Чаадаев - слава домелась до нашего времени
такой народ создан, чтобы быть рабом.
П. Чаадаев
ЧААДАЕВ ПЕТР ЯКОВЛЕВИЧ (1794, Москва - 1856, Москва), мылитель и публицист. По распоряжению правительства Чаадаева в 1837 объявили сумасшедшим, в результате чего вышла “Апология сумасшедшего”.
Есть умы столь лживые, что даже истина, высказанная ими, становится ложью.
____________________
Мы существуем как бы вне времени, и всемирное образование человеческого рода не коснулось нас.
___________________
Все народы мира выработали определенные идеи. Это идеи долга, закона, права, порядка.
_______________________
Мы ничего не выдумали сами и из всего, что выдумано другими, заимствовали только обманчивую наружность и бесполезную роскошь.
П. Чаадаев
К ЧААДАЕВУ
Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман,
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман;
Но в нас горит еще желанье,
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье.
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой,
Как ждет любовник молодой
Минуты верного свиданья.
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
А. Пушкин
Пророчества, предсказания и вообще взгляд поэта, устремленный в туманное будущее, все это, включая даже прекрасное послание Пушкина Чаадаеву, она (Ахматова) презирала и считала ненужной позой и пустой риторикой.
Исайя Берлин
Чаадаев был ум гордый, высокомерный, изумительно талантливый по силе экспрессии, литературной выразительности, но принадлежащий человеку (судя по некоторым воспоминаниям о нем) едва ли не пустому.
___________________
Мне представлялось в ту пору…, что православие – это древняя и тихая старушка, потерявшая силу, молодость и красоту, но с великим прошлым, а главное, никого никогда не обидела; и вот мимо этой старушки идут упитанные и счастливые сегодняшней свежестью господа, вроде Чаадаева, Соловьева и всех наших либералов, и толкают ее, задевают локтем, не только неглижорски, но даже и зло…
________________________
Исполин в версту ростом поднял молот в миллион пуд...
В этом молоте было собрано все любящее, восторженное, благоговейное за 700 лет – звон колоколов, малая панихидка, татарское терпение, святые угодники Киевских пещер... слезы, вздохи, покорность веков и миллионов «малых сих»...
И подпустив коровенку с прижатыми от страха ушами, как у подлой собаки – опустил молот. Думал – в голову и убьет, но пришлось по заду. И коровенка присела...
Но выползла и поползла, волоча ноги...
Тут на нее «птенцы гнезда Петрова» – стегают, хлещут, норовят – «в морду». Коровенка отворачивает морду, и бьют по уху или в затылок.
– Ты не мореплавательствуешь...
– Ты не академичествуешь...
– Ты не геройствуешь...
– Наша-то харя: какой она «герой»?!!..
Тут Станкевич с друзьями и на ту пору прибежавший Чаадаев:
– В кабалу ее к папам. Те выучат ее книксен делать.
– Нет, эту дуру – к немцам. Те обучат ее Шеллинговой философии. Бакунин спорит:
– В коммуну. И чтобы хвост держала кверху. Мы ее научим лягаться, бодаться и лаять.
– Не так, – сказал тощий малоросс. Обернулся упырем – припал к затылку и стал что-то сосать.
– Она у меня иссохнет, – говорили его блуждающие безумные глаза. – Ее снаружи не убьем. Надо высосать жар из нее.
– Холодненькая, бескровная – она издохнет и падет и провоняет...
________________________
Слава мелась по его следам, домелась до нашего времени… Почему их страдания, описанные, рассказанные, вылившимися слезами типографской краски… - заметены в сор истории?
Он не понимал, что его роль в истории, положение в литературе, заслуга перед землей есть заслуга городской «барыньки», пришедшей на деревню посмотреть «девушек» и втихомолку, отведя их в сторону от родного дома, объяснить им, что есть места более приятные, занятия более легкие, чем каторожный труд над жнитвом и притом – где они будут ходить не в посконных сарафанах, но в шерстяных и даже в шелковых «принцессах»
_____________________
В Чаадаеве хорошо только остроумие (колокол, пушка, "персиянин")
Прочее я думаю — невыносимый вздор.
В. Розанов
Свидетельство о публикации №215062001050