Оля, Гл. 5

Гл. 5
Дома тоже не все было гладко. То и дело вспыхивали скандалы. Толик не работал, мечтал о собственном сверхдоходном бизнесе, но ничего для этого не предпринимал. Целыми днями он просиживал, а вернее пролеживал, дома, копил энергию, а стоило кому-нибудь задеть его словом, изливался руганью, не стесняясь в выражениях. Его жена получала мизерную зарплату медсестры в районной поликлинике, которую Толик изымал всю до копейки и тратил, в основном, на свою машину. Его классически вишневая девятка, купленная на деньги отца, всегда выглядела на все сто. Отполированная до зеркального блеска, хвастливо посверкивающая заграничными дисками, она манила свежеобтянутым кожаными чехлами салоном, услаждала слух музыкой из японской магнитолы, призывала запахом дорогих ароматизаторов. Но Толик редко снисходил до пассажиров, иногда катал лишь жену и сына, и то предварительно настращав, что "выбросит из машины на первом повороте", если они вымажут салон или будут досаждать ему вопросами.

Всех многочисленных домочадцев, к которым примкнули еще и бедные родственники умершей жены, кормил дядя Слава. Занимался он копчением: птицы, сала, мяса, в домашней коптилке, оборудованной прямо в гараже. И, надо сказать, дело шло не плохо.
У дяди всегда имелась предпринимательская жилка. Еще в советское время он дополнительно к основной профессии ремонтировал телевизоры и холодильники, а из каждой командировки привозил вещи, которыми спекулировал. Тетя тоже до болезни работала на двух работах, поэтому и Алла, и Анатолий, привыкли к хорошей жизни. Однако деньги родителей не шли им впрок. Анатолий, отслужив в армии, поступил в техникум, но тут же его бросил. Пытался устроиться в милицию, но почему-то и оттуда ушел. Периодически он принимался торговать валютой, и под предлогом слежки за курсом, все дни проводил перед телевизором. Со временем валютной «точке» на рынке он отдавал все меньше времени, а телевизору – все больше.

Алла высшее образование получила – на платном отделении политехнического института. Но по специальности ни дня не работала, время от времени затевая различные бизнес-проекты, которые всегда прогорали, так как на середине пути она теряла интерес и забрасывала дело. Отец перестал давать ей деньги на эти сомнительные авантюры, но Алла быстро сообразила, что нужные суммы можно занять у других. Она набирала кредитов под проценты, и отцу волей неволей приходилось их погашать.

К моменту возвращения Оли от тети Риммы на Аллу уже работало несколько реализаторов – в разных точках, но следить за ними молодой женщине было лень, поэтому, как выяснилось позже, работники беззастенчиво ее обкрадывали. Когда звонили должники с требованием погасить проценты, она просто занимала деньги у других. При этом жила на широкую ногу – обедала в ресторанах, разъезжала на недавно купленной машине, постоянно обновляла гардероб. С детства у Аллы был комплекс - она росла очень полной, и к моменту вступления во взрослую жизнь весила уже больше ста килограммов. Однако всеми силами старалась одеваться как ее стройные подружки. Шила на заказ безразмерные шорты, натягивала трикотажные топы так, что они трещали по швам. И очень злилась, если отец или брат делали замечания. Лицо у нее было красивое, и полнота ему даже шла - купеческое, большеглазое, румяное, с полными губами. Но из-за слишком объемной фигуры, а еще больше - скверного скандального характера личная жизнь у нее долго не складывалась. Наконец ее познакомили с Лешей - тихим и незаметным парнем, который очень смущался первое время, приходя в дом дяди Славика.

Алла часто брала Олю с собой на посиделки с подругами – в основном разведенными и уже хорошо потрепанными жизнью женщинами, которые старшекласснице Оле казались ужасно старыми, хотя им едва перевалило за 30. К компании периодически присоединялись мужчины – их приводил Леша. Как-то Оля пожаловалась двоюродной сестре, что во время застолья один из Лешиных друзей постоянно кладет потную ладонь ей на колени, на что Алла цинично ответила: «Хватит строить из себя недотрогу!» После этого Оля старалась под любым предлогом отказываться от подобных вечеринок.

Перед самым Новым годом Алла наконец вышла замуж за Лешку, и привела его – теперь уже официально, в дядин дом. Тут и выяснилось, что за плечами у парня две «ходки» в места не столь отдаленные, а в настоящем – наркотическая зависимость. Но не смотря на такое бурное прошлое и нелицеприятное настоящее, Лешка был спокойным, беззлобным, не орал, как Толик, не ворчал, как дядя Слава, и Оля относилась к нему с долей симпатии. Кроме того он тоже в некотором роде являлся приживальщиком, так как к моменту знакомства с Аллой уже успел спустить все нехитрое имущество, доставшееся от бабушки, которая воспитывала его с детства. И зависимое положение сближало их. Часто вечерами, когда замерзшие после рынка Оля и Валерия Викторовна пили на кухне чай, к ним присоединялся Леша, что-то рассказывал, смеялся. Алла реагировала на это весьма своеобразно. Она звала Олю к себе в комнату и включала кассеты с порнографией.

- Я не хочу, выключи, - просила Оля.

- Ну сходи, маменьке пожалуйся, - с издевательской улыбочкой говорила Алла, прекрасно зная, что Оля этого не сделает. Вспыхнет скандал, который закономерно  закончится изгнанием приживальщиков из дома.

- Что ты как идиотка ведешь себя? – продолжала Алла, - Смотри и запоминай. А то будешь такой же фригидной дурой, как твоя маман.

Оля знала значение слова фригидный и прочих терминов – лет в 12 она прочла от корки до корки Популярную медицинскую энциклопедию и услужливая память сохранила и названия терминов и описания явлений. Но сейчас ее как-то мало волновала подобная перспектива. Фригидная так фригидная – что в этом плохого. Не будет хотя бы зависеть от мужчин.
http://proza.ru/2015/06/22/1317