Съеденный человек

Когда началась вся эта история с Денни Уинтропом, я пребывал в блаженном неведении, наслаждаясь выращиванием помидоров на небольшом поле у своего дома. Но это я забегаю вперед, а, чтобы ясно понять эту очень смутную историю, необходимо рассказывать ее в точности так, как она происходила.
Меня зовут Стенли Гарберт, я шериф округа Дадли, Штат Вирджиния. Округ довольно большой и отдаленный от остальных, а население – деревенщина, да и только. Причем говорю я это абсолютно без всяких зазрений совести, поскольку люди действительно настолько недалекие, что кроме первобытных инстинктов, для них нет ничего более важного.
Все началось с того, что в субботу утром мне позвонил Майк Саббот, начальник управления по регистрации и попросил найти человека, жена которого обратилась с заявлением о пропаже. Его звали Денни Уилтроп, инженер. Вернее, мне сказали так в бюро по регистрации. На самом деле он был геодезист, и занимался составлением карт и прокладкой новых дорог. Он исчез во вторник вечером на шоссе №48-п, на подъезде к деревне Хердшоу, на границе с округом Денвридж. И именно оттуда я начал свои поиски.
Я не был зол на Майка, поскольку детей у меня не было, жены тоже. Родители умерли четыре года назад и только уединенная жизнь, и занятие фермерством приносили мне немного удовольствия. Шерифом я стал два года назад и с тех пор неплохо справлялся со своими обязанностями. И вот сегодня настал день немного отвлечься от правильного полива и выращивания рассады и вернуться к бумажно-детективной работе.
С самого начала я был уверен, что Денни просто заблудился – местность очень сильно изрезана лесом, а дороги похожи друг на друга, как две капли воды. Даже человек, составляющий карты мог легко потерять ориентировку. Деревня Хердшоу была самой отдаленной и самой «отчужденной» в округе. За два года своей работы, я был там лишь дважды и ни разу ничего от ее жителей не добился. В деревне жило меньше сотни людей, но все они, даже дети, были настолько дикими, что напоминали животных, загнанных в клетку, которые бросаются на тебя в любом удобном случае.
На всякий случай я прихватил револьвер, а в карман сунул пару наручников. Столь близкое знакомство с жителями деревни не представлялось мне радужным и безоблачным. Так или иначе, а через два часа я уже сворачивал свой пикап на короткую местную дорогу ГП-4, которая и должна была привести меня к Хердшоу.
Стояла середина лета и пейзаж был просто прекрасен. Я мысленно поблагодарил всевышнего, за то, что все же заставил себя на прошлой неделе подчинить кондиционер и теперь не истекал потом от сильной жары. Впрочем, едва проехав пару десятков метров, автомобиль заехал в лес. В лесу было прохладнее – ветер отсутствовал, но широкие листья, нависающие над дорогой в несколько метров, создавали приятный полумрак. Дорога чуть петляла, затем тянулась прямо и прямо и петляла снова. Неожиданно она свернула влево, затем вправо и еще раз вправо, и я оказался на холме, внизу под которым расположилась деревня. Здесь же стоял указатель с красноречивой надписью: «Добро пожаловать в Хердшоу». Ниже была приписка, но не баллончиком с краской, как это повсеместно делают мальчишки-хулиганы, а резной надписью на дереве «Чужаков здесь не любят». Даже по внешнему виду было понятно, что вторая надпись, хоть и старее первой, но пользуется большим уходом и популярностью здесь, у местных жителей. Наверху указательного столба, большим гвоздем был прибит череп коровы.
Сплюнув на дорогу, я направился вниз.
Первыми как всегда обо всем узнают дети – ребятишки с шумом и гамом понеслись по всех улицах, как вода, прорвав плотину, летит вниз, заполняя все каналы на своем пути. Но в отличии от жизнерадостных и веселых детей, эти дети были угрюмые, мрачные, и я не сомневаюсь, что вместо того, чтобы рассказывать всем по дороге, они направились – каждый к своим родителям и только.
Центр деревни был перекрыт самодельными «ежами», сделанными из заостренных кольев, связанных толстыми веревками. Оставив машину, я, наконец-то выбрался и достав из кармана пачку «Кента» закурил.
Из-за ближайшего дома появился молодой парень, не старше двадцати лет с ружьем в руках.
- Заблудился, чужак? – полунасмешливо спросил он. Слово «чужак» он будто выплюнул изнутри себя.
- Я шериф Стенли Гарберт, - представился я, бросив окурок под ноги и притоптав его высоким ботинком.
- Шериф? – чуть растерялся парень, и в тот же миг позади меня прозвучал медленный, басовитый голос, - Роберт, убери ружье.
Команда была отдана тихо, но парень сразу же спрятал ружье за спину и, шагнув назад, исчез за домом. Я повернулся. Позади меня стоял низкий и толстый мужичок, опираясь на красивую черную трость. В его зубах была зажата сигара, а редкий, но тяжелый кашель говорил о том, что он – заядлый курильщик.
- Я прошу прощенья, - начал извиняться он, - меня зовут Дуглас Вакстер. Я старейшина деревни Хердшоу. Местные здесь не любят чужаков, но шериф – человек особый. Он почти как родной, верно?
Дуглас выплюнул кончик сигары в траву и облизнулся, показав золотые зубы.
- Но что это я? – схватился старейшина, - забыл обо всех законах гостеприимства. Идем в мэрию, там и поговорим. Так мы называем мою обитель, построенную еще во времена гражданской войны. Видите ли, здесь стоял форпост полковника Каррузера, когда южане…
Голос старика действовал успокаивающее, и я не заметил, как мы оказались в красивом двухэтажном здании, где меня напоили вкусным кофе, а затем, Дуглас, расстелил на столе карту и, встав на углу стола посмотрел на меня.
- Мистер Дуглас, - начал было я официальным тоном, но быстро сошел на нет, - я здесь по довольно интересному делу. Не далее, как во вторник вечером, рядом с шоссе, пропал человек. У меня есть все основания полагать, что он мог направиться к вам в деревню.
- Но ведь со вторника прошло три дня, сегодня четвертый, - удивленно развел руками Дуглас, и я заметил, что он совершенно не притворяется, - если бы чужак, простите, незнакомый человек, появился в деревне, об этом все уже давно бы знали.
- У Вас давно были преступления в деревне, мистер Дуглас? – спросил я, глядя старейшине прямо в глаза.
- В прошлом году, - прокашлявшись, ответил тот, - Руби Гарвер поранил своего соседа на охоте. Мы рассмотрели дело всей деревней, и пришли к выводу, что он сделал это неумышленно, перепутав того с медведем, которые часто заходят в наши края. В наказание, Руби отлучили от ружья на полгода. И еще был один случай, правда был он чуть меньше двух лет назад…
- Я помню, - продолжил я, - вы повесили насильника маленькой девочки…
- Не нарушив при этом ни одного закона, мистер Гарберт, - снова показав золотые зубы, улыбнулся Дуглас, - в соответствии с федеральным правом от 1877 года, действующим и поныне, в поселениях, отдаленных от больших городов и количеством, меньше сотни жителей, разрешено рассматривать дела о тяжких и особо тяжких преступлениях жителями самого поселения, а также выносить приговор и приводить его в исполнение.
- Да, это так, - подтвердил я, – но этим правом уже больше века никто не пользуется…
- Мы пользуемся, - отрезал Дуглас, но тут же продолжил, - как старейшина деревни, мистер Гарберт, могу вас заверить, что ни одного преступления в пределах деревни не совершалось. Мы люди, далекие от цивилизации, но все же не звери. Впрочем, если хотите, можно собрать людей в большом зале, вечером, там сможете и позадавать вопросы, возможно, кто-то и видел вашего человека. В город сегодня вы все равно не успеете, поэтому, смею предложить вам остаться на ночь.
Что и говорить, конечно я согласился…
Сначала я думал, что меня поселят в доме какой-либо вдовы или в заброшенной хижине, как обычно, принято в таких деревнях, но к моему искреннему удивлению, в деревне оказалась гостиница на четыре комнаты. Это было маленькое одноэтажное здание, впрочем, не лишено своеобразного уюта и комфорта. Я расположился во второй комнате, поскольку третья была закрыта на ремонт, в первой прогнил пол, а от четвертой, мистер Томас, маленький старичок с трясущимися руками, никак не мог найти ключ.
Бросив свои нехитрые пожитки на кровать, я снял ботинки, переобулся в удобные кроссовки и отправился по деревне, ожидая наступления десяти часов, когда все жители должны были собраться в большом зале в мэрии.
То ли Дуглас поспособствовал, то ли жителям все же не чуждо было какое-никакое любопытство, но поглядывать на меня они стали мягче, некоторые даже улыбались. В самом центре деревни, возле мэрии, стоял небольшой магазинчик, который (судя по вывеске) продавал все на свете.
Скрипнула входная дверь и я услышал, как хозяин магазина ругается с кем-то, совершенно в невменяемом состоянии.
- Я тебе говорю, вали отсюда, пока я не позвал Дугласа, и он не вышвырнул тебя из деревни.
Пьяница пожал плечами и повернувшись, медленно побрел между стеллажей. Уже в самой входной двери он задел гору металлических мисок, сложенных одна на одну и те, с грохотом, раскатились по всему магазину.
- Ах ты чертов сукин сын, - хозяин магазина огрел кулаком стойку перед собой, - затем он заметил меня и его морщины немного разгладились.
- Добрый день, сер, - поздоровался он, - вы шериф, да? Извините за эту сцену, не хотел бы, чтобы у вас там в большом городе сложилось мнение, будто здесь одни дикари живут.
- Пьяницы везде одинаковые, - ответил я и мы пожали друг другу руки.
- Это точно, - закуривая сигарету, сказал тот, - я Джерри, торговец Джерри. У меня и фамилия есть, только я ее совсем не помню, сер. Меня все так и называют – торговец Джерри.
Мы говорили с Джерри чуть больше десяти минут, но за это время я узнал довольно многое о деревне. Конечно, я не сомневаюсь, что он говорил только то, что ему можно было сказать, но хуже от этого ничуть не становилось.
Деревня и в самом деле была отдаленной от простых людей…
Все собрались ровно в десять, причем взрослых, как я заметил, едва ли было больше тридцати. Мужчины курили, женщины удивленно рассматривали меня, и в частности мою звезду, висящую не груди.
- Добрый вечер всем, - поздоровался Дуглас и указал на меня, - это шериф Стенли Гарберт. Он задаст пару вопросов.
Я выступил вперед.
- Добрый вечер. Как уже сказал старейшина, я шериф. Мне не хотелось бы нарушать ваше уединение и покой, но пропал человек. Его жена волнуется. И есть информация, что он пропал рядом с вашей деревней.
Жители совещались около пяти минут.
- Сожалею, - встал один, но никто из нас его не видел…
Я толкнул Дугласа локтем, - здесь не все собрались. Я не вижу одного человека, я столкнулся с ним сегодня в лавке…
- Борка нет! – заявил Дуглас на весь зал, - пошли к нему домой.
- Но…, - начал было я.
- Не спорьте, - предупредил меня старейшина, - мы здесь привыкли решать вопросы сразу и на месте. Если все в порядке и окажется, что Борк просто спит мертвецки пьяный на полу, то вы тоже уснете с чистой совестью. А если нет…
- Что «если нет»? – я взглянул на Дугласа, но тот скрылся за облаком дыма от новой сигары…
Дверь в дом была закрыта, но, подождав пару минут, двое крепких мужчин взялись за топоры и быстро вынесли ее. Почти сразу же, и один и другой в ужасе выскочили оттуда.
- Там…там кровь. И дверь в подвал открыта, - пробормотал один из них, и оба, побросав топоры, отошли от дома на почтительное расстояние. Возникло неловкое молчание.
- Ну, раз уж я – представитель власти… - отдаленно начал я.
- Конечно, но я пойду с вами, - заявил Дуглас, - он, черт побери, тоже житель моей деревни. Был, - прибавил он тихо, себе под нос.
После недолгого совещания, в подвал спустились мы вчетвером. Я, Дуглас, Ник Маккоррейн, конюх и Лоруэл Кимми, кузнец.
В подвале было сыро, холодно и тянул холодный сквозняк. Кровь была по всему полу. И на уровне пояса – даже на стенах. Такое впечатление, будто кто-то уронил несколько банок с медицинской кровью, или здесь решили снимать фильм ужасов.
Я шел первый, приготовив револьвер и освещая фонариком скудный тоннель. Он тянулся и тянулся вперед, пробегая десятки метров. Влево и вправо отходили короткие тупички, заполненные всяким, полусгнившим хламом и разломанной рухлядью.
Наконец мы вышли в подземный зал. Фонарь высветил спину человека, сидящего на земле, на корточках. В его фигуре я узнал без проблем пьяницу, которого видел днем. Но на пьяного он не был похож. Он что-то жевал.
Кто-то дернул меня за рукав. Это был старейшина Дуглас. Дрожащей рукой он указал вглубь зала и наведя туда фонарик, я тоже обомлел от ужаса. В углу, была сложена гора мёртвых тел самых разнообразных животных. Преимущественно здесь были лисы и зайцы, но также, в самом низу лежал мертвый старый лось, а рядом – пара собак. С некоторых были сняты шкуры, другие расчленены, разрублены, разорваны на куски, а их конечности разбросаны вокруг. Чудовищная вакханалия сошедшего с ума человека. Фигура дернулась и человек, вернее то, что раньше им было повернул голову к нам. Его глаза были закатаны вверх, а в зубах была… человеческая рука.
Словно в кошмарном сне я видел, как рука, вместе с челюстями методично поднимается вверх и опускается вниз, как сверкает на безымянном пальце кольцо в свете моего фонаря, как запеклась кровь вокруг откушенного указательного пальца. Мой желудок не выдержал такого испытания и я, отвернувшись, согнулся пополам. В голове у меня затуманилось, и я потерял сознание…
Я очнулся, когда на улице уже было светло, в мягкой постели. Возле моей кровати, рядом сидел мальчишка, который, едва завидев, что я проснулся, сорвался на ноги и исчез за дверью. Через минуту появился Дуглас. Я уже встал и оделся.
- Простите шериф, мы не рассчитывали, что можем увидеть такое.
- Где он? - спросил я, - его заперли? Он под стражей?
Вместо ответа, Дуглас взял меня за руку, и мы пошли во двор.
- Несколько недель назад начали пропадать наши домашние животные, - сухо заметил Дуглас, - мы не подозревали в чем причина. Волки у нас не водятся, другие поселения довольно далеко. Затем, Борк начал вести себя странно. Его семья давно жила здесь, но он общался со всеми не больше, чем мы общаемся с окружающим миром.
Мы прошли на центральную площадь. Там, на высоком дубе болталось тело, к котором без труда я узнал нашего вчерашнего преступника. Однако, зная законы, я не подал и виду, пока, наконец, мы с Дугласом не остановились почти рядом с ним.
- Когда мы построили эту деревню, не мы конечно, а наши предки, люди боялись многих вещей. Убийства, порчи, колдовства. Но самым страшным было, как вы думаете, что?
- Не знаю, - пожал плечами я.
- Поедание себе подобных, - тихо сказал Дуглас, - каннибализм. С древнейших времен, поедание людей внушало первобытный ужас. Такому преступлению нет прощения, поскольку, человек попробовавший такое мясо, становиться полностью безумным. Он будет убивать и есть снова и снова, чтобы насытить свой голод. Индейцы, которых мы выселили с этих земель, называли это «Гиаравучара» - волчий голод и боялись таких людей, как огня.
- Вы решали всей деревней? – спросил я, кивнув на тело незадачливого каннибала.
- Никто и не подумал возразить. Напротив, люди боялись, что вы заберете его. Он смог бы выйти за примерное поведение, или же причинить неприятности уже там, в самой тюрьме. В любом случае, от момента, когда мы его связали до того, как он перестал дергаться, прошло едва ли чуть больше десяти минут. Наш пастор, отец Барри даже не стал отпевать его. Борка похоронят за чертой кладбища, а рот набьют кусками кирпича и камня.
Меня передернуло.
- Тогда, моя работа здесь окончена, - кивнул я, - не знаю, как только сообщить бедной женщине о том, что она уже не жена, а вдова…
- Возьмите, - Дуглас протянул прозрачный маленький пакет, где на отрубленном безымянном пальце было обручальное кольцо. Поступите с ним, как считаете нужным…
Направляясь в Дадли, я думал. Думал о том, что цивилизация, несмотря на все ее блага не смогла искоренить все человеческие пороки. Что-то такое было в этой истории, что не даст мне спокойно спать по ночам. По крайней мере в ближайшее время…