Невыносимая тяжесть легких путей

Никогда не предавайте себя. Это самое страшное, что вообще способен сделать человек. Да, я знаю про 10 заповедей и про все остальные установки. Но мне 83 и я еще говорю вам: никогда не предавайте себя — страшнее этого ничего нет. Человек редко может ограничиться одним предательством — вначале один неверный шаг, затем другой и вот ты уже совсем не там, где должен был бы быть. На 180 градусов не туда идешь.

Как я уже сказала, мне 83 года и 70 из них я не живу, а доживаю, после того, как сделала не правильный выбор. Все время, что я себя помнила до 13 лет, я ничего так не хотела и ни к чему так не стремилась, как к тому, чтобы рисовать. Для рисования годилось все: бумага, покрашенная дощечка, стены, пол, асфальт, собственные коленки и ладони, куклы — любой предмет мог превратиться для меня в объект искусства, стоило лишь выпустить свою внутреннюю птицу-фантазию. Она расправляла свои крылья, она парила и она двигала моей рукой, расписывая стены нашего дома великолепными цветами, оставляя на листах бумаги почти живых, дышащих людей и животных, шокируя зрителей каким-то совсем взрослым и сформированным стилем.
Обману вас, если скажу, что мои родители поддерживали меня в моем увлечении. Я была одним из троих детей в довольно мрачной семье бухгалтеров: мои родители и старшие братья ценили и понимали только практичные и полезные вещи, ценили цифры и деньги, обоими ногами стоя на земле, в то время как я парила, как воздушный шарик, которого с землей связывала лишь тонкая ниточка.

В 13 я должна была выбрать куда идти учиться. Так сказали родители — выбирай сейчас и начинай готовиться к тому, чтобы реализовать свой выбор, потому что помощи не будет — каждый сам творец своей жизни. Я конечно сказала, что буду художником. На что мне, конечно, сказали, что мол, никогда и ни за что, только через трупы родителей. Я онемела. Конечно, я понимала, что мои родители мыслят иначе, у них другие ценности, но я никогда не думала, что они станут на пути моей мечты. Обсуждение длилось почти месяц и в итоге уговорами, давлением и неубедительными для меня аргументами о будущем, меня уговорили пойти по стопам родителей и выбрать профессию бухгалтера. А чтобы я не отвлекалась от математики, которой теперь в моей жизни будет очень много, отец с матерью запретили мне рисовать. Вообще. Полностью. За любой найденный обрисованный листик, меня лишали карманных денег, прогулок и даже новой одежды. Я быстро сдалась. Сейчас-то я понимаю, что у  меня еще были бабушка с дедушкой  к которым, приложив усилия, я могла бы переехать жить и которые бы меня не заставляли делать не правильный выбор. Но это сейчас, а тогда я сдалась.

Дальше все в жизни было не так: я закончила ВУЗ, который раздражал, нашла работу, которую ненавидела, выбрала мужа, который был правильным и состоятельным, родила детей, на которых не было времени и которых я уже не могла научить ничему прекрасному. Каждый день был лишь тенью того, каким мог бы быть, если бы я осталась верна себе и своему дару. Каждый день вызывал ненависть и раздражение.

Теперь мне 83. Я медленно и верно умираю в доме престарелых, куда меня сдали дети, которых я не любила и которые не любили меня. И глядя на потолок, серый потресканный и убогий, я впервые за 70 лет позволила себе мысленно творить. Я беру в руку кисть и разрисовываю этот потолок птицами и невиданными цветами, радугами и узорами. Я знаю, что это только в моей голове, но пусть у меня будет хотя бы еще несколько минут ЖИЗНИ…