Двенадцать вечеров с Экклесиастом. Публикация 26

                Вечер ДВЕНАДЦАТЫЙ
Суета сует, сказал Екклесиаст, все — суета!
Еккл. 12.8
Журнальный столик и том Библии.
Уверенно переворачиваю страницы и нахожу Книгу Екклесиаста. Она почти дописана. Сколько судеб переплелось, сколько людей своими жизнями наполнили ее смыслом.
Осталась последняя глава, и я готов к ее проявлению.
Уже привычный зал царя Соломона, куда сознание безо всяких усилий перенесло меня.
 
                И помни Создателя твоего в дни юности твоей, доколе не пришли тяжелые дни и не наступили годы, о которых ты будешь говорить: «нет мне удовольствия в них!»
                доколе не померкли солнце и свет и луна и звезды, и не нашли новые тучи вслед за дождем.

Все судьбы сошлись во мне – как и моя вошла в каждую судьбу. Многое осознано – но это лишь капля в океане Мироздания...
Здесь Соломон и двенадцать его спутников. Множество раз приходили мы на эту землю в самых разных качествах, чтобы получать уроки жизни.
Зачем все это? Зачем столько трудностей, переживаний?  Мы к чему-то движемся. Кто радостно – с песней и танцем в душе, кто через боль  и страдания.
Я понял – невозможно оценивать состояние другого человека со стороны. И вновь картины прожитого приняли меня в свои объятия.
Посещение интерната для детей-инвалидов с отклонениями в состоянии психики и развития. Тяжелое событие. Я заранее готовился ко встрече с этими несчастными. Да так их и воспринял, благодаря судьбу за благосклонность ко мне. Ум перебирал возможные причины такого явления – начиная от вины родителей и заканчивая ненормальной экологией – и все равно не находил объяснения. Но сейчас, когда не было предварительного настроя, я увидел совершенно другую картину.
Да, эти дети были не такие, как мы. Но кто сказал, что они несчастны? Ведь это оценка исходя их моего состояния. Но они пребывают  в собственном мире. И этот мир наполнен своими радостями, огорчениями – Жизнью. И я не имею права на жалость. Только любовь. И любовь искренняя – не от ума, а от сердца.
Тогда мы привезли какие-то подарки – вещи, сладости.... И безумно жалели ребят, даже слезы на глаза наворачивались. Но если быть откровенным, то эта жалость – к самим себе. И никто не сказал о любви.  А ведь по-своему они счастливее нас, ибо от природы лишены многих так называемых "цивилизованных" качеств. И нужно быть очень осторожным в общении с такими детками, чтобы не привить им жадность, жестокость и тому подобные "завоевания человечества" – ведь плохому так быстро учатся.....
И другой пример. Зависть к сильным мира сего. Вижу себя со стороны вои время еженедельного просмотра телевизионной программы "Светская жизнь". На чем они ездят, где живут, во что одеваются, что едят, где отдыхают... И постоянное чувство зависти. Так хотелось хоть краешком прикоснуться к этим "заоблачным высотам".  Представить себя за рулем такого автомобиля, на палубе такой яхты, в таком офисе или в такой спальне. 
Но кто сказал, что эти люди счастливы? Опять же, это оценка из моего состояния. И проецирование каких-то теоретических представлений о богатстве, власти, славе....
Важно и имеет значение только то, что переживаю я, как откликаюсь на мир и его вызовы. Сколько раз состояние, казавшееся счастьем, сменялось бездной разочарования – и столько же раз представлявшееся крушением жизни сегодня оборачивалось радостью завтра....
Плюс и минус, свет и тьма, инь и ян – и моя душа, распятая между этими полюсами. Необходимо найти золотую середину, балансировать подобно канатоходцу, компенсируя любое отклонение.
Мы сидим полукругом возле очага, и ведем неспешную беседу. В нашем разговоре нет слова "если" – каждый опирается только на пережитое, ставшее опытом. А опыт безграничен.
В моих земных жизнях все эти люди организовывали прохождение различных уроков – как и я в их жизнях. Это и есть узор ковра, от которого невозможно отвести взгляд.
Всех нас собрал Соломон. Его мудрость помогала нам, отрешившись от мирской суеты и открыв в себе частицу проповедника, извлекать из собственных уроков крупицы опыта. Каждый внес свою лепту – и родилась Книга. И, хотя ей уже много тысяч лет, рождается она каждый раз трудами человека, осознанно проживающего свою жизнь.
Соломон:
- Мы приближаемся к завершению определенного этапа. Что последует за этим – никто не знает. Но все мы поняли, насколько далеки от Творца – благословенно имя Его. Наш своеобразный круг должен разорваться, позволив многим живущим заглянуть в себя, открыть свою сущность и вырваться из круга индивидуальной судьбы.
Таких слов никто не ожидал услышать. Казалось, мы только нашли друг друга, почувствовали общность.... Но в словах Мудреца содержалась очевидная истина – любой круг создается, чтобы разомкнуться и включиться в еще больший круг. Колесо в колесе, которое в колесе.....
Мы все – словно отражения некоего грандиозного оригинала. И до тех пор, пока отражения будут считать себя отдельными – продолжатся страдания. Важен хотя бы проблеск ощущения единства – он, словно луч маяка, укажет верное направление.
Мир предстал перед нами словно пенная поверхность моря. Каждый человек – пузырек. Они появляются, громоздятся, расширяются, лопаются... и вновь рождаются. Но море при этом остается неизменным.
Я помню далеко не все – но уже достаточно, чтобы не забыть. Я никому не могу передать свои знания – но я могу жить в соответствии с полученным опытом. Да будет так! Через устремленные на меня взгляды членов новой – но такой старой – семьи я чувствовал созвучность мыслей всех присутствующих. Нам вновь предстоит родиться – но уже в совершенно новом качестве. Необходимость нового спуска в мир немного тяготила – но это чувство полностью компенсировалось предвкушением радости от нового – теперь уже осознанного – опыта.

                В тот день, когда задрожат стерегущие дом и согнутся мужи силы; и перестанут молоть мелющие, потому что их немного осталось; и помрачатся смотрящие в окно;
                и запираться будут двери на улицу; когда замолкнет звук жернова, и будет вставать человек по крику петуха и замолкнут дщери пения;
                и высоты будут им страшны, и на дороге ужасы; и зацветет миндаль, и отяжелеет кузнечик, и рассыплется каперс. Ибо отходит человек в вечный дом свой, и готовы окружить его по улице плакальщицы; —
доколе не порвалась серебряная цепочка, и не разорвалась золотая повязка, и не разбился кувшин у источника, и не обрушилось колесо над колодезем.
                И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратился к Богу, Который дал его.

Перед возрождением все мы так или иначе умерли.
Я и юморист Нафанаил – через осознанность.
Матфей-мытарь раздавлен чудовищным грузовиком в собственном автомобиле.
Сердце Симона-хирурга не выдержало интриг этого мира.
Инфаркт настиг олигарха Леввея прямо во время церковного Богослужения.
Судья Иаков отравлен в больничной палате.
Килле Филипп застрелен при выполнении очередного "заказа".
Царь Иаков безжалостно убит палачами.
Андрей, бывший стюардессой, разбился в авиакатастрофе.
Из-за откровенного хамства и обиды разорвалось сердце учителя Симона.
Тело бывшего мажора Иоанна во время автомобильной катастрофы даже не успело понять, что произошло.
Совершенно разные обстоятельства, пути ухода – и вот мы вместе, одна семья.
Словно закончился грандиозный спектакль, в котором каждый из нас играл отведенную ему роль. Или добровольно принятую на себя? Пока не знаем...
Но уже понимаю – от качества игры каждого зависит успех всего представления.  И с этой точки зрения нет плохих и хороших ролей – все они одинаково важны.
Хотя в мире все не так, и хирург Симон или юморист Нафанаил вызывают куда больше симпатий, чем киллер Филипп.
Но сейчас мы равны. Роли сыграны, отзвучали аплодисменты, разобраны декорации.... И Соломон, словно руководитель нашей своеобразной труппы, говорит о предстоящем спектакле.
- Вы очень изменились. Если предыдущие роли вы играли в ранге статистов, то теперь предстоит осваивать совершенно другой уровень. Выбор за вами – но для его осуществления нам необходимо пройти еще одну процедуру.
Мы все уже догадывались, о чем идет речь. Пройдены определенные уроки, и нужно сформулировать вывод, подвести своеобразный итог. Он и станет основой будущей роли.
Но оказалось не все так просто. Фактически, это инерция восприятия создавала в нас устойчивое впечатление группы из двенадцати человек. На самом деле, мы уже давно представляли собой единую сущность.
Обычно человек, покинув свое тело, видит прошедшую жизнь как единый процесс (примерно так, как вы знаете хорошо знакомую книгу или фильм) и должен сделать вывод. Правда, мало кто успевает – абсолютное большинство проходят все стадии посмертного существования совершенно бессознательно.
Нам же предстояло сделать общий вывод и принять общее решение. И голосование здесь неуместно – необходима абсолютная сонастроенность. Задача не из легких – но как же интересно!
Я был уверен – перед каждым сейчас картина собственной жизни. Точнее, множества прошедших жизней с общим сюжетом. Очень ясно вижу все свои промахи. Их множество, и все они разные – но есть нечто общее – их смысл сводится к отдалению от Творца.... Конкретная ситуация может быть любой – но если в итоге я уклонился в сторону эгоизма – это конкретный промах.  Ведь слово "грех" как раз и означает – "не попасть в цель".
Очень часто, соблазненный множеством мирских желаний, я забывал о цели истинной. Слишком часто. Но оказалось, что даже тех мизерных моментов осознанности и отдачи, которые все же проявлялись во мне, было достаточно.
Почти полностью накрывшее меня отчаяние сменилось облегчением и радостью.  Я почувствовал, что это общее состояние. Словно единая волна прошла через нас, смыв поверхностное и обнажив главное. Мы приблизились к выводу. Соломон выглядел очень торжественно.
Я знал – у каждого свои ассоциации. И свои причины для страха.  Мгновенно пришло осознание того, что все мы чудом избежали общей участи. На самом деле, я не приложил практически никаких усилий, чтобы оказаться здесь. Точнее, усилия-то были, но далеко не адекватные. Это огромный аванс, и его еще предстоит отдавать...
Одновременно из глубины души теплой волной пришло ощущение безмерной любви, изливающейся на нас непрерывным потоком от Творца.  Мы делали очень многое – неосознанно, конечно – чтобы любовь эту отвергнуть – но все наши проделки воспринимались с тихой грустью. Так относятся к несмышленым детям, наносящим себе вред собственным неведением.
Снова вмешался Соломон.
- Ко мне сошлись нити всех ваших судеб – а фактически, одной судьбы. Нот это только малая часть. Предстоит еще очень многих принять в свой круг. Представляете, каким будет всеобщий ковер?! И вы уже готовы к выводу – но не торопитесь, насладитесь ощущением единства.
Не сговариваясь, мы взялись за руки. И через нас потекла та энергия, которую только и можно назвать Жизнью. Мы стали пальцами одной руки – но еще не видели и не осознавали всего "тела". Но уже того, что пришло, оказалось достаточно для обнажения наших истинных устремлений. Наши души возвращались к Богу. Долог и труден будет Путь -  но дорогу осилит идущий...

Суета сует, сказал Екклесиаст, все — суета!
                Кроме того, что Екклесиаст был мудр, он учил еще народ знанию. Он все испытывал, исследовал, и составил много притчей.
                Старался Екклесиаст приискивать изящные изречения, и слова истины написаны им верно.

Наша группа в своем единении и была Экклесиастом. Оказывается, суета тоже может быть по-своему прекрасной – из нее рождается понимание, приходит опыт. Но только при условии осознанности.
Каждый принес в общий узор свои краски и оттенки.  Каждый шел своей дорогой, еще не понимая грандиозности всего действа, но уже собирая свою часть урожая.
Я столкнулся с огромной печалью – но она привела меня ко многим исследованиям. Теперь я ценю каждый миг бытия и постараюсь ни при каких условиях не допустить автоматичности, механического восприятия жизни.
Нафанаил смешил людей своим творчеством, оставаясь при этом глубоко несчастным человеком. И только здесь нашел свою золотую середину. Превратив себя в кумира, он лишился всех радостей собственного таланта, все больше погружаясь в суету. Но теперь он по-настоящему умеет дарить себя людям.
Матфей подчинял других, упуская при этом себя самого. Каждый акт насилия опустошал его душу, закономерно приближая к роковой черте. Он стал причиной страдания многих, и предстоял еще очень длительный процесс очищения. Но это не пугало. Так долго не мывшийся человек чувствует себя перед предстоящим омовением – пусть и в очень горячей воде.
Симон, наоборот, спасал многих – но себя спасти не смог. Очередная неудачная операция оказалась фатальной для самого хирурга. Но теперь он знал – нельзя приписывать себе заслуги во внешнем мире – все мы лишь инструменты в руках Творца. И этот человек станет очень хорошим инструментом.
Леввей испытал все прелести богатой материальными благами жизни. Он старательно искал свое счастье во внешнем мире – и умер во время церковного богослужения.  Но успел сделать вывод – направление было выбрано неверно. И причина не в деньгах – сами по себе они совершенно нейтральны – а в отношении к ним. Он старательно служил Мамоне. Больше такой ошибки не повторится – ведь теперь у него есть настоящий Господин, иго которого очень легко и является настоящим благом.
Иаков судил людей. Само по себе это действо отвратительно, особенно если сам подлежишь осуждению. Игра в справедливость чревата серьезными последствиями – ведь что бы быть объективным, придется всю Вселенную в свидетели позвать. А это по силам только Творцу. Но теперь он точно узнал смысл заповеди "не суди".
Филипп отнимал жизни других, оправдывая свои действия самыми  разными – но неизменно благородными – мотивами. Но сумел из жизни уйти так, что осознал всю мерзость своей "работы". Заповедь "не убий" приобрела для него особое значение, превратившись из обычных слов в смысл существования.
Иаков царствовал, и от него зависели судьбы народов. Умер мученической смертью, и теперь готов к настоящему Царству. Много уроков извлек он из прошедшей жизни, много людского горя пропустил через себя – но стал только богаче.
Андрей,  проживший прошлую жизнь женщиной, смог подняться над обычной смертью, приняв происходящее и доверившись жизни. От него исходил особый аромат любви, он был готов служить людям.
Учитель Симон всю жизнь свою отдавал детям, но сумел при этом увидеть собственные изъяны. Частичка его сердца осталась во многих, и будет еще долго освещать путь людям. И он готов стать Учителем.
Иоанн, начавший свою жизнь типичным мажором, сумел разглядеть правильное направление и вплотную приблизиться к блаженству отдачи. Теперь его ожидает новая ступень.
Представляете, сколько оттенков сошлось – от черного до практически белого.  Но не будь хотя бы одного из них – картина не получится. Мы все стали мудрее. Оказывается, каждый из нас был в жизни каждого, чтобы внести свою лепту в обучение.
Можно по-разному оценивать прошедшие жизни – кого-то считать правильным, другого – исчадием ада. Но жизнями каждого человека творится грандиозный спектакль, и в нем есть разные роли. Но какая бы роль ни досталась – она важна, и сыграть ее необходимо мастерски – только тогда постановка сорвет аплодисменты. А режиссер очень требователен, и готов повторять репетиции до бесконечности – пока урок не будет пройден.
И теперь мы, взявшись за руки – немного уставшие, но полностью умиротворенные – готовились к новому уроку. И в этом мире он будет последним.

                Слова мудрых — как иглы и как вбитые гвозди, и составители их — от единого пастыря.
                А что сверх всего этого, сын мой, того берегись: составлять много книг — конца не будет, и много читать — утомительно для тела.
                Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека;
                ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно, или худо.

Часто мы говорим о страхе. Двенадцать человек в кругу – и у каждого свой страх. О нем можно говорить до бесконечности. И у каждого эта тема найдет отклик.
Но изначально, у истоков все страхи сходятся. Раньше я был уверен – самый сильный, основополагающий страх – перед смертью.  Правда, в эту уверенность не вписывались случаи, когда люди с радостью принимали самую лютую смерть. Они что-то знали, чего не знал я и что не было моим опытом. И они были мне совершенно непонятны. А раз так – ум просто не принимал их во внимание, в темноте собственного невежества считая то ли легендой, то ли исключением из правил.
Все-таки смерть – грандиозное событие, сравнимое разве только с рождением. Но там нас никто особо не спрашивает, и мы совершенно не понимаем, что происходит. Взрослый же человек имеет все возможности подготовиться ко встрече со смертью – но абсолютное большинство не делают этого. Сама мысль о неизбежности конца, с которой невозможно спорить, носит, скорее, теоретический характер. "Да, когда-то этот произойдет – но, надеюсь, не очень скоро.... И думать об этом незачем – еще беду накличешь".
Я видел, как меняло людей известие о скорой и неизбежной смерти. Дальнейшее поведение предсказать невозможно – но никто не остался прежним – как не остались прежними те, кто прошел через преддверие смерти и вернулся. Воистину, преображающее явление.
Но, как оказалось, есть еще более глубокий страх.
Вижу, как наяву – я еще совсем маленький, и отец поручил мне "серьезное взрослое" дело – держать и вовремя подавать ему гвозди. Он что-то мастерил по нашему общему проекту, а я выполнял роль подмастерья. Гордый своей значимостью, я ужасно боялся подвести отца, сделать что-то не так, не той стороной подать гвоздь или задержаться....
Вот и сейчас во мне ожил подобный страх – но теперь уже по отношению к Творцу. Чувство это покоилось под нагромождением страхов, в свою очередь основывавшихся на страхе смерти. Но вот рубеж пройден, казавшиеся непреодолимыми страхи превратились в мираж – и я оказался в этом новом для себя состоянии маленького мальчика....
Приоткрыв для себя всю грандиозность Замысла, я боялся из-за собственного неведения подвести, не оправдать безграничного Его доверия.  В этом страхе не было ничего отчуждающего или изолирующего – он  основывался на пробуждающейся любви и желании быть хоть немного похожим.
Это чувство уже нельзя было назвать индивидуальным – оно родилось из нашей общности. Все мы – дети Отца. Клеточки одного большого ребенка....
И, наконец, оформился Вывод. Стало очевидным, что за каждым моментом нашей осознанности и пробужденности независимо от внешних проявлений скрывалась огромная тяга приблизиться к Творцу. Он, словно магнит, силой Любви влек нас – а мы всячески сопротивлялись, отстаивая свою призрачную мнимую "свободу". В то время как настоящая свобода заключалась в позволении этому притяжению направлять каждое мгновение нашего существования.
Все мы хотели подняться еще на одну ступень, сократить разделяющую нас с Ним громадную высоту. И если для этого необходимо было вновь окунуться в мир – мы готовы.
Глаза каждого пылали внутренним светом – это давала о себе знать пробудившаяся искра в сердце. Соломон, став в центр круга, немного грустно – но необычайно торжественно произнес последние в этой роли слова:
- Нам предстоит еще долгое осознание наработанного опыта. Здесь нет привычного для ума времени, нет расстояний – только вы и ваша сущность. Когда усвоение закончится – мы вновь родимся на земле. В одно время, в одном месте – и выполним главную роль....
КОГДА-ТО ВО ВРЕМЕНИ....
Мы все жили на рубеже двадцатого и двадцать первого веков.  Мы все вернулись назад сквозь тысячелетия. Чтобы спустя годы прийти на эту землю и служить Человеку, Учителю. Он призовет нас – и мы не будем думать, взвешивать – просто сделаем шаг.
  Потом будут страхи, смятение, даже предательство. Но в конце концов на нас Его произволением снизойдет Высший Свет, и очистит наши души.
Такой путь ожидает каждого человека. Но для его обретения необходимо готовиться, принимая жизнь во всех ее проявлениях, бдительно относясь ко всем урокам.
Оглянитесь вокруг – мы и сейчас с вами – явно и незримо. А Учитель пребывает в Вашем сердце вовек.
Откройтесь, доверьтесь, шагните в этот свет! Мы вас ждем! До встречи....