А не махнуть ли нам на Юг? Часть вторая

               

 Обида на жён ускорила сроки поездки.  На следующее утро, наспех побросав вещи в машину, друзья двинулись в путь, опасаясь, что жёны передумают и поедут с ними.

-  Лёнька! Ты машину привёл в порядок или опять по дороге будешь валяться под нею?
- Чё её приводить? Если бы я знал, что сломается, а так не угадаешь. Как растопырится, так и посмотрю, когда нужда заставит.

- А вдруг, будет серьёзная поломка? Легкомысленный ты человек. Всё у тебя просто – через «авось!»
- Витя!  В надежде на «авось» всё наше государство держится! Послушай меня, мудрого еврея:
 
- «Запорожец», это замечательная машина! Здесь ломаться нечему, она проста, незатейлива, вынослива, как мясорубка.  До меня у неё было три хозяина – она их пережила.

Для нас важно чтобы она нас не пережила! Ты знаешь, когда прижмёт, я из любой ситуации выкручусь. Потерпи пару деньков, и мы будем скалить зубы на морском берегу…

 Лёня и Виктор дружили со школьной скамьи, увлекались радио конструированием.  После школы получили высшее образование, и всё время были неразлучны на работе и после работы.

 Квартиры построили в одном доме, жили в одном подъезде, женились почти одновременно, расплодились тоже в одном графике и дружили семьями, без распрей, без взаимных посягательств на жён, что при «дружбе семьями» бывает крайне редко.

 Они были добры, веселы, остры на язык, талантливы,  и если ссорились, то с лёгкой иронией, как может ссориться еврей Лёня с белорусом Витей – без обид и последствий на качество дружбы.

 Но иногда Виктора напрягали авантюристические фокусы неугомонного Лёньки. Вот и в эту поездку он выехал без большого желания, не доверяя Лёнькиному затасканному до дыр «Запорожцу» – поддался искушению только из-за уважения к надёжной мужской дружбе.

Первые  сотни километров они проехали довольно шустро. Лёнька, как резвый молодой щенок – непоседа, крутил головой заглядывая в кабины обгоняющих их автомобили и давил на газ, в надежде, что обогнать его колымашку никому не удастся.  Виктор смеялся над Лёниными потугами.
 
- Лёня! «Запорожец» - не «Линкольн» и даже не «Москвич».  Выше «Запорожца», он всё равно  не поднимется!
- Да что ты понимаешь в машинах? Я  «Волге» уступил, потому что захотел остановиться,  сбегать до ветра…

- Ты, Лёня, в таком соревновании все придорожные  столбы  пометишь. Успокойся, соблюдай субординацию и не наглей на дороге.

Видимо слова Виктора умерили пыл  самоуверенного водителя. Он угрюмо следил за дорогой и при  обгоне их очередным автомобилем, сосредотачивался, вжимаясь в сиденье, цепляясь судорожно за руль руками, как за гашетку пулемёта.

 Открытый с его стороны лючок ветрового стекла направлял встречный поток воздуха прямо ему в лицо и к вечеру, когда они остановились, приглядывая место на ночлег, Виктор, глянув на Лёню рассмеявшись, заметил:

- Лёнька! У тебя морда от выхлопных газов закоптилась, стала чёрной. Если тебе по губам надавать, они припухнут, и  ты будешь похож на Гизенгу – африканского борца за свободу!

- Можно подумать, что у тебя  «храпа» чище. Если тебе надавать по губам, то и из тебя можно сделать Манделлу! Сидишь в машине, как  буржуй,  пользуешься благодаря мне плодами цивилизации и ещё чмыхаешь недовольством. И Африку приплёл и Гизенгу…

Ты посмотри на себя - похож на чукчу, а дразнишься на меня Гизенгой.   Думаю, ты, не Витька, а какой – нибудь Аплюш, из тундры, уж больно круглый ты с лица блинной формы… Таких белорусов не бывает вообще!

- Ну, уж, в этом ты неправ – белорусы, как и евреи, бывают всякие! Каких только экземпляров женщины при родах на свет не выкинут… У меня тоже есть сомнение, что ты еврей.

 Евреи на горбатых запорожцах не катаются. Это цивилизованный, умный, грамотный народ и в школе они на двойки не учатся… Да не кричат они на каждом перекрёстке: «Я еврей!».

  Они скромны. Назовутся Ивановыми, Петровыми, Сидоровыми и ездят спокойно на «Волге» чёрного цвета, а не как ты, прости Господи, тебя за твою мотоциклетку…

Ты не обижайся, но когда я еду на твоей машине, извини за прямоту, то такое ощущение, что меня тянут за ноги по трассе, а я грохочу задницой по асфальту!
Машина после Витькиных слов резко затормозила.

- Выходи! Не омрачай поездку!  Убирайся в свою тундру и шуруй на юг на оленях, если ты такой дискомфортный! – эмоционально сказал Лёня.

- Да чего ты раскипятился?! Мне нравится наш способ передвижения.  Где ещё испытаешь такое яркое ощущение? Ты меня ко всему приучил и нечего обижаться.

- Ладно! Потерплю тебя ещё некоторое время. Скоро приедем, Одесса не за горами. Вон висит приглашение посетить катакомбы.  Давай заглянем туда. Может, ты в катакомбах потеряешься, и я спокойно отдохну без тебя. Надоел ты мне, за всю мою сознательную жизнь!
                *  *  *
Катакомбы встретили друзей гостеприимно. Машин было много, а мест для стоянки недостаточно. Лёнька воткнул свою «микробу» в просвет между двумя приличными машинами, не опасаясь, что кто-то может поцарапать краску или поставить на кузове вмятину. На его экземпляре свободных мест для вмятин не было.

Солнце уже не так яростно светило в усталые Лёнькины глаза.  Он заметил, что рядом продавались пирожки.

- Пирожки горячие, вкусные, аппетитные! Есть с мясом, капустой, картошкой, творогом, «павидлой», с горохом! – громко кричала огромная, сытая, лоснящаяся женщина, готовая растопиться от жары, идущей от нагретого за день асфальта. Её румяное, красивое лицо  говорил о том, что пирожки действительно были аппетитные.

- Давай, красавица, свои порожки по два с каждой начинкой, а с горохом – по три! – сказал Лёнька и обращаясь к Виктору попросил:
- Витька! Быстрее неси посуду для пирожков!

Виктор окинул взглядом машину, но ничего подходящего из посуды не находил. Услыхав, что очередь заволновалась, он замешкался.
Витька! Возьми колпак от колеса, только вытряхни из него гайки с шайбами!

- Ты, прежде чем покупать продукты, подумал бы, куда их положить! – упрекнул Виктор приятеля и понёс заполненный пирожками колпак в машину.
- Может китайский фарфор тебе подать? И так сойдёт! – съехидничал Лёнька и продолжал:
-  Колпак чистый, я его помыл, но на колесо установить не успел… Съедим по пирожку да сбегаем в катакомбы. Долго не будем, нужно ночлег искать. Это тебе не дома, на кровати с мягенькой, да тёпленькой жёнушкой… Ночевать в машине – бока отлежишь и задницу скрутишь…

Виктор жевал пирожок с горохом и с тоской вспомнил про квартиру с удобствами и «мягенькую, да тёпленькую жёнушку».
- «И какого чёрта меня понесло в поездку с этим неугомонным  ёлупнем?  Сидел бы дома, не зная хлопот, да наслаждался бы домашней пищей, приготовленной заботливой женой» - мысленно рассуждал Виктор…
 
- Витька! Шевелись! Покупай билеты, а то закроется касса!