Не герой нашего времени

Он стоял на берегу широкой реки. Утро  было холодным. Сквозь сине-сиреневые тучи, протягивало свои тонкие пальчики солнце.

Ему дали вызов. Там, на правом берегу реки, в дачном посёлке у девочки случился приступ бронхиальной астмы, а бабушка забыла дома её ингалятор.

И вот, пока ещё не рассвело полностью, в холодном разрешении беременности ночи утром, он ждал, когда прибудет МЧС, чтобы переправить его на тот берег.

Его не пугала трехчасовая дорога туда и обратно, не пугала утренняя прохлада. Единственное, что его неприятно отталкивало - это вид мутной, ещё холодной воды, которая преграждала ему путь к цели его пребывания здесь. Он был не юн, но ещё и не стар, но уже погрузнело его тело и от былой прыти остался только понтовый флёр.

Стоя в толстой форменной куртке, в надетом сверху громоздком не по размеру, спасательном жилете, он сжимался внутренне и морщился от представления как вся эта амуниция будет мешать ему, если только....если только...

- Да, ну, нафиг! - вслух громко произнёс он и оглянулся, не услышал ли кто-нибудь этого его возгласа слабости.

Время шло.. Он нервничал.

Тут послышался издалека перестук пальцев двигателя УАЗика МЧС.

Он повернулся и внутренне собрался.

Из УАЗа выскочили двое крупных молодых,лет на 15 моложе него, парней. Они быстро вытащили на берег резиновый комок и, через 20 минут возни, на воде закачалась утлая подковка резиновой лодки. Мотор не сразу завёлся и через минуту , чихнув сизым облачком поперхнулся и заглох. Его быстро реанимировали. Парни шустро запрыгнули в одноместную лодочку, ловко умостившись на её бортиках, держа общий баланс утлого сооружения.

Он напрягся. В голове пронеслось неожиданно - "Вот она смерть моя пришла!" Лодка выглядела ненадёжно. Он вдруг вспомнил, что последние лет десять - не плавал, некогда было - всё время работал.

Как в предсмертном кошмаре, пронеслись отрывчатые кадры его личной жизни: Маленький сын, уже второклассник, деды-родители, которые уже так были немощны, что он каждый раз шёл домой с опаской застать там только одного из них. Молодая жена... 

Он был воспитан в правильных пролетарских традициях и чётко понимал, что то, как он сейчас собой рискует, приехав для полуторачасовой переправы на дутыше через широкую и быструю реку, будет, в случае неудачи, считаться подвигом. Если же всё пройдёт благополучно - разговоров хватит на два часа - не больше. И всё.

Собственно, вспомнив Чернобыль и Афган и то, как государство "позаботилось" о семьях погибших, он вдруг осознал, что и подвига вовсе не будет, если вдруг эта зелёная надутая подковка наткнётся на волну и выкинет его в поток реки.

Максимум, что скажут - он имел право отказаться, имел право, имел.... Он вспомнил, сколько людей на их подстанции пострадало безнаказанно и как быстро всё стиралось из памяти людей.

И никто не знал, что там стало с детьми, родителями. А если и знал, то лучше бы и не знал.

Он начал звонить своему начальству и судорожно хвататься за любую возможность не оправдать предчувствия своего последнего дня.

Большой катер обещали дать только через три-четыре часа. И он...использовал своё право... не геройствовать.

И отказался ехать. Когда экипаж возвращался обратно на станцию, он ещё не мог поверить, что он это сделал. Он злился и еле сдерживал брань, задаваясь вопросом - ПОЧЕМУ? ПОЧЕМУ в мирное время в 21 веке он должен выбирать между своим ребёнком и чужим, потому что его поставили в такие условия.

ПО-ЧЕ-МУ...  Ему было противно и легко одновременно - дома его ждал сын, родители и жена. Он, реалист и абсолютно неверующий человек, тихо, почти одними губами прошептал - Господи, хоть бы она дождалась, когда дадут этот чёртов катер.