Первый снег

из сетевой драмы "Волжская чайка ОНЛАЙН"
Водитель старенькой «душегубки» заруливает так круто, что на поворотах она грохочет и накреняется, издавая предательский писк в критической точке наклона. Машина трясётся, как больной паркинсоном, торопится завершить последний рейс. За окном – бесконечные огни, утопающие в темноте ночи. Яшка смотрит в эту темноту и улыбается своим мыслям, его время сжалось в маленький тёплый комочек, застыло тихонько в груди и начинает обратный отсчёт. Теплота всё увеличивается, растекается, превращаясь в образы прошедшего дня, ей становится тесно в грудной клетке, обтянутой военным бушлатом.
Леночка дышала в динамик телефона и говорила вкрадчивым кошачьим голосом: «Чайкин, ну пойдем на каток, я давно мечтала… В этом году снег так долго ждали, а сегодня с утра шёл…» Каток был крытый и работал уже пару недель, утренний снег, не доживший даже до обеда, напомнил, что сейчас зима. Почему-то вдруг очень захотелось покататься на коньках. Вспомнилось, как в детстве расчищали на Волге кромку льда и гоняли по ней, такой неровной, пьянея от морозного воздуха и скорости. Поэтому Яшка согласился. В душе появилось тревожное ожидание праздника – щемящее под ложечкой счастье, которое так часто бывает важнее самого события.
И вот, восторженно и взбудораженно, он стоит под фонарем у спортивного комплекса. В фонарном свете мягкими хлопьями кружатся снежинки и исчезают на чёрном асфальте. Ожидание счастья нарастает: Леночка вот-вот должна прийти. И неважно, что у них так и не сложилась семья – другой человек стал её мужем. Неважно, потому что она сейчас придёт. Чайкин волнуется, как подросток на первом свидании, смотрит на часы, считает секунды и напевает мысленно одну разученную недавно песню… Напевает, потому что на её прокручивание в голове уходит ровно семь минут.
Странная штука – любовь… Вот Бог не любит – он сам есть любовь – животворящая её квинтэссенция. А Яшка плюс она – это не любовь… Но мы все любим так, как можем, как умеем, каждый раз словно сдавая экзамен перед звёздным небом мироздания. Леночка любит по-особенному: она любит каждого, на кого настраивается, каждого, кто заполняет собой её мимолётное «сейчас», и каждый для неё в этот момент единственный. Она умеет раствориться в любимом полностью… И в лучах такой неподдельной любви каждый чувствует себя особенным, лучшим. Это ощущение не забывается. Его нельзя забыть, как бы ни хотелось.
Чайкин по-волчьи почуял, что она подходит, представил, как улыбается хитро и хочет подойти незамеченной. Напрыгнула сзади, засмеялась звонкими колокольчиками, когда Яшка, обхватив её, закружил под музыку первого снега. Время остановилось, когда он осторожно целовал её мягкие, тёплые губы. Потом спохватились вдруг – сеанс-то давно начался. Побежали всполошено. Затягивал её маленькую ножку в белизну фигурного конька, поддерживал на льду, но она скользила уверенно и грациозно, кокетничала, хвасталась: «Гляди, я умею так и вот так!» А потом они мчались, держась за руки, вместе с пёстрым людским потоком, всё быстрее и быстрее. Она доверяла Яшке полностью, у него вырастали крылья, и они летели.
Встретили каких-то знакомых. Случайно или неслучайно… Леночка договаривалась о чём-то, они шушукались и хохотали, глядя в Яшкину сторону. В результате отправились все вместе в непонятные, никчёмные гости. Шли по городу, махали сумками с коньками, что-то нестройно пели, откупоривая жестянки с пивом. В этом тоже было что-то подростковое, суматошно-бесшабашное.
На чужой кухне Яшка и Леночка, отгородившись от всех занавеской, пили горячий кофе, смотрели в окно. Молчали каждый о своём и тихо радовались встрече. Оба ждали чего-то, так и не произошедшего. На прощанье она как-то неловко чмокнула Яшку в ухо. А он, замкнув в груди нерастраченную нежность, пообещал зачем-то непослушными губами: «Я приду к тебе завтра в гости». Они оба знали, что не придёт.