Страсть к охоте как симптом

          Любовь к охоте на братьев наших меньших есть не что иное, как тревожный симптом, сигнализирующий о наличии аномальной зоны в психике человека. Ведущим мотивом в поведении охотника-любителя служит СТРЕМЛЕНИЕ К ДОМИНИРОВАНИЮ (синдром "настоящего мужика") – когда человек испытывает наслаждение от собственной интеллектуально-физической мощи на фоне чьей-либо слабости и беспомощности. И если непосвящённому страсть к охоте представляется невинным следствием особенностей природного темперамента или, как вариант, склонности к активному отдыху на природе, то для исследователя она служит надёжным диагностическим маркером, указывающим на отклонение от нормы, отклонение, способное при определённых условиях переродиться в болезнь – ту или иную разновидность психопатии. Склонность к тирании и садистической жестокости – явление той же природы, только сигнализирует оно уже о наличии заболевания – того, что выросло из относительно невинных странностей характера, вышло за границы социально допустимого (если вообще позволительно говорить о каких-либо границах в данном случае).
          При более тщательном анализе проблемы выясняется, что стремление к доминированию – лишь надводная часть айсберга. Истоки же аномалии скрыты под водой. Одним из таких истоков может быть комплекс собственной неполноценности (обратная сторона гордыни). Стремление возвыситься над слабым и униженным есть КОМПЕНСАТОРНЫЙ МЕХАНИЗМ, с помощью которого восполняется внутренняя ущербность и повышается самооценка. Чувство неполноценности может формироваться в различных сферах: интеллектуальной, общественно-кастовой (наши статусные притязания), наконец, биологической. Другим истоком может служить склонность к т. наз. СМЕЩЁННОЙ АГРЕССИИ, когда совершают насилие над слабым с целью послать грозный месседж сильному. Дескать, смотри и трепещи! Названные побудительные силы накладывается на врождённые свойства души, характеризующие её способность к эмпатии, состраданию, милосердию. Эту способность можно обозначить как "духовный возраст" человека.
          Разочарую дарвинистов: звериные инстинкты тут ни при чём. Зверь-хищник охотится не ради наслаждения процессом, а ради избавления от неприятного подсасывания в желудке. А вот охотник-любитель получает удовольствие от самого процесса преследования и убийства, в особенности же – от последующего хвастовства своими "подвигами" (например, от позирования с добычей перед фотокамерой). Агрессия хищника – это проявление его пищевой стратегии, агрессия человека – проявление его защитно-компенсаторного механизма.
          Увы, все люди, имеющие склонность к охоте или, как вариант, к бессердечному отношению к животным, являются потенциальными правонарушителями уже в нашей, человеческой, системе координат. Отношение к животным легко проецируется на отношение к людям. Для перерождения психоаномалии из "социально допустимой" в социально опасную форму нужны лишь определённые условия.
          До сих пор мы говорили о психологическом аспекте страсти к охоте, но есть ещё и мистико-религиозный аспект. О нём – в двух словах. Иногда мы пользуемся выражениями "дух убийства", "дышит убийством", когда пытаемся описать совершенно неоправданное с рациональной точки зрения агрессивное поведение человека или сообщества людей. За этими выражениями скрывается давнее представление о том, что человеческая агрессия зачастую носит инфернальную природу. Другими словами, за спиной чрезмерно мотивированного агрессора всегда скрывается демон, и именно этим объясняется поведенческая неадекватность, например, убийцы-психопата. Для него убить представляет собой нечто большее, чем просто убить, т.е. выполнить некую рационально осознанную задачу. Он – лишь марионетка в руках невидимого существа, которое удовлетворяет СВОИ, специфически демонические, вожделения посредством послушного человекоорудия. Какого же рода эти вожделения? – спросит пытливый читатель. Можно было бы поразмышлять и в этом направлении, однако мы остановимся у этой черты, не желая выходить за рамки избранной темы.