Обман Вселенной

Не думал, что один, неудачно начавшийся день, способен так много изменить в жизни простого человека. Меня. Все начало довольно обыденно, так как начинается утро у миллионов людей по всему земному шару.
Я спешил на работу, думая о том, как в жизни все устроено несправедливо. Впрочем, не одного меня посещали такие мысли. За свои недолгие тридцать два года я успел сменить десятка два работ, с полдюжины профессий, и в конце концов получил только уйму разочарования. Я был юристом, грузчиком, продавал газеты и расклеивал листовки, работал ночным охранником на складе и консультировал людей по поводу электроники в дешёвом супермаркете. Забросив все это, я стал писателем – у меня с детства довольно неплохо получались короткие рассказы ужасов и детективы – триллеры – головоломки, которыми, к моему величайшему сожалению был засеян весь литературно – писательский рынок. Правда, узнал я об этом слишком поздно. Сейчас я работал сценаристом в одном частном предприятии, которое снимало простые и незамысловатые фильмы на фантастическую тематику.
Я опоздал по совершенно глупой причине – стоя на остановке, я не рассчитал дистанцию, и машина, водитель которой куда-то спешил, несомненно по очень важным делам, окатил меня лужей грязной воды с головы до ног. Выплюнув часть ее, что попала в рот, я выругался, и развернувшись, чтобы отойти, зацепился, наступив вторым ботинком на шнурок первого, и с размаху рухнул в лужу. Все то, что не успело промокнуть с первого раза, моментально пропиталось водой. Страницы, что я держал в руках, превратились в сероватую массу, в которой только я мог узнать начало и первые три главы своего сценария. В довершение всего, какой-то юнец в ходу выхватил мой портфель и скрылся за углом.
Грязный, мокрый, со стекающими каплями из одежды, я рывком поднялся на ноги и побежал за ним. Едва я выбежал за угол, как увидел, что воришка уже разрезал портфель из добротной черной кожи ножом и достав оттуда пару папок с бумагами и пакет, бросил портфель в сторону и был таков.
Подобрав то, что от него осталось, я чуть было не расплакался. Финальным аккордом был дождь, что начался внезапно, разогнав большинство людей по укрытиям. Остальные спрятались под зонтиками.
- Эй, друг, ты спрятаться не хочешь? – сначала я даже не понял, откуда исходит голос. Но, хорошо присмотревшись, я увидел человека в большой картонной коробке, аккурат в проеме между жилым домом и еще незавершенной стройкой. Он был невысокий, бородатый, с длинными и сальными волосами, черными, как грозовое небо вверху.
- Подходи, не стесняйся, день у тебя, вижу, не задался, - продолжил он, кивая на стул без спинки, заботливо укрытый клеенкой.
Решив, что хуже уже не будет, я направился к нему, не выпуская из рук то, что еще совсем недавно было дорогим портфелем за шестьсот долларов.
- Руперт, - протянул руку он, когда я плюхнулся на стул напротив, - но ты можешь звать меня Хаском. Меня все так зовут.
- Привет Хаск, - ответил я, кинув портфель под ноги и похлопав себя по карманам в поисках сигарет. Глаза у бродяги прямо-таки загорелись, когда он увидел почти целую пачку «Кэмэла», которая осталась сухой лишь благодаря прослойке из фольги, хотя, из одежды можно было выжимать целые потоки. Конечно, после того как я сжал сигарету зубами, пачка была тотчас предложена моему новому компаньону. Тот смело вытащил еще одну сигарету, и мы закурили. Дождь барабанил по картонной крыше, сначала очень громко, затем тише и тише. Он остановился почти через час, но за это время, разговор с Хаском сделал из меня совсем другого человека.
- Неудачный день? – обращаясь больше к себе, чем с вопросом, сказал Хаск.
Я кивнул. Видимо, даже у таких бродяг бывают неудачные дни, хотя куда уже больше неудачное.
Видимо прочитав мои мысли, он заметил:
- Я ведь не всегда был таким…
Чуть поразмыслив, словно подбирая слова, он продолжил:
- Я был довольно успешным человеком. Довольно успешным… У меня был целый океан денег, ясный и четкий ум и куча энергии, которую я направил в одно единственно верное место – в науку. Я был ученным, физиком-теоретиком, который сделал очень много. Я помогал сооружать машины и механизмы для правительства и лабораторий, я разработал несколько теорий, две из которых оказались довольно успешными. Я… эх, да что там говорить…
Хаск сунул руку в небольшой тайник в стене, который я сразу не заметил и достал оттуда литровую бутылку с чуть мутноватой жидкостью.
- Ты не смотри свысока – очень хорошее пойло.
Я даже не думал отказываться. На работу сегодня я не успею, да если и успел бы – без сценария туда незачем идти, а писать его в тесной комнатушке под чердаком мне совсем не хотелось. \
Хаск быстро налил стаканы, которые сверкали, словно из хрусталя и мы не менее быстро осушили их.
- Так вот, - утерев рот рукавом, продолжил Хаск, - я был ученным. Ты немного разбираешься в науке.
- Немного, - ответил я, - я сам юрист по профессии, но интересуюсь космосом и вот…
- Это хорошо, - довольно прервал меня Хаск, - я исследовал космос не один год и в конце обнаружил, что все, что мы видим – это обман.
- Обман? – удивился я.
- Именно, - повторил Хаск, - не больше и не меньше. Мы видим только то, что мы хотим видеть. Точнее даже то, что нам хотят показать. Я думаю, вы засыплете меня вопросами, если услышите мою теорию.
- Сначала послушаю, - пробормотал я, покосившись на пустой стакан. Хаск опять наполнил его и свой, мы выпили, и он начал:
- Что ты скажешь, узнав о том, что все во вселенной статично и неподвижно. Все мертво, застывшее на своих, никому не известно, чем предписанных местах. Ни один тахион или катион не сдвинется с места, если на него что-то не повлияет. Не будет движения энергии. Не будет жизни. И только мы с земли видим все так, словно оно вращается. Почему?
- Что-то влияет на то что мы видим? – не совсем уверенно ответил я.
- Именно, - ударил в ладони Хаск, - мы, - с полной серьезностью заявил он, - находимся внутри черной дыры, поглотившей нашу планету. Планета, которая стала нам постоянным пристанищем – неподвижна и статична, если смотреть на нее с дальности в пару миллионов километров. Но чуть ближе – она двигается. Мы проходим сквозь горизонт событий, и наше тело, вернее его абсолютная копия направляется туда, куда вы хотели. Оригинал же, остается по ту сторону событий, и мы ее вряд ли когда-либо еще увидим.
- Постойте, - перебил его я взволнованным голосом, - вы хотите сказать, что наши астронавты, летавшие на луну, вернулись совсем другими людьми?
- Нет, - коротко заметил Хаск, - я же сказал, что дальность горизонта событий около двух миллионов километров. Луда пока в пределах нашей досягаемости. Но вы очень корректно заметили проблему. Мы видим галактики и планеты, всю вселенную не статичной, а динамичной – она кружиться, расширяется и сжимается, она живет. Но это все обман. Ничто, даже свет, преодолев горизонт событий, не возвращается назад.
- А как же спутники? – вскричал я, - спутники, которые правительства разных стран запускают в космос и исследуют его?
- Обман чистой воды, - с иронией улыбнувшись, Хаск покачал головой, - они создают видимость, для того, чтобы понять, что именно представляет собой «горизонт событий»? Но они не знают.
- И нет никаких надежд выбраться отсюда? – спросил я, опять кивнув на стаканы. Хаск разлил остатки, но перед тем как выпить, сухо сказал, - нет, совсем нет. Черная дыра вертится и преломляя свет, искажает образы так, будто мы видим динамику. Скажите на милость, может ли замороженная в куске льда клубника кружиться? Может ли взорваться сами по себе залежи нефти под землей? Нет. Человек, которого можно сравнить разве что с микробом, эдаким вирусом, что пытается вырваться из замороженного куска льда\, где все застило навсегда.
- Страшная история, - закурив ответил я, - знаешь, а ты напугал меня этой историей больше, чем всякие фильмы ужасов.
- Человечество все такое… Простой человек до смерти боится крови, убийства, боли и пыток. Но оно совершенно не задумывается, что мы, словно муха на лысине человека, и небо может обрушиться на голову в любой миг…
Я не помню конец разговора, но с того дня я понял, чем я хочу заниматься. С того самого дня, я наконец то нашел свою цель в жизни, так же само, как и Хаск, достиг невероятных успехов, затем все бросил, и после долгих лет скитаний, стал бродягой, как и он. Хаск к тому времени уже умер, и ничего не случилось – небосвод не рухнул и солнце поднималось все также, как миллиарды лет до этого.
Может и прав был Шерлок Холмс, который говорил, что какая к черту разница, вертится солнце вокруг земли или земля вокруг солнца. Все равно любая теория до своей проверки будет считаться высочайшим обманом вселенной.