Портрет на фоне непогоды
Я несусь, раскачивая коляску, и думаю, что внук плачет, а роман не плачет, просто валяется где-то на жестком диске забытый. Так вот внезапно умрешь и не допишешь, а надо дописать. Ведь в романе две сестры, это мы с тобой, одна строит дом, другая строит книгу. Не понимаю, почему отец не тебе, острословке и шутнице сказал, что надо писать, а мне, тугодумке и россомахе. Но ты не смейся, мы на самом деле как бы одно, просто видимость, что нас две… У каждой есть то , чего нет у другой…
Я вот пишу, о небесных пирожках мечтаю. А ты переняла сноровку житейскую, умение жить. И потому созданы и дом, и сад… Пишу роман о том, как семья может искалечить человека…Или сильно изменить! Не то чтобы тапком резиновым исхлестать, а так, чтобы он вообще не верил в себя. Или наоборот - семья дала такую защиту, что и потом, через много лет, человек не перестал верить в тепло человеческое… как я не перестала верить в него после бабушки нашей. Пришлось ей вдоволь помотаться, ища для меня докторов, и кто знает, может, если б не она, так и вовсе была бы слепой сегодня. Но нет, судьба и врачи позволили мне хоть немного видеть. Как та девочка в рассказе «Бася и Король» - повязка на глаза становилась тоньше, тоньше, наконец, остался последний, полупрозрачный марлевый слой. И бабушка, которая приезжает к ней в больницу в длинной юбке с фартучком и вязаной кофте наизнанку – приезжает и раздает всем яблоки, а внучке своей молочный киселик с изюмом…
Ты эту бабушку надеюсь, узнала? Вечно она с корзинками, с кулечками, с колбаской домашней в промасленной завертке, вечно подсовывала, подкладывала, деньги трубочкой тебе в ладошку совала… Ну и что, что на базаре петрушку продавала, она ж сама ее растила…
Мы же и не научились так совать в ладошку. Ведь я любила ее е только за гостинцы, а за то что она есть такая. Что с ней нас точно двое. У тебя было это чувство?
Говорят, что я похожа нее вне и внутренне – смуглая черноглазка, круглолицая тараторка, любительница сладкого, доверчивая и обидчивая… Помнишь ту фотку из родительского альбома, где я сижу в старинной дерматиновой коляске на низком ходу? На мне шапка в лентах и рядом целлулоидная большая утка. Отец потом смеялся – «ты сама как утка на ипподроме», да, я всегда была неповоротливой. Помнишь хмурую мою мордочку и двинутые бровки? Ведь я ж такой и осталась по жизни…
В прошлом, где я маленькая, желтый дынный свет маленькой лампы –грибка , он растапливает тревогу, голод и холод, заливает подушу, на которой я как оладь в сметане Подушка в цветочек, она одуряющее пахнет морозом и новым годом, я в обнимку с книжкой - мне разрешили читать и больше не надо воровать книжки и укрываться с головой.
Я лежу как принцесса на горошине на высокой перине и простынки тоже в цветочек и тоже с мороза. И в другой руке груша, я берегу ее, не ем…
Завтра приедет папа с коллегии, мама гремит на кухне кастрюлями, делает пюре и котлеты, которые пряно и сладко шкворчат. Знаю, если у него хорошо прошла коллегия, то придут гости. много шуму и гаму, танцы, музыка, потом ее выключат и он будет тонко бренчать на балалайке, как будто он не важный директор завода, а босой дедок на завалинке, да еще и частушки помнит… Они будут много смеяться, в такие моменты родители молодые и дурашливые. Это потом они уйдут в работу, в горести свои, их лица осунутся и постареют. А на вечеринке они бесятся как маленькие.
Я помню - люблю тарарам и никто ни что не наказывает, и мы с тобой ложимся спать, когда хотим. Потом я долго не засыпаю и думаю про мальчика в вишневом вельвете, воображаю, что он Роберт, сын капитана Гранта и все такое… И что он меня не замечает, малявку, но если долго думать про него, грустно и страстно, он обязательно оглянется на меня в школьном коридоре. Но я уже буду мечтать не о нем.
Люблю праздник и еще больше ожидание праздника, ведь лепить всей семьей пельмени куда интереснее, чем есть их… Мам, а почему у тебя пельмени такие маленькие? Чтобы больше получилось? Пап, а у тебя щека в муке. И у меня тоже?
Я их пор люблю ожидание удовольствия больше, чем само удовольствие, даже сейчас, когда оглядываюсь и переживаю это вновь. Собственно, я люблю то, чего еще нет или то, чего уже нет. Отсвет далекий и невозможно сдержать слезы и улыбку.
Скажи – почему больше всего вспоминается отдача, даренье себя, праздников, бесконечно длинных светлых дней?
Сможем ли мы с тобой подавать так же щедро? Мне цыганка предсказала, что буду жить подаянием, и это сбылось. Мне друг из Финлядии несколько лет посылки с продуктами слал из христианской миссии. Так вся семья и выжила.
Спасибо, ты прислала мне изумительный вязаный кардиган, в нем не так мерзну.. Ты мне все присылаешь, а я даже денег не могу, даже письмо не могу быстро послать…Знаешь, а я вообще теперь бросила шить, Строчу только простыни и занавески, а раньше позволяла себе дорогое платье с драпировкой, все удивлялись, а это перешло от матери. Я всегда легко загоралась, да? А ты всегда качала по-взрослому головой, ты была осторожной недоверий, а я очертя голову разиней. И к чему это я? А к тому, что ты оказалась меня сильнее и стойче!
Ты построила дом, потом дачу, потом продала под давлением нужды и теперь построила вторую. А я всю жизни в одной квартире, и не в своей. Ты двух дочерей и двоих внуков подняла, а я троих детей, внука - первого - и то с трудом. Ты две смены стариков схоронила, а я только одну свекровь, да то плакалась, что не выдержу.
Есть во мне глубокая паника, которая не дает мне жить спокойно. У плиты ли стою, в очереди иди на остановке – мен всегда точит тревога - не успею, не смогу, не осилю. Но осиливать надо.
Я спокон веку трусиха, а ты меня спасла от собаки-чудовища.. Но что я тебе говорю, ты сама этот эпизод не забудешь.
Не пишу, не шью, может оттого, что семья у меня большая, и все кто куда.… А еще семья литературная, и за тех тоже тревожно. Придет девочка с косичками и скажет, что боится семинара, будто я не боюсь. Как в нее энергию вдуть? Или вот вчера пришел пьяный поэт, вызывал через домофон, но я не открыла, все равно же ничего непонятно, что говорит, да и семья в шоке… Он замерзнет и заболеет, а потом будет говорить, что из-за меня заболел и умер.
Две недели назад ходила ко мне девочка од диктовку печатать, не бесплатно конечно, я ей диктовала то роман, то рассказы, то статью большую, я ведь теперь так плохо вижу, но не только поэтому – когда человек сидит, это очень тонизирует, мысли и так и летят. Но сын сказал, что я живу не по средствам, «лучше бы еды детям купила» - и пришлось отказать девочке. Так роман снова впал в забытье
Вчера, говорят, в городе было сорок свадеб. Потому что настало одиннадцатое октября одиннадцатого года - магия нумерологии. Но ты же знаешь, почему у меня не было свадьбы? Отец мужа умер в этот день, вот и отмечаем всю жизнь поминки, а не свадьбу. Посему роман надо так и назвать - «Несвадебный марш». И шикарное белое платье будет на плечиках развеваться на помойке – такая картинка будет на обложке, мне нарисуют, только пусть попробуют не нарисовать.
Скажешь – неважно? Может, и неважно, но когда через площадь идут невесты к вечному огню, во мне что-то екает. Все работа, работа, все бегом, а где высокие моменты? Вот посылаю фото, где я в твоей шали, на мероприятии. Такая матрона! Красивая-таки шаль. Материна.
Я стояла на днях, пекла оладьи, красная вся, голова кругом, а тут кто-то позвонил, и я не стала говорить, нехорошо, конечно. Ну, просто очень причудливые просьбы у людей, типа найти настоящую кружевницу-надомницу. Или отсканировать забытую книгу. Или как зявить о себе таланту. Вот все оладьи и сгорят.…
За шаль тоже спасибо. Обрати внимание – на этом фото в моих черных глазах какой-то острый огонек. Я тянусь, в порыве протягиваю кому-то книжку с камнем на обложке, и в этом я вся. Может, это доказательство того, что, несмотря на свинцовую усталость, я все еще неистребимо жива?
Слушай, а ты помнишь, как ты меня описала в общаге? "Кряхтелочка, паникерша и плакса. Сидит на кровати, заваленная книжками, на носу очки, а над головой сушатся трусы". Послание из далекой студенческой эпохи.
Привет тебе дорогая. Посылаю также новую книжку, там все мое окружение. Хочется посмотреть, что там у тебя на даче. Но теперь зима. Увидимся летом
Свидетельство о публикации №215061900746