Озёрные глаза

Благозвучная тишина медленно наполняла ночную благодать. Лапки елей,покрытые белым бархатом привычно испускали лесную амбру,в виде запаха нежной хвои. Снежные хлопья весело кувыркались в воздухе,опускаясь на землю,покрывая голые и мёрзлые деревья пуховой периной. Какое-то странное,необычное и опасное умиротворение закутывало лес в свою невинную шубу из искристого серебра. Но наиболее мрачное настроение своенравной и суровой природы царило вокруг неприметного плоского "блюдца" озера.
Леденеющая поверхность словно испускала клубы бледноватого тумана,то-ли пара,превращая его в некую загадочную маску полного безмолвия. Где-то рядом треснула неизвестная и невидимая простому глазу ветвь,которая так внезапно прекратила умопомрачительное спокойствие. Затишье перед самой настоящей бурей.
Взвыл ослепительно продроглый ветер,раскачивая две бледные стволы сосны,которые тут же издали душераздирающий скрипучий стон полный боли и завораживающей мольбы о спасении от невнятного страха,иллюзорного кошмара,не покидавший даже самого мудрого дуба. Зашелестели сучья,производя раздражающее трение и пощёлкивание. И только сейчас,среди общего шума можно было заметить,учуять самым тонким носом аромат человека,который пробирался сквозь плотные сугробы,на километр распространяя томный запах загнанного испуга. Он боялся потерять ту маленькую искру внутри,которая ещё дарила тепло и жизнь.
Вот и теперь чьё-то белое,словно выточенное из мрамора лицо боязливо выглянуло из-за могучего древа. Тёмные глаза,которые так недавно горели весёлым и хитрым огоньком. Светлые ершистые волосы,и смятая куртка,которая пропускала во внутрь порывы шального ветра. Мальчишка,которому едва-то дашь лет шестнадцать,трясся от холода,пробиравшего до самой души,оставляя прожжённые льдом воспоминания.
- Вот же дьявол,- дрожащим голосом пробормотал незнакомец,оглядываясь,с опаской выходя из своего "убежища". Ничто и никто его уже не спасёт. Он ступил на смертельный порог опасной лунной дороги,диск которой заслоняло черноватое облако,открывавшего лишь самый тонкий кусочек серебряной материи.
Смеющимся шёпотом пронеслась неожиданно горячая волна,и там,высоко зажглись наконец ярким электрическим пламенем звёзды. Он подошёл,близко-близко к самой кромке воды,затянутой толстой плёнкой зимнего щита. Ничего не выдавало неминуемой опасности. Только довольное урчание невидимого кота-снежка и всё тот же милый голосок-бубенчик.
На мгновение из чёрно-белой темноты выглянули зеленовато-серые глазёнки с редкими шоколадными крапинками,которые внимательно,с усмешкой изучали черты человека. Он в свою очередь отшатнулся,готовый в любой момент сорваться с места,но не мог оторвать испуганного взгляда с милого дитя.
- Мальчик,а,мальчик. Что ты тут делаешь? - певучий голосок походил на самую сладкую,нежную мелодию,в которой сливалось трогательное тепло топлёной карамели и металлических ноток. Очаровал,не отпускал,заставлял содрогаться от страха.
Она засмеялась всё тем же перемешанным музыкальным тактом,прижав ладошки друг к другу. Одарила самой великолепной,безгрешной,красивой улыбкой. Парень занервничал,попытался пропасть с её лучистых зрачков,с её нежного и опасного омута озера,которое сейчас замерцало ярыми огнями. Но девочка вдруг изменилась в мгновенье ока: нахмурилась,прищурила свои большие глазенки,а распущенные,длинные рыжевато-каштановые волосы рассыпанные по плечам казалось даже ощерились,словно на миг стали не беспорядочными медными прядками,а самыми настоящими маленькими змейками из олова.
Резкий порыв ледяного ветра рассеял пустоту и зловещую тишину,но это только послужило сигналом. Парень зашатался,прикрыл веки,в последний раз посмотрел на её призрачный лик словно перед обмороком,и тут замер. Перед ним промелькнул тяжёлый серый потолок,точно такие же грязные серые плитки пола выглядели анархично вздыбившимися,грозно насупившимися. Этот своеобразный рельеф походил на какую-то непредсказуемую иллюзию,ловко составленную психологом,который до этого момента спросил: "Ну как вам?Опишите,что видите". А что можно было описать в едином хаосе своих мыслей и своей фантазии?Разве только то, что он медленно сходил с ума, визуализируя по чужой прихоти,по-чужому вмешательству чужие мыслеформы. Заляпанные краской голые,небезопасные стены,которые загадочно выбивали из себя недоброжелательную улыбку бессердечного баловства. Человек попятился, но не смог даже сдвинуться со своей позиции главной роли и словно трус покинуть разыгрываемую сценку больного постановщика. Действительно ему надо было остаться в своей небольшой холодной квартирке в небогатом и не таком уж и прекрасном закоулке. Жил бы себе спокойно, да поживал среди безмолвных бед и несбывшихся мечт. Напялил на себя маску отчаянного героизма. Изобразил из себя исследователя и того,кто не боится никаких препятствий и никаких, даже самых маленьких проблем.
Негромкие стоны разрушили его страдания, которые ещё больше увеличили свой страх и дрожь, что не могла исчезнуть даже после этой хрупкой закостенелости. Мрачные шёпоты, шорох сухой бумаги, голоса и многозначные скрипы. Он чувствовал себя персонажем и дешёвого ужастика, и как во сне вспоминал, что добро всегда побеждает зло, и этот случай не исключением, хотя он ещё много не знал и не подозревал. Не знал даже то, что он вляпался в грязное дело. В проходе неожиданно-негаданно появилась знакомая фигурка бледной девочки, что минутой раньше выглядела на много веселее и милее своим прекрасным, тонко очерченным лицом. Контуры почему-то терялись под тусклым светом лампы, которая свисала с потолка на толстом шнуре. Она не улыбалась, нет. Сейчас на него глядело хитрое, не по-детски задумчиво личико ребёнка, походившая скорее своими лёгкими рыжими волосиками и бледной кожей на привидение, нежели на самого обыкновенного ребёнка, по случайности попавшего в эту дыру. Нет, она преследовала его и по сути являлась эпицентром всех чудес и даже случайностей, которые произошли за последний час. Лес, озеро, она, комната — разве это не может быть подозрительным? И везде её идеальная прелесть и глубокие, томные зеленовато-серые, немного прищуренные глаза. Да, эти глаза были самыми ужасными и дивными одновременно, и как бы парню не хотелось это понимать. Но он знал, что эти  чёрные зрачки посреди блёклой поляны с тёмными крапинками и есть та самая проблема, что держала в острых пальцах несчастий и череды неприятностей. Он вздрогнул и внезапно для самого себя жалобно простонал:
- Оставь меня в покое, чёртов демон.
- Боишься меня, не так-ли? Не зря, не зря твои врождённые рефлексы и инстинкты в одно мгновение так ожили. - голос больше не походил на церковную мелодию. В нём появилась грубая настойчивость не совместимая с с детским превосходством.
- Прекрати это, пожалуйста.
- Нет, - она выкрикнула это слово словно яд изо рта змеи, озлобленно-криво смотря на мальчика, но опять успокоилась, приняв более менее внятные черты, - Нет. Тебе и так осталось не долго,- приговор прозвучал слишком безразлично и беспощадно, и в то же время чарующе, так тихо и умиротворённо, по-женски просто, незатейливо. Кто-то может быть и испугался. Кто-то наоборот улыбнулся такому милому созданию, которое казалось шутило.
- Хватит тебе слов, - исказившая её лицо улыбка на мгновение обезобразила ребёнка. И тут резкая, не сравнимая ни с чем боль пронзила позвоночники, словно острым ритуальным кинжалом провели по коже, вспарывая её таким образом. Ещё долго длились кровавые мучения, но ещё дольше он видел в сознании или без пылающие светлым огнём глаза девочки.
А над сенью голых ветвей до сих пор гулял лёгкий ветерок, вороша или заглядывая в изуродованное клинком части тела, и в насмешку над озером прозвучал ясный насмешливый голосок:
- Бога нету, есть лишь Сатана.
Только одному ему она верна.