Картина

Дождь барабанил по крыше, ветер шумел за окном. Как  хорошо, что в такое утро никуда не надо торопиться, можно зарыться поглубже в одеяло и поспать еще немного. Люблю лето за отпуск!

С этими мыслями я легла поудобнее и собралась вздремнуть час-другой, но мечте этой не суждено было сбыться, ибо на свете существовало чудовище под кодовым названием «кот». Ему совершенно наплевать было на мои планы, он хотел есть, играть и вообще сходить с ума. После того, как очередная попытка выдворить это чучело из комнаты не увенчалась успехом, я встала и пошла на кухню, по пути проклиная все вокруг: и этого кота, и утро, и эту дачу, которую черт дернул меня снять, и вообще все на свете.

- На вот тебе, чупакабра! – Прошипела я, пододвигая коту полную миску. С выражением абсолютного счастья на морде он начал есть.

В мгновение ока слопав все, кот сделал вид, что умывается, но через пару секунд бросил это занятие и потерся об мои ноги.

- Да люблю я тебя, люблю, пушистохвост, - проворчала я, подхватив кота на руки. – Только вот понять не могу, чего тебе в такую рань вставать приспичило?

Я подошла к окну, отдернула занавеску и попыталась разглядеть хоть что-то в пелене дождя. Разумеется, закон подлости сработал на все сто: как только вышла в отпуск и уехала из города, отправившись на старую дачу, так начался дождь.

С тоской поглядев еще раз за окно, я сделала себе кофе и открыла книгу. Настроение постепенно улучшалось, переживания героев совершенно захватили меня и три часа пролетели совершенно незаметно.

Дождь, похоже, и не думал прекращаться, и я решила полностью осмотреть дачный домик, в который въехала накануне.

-Раз уж на улицу не выйти, надо что-то интересное придумать в помещении, не так ли? Пойдешь со мной наверх? – Спросила я кота, который, приоткрыв глаз, элегически зевнул и перевернулся на другой бок. – Ну и ладно, лежебока, сиди здесь, раз ты такой скучный! А мне интересно, что там. - С этими словами я направилась в мансарду, где раньше располагалась наша с сестрой комната.

За двадцать лет, что я не была на даче, здесь почти ничего не изменилось, раскладушки стояли на своих местах, на столике валялся альбом для рисования, рядом пристроилась коробка с карандашами и фломастерами, на полу тут и там лежали разные книги. Меня как будто вернуло на мгновение в прошлое, сразу вспомнилось, как мы с сестренкой играли здесь, рисовали, читали и спорили.

Тут же память услужливо подсунула и воспоминания об одной из любимейших наших игр – прятках. Я немедленно отправилась в маленькую «полукомнату», соединенную с мансардой небольшим переходиком, перегороженным цветастой занавеской. Эта «полукомната» была задумана как место для хранения всех наших игрушек и книжек, которые родители перевезли на дачу, поскольку мы наотрез отказывались ехать без всего этого добра.

Здесь все также осталось нетронутым, даже кукольная комната, которую мы обустроили, но на меня сейчас не интересовала, меня интересовали ниши по обеим сторонам «хранилища».

Когда строили дачный дом, так вышло, что в мансарде осталось довольно много свободного пространства, и под крышей, после того, как строители постарались выровнять два привычной конфигурации помещения на втором этаже, за стенами осталось много свободного места, которое потом превратили в подобие кладовок. Если туда пробраться, то ты оказывался прямо на потолочных балках, и весь первый этаж был будто на ладони, а тебя при этом не видел никто. Приложив немного ловкости, можно было забраться еще выше, под самый скат крыши – именно там и было наше любимое место для пряток.

- Интересно, смогу ли я сейчас туда забраться? – мелькнула мысль, и, быстрее, чем разум и здравый смысл подали голос, я влезла в кладовку.
- Да, двадцать лет есть двадцать лет, - подумала я, с трудом принимая более-менее удобное положение. – Как же здесь тесно стало!

Кое-как угнездившись, я посмотрела вниз. Комната показалась куда меньше, чем раньше, да и не удивительно! Интересно, получится у меня хоть немного вверх влезть? Вроде должно получиться. Я постаралась выпрямиться и слегка подтянулась на верхней балке, оглядываясь. Нечего и говорить о том, чтобы пробраться под крышу, слишком мало места.

Внезапно мое внимание привлек какой-то предмет, торчавший углом из-за балки, подпиравшей крышу. Я вытянула руку, попытавшись достать его. Вскоре мне это удалось, и я поняла, что это какая-то картина. В закутке было слишком мало света, чтобы рассмотреть ее, и я тут же отправилась обратно в мансарду, поскольку любопытство буквально физически сжигало меня. Что это за картина? Почему она оказалась за балкой? Кто, наконец, ее туда убрал? 

Кое-как выбравшись из кладовки, я осторожно вытянула за собой картину и развернула ее к окну.

На холсте, заправленном в самую обычную раму, было изображено озеро, окруженное березняком. Над этим умиротворяющим пейзажем простиралось прозрачно-голубое небо с легкими перьями облаков. Вполне симпатичная, легкая, ничем не примечательная картина.

Я подумала, что неплохо было бы повесить ее в комнате на первом этаже, над электрокамином как раз подходящее для нее место.

Через четверть часа картина заняла свое место, а я с чувством выполненного долга отправилась готовить обед. Проснувшийся кот, кинув взгляд в сторону камина, вздыбил шерсть, но быстро успокоился и спрыгнул на пол, двинувшись к миске.

День шел за днем, я была на даче уже почти неделю, а дождь все не  прекращался.

- Ничего себе отпуск! – С досадой думала я. – Надо было соглашаться на поездку или вообще дома остаться, но нет, потянуло на дачу, на природу, свежий воздух! С таким же успехом можно было в своих четырех стенах сидеть!

Я открыла очередную книгу, мельком бросив взгляд  в сторону электрокамина и висящей над ним картины. Начала читать, но почему-то картина не выходила у меня из головы. Отложив книгу, я снова посмотрела на картину. Мне показалось, что озеро на ней как-то потемнело, а березы немного склонились к воде.

- Это просто игра света, - сказала я себе. – Нечего этим голову забивать.

В ту ночь я спала очень тревожно, часто просыпалась, да еще и кот время от времени шипел, периодически срываясь на рык, что не особо способствовало отдыху.

Утром я встала ужасно разбитой. Кое-как сварив кофе и накормив кота, отругав его попутно за ночной «концерт», я подошла к электрокамину, включила его, посмотрела попутно наверх и застыла как соляной столб.

Бьюсь об заклад, вчера озеро на этой картине было намного светлее! Сегодня не только оно, но и весь рисунок ощутимо потемнел, легкие перистые облака превратились в самые настоящие тучи.

- Так, спокойно! – Приказала я сама себе, плюхаясь на диван. – Или у меня галлюцинация, или одно из двух. Не может картина меняться. Наверное, одиночество так на меня действует, надо было остаться дома.

Вроде бы я успокоилась, но подсознание все равно не хотело молчать, тревога точила и точила мою душу, но самое плохое, что через это беспокойство проглянуло нечто совершенно иное – блестящее металлом лицо страха; даже не просто страха, а ужаса, который, как опухоль, расползался по всему моему существу, сковывая холодом каждую клеточку. Как завороженная, я глядела на картину, и ужас все сильнее и сильнее расползался во мне. Я была будто загипнотизирована, не могла пошевелиться, я все смотрела и смотрела на эту картину, уже физически ощущая исходящую от нее угрозу.
Телефонный звонок, прогремевший в тишине дачи, вырвал меня из этого состояния, и я схватила трубку, как утопающий хватается за соломинку.

Голос сестры, такой родной, но вместе с тем такой далекий, вырвал меня из когтей ужаса хотя бы на время.
Мы несколько минут поболтали, я рассказала о своей поездке на дачу, о воспоминаниях, о найденной картине.

- И знаешь, мне кажется в последнее время, - тут я запнулась, не зная, как продолжить рассказ о том, что картина будто бы изменяется. Представляю, как посмеется надо мной сестра! Да, впрочем, все равно, пусть смеется, может, тот ужас, что я испытала, больше не будет таким уж, простите за каламбур, ужасным.

И я рассказала все о своих «изысканиях», о воспоминаниях и о картине.

- Какая картина с озером, ты что? – Недоуменно поинтересовалась сестра. – Мы же ее сожгли тогда давно, в детстве, она не понравилась нам, и мы уговорили маму пустить ее на растопку. Ты что, не помнишь, что ли? Ну ты даешь, совсем одичала на своей даче! – Веселилась сестра, а я чувствовала, как ужас липкими клещами вновь подбирается ко мне.

Не может быть, чтобы мы сожгли эту картину, ведь вот же она – висит себе над каминной полкой; и как может быть такое, чтобы я совершенно ничего не помнила об этом эпизоде? Очередной взгляд на картину, - и моя душа ухнула вниз от непередаваемого ужаса. По поверхности озера, изображенного на холсте, плыла явственная рябь, и от этой чудовищной картины исходил холод.

- Я перезвоню! – Бросила я в трубку, отключилась от линии и суматошно забегала по комнате, как попало швыряя в чемодан вещи. Все, ноги моей больше не ступит на эту дачу, двадцать лет меня здесь не было и еще столько же не будет! Я запихнула в переноску вздыбившего шерсть, шипящего в сторону камина, отчаянно сопротивлявшегося кота, погасила свет и выскочила прочь из дома.
Под проливным дождем я добежала до машины, засунула на заднее сиденье чемодан и кота, села на водительское место и повернула ключ. Мотор мягко заурчал, и этот звук несколько успокоил меня.

Через час я уже была дома. Вынула из переноски обалдевшего кота, который, недовольно мяукнув, отправился спать на привычное место у телевизора, быстро разобрала вещи, переоделась и позвонила сестре.

- Мы не договорили. В общем, я сбежала с дачи, испугалась почему-то.
- Да ерунда, я звонила-то, собственно, чтоб тебя предупредить, что мы завтра туда приедем отдохнуть, не хотела застать врасплох.
- Уже не застанешь, - улыбнулась я. – Слушай, я быстро убегала, наверное, ворота не закрыла, так что имейте в виду.
- Будем! – Пообещала сестра. – Ну, тогда спокойной!
- Спокойной! – В ответ пожелала я и с удовольствием зарылась в одеяло. – Куда лучше дачи дом родной.

Телефонный звонок вырвал меня из сладкого мира грез.

- Ты чего плела-то про картину? – Раздался в трубке голос сестры. – Напридумывала тут! Мы, как не знаю кто, ищем ее, а над камином пустые обои! Вот уж разыграла так разыграла!
- Да… Наверное… - Я еще не до конца проснулась.  – Понравилась шутка? – Решила подыграть я.
- А то! – Заверила сестра. – Ну, давай, отдыхай, отпускница! Пока!
- Пока! – Промямлила я, направляясь к кофеварке и вытаскивая по пути пакет кошачьего корма.

Насыпав довольному коту еды, я посмотрела на экран телефона – аккумулятор почти умер. Вот черт, из-за всех вчерашних переживаний забыла прихватить из машины сумочку с зарядниками. Что ж делать, придется идти.
Где же она? Я перерыла весь салон, но маленькую синюю сумочку не нашла. Неужели она в багажнике? Вроде никогда зарядники там не хранила.

Недовольно вздохнув, я открыла багажник и отшатнулась. Синяя тряпичная сумочка с зарядниками лежала рядом с рамой, обрамлявшей  катящиеся по холсту волны черной воды озера, а ветви берез, ужасно искривившихся, тянули свои уродливые лапы прямо в его глубину, как будто протягивая руку помощи чему-то, пытавшемуся выбраться наружу, чему-то, что таилось внутри картины.