Повесть 1. Жертвы смысла

"В НЕКОТОРОМ РОДЕ ВОЛШЕБНИК"

ПОВЕСТЬ 1. ЖЕРТВЫ СМЫСЛА

– Карта? У меня есть карта. Самая точная. По ней я добрался сюда пять лет назад. Но пять месяцев назад, когда я захотел свалить отсюда и достал карту из сундука… Словом, она изменилась. Даже нет…Она все время меняется. Каждый раз, когда я смотрю на нее, это уже не та карта.

 ***

 Город остался лежать на дне долины, плоский и бугристый, словно коровья лепёшка. Чародейка вздохнула и в десятый раз затолкала непослушный вихор под чалму. До дерева бур-бур оставалось еще около часа пути. И всё в гору, в гору, в гору.

 Мир жутко несправедлив! В Городе, где гораздо проще сделать все руками, чем волшебством, магия служит безотказно. А вот теперь, когда волшебство особенно бы пригодилось, оно не работает. Лес даёт слишком сильный фон. Так что, уважаемая колдунья, ножками, ножками, раз, два, три, четыре…

 …Скрывающийся за деревьями горизонт породил нарастающий гул, похожий на кашель астматика. Навстречу волшебнице бежали двое: высокий бородатый мужчина и рыжеволосый мальчик лет десяти. Без криков, без лишних движений, в полном истерическом  молчании. А сиплый шумовой поток несся за ними.

 – Сюда! Сюда! Лезьте на деревья! – раздался тоненький возглас откуда-то сверху.

 Мальчишка, беспардонно подрезав своего товарища по несчастью, рванул к ближайшему стволу.

 Бородач не удержался на ногах и кубарем покатился по каменистой тропинке. Но тут же поднялся на ноги и бросился к раскидистому дубу.

 Секунду поколебавшись, волшебница рысцой побежала в чащу.

 Ей не повезло с деревом. Ей просто не повезло с деревом. У всех нормальных деревьев нижние ветви были на высоте человеческого роста. А у этого, как назло, ствол был голым на добрых три метра от земли.

 Волшебники точно знают: все на этом свете имеет Смысл. Разгадай его – и получишь абсолютную власть над человеком, предметом или явлением. У невезения тоже есть Смысл. Проблема в том, что при столкновении с такой тотальной непрухой у тебя остается крайне мало времени, чтобы его найти.

 Гудящий поток принес с собой шквальный ветер и пылевую бурю. Палая листва, мелкие ветки, камешки, песок, насекомые — все неслось в едином вихре.

 Что-то (кто-то?) свесилось с дерева и рывком втащило чародейку на нижнюю ветвь.

 В тот же миг мимо пронеслась гигантская птица. Стрелой. И это была не метафора. По узкой лесной дороге едва могла проехать телега. Пятиметровой пташке просто не хватило бы места, чтобы взмахнуть крыльями. Она и не махала. Крылья птицы были плотно прижаты к туловищу. Взмахи делали сами перья. Каждое из них двигалось по отдельности, но вместе они работали невероятно слаженно. Как гребцы, заставляющие громоздкую лодку скользить по волнам, перья птицы кхе-кхе несли свою обладательницу по воздуху.

 Мгновение, другое — гулкий кашель стих вдали, буря улеглась, а чародейка обнаружила себя в объятиях довольно симпатичного мужчины. Если бы на месте волшебницы оказалась обычная девушка, она сочла бы такой финал подарком судьбы. Конечно, у тех, кто обручён с магией всё иначе. Но это не означает, что можно пренебречь правилами приличия.

 – Спасибо, что сп…

 – Ешьте, не подавитесь, – перебил чародейку симпатичный мужчина, ловко спрыгнув на землю.

 Ни на что особо не надеясь, чародейка пробормотала заклинание левитации и сверзилась вниз. Все было в порядке. Заклинание не сработало.

 Остальные жертвы птицы кхе-кхе тоже покинули свои убежища. Девушка-«ромашка», по виду – студентка. Рыжеволосый мальчуган лет десяти. Высокий чернявый бородач, физиономия которого вызывала непреодолимую тягу к рукоприкладству. Странноватый паренёк со слегка расфокусированным взглядом и копной соломенных волос. Вместе с чародейкой и симпатичным хамом – шесть человек.

 – Не знал, что безлюдный лес – такое оживлённое место, – пробурчал спаситель волшебницы.

 Повисла неловкая пауза. Все прекрасно понимали ситуацию, но никто не решался заговорить первым, полностью открыв тем самым карты.

 Вдруг бородач развернулся и с силой пнул рыжеволосого мальчишку по голени. Тот взвизгнул, как собачонка, и упал на землю.

 – Не смейте бить ребёнка! – закричала «ромашка», всем своим хлипким тельцем бросаясь на защиту младенца.

 – Ребёнка? – взревел детоубийца. – Да из-за этого засранца я чуть не попал на корм той крылатой твари!

 – Он же ребёнок! Как вы можете? У вас что, совсем нет сердца?!

 Беззащитный ребёнок с диким воплем бешенства набросился на своего обидчика и зубами вцепился ему в ногу. Бородач  орал, «ромашка» визжала, мальчуган рычал сквозь стиснутые зубы.

 Окинув эту увлекательнейшую сценку равнодушным взглядом, симпатичный хам побрел вверх по дороге, прямиком к дереву бур-бур. Чародейка поправила непослушный локон и тоже продолжила путь. Боковым зрением она отметила, что молчаливый парень с соломой на голове идёт шагах в десяти позади неё. Руки он держал на виду.


 ***

 Звуки скандала давно смешались с птичьим пением и жужжанием насекомых.  До опушки леса, где на дереве бур-бур вила гнездо птица кхе-кхе, оставалось не больше километра. Мускулы хама напряглись, руки потянули к поясу, а корпус стал медленно и плавно разворачиваться. Чародейка нащупала в кармане свинчатку и, оценивающе оглядев симпатичного хама, прикинула силу и направление удара.

 Мир приходил в гармонию.

 – Стойте! Стойте! Подождите!

 Гармония рухнула.

 По дороге, пыхтя и спотыкаясь, бежала девушка-«ромашка». За ней трусили бородач и мальчишка. Чародейка удовлетворенно улыбнулась. Хам стукнул кулаком по дереву.

 – Зачем скрывать то, что и так очевидно? – свиристела «ромашка». –  Мы все идем к дереву бур-бур, к гнезду птицы кхе-кхе. Так почему бы нам не объединиться?! Давайте поможем друг другу! Давайте все вместе...Давайте…Вероника!

 – Чё? – недоуменно переспросил хам, явно обескураженный таким финалом пламенной речи.

 – Вероника, – пискнул мальчишка.

 – Зовут её так, – пояснил бородач. – Без полгода докторица.

 – Медик, – просипела Вероника. – Я посвятила свою жизнь…

 Бородач и мальчик скорчили гримасы.

 – …спасению людей. Я надеюсь,  мы сможем преодолеть разногласия и подру…

 Из чащи красивым широким прыжком выскочил зверопотам и отгрыз чародейке голову.


 Хам вонзил ему в шею тесак, но лезвие переломилось пополам. Зверопотам тряхнул головой. Чародейка выпростала кулак с зажатой свинчаткой и свалила монстра мощным и точным ударом в висок. Чалма волшебницы так и осталась торчать в пасти мёртвого зверопотама.

 – Так что там насчет дружбы? – с непроницаемым видом переспросил хам, вытирая окровавленные руки о штаны.

 Бородач приблизился к чародейке и вполголоса заметил:

 – Магия и меч куда эффективнее, чем одна магия, правда, госпожа чародейка?

 Как известно, интонация бывает повествовательной, вопросительной и восклицательной. А еще шантажной. И это была как раз она.

 Чародейка презрительно скривила губы и громко ответила:

 – Вы совершенно правы, господин наместник.

 В чаще с громким визгом пронеслась дикая свинья. В глазах наместника разом вспыхнули все когда-либо слышанные им ругательства.

 – То-то мне твоя рожа сразу не понравилась, – грозным фальцетом произнес мальчик.

 Лицо симпатичного хама озарилось маниакальным сиянием:

 – Лес. Безоружный наместник. И никакой стражи на много километров вокруг.

 – Дикие звери, – задумчиво прибавила чародейка.

 – И никто не знает, что мы здесь…

 – Эй-эй-эй, – зачастил наместник. – Вы чего удумали?! Разве мы не команда? Разве мы не…эти…как их…друзья? Вероника! Скажи им!

 – Так вы наместник? – тоненький голосок Вероники дрожал. – Вы – кровавый тиран, деспот, убийца, проклятый захватчик, пятый год терроризирующий Город?

 – А он – вор и бандит! – в отчаянии выкрикнул наместник, тыча пальцем в окрыленного мечтами хама.

 Но Вероника не слушала.

 – Вы бросаете людей в тюрьмы без суда и следствия! Я видела, видела, видела! Раны! Шрамы! Отрубленные руки и ноги! Я видела!

 – Не надо преувеличивать! Может, поначалу оно так и было, но теперь всё изменилось!

 – Что изменилось?!

 – Всё! Пойми, детка, это политика. Отрубленные конечности хорошо влияют на уровень лояльности общества, а шрамы – лучший путь для признания легитимности любого режима. Но уже давным-давно я не запугиваю, не пытаю и не терроризирую! Может быть, где-то по инерции…Но это мелочи. Уже пять месяцев, как я вообще ничего не делаю. И…всё остается по-прежнему. Горожане тихо ропщут и плюют мне вслед. Против меня строят заговоры. Была пара неудачных покушений. А потом всё опять по накатанным рельсам. Город давно живёт без моего участия.

 – Так почему же вы не уедете отсюда? – тихо спросила Вероника. Хотя она уже знала ответ. Они все знали.

 – Плевок говорит: нужна карта, – авторитетно заявил мальчик.

 – Кто говорит? – механически уточнила чародейка.

 – Плевок. Ему семнадцать лет.

 Последний факт, несомненной, должен был возвысить Плевка в глазах аудитории.

 – А тебе-то чего в Городе не сидится? – фыркнул наместник. Он слегка расслабился, почувствовав, что общее настроение переменилось.

 – Родителей своих ищу, понял? Они меня потеряли. Сразу после рождения. И теперь ищут. Вот прям во как ищут. И рыдают. Каждый вечер. По несколько часов. Видать, не знают, где искать.

 – Видать, знали, где терять, – не удержался наместник. Но чародейка осадила его взглядом.

 – Я обошёл весь Город, – продолжал беспризорник. – Весь исходил. Каждую щёлку проверил. Их нигде нет. Значит, они не в Городе. Но куда бы я ни шел, все равно возвращался к городским воротам. Плевок говорит, это потому что у меня нету карты. Вот была бы у меня карта…Марк.

 – Это его так зовут, – опережая вопрос остальных, пояснила чародейка.

 – Здесь что, обычай такой? – раздражённо проворчал хамоватый бандит. – Ляпать своё имя в самый неподходящий момент?

 – Ну, надо же как-то друг к другу обращаться, – пожала плечами чародейка.

 – Я ведь не об этом…А! Черт с вами. Ганс.

 – Моргана, – с достоинством представилась волшебница.

 – Зашибись как оригинально! «Волшебница Моргана», – наместник поостерегся комментировать имя бандита и теперь, похоже, решил взять реванш. – Родители, наверное, полгода сидели выбирали. На бумажках писали, из шляпы тащили…

 – Послушайте, – подала голос Вероника, – мы так и будем стоять возле мертвого тела…этого животного?

 – Ты же врач, – недоуменно протянул Ганс. – Ты что, трупов боишься?

 – А его можно есть? – деловито поинтересовался Марк.

 – Можно, – кивнула Моргана. – И за ним уже пришли. Только тихо. Не орём, не бежим, не дёргаемся.

 Они вовсе не выглядели устрашающими. Ни зубов, ни когтей, ни слизи. Моргана знала, что на ощупь они – как уши мёртвой кошки. Что же касается внешнего вида – в глазах каждого живого существа они принимали свой облик. Моргана, например, видела просто небольшие дымчатые завихрения, слегка маслянистые. Но это лишь потому, что мозг чародейки был более устойчив к иллюзиям Нулевого измерения. Моргана знала: Ничто выглядит Никак. А ещё она знала, что несмотря на предупреждение, её спутники сейчас будут орать, бегать и дёргаться.

 Гармония шествовала по планете.

 С громкими воплями они понеслись прочь – но строго в направлении своей цели, то есть к опушке леса, где росло дерево бур-бур. Возможно, именно это их спасло. В их хаотичном бегстве было недостаточно хаоса, чтобы отвлечь детей Нулевого измерения от мёртвого зверопотама.


 ***

 – Всё! Оторвались! – возвестила через некоторое время Моргана. – Все целы?

 – Кто это был? – тяжело дыша, спросил Ганс.

 – Тёмные твари из нулевого измерения – в своем…ммм…полуматериальном обличии. Спасибо Волшебному лесу..

 – Ты ведь чародейка! Или этот ублюдок ошибся? Почему же ты не применила магию.

 Моргана сделала глубокий вдох:

 – Это – Волшебный лес. Наполнен самой разной магией. При таком уровне магического шума мои умения бесполезны. Мое колдовство попросту утонет в магическом поле Волшебного леса.

 – «Поле леса», полелеса, лесополе, – задумчиво протянул наместник. – Ну да. Кстати, мы до сих пор не знаем, кто он такой.

 Следуя его жесту, все повернулись в сторону белобрысого паренька с блуждающим взглядом.

 – Это Ого, – пояснила Вероника. – Он спас меня от птицы кхе-кхе. Он немой.

 – Немой? – наместник разразился саркастическим хохотом. –  Чесать мой лысый череп! Немой! Ну, тогда мне всё ясно! Да чтобы вы знали, все несчастья в мире – от немых. Ну, еще от юристов и бухгалтеров. Но от немых в первую очередь. Живут рядом с тобой такие вот тихони  и всё время молчат. Дождь ли на улице, снег ли, жижепровод (1) ли прорвало или дорогу замостили ореховой скорлупой – они молчат. Обходишь ли их стороной или при каждой встрече выворачиваешь душу наизнанку — они молчат. А потом в один прекрасный момент в черепе у них что-то щелкает, они берут вилы, втыкают тебе в живот и плавными круговыми движениями по часовой стрелке начинают перемешивать твои кишки.

 – Проблемы с челюстью, – сказала Вероника.

 – Что?

 – Когда в черепе что-то щёлкает, это может быть связано с проблемой в челюсти.

 Наместник вздохнул.

 1 Жижепровод (ранее – жидкопровод) – аналог водопровода. Субстанция, которая льется из труб в местных домах, по своему химическому составу имеет очень мало общего с водой. Это вещество еще не твердое, но и уже не газообразное. Что в прошлом столетии давало снование относить её к жидкостям. Однако Жэкус Химикариус на XVII Конгрессе магов-химиологов убедительно доказал, что в трубах под воздействием неведомых магических сил вода превращается в особую разновидность плазмы – жижу.

 – Если он немой, – процедил Ганс, – откуда ты знаешь, как его зовут. И каким макаром он спас тебя от птицы?

 Вероника смутилась:

 – Насчет имени я не уверена. Это только догадка…Такие пиктэмы (2) выжжены у него на руке. И он отзывается на имя «Ого». А насчет спасения…Он был на дереве, когда появилась кхе-кхе. Кинул в меня шишку и махнул рукой, чтобы тоже лезла…Помог забраться наверх. Слушайте, может, все-таки пойдем дальше? Каждый раз, как мы останавливаемся…происходит что-нибудь ужасное.

 – Это Волшебный лес. «Ужасное» здесь обычное дело, – отрезал наместник. – Хорошо, предположим, ты говоришь правду.

 – Что значит «предположим»?!

 – Предположим, – с нажимом повторил наместник. – Но что-то тут не сходится во всей этой истории. А? Вам не кажется?

 – Мастер допросов и пыток закусил удила, – в полголоса произнес Ганс.

 _________________________________________________
 2 Пиктэма – буква древнего алфавита, а также слово на древнем языке.
 _________________________________________________

 Моргана покачала головой.

 – Шесть человек, – меж тем вещал наместник, – в одно и то же время отправляются на другой конец жуткого Волшебного леса на поиски легендарной птицы кхе-кхе, что живет на дереве бур-бур. И всё это лишь потому, что им – ха-ха! – стало скучно?

 – Переигрывает, – пробурчал Ганс. – И кто купится на такую дешевку?

 – Найдутся простаки, – возразила чародейка.

 В подтверждение её слов Вероника воскликнула:

 – Я видела сон! Вещий сон! Да, я врач, я не должна верить в подобные вещи. Но этот сон я видела три ночи подряд. Яркий, подробный. Я помню каждую мелочь! Это знак! Я должна была пойти сюда. Сегодня. Чтобы навсегда улететь из Города на птице кхе-кхе!

 – Так-так-так, – лицо наместника расплылось в улыбке. – Дезертируем, значит.

 – Я не солдат!

 – Тогда эмигрируем. Покидаем родину. Бежим с корабля.


 Вероника горделиво вскинула голову:

 – Да, я хотела покинуть Город! И что? Это преступление? Я – врач, я должна помогать людям. А в нашей врачевальне всё на уровне прошлого столетия! Но до этого никому нет дела! Медицина давным-давно ушла вперед. И я хочу познать все её тайны.  Поэтому…

 – Да-да-да, – нетерпеливо помахал рукой наместник. – Вещие сны и благородные цели! Все вы так говорите!

 – Ты веришь в вещие сны? – тихо спросил Ганс Моргану.

 Волшебница поджала губы:

 –Академическая магия отрицает феномен так называемых вещих снов. Все эти предчувствия, образы, видения – результат работы нашего подсознания. Так считает академическая магия.

 Ганс поймал её взгляд:

 – А как считаешь ты?

 – О чем шепчемся? – рявкнул наместник.

 – Я тоже, – встрял Марк, – я тоже видел вещевой сон.

 – Вещий, – поправила Моргана.

 – Во сне я пошёл в лес. Сегодня. Пришел к дереву бур-бур, поймал птицу кхе-кхе и улетел на ней к маме и папе. Я видел этот сон три дня подряд! Я не вру! Честное слово! Вы ведь все тоже наверняка его видели! Так ведь?! Так?!

 Опять, как и после нападения птицы кхе-кхе, повисло напряженное молчание. Вероника переводила всполошенный взгляд с одного своего спутника на другого. Марк втянул голову в плечи и озирался, словно загнанный в угол зверёныш. Наместник методично обгрызал ноготь на большом пальце. Ого с мокрым чавкающим звуком облизывал губы. Как ни странно, первым не выдержал Ганс.

 – Ладно! Ладно…Я тоже видел чёртов сон.

 – Какой впечатлительный бандит нынче пошел! – съязвил наместник. – Увидел ночной кошмар, наплевал на свою банду и по-быстрому помчался за волшебной птичкой! Напугалась деточка!

 – Никого я не бросал!! – завопил Ганс. – Они сами не захотели пойти. Короче, полгода назад мы с парнями решили свалить из этого чертова города!  Мечтали пойти на Большую Дорогу! Хотели стать уважаемыми людьми!

 Вероника бросила на Ганса осуждающий взгляд

 – И что же? – продолжал бандит. – Куда бы мы ни ехали, всё равно возвращались к треклятым воротам! Каждый раз…Каждый… И самое паршивое, что моим ребятам постепенно на эту чертовщину стало плевать! Они больше не хотят уехать. Их всё устраивает. Они счастливы тырить кошельки в толпе и подстерегать пьянчуг в тёмном переулке! Я не понимаю, что с ними стряслось. Почему то же самое не случилось со мной?! Почему мы не можем просто уйти из Города?! Вообще, какого баклажана здесь творится?!!

 От его слов всем стало не по себе. Они вдруг остро осознали, что стоят совершенно одни посреди Волшебного леса, места, наполненного жуткими тайнами, окружённого леденящими душу легендами. Они вспомнили, что за последний час успели столкнуться с гигантской птицей кхе-кхе, кровожадным зверопотамом и смертоносными созданиями Тьмы из Нулевого измерения. Повернув головы, они увидели невдалеке верхушку дерева бур-бур, где, если верить мифам, преданиям, слухам и бабушкиным сказкам, обитала та самая громадная птица кхе-кхе, чуть не убившая их в начале путешествия. И все они собирались оседлать это чудовище, чтобы на нём улететь невесть куда…Нелепая мысль. Дикие мечты. Самоубийство.

 – Карта! Нам нужна карта! – выкрикнул Марк. – Если у нас будет хорошая карта, мы просто уйдет отсюда. И вообще…

 – Карта? – наместник мрачно усмехнулся. – У меня есть карта. Самая точная. По ней я добрался сюда пять лет назад. Но пять месяцев назад, когда я захотел свалить отсюда и достал карту из сундука… Словом, она изменилась. Даже нет…Она все время меняется. Каждый раз, когда я смотрю на нее, это уже не та карта.

 Моргана медленно подняла на него взгляд. Глаза чародейки горели восторгом. Её охватила эйфория Понимания, доступная лишь избранным волшебникам, которые годы напролёт бьются над одной и той же загадкой, чтобы в конце концов найти столь желанный Ответ.

 – Но это же всё проясняет! Не понимаете? Это означает, что Город движется! Он постоянно перемещается! В пространстве. А может быть, и во времени…Это колдовство. Очень сильные чары. И мы не знаем, кто их навёл. И когда. Если слово «когда» вообще до сих пор что-то здесь значит. Наверное, магия птицы кхе-кхе способна преодолеть эти чары. Это вполне возможно! Нет! Это более чем вероятно! Нужно спешить! Подумайте сами: может быть, магия кхе-кхе достигает нужного уровня только при определённых условиях. Или только в определённый день. Сегодня! Сегодня!

 Заражённые её возбуждением, они все ринулись к дереву бур-бур.


 ***

 Лес редел. Высокие густые деревья сменились одиночными тонкими деревцами и кустиками. Среди них исполином возвышалось дерево бур-бур.

 Марк споткнулся и попытался ухватиться за наместника, но тот ловко увернулся, и мальчик шлепнулся на траву. Сердобольная Вероника помогла ему подняться.

 – А ты? – злобно выпалил Марк. – Ты какого рожна сюда припёрся? А, кровавый упырь?

 Все замерли. Их взгляды вонзились в наместника.

 – Да! – Вероника поддержала Марка. – Почему вы решили искать птицу кхе-кхе, а, наместник? Даже если вы тоже видели вещий сон, откуда вы узнали про дерево бур-бур и птицу кхе-кхе? Ведь это местное предание. А вы – чужак.

 – Наверное, выпытал у кого-то из своих жертв, – подлил масла в огонь Ганс.

 – Чушь! Я прочёл об этой птице в книге сказок!

 – Сказок??!! – не удержалась Моргана.

 Наместник поскрёб подбородок, вытащил из бороды застрявшую там веточку и щелчком отправил в долгий полёт.

 – Да, я люблю детские сказки. Но с чисто практической точки зрения. Вы не замечали? Злодеев в них всегда убивают максимально садистским способом. У этих сказочников есть чему поучиться! Оттуда я и узнал про гигантскую птицу кхе-кхе с дерева бур-бур. Кровожадная тварь, но при этом достаточно большая, чтобы выдержать вес взрослого человека. Да ладно вам! Мы ведь все замечали, что птицы свободно покидают Город. Летают туда-сюда. На зиму сваливают на юг, а весной возвращаются как ни в чем не бывало. Значит, что бы ни преграждало дорогу из Города, на небо его сила не распространяется! Что ещё нужно человеку, вздумавшему сбежать из Города? Да, я видел этот ваш вещий сон – или что это было! Но в конце концов я и сам бы до этого дотумкался, своими мозгами. Раз уж теперь все выяснилось,  давайте все вместе, дружненько пойдем к дереву бур-бур, оседлаем птичку и - фьють - уберёмся отсюда ко всем чертям!

 Вероника радостно улыбнулась. Марк неуверенно кивнул. Гармония мира билась в судорогах.

 – Складно получается, – сквозь зубы проговорил Ганс. – «Гигантская волшебная птица, способная выдержать вес взрослого человека»… Только вот незадачка: птица-то одна. Боюсь, шестерых она не вывезет. Кому-то придется остаться…

 И вновь в мир пришла гармония.

 Бандит лишь слегка повел плечами, но в его руках вдруг оказалось по громадному тесаку.

 Марк заскулил и попятился. Его ручонки сжимали длинный зазубренный стилет.

 Между пальцами наместника блестели остро заточенные стальные пластины: смертоносные метательные орудия с Востока.

 Вероника в отчаянии прикрыла рот ладонями. Ого пялился на них бессмысленным взглядом.

 – Что-то не больно-то складывается, с дружбой-то, – весело сказал наместник, подмигнув Веронике.

 Вдалеке раздался сиплый гул, похожий на кашель астматика.

 – Стойте! – воскликнула Моргана. – Я все поняла!

 – Не выйдет, – отчеканил Ганс, бросаясь на волшебницу.

 Из рук наместника разлетелась россыпь острых стальных звезд. Ганс работал тесаками со скоростью ветряной мельницы во время урагана.

 – Прекратите…Прекратите…– в полуобмороке бормотала Вероника.

 Марк под шумок проскользнул мимо взрослых и бросился к дереву бур-бур, но с криком упал на землю: возле его ноги вонзился один из тесаков Ганса.

 – Стойте! Их несколько! – заорала Моргана, пытаясь пробиться сквозь завесу кровавого эгоистичного безумия. В паре миллиметрах над её головой просвистело лезвие тесака. – Их несколько! Птиц несколько!

 – Уловка! – прорычал Ганс.

 – Чушь, – отрезал наместник.

 Однако оба замерли, стараясь не выпускать противников из поля зрения.

 – Подумайте сами, – волшебница старалась, чтобы её голос звучал спокойно и дружелюбно. – Марк и наместник были далеко впереди меня, когда на них напала кхе-кхе. Вероника и Ого в это время уже сидели на дереве, причем гораздо ближе к Городу. Про Ганса не знаю. Но вы же не полчаса на дереве торчали.

 – Нет, – покачала головой Вероника. Взгляд её был устремлён в пустоту: девушка вспоминала последовательность событий. – Мы залезли туда буквально за несколько минут до твоего прихода. Кхе-кхе пролетела мимо. В сторону Города. Мы уже хотели слезать. Но тут появился Ганс. И снова птица…и опять в сторону Города. А потом ты и Марк с наместником…И я всё думала, как же она успела так быстро…и всё время в одном направлении…Как же так?

 – Их несколько! – триумфально выкрикнула Моргана. – Они курсируют над лесом. Возможно, где-то есть ещё одно гнездо, о котором умалчивают легенды! Но факт остаётся фактом: их несколько, а значит мы все сможем покинуть Город. Марк и Вероника лёгкие. Им достаточно одной кхе-кхе. Я могу полететь с Ого. Ещё по одной птице на вас. Нам незачем…ссориться! Птиц хватит на всех!

 – Ссориться? – фыркнул наместник. – Да этот головорез нас чуть не прикончил!

 – На то он и головорез, – рассудительно заметила Моргана. – Работа у него такая. Ты, кстати, тоже хорош. Твои звездульки меня поцарапали. Надеюсь, они хоть не отравлены?

 – Нет, – успокоил её наместник.

 – И на том спасибо. Ну что, друзья, идем?

 В очередной раз преодолев взаимное недоверие, они двинулись к дереву бур-бур.

 Сиплый гул приближался.

 – Одна из них летит сюда, – бесстрастно произнес Ганс.

 – Поторопимся, – отозвалась Моргана. – Надо забраться на бур-бур. Видите там на ветке гнездо? Затаимся в нём.


 ***

 Нервозность нарастала по мере усиления гула. Стараясь не паниковать, они лезли на легендарное дерево, оттаптывая пыльными башмаками сказочную кору и мифические ветви.

 – Хорошо бы там были яйца, – как всегда невпопад выдал Марк. – Тогда можно было бы обменять их на её дружбу. Или продать.

 – Какой милый мальчуган! – наигранно прослезился наместник.

 – Странно, да, наместник? И как это ты стразу не заметил родственную душу? – усмехнулся Ганс.

 – Ну что ты, глупыш, – мягко улыбнулась мальчику Моргана, – это же дикая тварь, чудовище. С кхе-кхе невозможно договориться. И шантажировать её не получится.


 ***

 –Уф! Добрались!

 Помогая друг другу, они неуклюже перевалились через края гнезда. Оно было пустым.

 – На совесть сделано, – одобрил Марк.

 Гнездо было не круглое, а продолговатое, вытянутое в противоположном направлении от леса. Марк сложил ладони на манер подзорной трубы и всмотрелся вдаль.

 – Пустошь, – разочарованно сказал он. – Песок и сухая трава. Больше ничего не видать. Может, весь мир уже давно вымер и остался только наш Город?

 Никто ему не ответил. Ганс подошел к краю гнезда, расположенного ближе к лесу.

 – Что-то она долго, – с тревогой заметил бандит. – Ведь летела же сюда.

 – Может, передумала, – с надеждой предположила Вероника.

 – Ну нет! Нафига мы тогда сюда пёрлись?! – горячо запротестовал Марк.

 – Странно все это, – протянул наместник. – Я вот думаю: гнездо одно, а птиц несколько…

 – А чё тут непонятного, – с видом эксперта-орнитолога заявил Марк, – самка – одна, гнездо для неё, а все остальные – самцы. Летают и добывают еду.

 – Эй-ей, птички, – вполголоса позвал Ганс, – еда уже здесь.

 – Почему так тихо? – задумчиво спросил наместник.

 КХЕ!

 Звук грянул прямо над ним, и тут же зубодробительный порыв ветра буквально впечатал их в шершавые стенки гнезда. В нескольких метрах над их головами из сияющего Ниоткуда вылетела гигантская птица кхе-кхе. Она понеслась прямо к гнезду. Вероника и Марк закричали. Ганс и наместник схватились за оружие. Кхе-кхе раззявила клюв и…исчезла в сполохе серебристого сияния. Где-то в глубине леса блеснула вспышка, и макушки деревьев заколыхались, словно сквозь них летела огромная птица.

 – Куда она делась? Что происходит?

 – Она скоро вернётся, – добродушно пояснила Моргана. – Я была права. Это очень приятно – быть правой. Найти Ответ. Я бы сказала, что мне очень жаль. Но это было бы ложью. А честь волшебницы не позволяет мне лгать людям, стоящим на пороге Смерти. Не бойтесь: смерть – это не страшно. Страшно то, что происходит потом. Впрочем, вы сегодня сами всё видели.

 – Я не могу пошевелиться, – глаза Вероники подернулись панической дымкой. – Почему я не могу пошевелиться?

 –  Потому что я навела на вас чары, – равнодушно пояснила Моргана.

 – Тварь! – рявкнул Ганс, пытаясь сдвинуться с места. – Ты же говорила, что в лесу не можешь колдовать!

 – Дерево бур-бур, что растет на опушке леса, – наместник вдруг расхохотался. – На опушке леса! Вы понимаете? Опушка – место, где заканчивается лес!

 Моргана одобрительно кивнула:

 – Вот видите, наместник, как полезно знать Смысл.

 – Вещие сны – это тоже твоя работа?

 – Разумеется, моя. Не бывает вещих снов. Это всё порождение нашего подсознания. Игры разума. Или – колдовство.

 – Но зачем? – на глазах Вероники выступили слёзы. – Зачем надо было приводить нас сюда? А потом околдовывать? И как же твои собственные слова? Ты же говорила, что птиц кхе-кхе много. Что мы все, все сможем улететь отсюда! Как же это?

 – Увы, но птица кхе-кхе всего одна, – безапелляционно покачала головой Моргана. – Я это знаю точно. Ради неё я приехала сюда десять лет назад. Ради птицы кхе-кхе. Я хотела её изучить. Одну единственную в мире. Уникальную. В этом гнезде никогда не будет яиц, потому что у птицы кхе-кхе никогда не будет мужа. Или жены. На этот счет я еще не уверена. Этому я посвящу свои будущие исследования. Странно, да? Зачем вить гнездо, если никогда не доведется использовать его по назначению? А зачем волшебники делятся на мужчин и женщин, если цель нашей жизни – поиск Смысла.

 – О господи! – закатил глаза наместник. – Только избавь нас от этой психологии! Я скоро сдохну, и я не хочу покидать этот мир под философские жалобы спятившей фригидной магички!

 Моргана надрывно рассмеялась.

 В небе, почти у самой опушки леса, вспыхнуло серебристое свечение. Птица кхе-кхе летела к своему бесполезному гнезду.

 – Она всегда возвращается, – печально улыбнулась Моргана. – Но у нас есть еще время. Не беспокойтесь.

 – Город тоже ты заколдовала? – зло спросил Ганс.

 – Город? О, что ты, нет! Я не знаю, что произошло и почему он стал плутать в лабиринтах пространства-времени. Когда я это обнаружила…Словом, это была неприятная неожиданность. Могу сказать точно – если тебе от этого полегчает – чары были наложены шесть месяцев назад. И с тех пор усиливаются. Почему колдовской морок действует не на всех людей, я не знаю. Я заметила, что не одна я пытаюсь покинуть Город. И предположила, что таких…неспящих – несколько. Возможно, даже много. Небо – единственный путь во внешний мир. И что бы там ни было, на той стороне, я туда попаду. Почему-то мне ни разу не пришло в голову использовать для побега птицу кхе-кхе. До прошлого месяца. И тогда все стало просто. Я наслала на Город заклинание, вызывающее Вещий сон. Его видели все жители. Все без исключения.  Идея была в том, что лишь те, на кого не действуют чары, поверят сну и явятся сюда.

 – А если бы приперся целый город? – поинтересовался наместник. – Что тогда?

 Моргана улыбнулась:

 – Ну, я предусмотрела такую возможность. Там, на опушке, заготовлено несколько смертельных заклинаний-ловушек. Ты прав, наместник. Целый город мне не нужен. Достаточно троих человек. Но раз уж вас оказалось пятеро…Я решила оставить пару человек про запас. Мало ли что.

 – И зачем тебе трое людей? – в голосе наместника звучало лишь доброжелательное любопытство.

 – Видите ли, наместник, вы правильно делаете, что не пренебрегаете детскими сказками. Это древняя мудрость, вынесенная из глубины веков. Но есть нюанс: в сказках присутствует ряд искажений и неточностей. У меня же есть доступ к первоисточникам. А в них, например, сказано: чтобы магия птицы кхе-кхе подействовала на человека, нужно принести жертву. За одного – трое. Конечно, пиктэму «Иши» можно перевести и как «кровь», и как «смерть». То есть, возможно, достаточно всего лишь ранить троих человек. Но вы ведь понимаете: я не могу рисковать.

 – Ты нас убьешь? – прошептал Марк.

 – Да, мальчик. Я вас убью. Тебя, того немого полудурка и – его, – она ткнула пальцем в Ганса. – Кровь детей и калек высоко ценится в магических ритуалах, а этот бандит мне просто не нравится.

 – Жизнь налаживается! – широко улыбнулся наместник.

 – О да! – кивнула ему Моргана.

 – Пощади мальчика! – закричала Вероника. – Убей меня!

 – Извини, но я уже все рассчитала.

 Она достала из внутреннего кармана кожаный сверток. В хорошо обработанных, аккуратных чехольчиках скрывали свои острые зубы три серебряных кинжала.

 Волшебница беззвучно произнесла заклинание. Кинжалы, повинуясь её воле, подлетели к Гансу, Марку и Ого. Лезвия прижались к горлу жертв.

 – Этого не может быть, – исступленным шепотом бормотала Вероника. – Это неправда. Этого не может быть. Это не правда. Этого не может…

 – Слушай, а никак нельзя договориться? – лицо наместника воплощало собой доброту и заботу, на губах искрилась обаятельная улыбка. – У меня в камерах сидят великолепные смертники. Сногсшибательные образцы! Казнь в это воскресенье. Наберешь себе с запасом и жертвуй сколько душе угодно!

 – Ну что вы, наместник, – ответная улыбка Морганы была столь же лучезарной. – Я ведь считала вас умным человеком. Не разочаровывайте меня! А вот и она. Летит.

 Ганс зарычал, судорожно дергаясь в невидимых магических путах. Марк скулил, его била мелкая дрожь, по штанам мальчика зазмеились струйки мочи. Птица кхе-кхе  вынырнула из очередного пространственного туннеля – прямо над ними. Наместник что есть силы рванул вперед, но магия не позволила ему сдвинуться даже на миллиметр. Под пронзительный крик Вероники волшебница пальцем прочертила в воздухе горизонтальную линию, и кинжалы вторили её движению. Трое людей упали на дно гнезда. Для того чтобы удерживать их, магия уже не требовалась.

 Птица кхе-кхе, усевшись на край гнезда, с умеренным любопытством рассматривала незваных гостей. Моргана осторожно приблизилась к ней. Медленно протянула руку. Затем ухватилась за оперение. И уже почти смело забралась на спину гигантской птицы. Кхе-кхе, казалось, не проявила к этому ни малейшего интереса.

 – Ну что, птичка, – нежно произнесла волшебница, – летим отсюда? Прощайте, наместник. Может быть, она вернется обратно. Так что теперь вы знаете, что делать. Встретимся на Той Стороне.

 Птица кхе-кхе взмахнула крыльями. Она летела прямо в ослепительное сияние портала.

 Наместник видел, как исчезает её клюв, голова, шея…Вот уже спина птицы с сидящей на ней волшебницей скрывается в серебристом свете...Звука не было. Не было крика. Ослепительное Ничто разрезало чародейку миллионами острых нитей. Птица кхе-кхе исчезла, а на землю обрушился поток крови и ошметков мяса.

 – Спасибо, мне и здесь хорошо, – пробормотал ошалевший наместник.


 ***


 Чары рассеялись. Вероника бросилась к Марку. Несколько секунд спустя взгляд наместника встретился с её расширенными, полными слез глазами:

 – Он умер.

 – Ему глотку перерезали от уха до уха – ещё бы он не умер, – огрызнулся наместник, постаравшись, правда, чтобы Вероника его не услышала.

 – Ого не дышит…– раздалось у него за спиной.

 – А сейчас она будет плакать, – обреченно произнес наместник, склоняясь над телом Ганса, словно ища сочувствия у трупа. Вероника разразилась рыданиями. Труп шевельнулся и захрипел. Наместник моментально сдернул куртку и зажал рану на шее Ганса. – Вот уж точно женские слезы мертвого поднимут. Эй! Эй! Хватит там рыдать! Ну же, помоги мне! Спасать людей – твое дело. Я несколько по другой части!

 Спотыкаясь и поскальзываясь, Вероника бросилась к Гансу.

 – У тебя там что в твоей сумке, полевой госпиталь? – поинтересовался наместник.

 Вероника не отвечала. Воздух наполнился запахом трав и ядрёной химии.

 – Ну как он? – через некоторое время спросил наместник. Вероника молча сопела и гремела склянками.

 Наместник надулся:

 – Между прочим, я могу запросто бросить вас и уйти отсюда. Я уже подумываю так и поступить.

 – Он тяжело ранен, – отозвалась Вероника. – Он не сможет спуститься с дерева. Так что тебе не хватает только одной жертвы.

 – А, ты в этом смысле, – понимающе кивнул наместник. – Нет, амплуа фарша меня не прельщает.

 – Теперь мы точно знаем, что «Иши» переводится как «Смерть». Три смерти за одного. Она не добила Ганса. Наверное, потому что он стоял ближе к лесу. Там её магия была слабее. Поэтому у нее ничего не получилось. У тебя получится.

 – Только без драм! – предостерегающе поднял руку наместник. – По зрелом размышлении я понял, что побег в неизвестность верхом на неуправляемой птице – это не самая удачная идея. Наверняка есть другой способ вырваться из Города. Более безопасный и менее…эксцентричный. Мы его найдем. Когда-нибудь потом. А пока…Там, на опушке, растут такие фигатели, типа лиан. Знаешь, что такое лианы? Пойди нарежь несколько штук подлиннее. Спустим Ганса вниз.

 Вероника медленно подняла голову. Несколько секунд она опасливо вглядывалась в лицо наместника. Затем спросила, утирая слезы кончиком рукава:

 – Вы уверены, что они выдержат его вес, что они не порвутся?

 – Уверен.

 – С чего вдруг?

 – Ну…Как тебе объяснить… – наместник замялся. – Я пару раз вешал на них преступников…Они очень прочные.

 Вероника скривилась, с трудом сдерживая приступ тошноты, и осторожно полезла вниз. Спустя некоторое время у подножия дерева раздались сдавленные звуки: физиология взяла свое. Наместник брезгливо поморщился.

 Вскоре Вероника вернулась, нагруженная лианами.

 – А что с ними? – спросила она, мелкими, боязливыми кивками указывая на тела Марка и Ого. – Их ведь нужно похоронить.

 – Еще чего! – запротестовал наместник. – Мне эту-то тушу до города бы допереть! Не хватало только возни с покойниками! И не надо этих взглядов. Не ты ведь потащишь нашего приятеля Ганса на своем горбу! Господи, что за доктора пошли! Помню, во время Великого сражения на Пятиглинном плато лекари приказывали сбрасывать в ямы всех, кто не мог самостоятельно передвигаться! А нынче врачи пекутся о трупах больше, чем о живых людях! Давай-давай, обвязывай его, да понадежнее! Если он все-таки убьётся, упав с дерева, это, конечно, будет офигеть как смешно, только потраченных на него лекарств жалко.


 ***

 Не без труда они спустились вниз. Пару раз Ганса стукнуло о дерево. Наместник чуть не сорвался вниз, а у самой земли под Вероникой обломилась ветка, девушка шлепнулась и набила синяк.

 Возле ствола валялась оторванная рука Морганы и нечто похожее на куски внутренних органов. Наместник понял, почему желудок Вероники все же взял верх в битве с разумом.

 – Ужасная смерть, – прошептала Вероника и, помолчав, произнесла: – Уже темнеет. Если ждать здесь целую ночь, Ганс умрет. А если ночью в лесу на нас нападут Темные твари…Ганс тоже умрет.

 И она снова заплакала.

 – Что бы вы, добрые люди, делали без кровавых тиранов! – самодовольно усмехнулся наместник, поудобнее взваливая Ганса себе на плечи. – Мы не пойдем через лес. Мы пойдем от  него.

 – Но зачем? – удивилась Вероника.

 – Раз эта чертова магия не выпускает нас из Города, пусть хоть раз нам поможет.

 – Хотите сказать, если мы достаточно отдалимся от Города, то…

 – Да, по идее, мы должны вернуться прямо к воротам.

 Вероника погладила Ганса по руке и обеспокоенно спросила:

 –А если именно здесь кончается действие того заклятия. Что если здесь – выход? Куда мы попадем?

 – Вряд ли, – наместник попытался плечом вытереть пот со лба, но дотянулся только до щеки. – Думаю, она уж наверняка пробовала выбраться этой дорогой. Пошли.

 – И что будет потом?

 – Я прикажу страже схватить вас обоих и бросить в темницу на веки вечные, – раздраженно пропыхтел наместник. –  Или доволоку этого доходягу до твоего дома, оставлю там, вернусь к себе во дворец и буду искать способ выбраться из этого проклятого Города. Тут уж как карта ляжет.

 Вероника не ответила. Они медленно брели прочь от дерева бур-бур по жаркой пустоши. Темнело.


 ***

 Сумерки наливались всеми оттенками серого. С отчаянной настойчивостью путники брели вперед.

 – Дерево бур-бур, птица кхе-кхе! – неожиданно проворчал наместник. – У того, кто выдумывал эти названия, был серьезный сдвиг на почве медицины.

 – Или он был врачом, – тихо добавила Вероника.

 – Ну, я и говорю.

 Вокруг них сгустилась тьма – удушливо плотный мрак, который едва ли мог быть порождением этого мира.

 – Стой, кто идет! – раздался голос.

 – Это я, Зверодав! Возвращаюсь с охоты! –  отозвался наместник.

 – Что-то ты припозднился, – заметил стражник, открывая городские ворота. – Если наместник узнает, что я впускаю тебя во время комендантского часа, не сносить мне головы.

 – Не бойся, не узнает, – уверил его наместник.

 – А это кто с тобой?

 – Приятели.

 – За приятелей – по двойному тарифу! – строго приказал стражник.

 – Ну ты и жук! Ладно! – наместник с трудом добрался одной рукой до кармана, другой рукой при этом удерживая Ганса.

 Тугой кошелек перекочевал к стражнику.

 Наместник, Вероника и Ганс вошли в Город.

 – Охотник Зверодав? – прошептала Вероника. – По двойному тарифу? Вы что, подкупаете собственных стражников?!

 – Политика, детка, – штука сложная, – назидательно просипел наместник. – Где ты живешь? Или мне до скончания веков таскать этого кабана по улицам?

 По безлюдным переулкам они добрались до дома Вероники.

 – Я о нем позабочусь, – пообещала девушка.

 – Гран мерси, – наместник сделал издевательский реверанс, болезненно морщась и потирая поясницу, – а то я уж думал, глаз не сомкну от беспокойства!

 С порога он обернулся и строго добавил:

 – Только не слишком-то расслабляйся! Может, я еще передумаю, и утром сюда нагрянет вся городская стража!

 – Я буду иметь это в виду, – серьезно кивнула Вероника.

 Четверть часа спустя наместник добрался до своего дворца и, никем не замеченный, через потайной ход проскользнул в свои покои.


 ***

 Никто, даже покойная волшебница Моргана, не знал, что в этой истории был ещё один персонаж. Он все время держался в стороне. Лишь один раз он едва не выдал своего присутствия, вспугнув в чаще дикую свинью. Даже когда события достигли трагической кульминации, он предпочел остаться под сенью густого кустарника на опушке леса и наблюдать за происходящим в биоптикуляр (3).

 Вернувшись в Город тем же способом, что и выжившие члены экспедиции, он дождался, пока стражник закроет за «охотником Зверодавом» ворота, и проник за крепостную стену через скрытый лаз. Он проследил за наместником до самого дворца и, убедившись, что кровавый деспот успешно вернулся домой, подошел к ящику для доносов, приколоченному у парадного входа. Человек-тень знал, что наместник от скуки лично просматривает все доносы, так что это самый надежный способ связаться с городским тираном, минуя посредников. Незнакомец бросил что-то в ящик и растворился во Тьме.

 Утром наместник должен был обнаружить в ящике для доносов карту на истертом листе пергамента. Такую же карту тем же утром должна была найти у себя Вероника.

 Если бы наместник, Вероника и Ганс хотя бы подозревали о существовании таинственного незнакомца, они наверняка бы сочли, что его улыбка похожа на острые, искрящиеся холодным серебром края портала. И они бы наверняка заметили, как это угрожающее сияние поблескивает то здесь, то там, преследуя их повсюду, куда бы они ни пошли.

 Но они не знали.

 _________________________________________________
 3 Биоптикуляр – аналог бинокля, но с дополнительными функциями усиления звука.
 ________________________________________________