Тереза
Старик, кряхтя от боли, спит
В соседней комнате. Одна
Ты бродишь. В горле ком стоит.
ЕГО друзья пропели в песнях
Сколь много сладостных побед
Принёс себе, тебе - бесчестье,
Тот кавалер. Кого уж нет...
Их письма, дневники, тетради
Что желчной гордостью горят
Хвалиться тем, кого узнали,
Подробности раскрыть хотят
Как будто он, в любви поклявшись,
Смеялся за твоей спиной,
Как будто только попрощавшись,
Он убегал скорей к другой...
Не веришь им. Ни ложь, ни правда
Не в силах сердцу помешать.
Ведь среди тяжких мыслей ада
Есть то, что может поддержать,
Есть письма. "Милая Тереза,
Владычица моей любви!"
И эту нить хотят обрезать
Его друзья? о, нет. Враги!
Лишь ты его мечты познала,
Они ж не знают ничего.
Враги его! Нужна им слава!
Хоть отблеск имени его!
Ты смотришь за окно устало.
По стёклам серый дождь стучит.
Но сердце вдруг, как будто стало:
Перед глазами ОН стоит.
Апрельский вечер. Остров тихий.
И гондольер, что вас привёз,
За горизонт уж уплывает,
Чтоб не мешать рожденью грёз.
Он рядом... Голос тихо шепчет
Спускаясь рябью по воде:
"Теперь я слеп. Мой взор не может
Узнать тебя. Скажи - мы где?"
"Я слеп теперь... Я мёртв наверно...
Я слышу, но могу ль обнять?
Я чувствую - ты рядом, верно?
Но где ты - не могу понять..."
"О, Байрон, милый Байрон!...
Мой вечный господин души!"
- Кричать хотела. Звук назревший
Не смог родиться в той глуши.
Не смог прорваться. Слеп любимый
И слух он потерял в гробу.
Лишь храп отца по дому бродит
И звуки капель по стеклу...
Свидетельство о публикации №215062201668