Инакомыслители

Разговор про инакомыслие зашёл на завалинке спонтанно.
- Да ладно вам, — сказал Штоф. — Не напрягайтесь, псы Системы
придворных канареек и дроздов не трогают.
- Ой, а к кому у них интерес? — вскрикнул притворно Читок.
- Дураков, наподобие тебя, шугают, чтоб не совали носа в
чиновничьи махинации, — добавил Гасан со знанием дела.
- Верно, «джентльменам от власти» не опасны те, кого они держат на
финансово-должностном кукане.
- Точно, у каждой шавки своя цена и своя конура на усадьбе хозяина.
- А говорят, они строптивую «собственность» скармливают хищникам.
- Возмутительно.
- Ух ты.
- Бррр.
- Неее в краю мечетей эта дикость невозможна.
- И за самоуправство им ничего не бывает.
- Во всяком случае, до сих пор не было.

А дураков вроде нас и палкой не прошибёшь.
- Не-е, не прошибёшь. Нас Эльцин бомбил – не разбомбил. Товарищ Пу мочил –
не замочил. Нас зачищали «защитнички Отечества», нас убивали держиморды системы,
а мы назло смерти купили билеты на белый пароход и поплыли по реке жизни дальше.
- Ага, - сказал Кома гордо. – Мы закалённые.
- Точно, нас только купить можно, - хихикнул Штоф.
- Идиот, - чертыхнулся Мудрик.
- Это как? – оживился раздолбай Гасан.
Штоф собрался было красочно расписать процесс «купли-продажи»
закалённых в боях сынов Даймохка, но его перебил Кома: «Погоди чуток, -
сказал он, - иначе забуду».
- Ну, чё у тебя там? – проворчал недовольно Мудрик.
- Идея посетила нашу умную голову.
- Ну, тогда валяй, а «мы будем вас послушайт».

- Братцы, - продолжил Кома. - Предлагаю использовать против
непотопляемой касты их же психические приёмы.
- Давай конкретней, товарищ, - сказал Читок.
Кома не возражает и раскрывает карты: «Живёт, скажем, в
славном городе Аргуне всеми уважаемый аксакал Мудрик».
- Сам дурак, - оскорбился тот на всякий случай.
- Да ладно тебе, я ж только к примеру.
- Ну, если так, трепай, изверг, «фио» побывавшего в святых местах старца.
- Спасибоньки, - расшаркался Кома и погнал дальше табун своих мыслей. -
Так вот, зайдёт Мудрик к одному из местных тузов и скажет: «Хакима,
хакима, а что ты в рабочее время инакомыслием занимаешься?»
А тот в «штаны от Юдашкина» наложит со страха, думая, что речь о новом виде коррупции.

И заорёт благим матом, выйдя из оцепенения:
— Ищи где хочешь, а инакомыслия этого не брал, не видел, не трогал.
— А это что? — укажет Мудрик на флаг с изображением анфаса вождя.
— Не смей касаться знамени нашего коммунизма! — возопит туз.
А Мудрик ещё больше наглеет: «Известно ли тебе, о, хакима, что за
«инакомыслие» лишают даржа и сопутствующих ему привилегий, что
для вора твоего ранга равносильно смерти?
— Ты что несёшь, смерд? — занервничает хаким, понимая, что ему сейчас
пытаются инкриминировать.
А Мудрик как ни в чём не бывало: «Милейший, в Книге от рождества Нугры за
2008 год сказано: «Восседание хакима под символом, изготовленным в
нарушение требований данного манускрипта, приравнивается к инакомыслию.
А что делают с инакомыслителями в краю мечетей, лучше не говорить».

 - У-у-у, брат, не губи, озолочу…
   - Я б и рад помочь, но ты ещё посягнул на «петровский указ».
   - Только не это, - взмолится хаким. – Я Россию люблю с утробы матери.
И дети у меня носят русские имена. И жена иноверка. А на срочной службе
свинину украдкой ел. И намаз совершал без омовения.
   - А зачем бороду отпустил?
   - Так все носят.
   - Носят инакомыслители, те, кто игнорирует указ Петра «О бороде».
Посмотри – у нас даже хан всея страны безбородый, премьер гладковыбритый,
шайбы думцев чистовышкоблены, кроме обросшего полярника, примкнувшего к
ним с дрейфующей льдины, но ты-то, вроде, давно не абрек.
И пока Мудрик будет искать топор, чтоб «вырубить» волосяной покров,
хаким, рыдая от боли, выскребет начисто лицо лезвием «Нева».
 
 - Ну хорошо, — скажешь ты. — Допустим, поверил, что ты свой среди чужих, но
как собираешься убаюкать бдительность духовных отцов?
- А никак — чалмоносцы и белые воротнички из одного ансамбля «песен и плясок».
- Тогда тебе крупно повезло — будь у них худруком инквизитор, то только за эту
статуэтку, что красуется на твоём столе, получил бы ярлык идолопоклонника. А
это, как понимаешь, гораздо хуже инакомыслия.
- Гы-гы-гы, — хохотнул Штоф, когда Кома закончил свою импровизацию,
за ним заржали и остальные други. А Гасан уже  вопит: «Ну что,
принимаем на вооружение «комины» психические пилюли?»
- А то.
 
20. 06. 2015 г.