Выхода...

В зажатой руке — белый, как снег, телефон в таком же белом чехле. В наушниках — песни Сплин, добивающие и без того разбитую душу. Внутри — тысячи разбитых осколков.

Кулак ритмично стучит по полу, не попадая в такт музыке в наушниках. Губы шевелятся, повторяя одно только «Почему?». В голове все еще не укладывается, как это произошло. Как это — лишиться близкого человека в один день? Как это — потерять весь мир в один миг? Как это — жить дальше?

А Сплин все повторяет «Выхода нет». Сердце твердит тоже самое. Только один разум пытается справится с наступающими потоками эмоций, чувств. Пытается распутать этот чертов клубок из горечи и печали.

Привычный оптимизм и вера канули в лету. Утонули в потоках невыплаканных слез. Сгорели в том пожаре.

Тело поднимается с пола лишь для того, чтобы дойти до кухни и налить неизвестно какую по счету кружку чая. Лучше кофе, но настоящего кофе в доме нет, а растворимый не переносится мною совершенно. Твои привычки.

Ноги шагают по мусору, аккуратно обходя осколки стекла. Квартира повергнута в хаос, предана разрушениям, но как-то плевать. Тело вновь усаживается на пол, а взгляд отстраненно бродит по комнате, натыкаясь на перевернутый стул, разбитую вазу и поломанную рамку для фотографий. Рука тянется до глянцевого снимка. На нем два человека, ты и я. В лицах видна схожесть, да и улыбки одинаковые. Рука дрожит, но слезы все равно из глаз никак не идут. Лишь губы растягиваются в улыбке.

Из чашки делается глоток чая, а после она ставится в сторону. На пол падает мое тело, а рука по-прежнему держит фотографию, и улыбка не покидает лицо. В наушниках Сплин поют что-то вроде «…им хорошо…».