Эпилог

 Чёрнеенкий. Чёрненькиий. Пожалуйста. Проснись, а?

Я медленно опускаюсь через синий, пронизанный светом, идущим снизу.
Быстрые тени скользят вокруг меня, перебрасываясь высокими щебечущими звуками.
Я под водой. Она перестала держать меня и теперь я тону.
Упаду на дно.
Зароюсь в ил, а потом по ночам буду плавать с Ними в толще воды, пронизанной лунным светом.
Петь песни.
Руки подхватывают меня снизу и выталкивают наверх. Я как пробка несусь к поверхности, серебристые тени бросаются врассыпную.
Подняв тучу брызг я выныриваю...

***
 
В комнате пахло пылью и гнилой древесиной. Вглядываясь в разбросанные на полу вещи, я долго соображал, пока не понял, что это домик девчонок.

— Есть кто живой?
 
Улица встретила меня тем же гробовым молчанием, когда я выбрался из дома, кое-как одевшись одной рукой, припадая на ноющую правую ногу.
Дом напротив, похоже, горел. А других домов просто не было. Как и Камня.
В середине бывшего Посёлка зияла яма, на дне которой грудой лежали сломанные доски, кирпич и несколько сломанных деревьев.

— Да что же здесь было? Эээй! Есть кто?!

Я захромал к границе Круга. Мимо дома тёти Вали, мимо столовой с покосившимися и обгоревшими стенами.
Но кто-то же вытащил меня из озера и уложил в постель... сколько времени я провалялся?
Из-за пригорка донеслись голоса, показавшиеся мне музыкой.
Всклокоченный и небритый Антон, Алька и Ульяна, радостно завопившая, а через мгновение свалившая меня с ног.

— Чёрный, Чёёрнееенький, ты очнулся, а я так боялась, когда Зяма сказал, что ты не проснёшься, а потом он ушёл, представляешь,
мы в Ключах сидим, а за тобой Алька ухаживала и Роза...

***

— Доктор сгинул в Ключах, в ту же ночь. Зиновий всё-таки рассказал, что он пытался договориться с прибывшими Белыми.
Когда дома, в которых они разместились, рванули… он был с ними.

— А тех, кто это сделал… нашли?

Антон покосился на глядящую в окно Ульку, потом тихо сказал:

— Нашли несколько трупов в посёлке… местные только про это и разговаривают — трупы почти разложившиеся, в полной амуниции,
в бронежилетах, с оружием. Ещё машину нашли в лесопосадке недалеко от ключей — крытый фургон, а за рулём тоже труп.
Зяма их как-то назвал… Взятые, что ли…

— Ты мне лучше расскажи, что в Посёлке произошло.

— Ты про Камни и дома? Мы же на берег все высыпали, когда ты по воде пошёл, а Фламма тогда и закричал, чтобы мы стояли там и близко не подходили.
Необычно громко так. Мы только потом сообразили, что он не телепатировал, а в голос говорил. Тебя когда в колонну втянуло,
она в воду ушла, и всё погасло. А потом под водой что-то… я не знаю даже, что это было. Очень яркий свет, и какофония,
словно целая толпа разом петь начала. Тут-то Фламма заорал, и Камень взорвался. Ну, а потом он вылез.

— Кто?

— Дракон, не поверишь, — Антон нервно хохотнул, — Фламма, не врубаешься? Мы всё это время жили на башке у самого настоящего дракона.
Правда, не сильно большого, но красивоого. Мы сначала только шар увидели, как из золота, а потом он взлетел. Тогда-то Посёлок и разметало.

— Я видела, — повернулась Ульяна, очень серьёзная и сосредоточенная, — я как раз проснулась.

— Он сделал круг над нами, а потом рванул к тому берегу. Только озеро пересечь не смог. Там из воды что-то вроде щупалец поднялось…
не знаю, я не смотрел, мы с Розой всех погнали подальше, потому что нам показалось, что нас волной сейчас захлестнёт.

— Я видела, — повторила Ульяна тихо, — он ко мне спиной стоял. И руками махал, как будто с кем-то дрался.
А потом обернулся, посмотрел на меня и как закричит: «Тащи её отсюда!» Тут меня Филя и подхватил.

— Филя?

— Мой лис. Только он большоой такой стал, больше Зямы.

Меня передёрнуло. Вспомнилась пасть, пахнущая корицей. И бормотание.

— Он мне песенки пел. И какую-то сказку рассказал. Только я не помню. Я заснула опять. А когда проснулась — меня уже Антон нашёл.

— Мы убежали. Фламма поднялся повыше, куда щупальца уже не доставали, вот тогда с того берега в него ударила молния. Снизу вверх.
Мы после этого ничего ждать не стали. Ноги в руки и к лесу. Я уже под деревьями обернулся – что-то вроде мотылька взлетело,
молнии сыпались как с бенгальского огня искры, Фламма-дракон когда его увидел – развернулся и на запад, в сторону Бехеров,
а синее ему наперерез и погнало его на север, вот, а потом мы прямо на дороге повстречали этого задроченного медведя.
Вот ведь, хрень мохнатая.  Что-то нам прорычала – девки в крик, а она на дыбы и смоталась. А эта мелочь спит себе. Чуть не дольше тебя спала.

— Неправда, неправда, я утром встала. И потом за Чёрным помогала ухаживать.

- А кто меня вытащил?

- Не знаю. Мы тебя нашли утром, когда рассвело. Ты прямо на берегу лежал, метрах в трёх от воды.
Золоте пылинки метались по салону. Меня укачивало, наваливалась дрёма.

— Слушай, Макс… это… а правда, что Зяма сказал? Что ты теперь никакой не Видящий, а самый обычный чел?

Я попытался сосредоточиться, чтобы посмотреть на ауру Антона, которая у него тоже была рыжей, цвета меди, но не увидел ничего.
Только всклокоченные рыжие вихры и небритое лицо.

— Правда. Я вообще первый раз в жизни просто. Вижу.

Антон вздохнул и покачал головой.
Машина вырулила к Ключам.

— Что будешь делать теперь?

— А что я буду делать?

— Зяма велел, чтобы к его приходу я отвёз тебя домой. Мне кажется, что он очень зол на тебя. Хотя Ульяна нам всё и рассказала, он думает, что ты. Это.

— Прекрати, я всё понимаю. Только… он бы убил сначала Ульяну, а потом нас всех. Умер бы сам, но плюшевая тварь отправила нас следом за ним.
Синий, синий. Меня затошнило.

— Домой, так домой. В конце концов, я буду вам только обузой.
По Ключам ехали молча. Народ останавливался с любопытством глядя на нашу машину, некоторые махали Антону.

— Знаешь, Чёрненький, — Ульяна погладила меня по руке, — а я думаю, что он красивый.

— Кто? — дёрнулся я.

— Ну… он. Который с тобой разговаривал. Я когда спала… я всё слышала и видела. Что он тебе показывал.

Рука под повязкой разболелась.
Синий. Синие пылающие крылья, разворачивающиеся над высоким светящимся существом.
Огромные фиолетовые глаза, пронизывающие, смотрящие с... с сочувствием?

— Ульяна, прекрати, — Антон остановил машину, — учти, что Макс теперь воспринимает всё по-другому. Чтобы без твоих фирменных шуток. Выгружаемся.