Как я перестала бояться

Иллюстрация:
"Яузские ворота", работа автора

Часть вторая

А теперь расскажу, как я перестала бояться

1976 год

Проучилась я два года на Худфаке в Текстильном институте, потом меня выгнали. Администрация института постоянно боролась с нарушителями дисциплины, а я всегда раздолбайкой была. Ну и попала под очередную раздачу.
Но речь пойдет о другом.

Была у меня подружка с технического факультета, родом из Белоруссии, из города Гродно. Её звали Бронислава.  Познакомились мы так: она курила, стоя на лестнице в общежитии; я стрельнула у нее сигарету, мы разговорились.
Она спросила меня: «А вот мне интересно, что вы за люди, художники?» Я, конечно, ей сказала, что мы – абсолютно такие же люди, а если и кажется, что чем-то отличаемся, то это только на поверхностный взгляд

Надо сказать, студентки-художницы и правда немного отличались от девушек с технических факультетов (в текстильном институте преобладали девушки). Причина  отличий была чисто социальная. На художественном факультете было много молоденьких, сразу после школы, москвичек. На остальных - гораздо больше студенток, поступивших в институт по направлению с текстильных фабрик из разных концов страны, заработавших возможность учиться в ВУЗе ударным, иногда многолетним трудом на родном предприятии. На худфаке тоже многие получали стипендию от направивших их предприятий или от союзных республик ; иные на эту стипендию, рублей пятьдесят - шестьдесят, и жили, на хлебе и воде.  Но их было меньше, чем благополучных городских барышень. Москвички были лучше одеты; вообще художницы были одеты более модно (в условиях тотальных дефицитов это стоило огромных усилий.) «Технари» нас не любили, говорили, что мы задираем носы,  даже ходим не так, как они.

Я нос не задирала, и мы с Брониславой подружились.
Про себя она рассказала, что они с младшим братом выросли в детском доме, мать их за пьянство была лишена родительских прав. После интерната Слава (ей больше нравилось сокращение «Слава», чем «Броня») поступила работать на текстильное предприятие, которое и направило её учиться в институт.

Она была не красотка, но какая-то интересная: зеленые глаза, русая челка до бровей, упрямо сжатые губы, манера смотреть исподлобья, держать голову немного втянутой в плечи и ходить вразвалочку, как парень.

Потом я познакомилась с её соседками по комнате; мы проводили вместе время, даже в кино пару раз ходили всей компанией.

 Помню, пошли на американский фильм «Принцип домино». Герой фильма сначала был секретным агентом, потом решил перестать им быть, я уж не помню подробности. И его преследуют его же бывшие сотрудники, и в конце концов убивают. Когда вышли из кинозала, Славка сказала: « Эх, пробрался бы он к нашим!». Я подумала: «Какая наивная!»

Однажды она сказала, что устроилась на завод «Красный пролетарий», который был недалеко от общежития, чтобы подзаработать; и работает на станке, уж не помню на каком, то ли слесарном, то ли токарном. Когда научилась-то? Я сильно её зауважала  за это.  Учеба в текстильном институте была напряженная: четыре пары (двухчасовые лекции), то есть восемь часов занятий почти каждый день, плюс писание конспектов, попробуй выкроить время на подработку, да еще на заводе, где схалтурить , наверно, нельзя. Уважала её за стремление зарабатывать настоящим честным трудом.

**************
        Я закончила второй курс, перешла на третий. А летом нас послали в стройотряд, всех, в обязательном порядке. Я с группой студенток-модельерш попала на ткацкий комбинат в Купавну . Квалификаций, нужных для работы на текстильном предприятии, у нас не было, и мы работали мОтальщицами, то есть на самой простой работе.
        Технари там тоже были, в других цехах,  и с ними Бронислава.

        В стройотряде Славка терлась возле художниц, хотя никого , кроме меня, не знала;  это бросилось в глаза. Никто из наших не проявлял к ней интереса . Я думала: «Чего она? Вроде не в её характере набиваться на дружбу»

Командир стройотряда обещала нам, что раз мы летом в каникулы работаем, нам разрешат в сентябре отдохнуть две недели. Первого сентября я опоздала на три часа.

Тут оказалось, что с первого сентября в институте начался очередной этап борьбы за железную дисциплину. Кто опоздает, - кандидат на отчисление. Я попала… Это выглядело как цепь нелепых случайностей. Поражала суровость наказания по отношению к ничтожности преступления. Подумаешь, опоздала к началу занятий первого сентября. Много позже я поняла, что все было правильно, с точки зрения высших сил. Но об этом в другой раз

Когда меня выгоняли, Славка  очень за меня переживала. Говорила: «Неужели ничего нельзя сделать?»

...Мы курили, стоя на балконе общежития.

Тогда в институте проводилась ещё и очередная антиникотиновая кампания;  кто попадался с сигаретой, подвергался жутким репрессиям;  и на балконе мы стояли с той целью, чтобы можно было незаметно уронить сигареты за перила балкона, если к нам заглянут борцы с курением.

Я рассказывала о своих нерадостных делишках, о том, как  несправедливо все, что со мною происходит.

И Бронислава сказала вдруг: « Я попробую поговорить со своими друзьями о тебе. «
   - С какими друзьями? – удивилась я.
   - С одними людьми.
   - Что за люди-то?
   - Хорошие люди. С тех времен как…, - она помолчала, - «наших били»

     Я начала выпытывать, что это за люди такие. И вот что Слава мне поведала

     Работала она в Гродно на текстильной фабрике. Они с подругами ходили на танцы в парк. Была там компания  выпендрежных  девиц, которые называли себя «Союз Свободных», сокращенно СС. Так вот, эта компания жестоко избила на танцах Славкину подругу. И как-то очень подло, окружив двойным кольцом. Девки образовали внешнее кольцо. Внутреннее кольцо состояло из парней, они-то и били.
     Славка сфотографировала девок-заводил. К ней подошли и потребовали засветить пленку. Она ухитрилась засветить у них на глазах запасную пленку, а ту, где были засняты лихие девицы, проявила. Напечатала фотографии, показала этим девкам и сказала, что если тронут еще раз подругу, фотки окажутся в милиции.
     На следующий день ее вызвали к фабричному начальству. В кабинете ее ждал человек в штатском, который попросил  эти самые фотографии предъявить.
   - Вы из милиции? – спросила Слава. –
   - Да, - ответил тот.
   - Покажите удостоверение!
     Товарищ достал и показал удостоверение сотрудника КГБ Белоруссии
 
     Короче. За девками этими уже давно следили, так и Бронислава попала в поле зрения КГБ. Её смелость и находчивость оценили должным образом и предложили ей сотрудничать. Она согласилась. Так её завербовали.

     ...Ей давали задания завязать знакомство с какими-то людьми, иногда в других городах; снабжали при этом любыми модными шмотками… Она знакомилась, получала нужную информацию...

     Одно задание оказалось опасным. Ей было поручено наладить контакт с некими заговорщиками. Она близко подружилась с одним из заговорщиков, парнем по имени Ясь. И этот Ясь открыл ей тайну, что у них в деревне  - склад оружия. Бронислава доложила куда следует. Склад разгромили, виновных арестовали. Парень спросил у Славки: «Ты никому про склад не рассказывала?» -«Ну что ты, Ясь, как я могла!» - «Только ты и могла. Я больше никому не говорил». То есть, поторопившись с разгромом склада, органы Брониславу подставили. Но ее быстро перебросили из этого города, а виноватые в сложившейся ситуации были наказаны. «Им п...лей дали,» - выразилась Славка.

    Потом её «друзья»  поспособствовали, что Бронислава получила с фабрики направление на учёбу в Текстильный Институт.

    Я чуть с балкона не свалилась от такого рассказа!
   - Слава, ты – стукачка?????
 Видно было, что слово её покоробило. Но она сказала: «Да».

    Я начала лихорадочно вспоминать, не говорила ли  в её присутствии чего лишнего, антисоветского. Да вроде  ничего такого не говорила

   -Вообще я хотела завязать, но меня убеждали: «Вы всем обязаны советской власти!» Мать-то у меня... ты же знаешь... А мне дали направление в институт. Мне сказали, что про друзей я могу ничего не рассказывать

    «Конечно, - подумала я, - про твоих друзей расскажет кто-нибудь другой»
   - И сейчас ты… – тоже? Ты за нами следишь?
   -Да, я должна. Мне сказали, что на художников особенно надо внимание обращать
   - Почему?
   -Ну, вы же – «аэлита»!
   -Так ты меня поэтому расспрашивала, что за люди художники?
   -Да, поэтому.

    Мы продолжали стоять на балконе. Если она хотела  «завербовать» и меня тоже, то конечно, передумала. И, наверно, жалела о рассказанном

   - А тебе платят?
   - Нет, только подарки дарят на день рожденья. Однажды человек, который со мной на связи, мне сказал: «Вот мне поручили тебе подарок купить, а я не знаю, что. Давай я тебе деньги отдам, а ты сама купишь, только расписку напиши».

    Услышанное не укладывалось у меня в голове.
    Мне очень хотелось относиться к Славке по-прежнему.

    Так называемых «стукачей» мы презирали и ненавидели. Но ведь Бронислава рассказала все сама, по своему почину. И я не считала себя вправе менять к ней отношение. Решила, что буду стараться относится к ней как раньше.

    Одно обстоятельство меня сильно смущало. Я чувствовала, что теперь, разговаривая со Славкой, слежу за каждым своим словом, и не только за словом, но и за интонациями голоса и выражением лица.

    Через какое-то время она сообщила, что поговорила обо мне со своими «друзьями». «Друзья» объяснили, что, видимо, из меня сделали козла отпущения (точнее, козу). Ну, это я и без них понимала.
Больше мы не заговаривали на эту тему.

************
     Я пыталась относиться к ней так же, как раньше, и не могла. Видела её, и сразу напрягалась. Более того, в собственном голосе я с отвращением стала улавливать заискивающие ноты.

    Но мне удалось с этим справиться! Помог пустяковый случай

    Я пришла в институт забирать документы. Иду по коридору. Мне навстречу – Славка. Мы остановились,  перекинулись парой фраз. Я чувствую, что продолжаю контролировать каждое слово и злюсь на себя за это.

Вдруг замечаю, что на груди у Славки, на том месте, где обычно располагался комсомольский значок, находится нечто иное: маленький блестящий прямоугольник с портретом Рихарда Зорге.

Тогда некоторые еще прикалывали на грудь значок члена ВЛКСМ . Чаще так делали  комсомольские функционеры. Но изредка бывало, что кто-то  носил на груди маленькое металлическое знамя с профилем Ленина из чисто идейных соображений.

Я кивнула на изображение знаменитого разведчика и спросила, улыбнувшись: «Коллега?»

Славка смутилась и мотнула головой, показывая, что не хочет это обсуждать.

И представьте, с этой минуты мерзкое напряжение в наших отношениях почему-то пропало, для меня, во всяком случае. И вообще, с тех пор я перестала бояться. Исчез неведомо откуда бравшийся иррациональный страх. Я перестала бояться вообще.

Забрала документы из текстильного института. Стала искать работу дворника (так как дворникам давали служебную жилплощадь, целую отдельную комнату, а не койку в общежитии) и нашла, на Таганке, недалеко от знаменитого театра

Со Славкой мы еще долго дружили, потом потеряли друг друга из вида

Нашла ли она наилучшее применение всем своим способностям? Интересно, была ли счастлива? Надеюсь, была