле маминой груди. Мне уже несколько раз остригали ногти, потому что, если этого не сделать, то я царапаю ими свои щеки. Мужчину, конечно, шрамы не портят, но мама считает иначе.

Папа тоже спит по ночам урывками, потому что, если я покакаю ночью, то они меня переодевают уже вдвоем. А делаю я это дело пока что после каждого своего кормления. Днем дежурство принимает бабушка. Она успевает и сготовить обед, и поругать маму, и еще со мной понянчиться. Она называет меня обжорой и нахалюгой, но я не обращаю на это никакого внимания, потому что прекрасно вижу, что я очень ей нравлюсь, ведь я – совершенно замечательный ребенок! Даже несмотря на то, что очень часто писаю на своих любимых женщин в самый неожиданный для них момент. Но почему это их так шокирует?!

04 мая. Факты.

Миша растет не по дням, а по часам, хорошо прибавляет в весе и внешне  все время меняется. У него появились свои вкусы и пристрастия. Например, он сам выбрал, какую соску будет сосать, а какую - нет. Когда его бабушка приобрела Мише в подарок новую соску для новорожденных (для детей до 6 месяцев!!), Миша проявил характер: он решил, что соска слишком мала, и пользоваться такой «малявкой» он не будет - выплюнул ее. Зато соску 3-его номера, предназначенную для детей от года и старше, охотно согласился пососать.

Больше всего (не считая молочка)  Миша прогулки в коляске и вечерние купания в ванночке. Иногда он закатывает нам истерику  своим громким «ля-ля-ляа», но стоит закутать его в одеяло и уложить в колясочную люльку, как Мишка затихает. Папа подхватывает люльку и спускается с Мишей на лифте вниз, где его уже поджидает коляска и бабушка. Миша таращит глаза, убеждается, что все - свои и тут же засыпает на два, а то и на три часа. Ухабы на дороге и взбрыкивания на них его коляски Мишу совершенно не смущают, наоборот, его сон от этого только крепче Бабушка достает из сумки томик стихов Марины Цветаевой и начинает вслух читать Мишке стихи. У Цветаевой очень музыкальные стихи, их приятно слушать, даже не вникая в смысл написанного. Мишка против Цветаевой не возражает, если он  сыт и устроен, а стихи… – ну, пусть будут! Папа, гуляя с Мишей, любит накручивать километры в нашем дворе, думая о чем-то своем. Он  ходит пока его сынок окончательно не проголодается и не даст знать, что ему пора повидать маму. Вот так мы и гуляем каждый день, а в хорошую погоду даже дважды.

Каждый вечер перед сном Мишка купается. Перенесенный в ванную комнату, он затихает очень быстро и с удивлением таращит глаза по сторонам в предвкушение новой забавы. Что в этот раз будут делать его родственники - просто помоют под краном попку или положат его в ванночку? В любом случае, попка будет чистой, что Миша одобряет. В ванночке удовольствий гораздо больше. Один человек поддерживает его голову, другой – попку, а Миша, как отдыхающий в шезлонге, лежит в воде на специальной подставочке. Родители поливают его теплой водичкой, делают массаж. А Миша скашивает от удовольствия глаза и высовывает язык. Восторг – выше крыши! Миша дергает ручками и ножками и время от времени облизывает свой кулак.

 А один раз папа возьми да и отпусти Мишину попку в воде. Миша почувствовал, как его тело стало невесомым, задрыгал ножками и испугался. Он понял, что ему  надо срочно что-то делать, чтоб «не уплыть» далеко. Миша инстинктивно обхватил обеими руками свой «шезлонг» да так и держался за него во время своего первого урока плаванья.

Вылезать из воды Мишка не любит. Холодно, все-таки! Пока его промокают махровым полотенцем и одевают, Мишка громко кричит. После купания ему всегда хочется  маминого «вкусненького», но, если он не напомнит об этом, думает Мишка, то «плохие родители» могут позабыть о нем! На подмогу Мишке всегда выступает папа. Он у нас не любит заниматься мужскими хозяйственными делами, предоставляя это женщинам - в лучшем случае, ждет от них подробных инструкции, что и когда ему нужно сделать. Но что касается Мишки – папа незаменим. Он очень строго следит за тем, чтобы его сынуля был сыт: чуть он только пискнет, папа сразу же несет ребенка маме на кормежку со словами: «Машенька! Мы хотим кушать! Ты покормишь нас?» Маме ничего не остается, как подчиниться.

 Еще папа постоянно проверяет, чистые ли у Миши штанишки, и, чуть что,  сам их меняет, стирает, высушивает и даже гладит. Папа сильно тревожится, если  Миша долго плачет. Даже увещевания врача, что это нормально, когда ребенок тренирует легкие, его не убеждают. Он укладывает Мишу в кроватку, укрывает его, дает в рот сосочку (ту самую, № 3!) и долго укачивает кроватку. Бабушка не раз уже говорила папе, что нельзя так баловать ребенка, нянчиться с ним до такой степени. Говорить-то легко, но вот самой этому следовать очень трудно. Сегодня папа таскает на руках Мишу, завтра – то же самое делает его бабушка, и теперь уже папа ворчит, что ребенка балуют и что «кто-то говорил, что нельзя много держать на руках ребенка!»

Словом, наш Миша если не пуп Земли, то уж точно - пуп нашей семьи: все под него подстраиваются и  все его нянчат. Потому что любят!

09 июня, Миша

Мне уже  два месяца. Для кого-то это не срок, а для меня – целая вечность. Я каждый день меняюсь, расту, приобретаю разные новые умения. От избытка информации голова пухнет, по-старому, то есть так, как я думал до своего рождения, мне думать просто некогда, а по-новому, то есть, с помощью своего нового тела, мне ощущать мир пока еще трудно. Как говорится, все работает, но ничего не производит, то есть, глаза таращатся, а слепить что-то осознанное из того, на что они таращатся,  не всегда удается.

 Мама с бабушкой взяли моду меня по утрам раздевать, выкладывать на стол и гладить, теребить меня руками, всякие движения моими руками и ногами делать. Называется эта забава – массаж. Глупая, конечно, забава, но полезная. Больше всего им нравится меня на живот переворачивать и уговаривать ползти. Я ползти особо не рвусь, но при избытке сил могу иногда от маминых рук оттолкнуться пятками и немного вперед продвинуться. Чего не сделаешь ради любимых женщин! После такого ползанья я порой начинаю так сильно портить им воздух, что бабушка даже вентилятор грозится приобрести. Это у нее шуточки такие, а вообще-то она радуется: и тому, что я крепну, и тому, что мой животик после этого безобразия будет меньше болеть, если в мамином молочке опять окажется что-нибудь неправильное. Бедная мамочка из-за меня постоянно вынуждена отказываться от очень многих вкусных продуктов, которые мне не положены. 

Я не только приобретаю новые умения, но и меняюсь внешне: стал на целых шесть  сантиметров длиннее и аж на кило семьсот тяжелее! Глаза у меня все такие же серые, но уже не прячутся в морщинках лба, а широко распахнуты и приобрели вполне осмысленное выражение. Ими я не только гляжу, но и вижу, то есть узнаю своих родных, удивляюсь, радуюсь, жалуюсь, пугаюсь и плачу. Сердиться я пока еще не умею, да и, в общем-то, не на кого.

В нашей квартире я редко остаюсь без внимания, может быть потому, что у нас в семье никто не работает. В том смысле, что никто не ходит на работу. Так уж получилось. Ну, мама, понятно:  ей положено сидеть дома и заниматься только мной, а вот остальные меня удивляют неимоверно. Бабушка недавно неожиданно для нее потеряла хорошую работу. Искать новую она больше не захотела, хотя энергии у нее побольше, чем у мамы с папой вместе взятых.  Ей хватает забот и дома: она помогает маме ухаживать за мной, хлопочет на кухне и еще поддерживает в порядке наш заброшенный дачный участок, на котором я еще не успел побывать по своей малости. Помощников в этом деле у нее совсем нет:  маме некогда, а папа не считает нужным об этом участке беспокоиться. Он живет только настоящим днем, считая, что все остальное само собой как-то утрясется, или что кто-то, кому это надо, сам все сделает. Его лучше не просить. Когда папу просят сделать что-нибудь мужское – починить, построить, придумать или организовать - папа или просто молчит или отвечает страшным и злым голосом. Он предпочитает делать в доме женскую работу – гулять по двору с колясочкой, стирать мои пеленки, пылесосить середину одной комнаты или  выговаривать моей маме, если я плачу, а она не успевает тут же ко мне прибежать. И еще папа покупает нам продукты – те, что его просят и еще больше тех, что не просят, но ему очень хочется их скушать.

 Скоро уже два месяца, как папа больше не ходит на работу. Ему вдруг что-то сильно не понравилось на своей прежней работе, и он тут же уволился, не подыскав ей замены и не подумав о том, что маме, бабушке и мне будет очень тревожно, что в нашей семье больше нет кормильца. Папа так не думает Он считает себя совершенно замечательным работником и уверен, что легко найдет себе такую же, как он сам, новую и замечательную работу. Хотя  пока этого почему-то не случается. Рано или поздно он ее, конечно, найдет, но если она ему снова не понравится, то папа бросит и ее.

Мама очень переживает из-за папиного  странного характера, а еще из-за того, что на папу нельзя ни в чем положиться. По ночам она плачет. Плачет, но терпеливо ждет, что папа когда-нибудь станет другим и начнет думать не только о сухости моих пеленок, но и о том, что он в ответе за всех нас и что надо как-то меняться, раз уж  он уговорил мою маму выйти за него замуж и у него родился я. Только говорить все это моему папе совершенно бесполезно и даже опасно, – он все равно в ответ ничего не скажет, а потом, когда ты ожидаешь этого меньше всего, вдруг громко закричит и обзовет тебя как-то очень обидно. И снова будет делать только то, что гораздо лучше сделают за него мои мама и бабушка - только бы  его  не просили его не делать то, что положено делать папам.