Часть 1

        Он целеустремленно шагал по каменной дорожке, над которой высились молодые дубы с необычайно крупными листьями, создающими чудеснейшую тень в жаркие дни. Ему оставалось совсем немного, поэтому он не стал привлекать к этому щепетильному делу крылья. Какими-то пируэтами и мастерскими приземлениями уже сложно поразить нынешних дракониц, которые научились ценить амбициозность, разговорчивость и шутливость при знакомстве. А появиться на этом мероприятии, не прибегая к помощи крыльев, было особенным и необычным плюсом. Кожистые крылья, которые совсем недавно обзавелись привлекательным леопардовым рисунком, что было немаловажно для поиска подруги на предстоящую ночь, уже были готовы расправиться, как сети, чтобы поймать заветную рыбку. Его вытянутое, слегка сжатое с боков тело изящно изгибалось при ходьбе, а длинный хвост с кожистым, солнечно-желтым треугольным окончанием весело покачивался из стороны в сторону, дополняя игривостью его уверенную походку. Желтая чешуя еще совсем недавно преобразилась, превратив его в ходячую драгоценность, полностью сформировавшуюся для игр, сближающих разгоряченные тела. Прошлую ночь ему повезло: он ушел не один. Вдоволь нарезвившись, он покинул ее с первыми лучами солнца. Большего ему не хотелось. Он безо всякой жалости удирал от ответственности, чтобы забыться с очередной подружкой. Убежденность, что он выполнил свою любовную миссию, доставив обоим внеземное наслаждение, никогда не покидала его и помогала крепко и без угрызения совести засыпать.
      Неровная, словно выложенная самой природой, каменистая дорожка круто повернула налево, и юный дракон с готовностью вдохнул и полурасправил леопардовые крылья. Перед ним раскинулась огромная, освещенная лучами вечернего солнца поляна, на которой с удобством разместилась не одна дюжина драконов разных мастей, расцветок и полов. Благодаря брачной окраске, самцы блистали своими кровавыми, сапфировыми, изумрудными, апельсиновыми телами, словно драгоценные камни, инкрустированные в круглую крышку исполинской шкатулки, обтянутой сочно-зеленым бархатом. В довесок к своей неотразимой внешности, каждый мог привлечь внимание ветвистыми, как у оленя, рогами, лохматыми челками, роскошными лошадиными гривами, длинными и смешно торчащими ушами, широкой и прикрытой затвердевшей чешуей грудью, перьевыми хвостами и крыльями, не лишенными потрясающих рисунков экзотических птиц. Весь этот брачный карнавал сводился к единственной цели, перед которой меркло и удовольствие от общения, и новые знакомства, и радость от неожиданных встреч.
      Юный дракон, окинув уже привычную обстановку одобрительным взглядом, неспешно зашагал вперед. Несмотря на небольшой в этот раз выбор, он был убежден, что не останется без очаровательной добычи. Все, что ему сейчас надо было сделать, так это пройти мимо расположившейся четверки скучающих дракониц, выделяющимися на всем этом пестром фоне самоуверенных огнедышащих попугаев своими серо-коричневыми оттенками стройных тел. Затем, пройдя мимо них в четвертый раз и приметив потенциальную спутницу на ночь, необходимо остановиться и заговорить. Мягко и ненавязчиво. Ни в коем случае не следует уделять все внимание той, которая приглянулась. Нужно проявить терпеливость и уважение к ее подругам, чтобы не показаться торопливым и невоспитанным. Это просто и эффективно! Выдав по парочке комплиментов каждой и заручившись их поддержкой, можно будет смело предлагать понравившейся прогулку или романтический полет. Непременно следует сердечно попрощаться с остальными, состроив печальную физиономию, но скрасив свой уход какой-нибудь шуткой, например: " Извините, милые драконицы, но меня на всех не хватит." Или: "Так не хочется покидать вас, что уже через час захочется к вам вернуться."
      Размышляя об эффективном способе расстановки сетей для дракониц, юный дракон не заметил, что перед ним выросла крылатая преграда алого цвета, в которую он и приложился моськой, а затем и всем телом. В следующую секунду его встревоженные глаза встретились с раздраженными, пылающими недобрым огоньком глазами двенадцатифутового гиганта:
      – Смотри, куда прешь! – раздался грозный, клокочущий голос, возникший из глубин сдавленной глотки.
      – Простите... – Надбровья юного дракона резко подскочили ко лбу от удивления. – Редди? Это ты?
      Алая преграда моментально сменила гнев на милость, непонимающе заморгав и согнав с моськи грозную ухмылку. Через мгновение она расплылась в дружеской улыбке и с бесконечной радостью выпалила:
      – Лайт, дружище, как я рад тебя видеть! – Он сгреб мускулистыми лапами старого знакомого и сердечно похлопал по его спине, чуть не задев изогнутыми когтями его компактно сложенные крылья. – О как! Ты уже способен тревожить ночами дракониц? Как быстро мчится это сумасшедшее время! Я ведь еще совсем недавно видел тебя играющим с бабочками – такого милого и неуклюжего. А теперь посмотри на него!
      Лайт высвободился из объятий и, окинув себя на предмет переломов и вывихов, ответил заостренной улыбкой и гордым кивком. Ему было приятно встретить старого знакомого, который непонятно по каким причинам называет его другом. Тем не менее, сейчас он мешал. Его целью была не болтовня с постаревшими и подслеповатыми болванами, чье время уже прошло. Его ждал увлекательный и полный его обаяния диалог с неотразимыми драконицами, награжденными природой изящными и гибкими шейками, узкими плечиками и блестящими своей девственной доверчивостью глазами. И, разумеется, он рассчитывал на более откровенное продолжение с одной из них. "Но, – подумал Лайт, – придется потратить на него несколько минут, так как примеченная драконица уже не сводит с меня заинтересованных, лазурных глазенок. Нужно произвести на нее впечатление, доказав, что я могу поговорить с любым из присутствующих. А значит, что от старого еще есть толк. А вот и первый сигнал! Она только что мне мило улыбнулась. Пора действовать, Лайт!"
      – Ты тоже решил попытать счастья? – спросил Лайт, украдкой поглядывая в сторону примеченной цели. Его заинтересованность, как лавина, усиливалась с каждой секундой, превращаясь в трепетное и полное неприличий желание. Он надеялся, что Редди не придаст этим переглядываниям никакого значения и не станет докучать нудными вопросами.
      – Ах, нет, – отозвался алый великан, почесав за оборванным под ужасающим углом ухом. – Я теперь приглядываю за порядком. Мои годы уже не те, да и чешуя потускнела. Мне уже не повезет. Но я не жалею. В свое время я вволю нагулялся. – Он поднял глаза на небо и мечтательно вздохнул. – Да, было славное времячко. В воздухе, в компании молоденькой озорницы я проводил ночи напролет, забывая, что где-то там, внизу существует твердая почва.
      "Ох, – подумал Лайт, – только бы ты больше ничего не вспомнил. Почему я должен тратить свою молодость на его старость? Тише, Лайт. Наберись терпения и выслушай его до конца."
      Разговоры присутствующих нарушили дикие вопли, доносящиеся с окраины поляны. Несложно было определить, что зачинщики уже достигли той степени накала, когда в любую секунду в ход могут пуститься когти и зубы. Редди поднялся и обратил прищуренную мордаху в сторону источника неспокойных криков.
      – Вот какого черта они орут? – фыркнул он, осуждающе покачав головой. – Ну не понравились друг другу – разбежитесь по сторонам. Чего шуметь-то так?
      Лайту была не интересна ссора незнакомых ему индивидов. Но обратить внимание пришлось лишь для того, чтобы показать свою серьезность и заинтересованность проблемами, что опять же должно сыграть ему на руку. Приглянувшаяся незнакомка уже обратила внимание, улыбнулась и обворожительно моргнула. Значит, он все делает правильно, значит, он сделал полдела и сейчас нельзя было все испортить. Нужно что-то сказать, выразить свое понимание. Но что, если он...
      – Я попробую поговорить с ними.
      Редди медленно перевел удивленный взгляд на Лайта, приоткрыв рот.
      – Чего-чего? – как робот, у которого садилась батарейка, пробормотал он. – Ты хочешь их усмирить?
      Лайт широко улыбнулся Редди, удержавшись от стремительных переглядываний с симпатичной незнакомкой. Он смело зашагал, держась напыщенно, как победивший в деревне всех соперников петух. "Как много зрителей, – поразмыслил он, – много пытливых глаз. Я не должен оплошать." Лайт имел весьма богатый опыт общения и был способен разрешить практически любой нравственный конфликт, не заканчивающийся кровопролитием. А благодаря паре прочитанных книг по психологии для чайников, взятых из местной скудной библиотеки, он научился действовать так, чтобы обе конфликтующие стороны остались довольны. Лайт знал себе цену. А сейчас выпал прекрасный шанс, чтобы повысить ее в лице других.
      С каждым шагом крики и шипение становилось громче и отчетливее, с каждым шагом Лайт приближался к тому моменту, когда он сможет отчетливо слышать реплики шумной парочки. Редди неторопливо следовал за будущим героем.
      – Ты настолько уродлива, что я лучше бы поцеловал сухой репейник! – раздался пронзительный, несколько низкий голос, в котором проступали нотки бешенства.
      Лайт с трудом сохранил серьезность на мордахе. Но смех в любую секунду мог одержать верх, обратив выигрышную ситуацию в проигрышную. Он нахмурил надбровья, чтобы придать себе нарочито озабоченный и заинтересованный вид. "Это все нужно для зрителей, – подумал он. – Холодные эмоции, твердая походка, поддержка престарелого охранника Редди. Вся эта чертовщина нужна только для нее."
      – Твои перья не вывалились из крыльев только потому, что они не видели воды с рождения! – парировал истерический голосок оскорбленной драконицы.
      Лайт с удивлением наблюдал, как толпа расступается перед ним. Но можно ли быть таким наивным и не подумать, что она расступается перед почтенным Редди? Кажется, зрители прекрасно понимают, что именно он намерен вернуть тишину в эту залитую сочными лучами вечера поляну. А Лайт лишь из последних сил пытается извлечь из этого выгоду. Как клещ, которого вскоре обнаружат. "Все-таки у меня ничего не выйдет, – пессимистично размышлял Лайт. – Я даже не могу воспользоваться последним аргументом, который бывает решающим в драконьих спорах – своим размером."
      – Пропустите, пожалуйста, – сказал он небольшому дракончику с возвышающимися на целый фут рогами, который стоял к нему спиной и пялился распинающуюся парочку. Тот испуганно вздрогнул и растерянно шагнул в сторону, испытав нелепейший страх неведения. Он так не удосужился посмотреть на Лайта, быстро зашагав прочь. Лайту вновь пришлось сражаться с заразительным и имеющим преимущество в каждой второй ситуации смехом. Ему удалось удержаться и в этот раз. Даже как-то жалко стало этого пугливого, рогатого дракончика, который, исчезая из виду, почти бежал.
Как только Лайт заступил за круг, который создала толпа вокруг крикливой пары, зеленый дракон перевел со своей уже всхлипывающей подруги свирепый и полный злобы взгляд на непрошеного гостя.
      – Чего уставился, недоросток?
      Лайт быстро соображал, вспоминая вычитанные отрывки из книг:
      – Тебя – шепелявого хама – трудно не заметить, – выпалил Лайт. Отчего-то он был убежден, что вспомнил подходящий совет. А именно: чтобы одолеть такого в словесной перепалке, нужно стать таким же.
      Но что-то пошло не так, и книжный совет не сработал. Зеленый дракон, кровожадно захлопнув челюсти, поднялся на задние лапы и, грозно разведя в стороны тридцатифунтовые крылья, оглушительно зарычал. Лайт в испуге попятился назад, но в следующее мгновение ощутил чудовищной силы удар, который пришелся на левую щеку. Лайт, униженный тянущей и обжигающей болью, отскочил назад, наступив на чью-то лапу. Он до дрожи боялся взглянуть на своего обидчика. Он знал, что увидит в его глазах лишь неистовое желание повторить удар. Кто-то в толпе разразился диким, похожим на смех гиены хохотом. Чей-то мягкий голосок насмешливо пролепетал:
      – Желтое ничтожество.
      Мысль, такая же жгучая как и боль, охватила его. Лайт успел бросить на Редди обиженный взгляд, надеясь сыскать на его мордахе поддержку и понимание. Но Редди лишь неодобрительно мотнул головой, и Лайт ощутил, что заливается краской. Ему стало стыдно за свою выходку. Задерживаться не было смысла, и Лайт моментально спасся от сотни укоряющих взглядов, взмыв в порозовевшее вечернее небо.