Я ушла из большого секса

«Эта чертова тележка скоро совсем развалится. Пора покупать новую или не покупать так много продуктов.»
 Я остановилась поправить пакет, который угрожающе свесился так, что вся хлипкая конструкция на колесах грозила перевернуться и вывалить содержимое прямо на асфальт. Выпрямилась, и увидела себя в отражении витринного стекла – небольшого роста, чуть полноватая (ну очень ЧУТЬ), свежая футболка, почти до колен, которая должна была спрятать складки на животе, но почему-то ей это удавалось с трудом. Выдохнула – стала чуть стройней. Новые серые брючки и старые кроссовки – это я.
 У меня мужское имя, точнее говоря, имя, которым называют девочек, когда родители хотели мальчика - Валентина. Таких имен несколько: Валерия, Александра, Павла. Подруги зовут меня Валюша. Покойный муж, когда был трезвым, ласково звал Валёк, а в остальное время (большую часть нашей с ним жизни) Валентина Александровна, четко выговаривая это сочетание практически в любом градусе подпития.
 Мне 59, и в моей квартире кроме меня и вечного бардака обитает еще желтенькая канарейка. Раньше вместо птички была кошка. Но однажды она ушла и не вернулась. Все попытки за последние годы избавиться от одиночества оказались напрасными.
 А вот сегодня утром я сказала себе : «Я ушла из большого секса». Не знаю, слышала ли это где-то или читала, или вдруг эта фраза родилась в моей лохматой голове, но она так четко характеризует мое состояние, что я повторяю и повторяю ее. То ли хочу привыкнуть и произносить про себя с легкостью и может даже с улыбкой, то ли научиться озвучивать, слегка кокетничая. О чем я думаю? Да о чем угодно, только чтобы поскорей забыть вчерашний вечер и совершенно гадкое утро.
 - - -
 Объявление о вечере танцев под «живую» музыку я прочла еще в понедельник. Раз в месяц вместе с подругами, такими же одинокими, но оптимистично настроенными, мы собирались в клубе недалеко от моего дома. Иногда все выходило очень грустно – мужчин мало, да и они были уже известны не первый год. Галантное приглашение на танец: «Валечка, ваши блинчики вне конкуренции, а кто это сегодня с вами? Познакомите?» И я знакомила, докладывала блины из кастрюли на подоконнике, оставленные для ОСОБОГО случая. Потом забирала пустую кастрюлю и шла домой.
 Десять лет назад вот на таком вечере я встретила Гарика. И влюбилась с первого же прикосновения. Сильные руки на спине, тепло у бедра, когда он чуть прижимал меня к себе, стараясь не столкнуться в вальсе с другими парами. Да – он умеет танцевать вальс! Он и сейчас его танцует, когда приходит. Только вот меня больше не приглашает. За десять лет Гарик поседел, развелся наконец-то с женой, приобрел статус завидного жениха и пользуется этим, не стесняясь. Его новая избранница будет САМОЙ-САМОЙ. Но он пока ее не встретил.
 Вчера Гарик пришел не один. Невысокий плотный мужчина в джинсах и легкой рубашке, которого он представил как своего нового соседа по лестничной площадке, открыто рассматривал сидящих за столиками женщин. Новичок вызвал оживление. На него поглядывали из-под густо накрашенных ресниц и очков, прикрывшись ладонью от яркого света висящих ламп, из-за плеча соседки.
 «Знакомьтесь, Арнольд» - весело говорил Гарик и торопливо добавлял: «Не Шварцнегер, нет, настоящий Арнольд из Москвы.»
 Я улыбнулась – здесь все были из столичных городов. Гарик тоже в свое время представлялся питерцем. Это потом я узнала от его теперь уже бывшей жены, что они с Игорем (жена терпеть не могла этого имени ГАРИК) приехали из Перми, а в Питере у них живет дальний родственник, у которого они один раз были в гостях.
 Клавишник Жора взял первый аккорд, певица Зиночка потянулась к микрофону, и вечер начался. Через полчаса, напрыгавшись под старые мелодии, все дружно расселись за столы, разговор был уже общий, перекрикивались и смеялись всем залом. Гарик подошел к моему столику вместе со своим знакомым.
 «Вот Арнольд, рекомендую – наша Валечка из Омска. Умница, готовит замечательно, но…очень ревнивая. Между прочим, когда-то я был в нее безумно влюблен!»
 Гарик закатил свои шоколадные глаза куда-то к яркому потолку, а я вдруг почувствовала, что краснею. Нет, не воспоминания заставили изменить цвет лица – Арнольд внимательно смотрел на меня. Гарик умчался дальше, а его приятель, нисколько не смущаясь, сел на свободный стул рядом.
 «А ты мне сразу понравилась, - сообщил Арнольд, придвигая к себе чашку. Он чуть понизил голос и наклонился ко мне совсем близко: -У тебя такая аппетитная попа, круглая и, наверно, плотная». Он откусил кусочек пирога, который лежал на тарелке, и поднял на меня глаза.
 «Тинка, беги!» - шепотом кричала мне в молодости моя подруга Татьяна, когда кто-то из молодых людей на танцах начинал ходить вокруг меня, оглядывая со всех сторон. И я бежала домой. Татьяна осталась в России, а с ней и моя возможность избегать неприятностей.
 «Какие у него глаза! Боже, как это БАНАЛЬНО. Но я давно не видела такого взгляда, устремленного на меня». А вслух сказала:«Еще пирожка отрезать?»
 Он улыбнулся, отодвинул чашку и пригласил меня на следующий танец.
 «Ты умеешь танцевать вальс?» спросила я.
 «Нет,- он засмеялся. - Это у нас Гарик мастер. Он рассказывал, что специально учился, зная, что ни одна женщина не устоит перед красиво танцующим мужчиной. А мне это не надо». Арнольд чуть приподнял правую руку, и моя левая грудь оказалась лежащей на ней.
 «Не волнуйся», он наклонился близко к уху.
 «С чего ты взял, что я волнуюсь?» (Ну вот, я тоже сказала ему ТЫ!)
 «А у тебя сердце колотится часто-часто. Мне нравится чувствовать, как бьется сердце женщины…Женщины, которая очень нравится МНЕ»
 Несколько пар глаз смотрели на нас, но никто из них не прошептал в мое ухо: «БЕГИ»…
 Вечер был замечательный. Все были веселы и так дружелюбно разговаривали друг с другом. Я удивлялась, ведь последние танцы проходили ужасно скучно. Сегодня все было по-другому.
 Настроение в конце попытался испортить Гарик. Мы сидели после летки-енки и разговаривали.
 «А как вас звали в детстве?» спросила моя подруга у Арнольда. Он приготовился отвечать, когда Гарик, кроме чая, дегустировавший все вина подряд, вдруг начал громко смеяться:
 «Да Аркашей его звали. И сейчас зовут, по паспорту»
 «Опять фальшивка», мелькнуло у меня в голове. «Гарик, Арнольд… Они думают, что сменили имя на вечер, и вся их жизнь изменится?»
 Повисла неловкая пауза. Арнольд-Аркадий встал и подошел ко мне.
 «Ты когда домой? Можно, я провожу?»
 - - -

 Пакет все-таки упал. Хорошо, что сумка-тележка устояла на месте. Я наклонилась и стала собирать яблоки, раскатившиеся в разные стороны. Яблочный вчерашний пирог. Я оставила поднос и сумку с кастрюлей в клубе. Надо будет после обеда зайти и забрать. Или завтра. А еще лучше на следующей неделе.
 - - -
 «Ты давно здесь живешь? Десять лет? И ни разу не переезжала?»
 «Арик, а ты где жил раньше?»
 Вопрос с его именем они решили сразу, как только крадучись выскользнули из клуба. Гарик стал просить исполнить «Цыганочку». Я уже знала, что после танца он будет выбирать, кого осчастливить в этот раз. У Арика же окончательно испортилось настроение, и мы решили пойти прогуляться. Правда, далеко уйти не успели, повернув за угол, оказались под окнами моего дома.
 «Знаешь, просить тебя сварить мне кофе, наверно, будет неправильно, Арик держался за ручку двери. -На ночь кофе пьют только в кино, а у нас – обычная жизнь. Пригласи меня к себе, просто пригласи. Ты не пожалеешь». Он вдруг положил мне руку на левую грудь. И улыбнулся.
 Сначала мы пытались загнать в клетку канарейку. Бедная птичка никак не могла понять, почему нельзя спокойно летать по комнате и садиться там, где хочешь. Из-за тесноты мы с Ариком то сталкивались руками, то прижимались спинами и замирали, пытаясь вспомнить, что нужно было сделать в следующее мгновение,то вдруг он обхватывал меня сзади и притворно удивлялся, что это не птичка, а я. Руки у него горячие, даже сквозь одежду казалось, что они обжигают. Наконец канарейка сама юркнула в клетку, которую я захлопнула и отнесла на кухню. Накинула тряпочку и выключила свет. Арик неожиданно оказался за моей спиной в темноте, положил руку мне на голову. Пальцы стали путаться в волосах. Я закрыла глаза. Как давно этого не было со мной…
 Пока он умывался, я лихорадочно раздвигала диван. Достала свежее белье и тонкую красивую ночную рубашку. Подняла ее, посмотрела на просвет. Он вошел, взял рубашку из рук.
 «Я найду для тебя одежду получше». Без рубашки он оказался ужасно волосатым: грудь, руки, ноги. Я на мгновение представила, как завитушки на его груди будут влажными ПОТОМ, а я буду прижимать их ладонью к его телу, и они будут прилипать. Арик задернул шторы. Полотенце вокруг бедер упало. «Хочешь, я тебя искупаю?»
 Я стояла посреди комнаты и смотрела на его тело. И вдруг мне стало очень легко. «Хочу».
 Он раздел меня в комнате. Казалось, он только прикасается к одежде, а она уже падает на палас. Привычка вешать все аккуратно куда-то улетучилась. Он потянул меня за руку: «Пойдем».
Я обожаю стоять под струями воды. Делаю воду горячей, пока рука терпит, закрываю глаза, и струи ударяют в спину. Сначала – как ожог, хочется сразу убежать. Но я стискиваю зубы – это только первое мгновение. Потом наступает блаженство. Тонкие тугие струи заставляют плечи распрямиться, поворачиваюсь животом, и струи начинают течь по груди. Соски становятся твердыми, пока я намыливаю руки и начинаю натирать шею, груди, живот.
 Руки Арика были повсюду. Он массировал мне плечи влажными сильными руками. Спустился на лопатки, погладил позвоночник. И засмеялся очень довольный. Я оглянулась.
 «Попа, сказал он. -Я правильно угадал, она у тебя круглая и упругая. Это замечательно, понимаешь?» И он прижался ко мне сзади своей мохнатостью-гладкостью. Но в следующее мгновение провел рукой по спине и спустился вниз, между полушарий. Я чуть качнулась вперед, и он наклонил меня и стал гладить бедра. И вдруг сжал их сильно.
 Из ванной мы вышли, обтираясь одним полотенцем. Оно уже все было мокрое, а мы все выхватывали его друг у друга и смеялись без остановки. «Сейчас я тебя вытру, не мешай мне». Но кто кому мешал, было непонятно. В конце концов полотенце осталось на паласе, вместе с моей одеждой.
 «Ты вкусная» - вдруг сказал он, и положил руку на мой живот. Я покосилась в зеркало возле шкафа. «Смотри, там мы отражаемся». Арик замер, потом подошел поближе и потянул меня за собой, развернул лицом к зеркалу. Голос его внезапно стал хриплым:- «Я буду тебя ласкать, а ты смотри на себя. Ты очень красивая».
 Что было потом, я не могу вспомнить связно. Помню, что смотрела, как он целует мне грудь, потом живот, потом гладит ноги и раздвигает бедра, и продолжает целовать, опускаясь все ниже. В какой-то миг мне показалось, что его язык проник внутрь меня.
 А потом я тоже его целовала. И он смотрел в зеркало и тихо стонал. В какой-то миг вдруг подумала, что все это происходит НЕ СО МНОЙ, что сейчас я открою глаза и ничего этого не будет. «Не хочу открывать глаз! И не буду…»

 Когда он уснул, я не знаю. В комнате вдруг стало тихо-тихо. Арик раскинулся на диване, занимая почти все пространство. Я устроилась осторожно рядом. Тело горело. Прикрыла глаза и провались в сон.
 - - -
 Арик бродил по комнате, отделяя свои вещи от моих. «Завтракать будем? Гарик говорил, что ты наутро готовишь изумительную кашу…» Я резко села на диване.
 «Гарик? При чем тут Гарик?»
 «Да он мне три дня рассказывал о тебе, уговаривал пойти на этот дурацкий вечер, придумал мне имя АРНОЛЬД. И все вспоминал, какая ты в постели, а главное после… Слушай, забыл спросить сколько тебе лет?»
 Я взяла халат и быстро натянула его на голое тело. «Мне 59. Последний раз я была влюблена в Гарика. Пять лет назад моя любовь благодаря его стараниям сошла на нет. У меня болят ноги, если долго стою. Последнее время мало двигаюсь и поэтому поправилась. Могу рассказать про свое давление и боли в желудке – надо?»
 «Ну не злись. Гарик дурак, он проиграл мне ящик коньяка. Представляешь, он был уверен, что ты до сих пор любишь его и ни на кого не посмотришь. Несколько дней твердил мне, что настоящий БОЛЬШОЙ секс у тебя был только с ним. Он так похвалялся этим, что я просто не выдержал. В общем, сейчас позавтракаю и позвоню ему. Представляю, какое у него будет лицо» Арик довольно потянулся на стуле. Он сидел голый, вещи лежали на полу рядом. «Так, когда у нас там каша?»
 Я нашла свои тапочки. Второй ключ от входной двери всегда лежит в кармане халата. Арик искал в записной телефонной книге нужный номер. Я сгребла его одежду и понесла к выходу. Достала ключ, открыла дверь и выбросила одежду на ступени. Позвала Арика. Он пришел, разговаривая по телефону: «ДА, вот я сейчас ей дам трубку, она сама тебе скажет…» Но я не стала ничего говорить. Просто выкинула на площадку телефон прямо на вещи, а когда Арик рванул за летящей трубкой, подтолкнула его и захлопнула дверь. Сдернула постельное белье с дивана, затолкала его в стиральную машину, потом отыскала полотенце, которое так и не просохло. Двумя пальцами сложила любимое полотенце в пакет. Пойду в магазин – выброшу. Села в кресло и разревелась.
 - - -
 Все проходит. И слезы в первую очередь. Я заварила себе зеленый чай и пошла за покупками. Жизнь продолжается. Уже уходя, услышала звонок телефона. Но возвращаться не стала. Все время в моей голове вертелась фраза про БОЛЬШОЙ СЕКС. Пора перестать ходить на эти танцы.
 С трудом подняла тележку на третий этаж. Яблоки снова выпали, но уже в коридоре в квартире. Телефон так видимо и звонил все время. Я сняла трубку. Гарик стал что-то кричать, что не может дозвониться, что хочет знать, что же произошло…
 «Гарик, послушай меня. Я навсегда ушла из большого секса».

 Мне понравилось, как это звучит. Смотрю на себя в зеркало. Где-то в шкафу была юбка и в коробке новые туфли. Мне 59. Сейчас переоденусь и пойду выбирать себе компьютер. Давно пора. Сын уже устал ругаться, что он не может со мной нормально общаться.


24 мая 2011, Лейпциг