Глава из романа граф орлов и цыгане

Рождество  у  Орлова.

Неожиданно  погасли  газовые   светильники   и  призывно   замерцали  в  канделябрах  свечи. На  импровизированной  сцене   появились  музыканты и встали полукругом, женщины  в  непривычно  ярких  цветных нарядах расположились прямо на полу.  Очень  тихо,  дабы  не  мешать  разговорам,  вкрадчиво  зазвучала раздольная  песня.            
Дашкова:  Это  цыганы,  Алексей  Григорьевич?  Я  видела  в  Неаполе  такие  таборы  -  они  кочевники – музыканты.
Екатерина: О,  господи  Иисусе,  ещё  и  цыганы?  Откудова  ты  их  выписал? 
Орлов:  Кочевали  в  наших  лесах, Государыня. Они  из  Бессарабии  кочуют вот  я  их   в  лесу  и  нашёл.               
Дойна  кончилась,   и  зазвенел  «Жаворонок»,  и  все  с  восторгом   следили  за  полётом воображаемой  маленькой  птички,  поворачивая  головы  туда,  куда  её   искусно   направлял   молодой   музыкант   Ванька – цыган.  Екатерина  и  гости  восхищённо   аплодировали  и  кричали: «Браво!» Поднялась  с  пола  ГафИца   и  запела   залихватски  - весёлую песню:
Голос, вопреки  возрасту, звучал  молодо,  высоко  и  красиво,  но  слов  никто  не  понимал,  и  публика   заскучала.
Екатерина(графу):  Играют-то  они  лучше,  чем  поют.
Орлов:   За  то,  когда  танцуют – всё  понятно  и  без  слов!          
Одиноко запела скрипка и в круг выпорхнула Илиана и замерла на мгновенье. В  зале  сразу всё стихло.   Гости   с  любопытством   разглядывали плясунью: стройный стан был перехвачен платком, который    плотно обтягивал стройные бёдра,  из-под   короткой   кофты  кокетливо  проглядывал  смуглый   животик.  Широкие   рукава   не   скрывали   плавные   линии  рук.  Из - под   цветастой   юбки  выглядывала  маленькая  босая ножка.  Екатерина  смотрела  на  плясунью,   и  её сразу  охватило какое–то непонятное   волнение. Она смотрела  на  её  гибкий  стан, на  осиную  талию,  перехваченную   платком.  Огромные  глаза–маслины  плясуньи,  казалось,  проникали  прямо   в  душу,  и  невольно,  хотелось  отвести  свой  взор  в  сторону. 
Дашкова (воскликнула от удивления): Да  она   бОсая  совсем!
По залу прокатился лёгкий гул удивления…
Но Илька, не обращая  внимания на зал, ударила в бубен – откинула  его  в сторону и  начала  свой  удивительный  танец – она, то кружилась, как волчок, то порхала бабочкой, то извивалась лебедем и плыла по кругу, обходя   гостей  и  замирая  возле  каждого, как бы  говоря  что-то  жестами. А напослед,  вдруг кинула   пламенный  взгляд  на  Орлова и, повернувшись спиной,  замерла , высоко  вскинув  руки,  прогнулась вся назад и  её  длинные   чёрные,   как   смоль,  волосы  коснулись   пола, а  плечи  мелко задрожали, звеня  монистами…
Екатерина  нечаянно  посмотрела  на  Орлова,  из  её  уст  вырвался  едва   сдерживаемый  стон. Она  увидела  сияющие  глаза Орлова, буквально пожирающие  плясунью. 
Хор дошёл до своего апогея. Цыганка «ходила  плечами»,  быстро  кружилась   и  вдруг  остановилась  как  вкопанная,  а  широкая юбка   её   стремительно   продолжала  кружение.  Орлов   громко   захлопал  в  ладоши  и  закричал:
Орлов: Браво, Илька! Браво! 
Екатерина,  будучи  с  детства  дерзко  ревнивой,  прямо  задохнулась   от  злобы  и  тихонько  прохрипела -
Екатерина: Ох, душегуб,   проклятый!  На  меня  он  никогда  так  не  смотрел! 
Вдруг  Императрица  резко  встала  и жестом оборвала песню.         
Екатерина (раздражённо): Довольно! Мне  не  понятно,  о  чём  песня.  Граф,  отчего  они  не  поют  по-русски?  Ваши  песни дикие  и  не  достойны ушей нашего  Величества.  Екатерина решительно направилась к выходу, желая демонстративно  покинуть  зал,  но  неожиданно   из  хора   вышел  цыган   Ваня  и,  преградив ей и  Дашковой  дорогу, обратился  к  императрице  -               
Иван: Господарыня!!...
В зале все обмерли от такой неожиданности…
Дашкова (оборвав его): как ты смеешь! Какая дерзость! Граф,  объясните  своим холопам, что непозволительно, чтобы такой низкий человек так запросто  обращался  к её  Величеству!
Екатерина(останавливая её): Но отчего же! Нам  всегда  важно знать мнение нашего  народа! (Ивану) Ну, раз  уж, ты  такой  смелый,  говори!
Иван:  А  какую  песню  желала  бы  услышать   Господарыня?
Екатерина (в замешательстве):  Я всегда  хочу  быть близкой  моему  народу и  желаю  слушать  русские  песни!
Иван поклонился   и  вдруг запел  протяжно высоким голосом:
Степь,  да  степь  кругом               
Путь  далёк  лежит,                В  той  степи  глухой,               
Замерзал   ямщик».   

Музыканты вначале робко, а затем увереннее подхватили мелодию. В зале  воцарилась  напряжённая  тишина.  Екатерина  села  в  своё  кресло.   
На  словах  -               
А  жене  скажи,  что  я   в  степи  замёрз,

И  любовь  её  я  с  собой  унёс… 
- У  Императрицы  выкатилась  из  глаз   непрошенная   слеза,  которую  она   наскоро  вытерла   батистовым  платочком.
Екатерина: Ну, спасибо, молодец, уважил! (Цыганам) Вот такие песни и пойте всегда!
Дашкова (царице): Екатерина  Алексеевна, - он,  подлец,  так  пел,  что  я  увидела  в  каких   муках   замерзал   этот  несчастный   ямщик!
Екатерина:  Жалую  певцу  кафтан с золотыми  позументами!  Как звать тебя? (принесли  кафтан  и  надели  на  Ивана)
Иван: Здесь  Иваном  кличут.
Екатерина:  Ну,  так  скажи  Иван,  чего  хочешь?
Иван:  Не  понимают  на  Руси  песни  наши  цыганские  -  вот,  ка  бы  мне  гитару,  да  выучиться  играть  на  ней,  да  петь  песни  Ваши  русские…               
Екатерина (усмехнулась): Ну,  гитару  тебе  твой  барин  купит,  да  и  играть  обучит. (Орлову)  Ведь  купишь,  граф?  (Ивану) А  песни-то  учи,  учи! Русская  песня  вон  как   за  душу  берёт!
(Орлову) А ты, граф, хоть приодень артистов-то своих – али гардеробом обеднял? А то смотреть на них – срам один! Да на стулья своих певиц посадил  бы,  что-ли? – Не   ровён  час  застудятся! (все смеются)
Голос  за  кадром :   мизансцена и  костюмы,  подсказанные  Екатериной  Великой,  до  сих  пор  используются  цыганами  для  хоровых  выступлений)
(после паузы, которая, как показалась Орлову,  длилась целую вечность)
Екатерина :- Но ладно, пора и честь знать! Спасибо   тебе, Алексей  Григорьевич, за  хлеб, за  соль,  за  угощения   знатные.  Спасибо что потешил нас  по -  царски. Но время  позднее, пора  уже  и  нам  ко двору…
Екатерина, направилась к выходу, но вдруг остановилась и, повернувшись к графу, многозначительно произнесла сквозь ухмылку –
Екатерина(усмехаясь): А цыганка-то твоя хороша, да тоща больно! А  кружится-то быстро, долго! Смотри, Алексей Григорьевич, сам не  закружись,  а  то  упадёшь  больно  и   подниматься  тяжело  будешь!  (Ушла,  и  вся  свита  за  ней)
Орлов поклонился и проследовал во двор проводить императрицу.
После  отъезда царского поезда и гостей граф вернулся и кинулся к  певцу –
Граф ( Ивану) : Сокол  ты  мой! Ты  же  не  знаешь  сам, какую  беду  отвёл  от  нас!  (протягивая  мешочек  с  серебром)  На  вот -  купи  себе  гитару,  какую  захочешь! (Обращаясь ко всем слугам и присутствующим) Велю с сегодняшнего дня величать сего Сокола уважительно – Иваном  Трофимовичем    
Иван (принимая  деньги  и   усмехаясь): Благодарствую, барин.  «Сокол», значит! Вот  спасибо,  а  то  третьего  дня  урядник   чевой -то   всё  записывал,  всё   хфамилию  спрашивал,  а  я и не  знал,  чево  и  говорить-то.  А  теперь,  с   позволения твоего, барин, скажусь,  что   Соколов  есть  моя  хфамилия!  Можно?  А  на  гитаре  выучусь,  так  и  буду – гитарист  Иван  Соколов!   

Орлов: Разумеется!  И будешь ты -  Первый  на  Руси  цыганский  гитарист   Иван  Соколов!  *