П16, 17, 18... Снова в строю

П-16  (открыткка)  23июля  1942г.   Снова  в  строю

Здравствуй  Надя!
Позавчера  прибыл  в  полк,  с  которым  в  течение  года  прошёл  тысячи  километров.  Сейчас  еще  безработничаю,  как  и  мои  сотоварищи,  которые  остались  в  полку.  На  днях  получу  назначение.  Других  новшеств  и  изменений,  о  которых  можно  писать  нет.  Завтра  или  послезавтра  напишу  тебе  письмо.  Быстрее  пиши  мне.  Мой  адрес  старый.  Смотри  на  обороте  (ППС  № 1550  839  ГАП).  Мищенко  жив  и  сейчас  лежит  в  госпитале.  В.Г.  Никольский погиб  на  южном  фронте,  Марья  Ивановна  попала,  кажется,  к  немцам.  Зелев  где  то  на  Урале.  Куценко  недалеко  от  меня,  а  с  ним  вместе  и  Пастушенко.  Пиши  жду.  Привет  матери.  С  приветом. 
Крепко  целую  тебя  -  Андрей


П17  25  Июля  1942г.

Здравствуй  Надя!
Я  ещё  безработный  сегодня,  хотя  скоро  приступлю  к  делу.  Не  исключена  возможность  нашей  встречи:  или  сам  приеду  или  ты  приедешь.  Мы  сегодня  уезжаем  все  в  тот  район,  где  я  недавно  лечился,  и  куда  ты  мне  присылала  письма.  Будем  заниматься  тем,  чем  занимались,  будучи  в  Кирове.  Понятно?  Надеюсь,  что  там  пробудем  не  менее  месяца.  Вот  это  и  даёт  мне  право  думать  о  встрече.  О  деталях  и  более  конкретно  напишу  несколько  позже.  А  встреча  должна  быть  и  будет.  Два  твоих  письма  пришедших  в  полк  в  моё  отсутствие  были  получены. Одно  получил  Куликов, но  в  тяжёлые  минуты,  когда  ему  угрожала  смерть  или  плен,  он  его  сжёг  даже  не  успев  прочесть.  Этот  поступок  полон  благородства  и  заслуживает  поощрения.  Сам  Куликов  остался  жив  и  к  большому  удовольствию  невредим.  Второе  письмо  получила  наша  фельдшерица  Таня  Ю.  Она  его  прочла,  и будучи  вместе  с  Куликовым  и  в  одном  положении  также  вынуждена  была  сжечь.  Таня  жива  и  передала  мне  содержание  второго  письма.  Между  прочим,  она  из  письма  мне  заключила,  что ты  серьёзная  содержательная  и  умная  женщина.  Она  сказала:  «вот  теперь  я  понимаю,  почему  ты  не  барахлишь -  твоя  жена  этого  недостойна».   Я  и  без  неё  в  этом,  конечно,  не  сомневался.  Но  когда  ты  слышишь  подтверждение  своих  убеждений, сердце  сжимается  от  радости  и  за  тебя  и  за  себя  и  за всю  Россию.
За  последние  бои  перед  ранением  я  дважды  представлен  к  ордену.  Думаю,  что  на  сей  раз  не  откажут.  Так  говорят  все.  Хоть  один,  но  получу.  А  если  паче  чаяния  и  откажет  фронт  -  я  не  обижусь,  так  как  я  воюю  не  за  ордена  же.
Тебя,  самого  близкого  моего  друга,  не  может  не  интересовать  вопрос,  где  и  кем  я  буду  работать  теперь.  Работать  буду  в  том  же  839  ГАП,  где  я  был  в  начале  войны,  и  с  которым  ты  меня  видела  в  Москве  6.8.41г.
С  тех  пор  утекло  много  воды.  Из  того  народу,  что  было  тогда  с  нами  осталось  8  человек,  а  остальные ……Должность  моя  теперь -  начальник  штаба  полка,  т.е.  такая,  какую  занимал  И.В. Ермаков   при  твоем  приезде  на  Дальний  Восток,  когда  он  тебе  дарил  цветы.  Работа  сложная  и  кропотливая,  но  надо,  хотя  штабы я   и  не  люблю.  Эта  работа  даст  хороший  опыт  в  смысле  подготовки  к  следующей  ступени  - командованию  полком.  В  скором  времени меня  аттестуют на  следующее  воинское  звание  «Майор».  Всё  это  вместе  взятое  заставляет  меня  много  работать  и  много  сил  отдать  на  благо  Родины.  В  ближайшее  время  собираюсь  подать  заявление  о  вступлении  в  партию.  Но  мне  хочется  знать,   как  ты  на  это  дело  посмотришь.  Ведь  твоё  мнение  для  меня  -  это  очень  много  значит.  Только  перед  этим  основательно  и  серьёзно  продумай  данный  вопрос.  Поверь,  что  ты  единственный  мой  консультант.
Надя!  В  этом  письме  я  посылаю  тебе  фотокарточку.  Не  ужасайся,  что  это  чужая.  Она,   вместе  с  другой,  подарена  мне  моим  бывшим  сослуживцем,  земляком  и  другом  Н.  Селивониным  (см  сидит в  фуражке  справа).  Я  её  посылаю  потому,  что  негде  пока  хранить её,  а   мять  жалко  (  оставил  себе  маленькую).  Если ты  посмотришь  наш  «Архив»,   то  ты  там  найдешь  карточку, где  мы  снялись  с  Николаем С.,   еще  будучи  красноармейцами   19-го  Кавполка  в  1933г.  С  тех  пор  прошло  много  времени.  Всё  изменилось -  мы  постарели,  но  дружба  и  жизнь  остались.
Нет  больше  этих  двух  красноармейцев  -  юнцов, но  есть  два  верных  бойца,  два  верных  сына  Республики.  Один  из  них  капитан  и  начальник  штаба  полка,  а  второй  батальонный  комиссар  и  военный  комиссар  №  артиллерийского  полка.  Будем  живы,  после  войны  встретимся.  А  сейчас  я  тебя  прошу  сохранить  это  фото.
Второй (левый  на  фото)  командир  того  же  №    артполка  орденоносец  подполковник  К-о.
Ну  на  этом  пожалуй  и  закончу.  Через  3-4  часа  едем.  Пиши  по  старому  адресу (см. на  конверте)
Большой  привет  матери.  С  пирогами  пусть  спешит,  а  иначе  опоздает,  тогда  всё  пропало.  Если  будешь  писать  Иннокентию -  напиши  от  меня  привет.  Сама  не  грусти.  Что  будет  дальше,  а  сейчас  над  тобой  сияет  счастливая  звезда,  которая  отводит  удар  и  от  меня.  Скоро  окончим  войну  (6-20)  месяцев  и  тогда  навсегда  к  тебе.  Наша  задача,  вам  вернуть  любовь,  а  России  честь.
Итак  пока. Чаще  мне  пиши.  Жду.
С  приветом.  Обнимаю  и  крепко  целую.
Твой  Андрей.
PS
Поздравляю тебя  с  днём  твоего  рождения  28.7.42
Желаю  тебе  самых  наилучших  дней  и чувств  в   новом  году  твоей  эры.
Андрей.



П18….4.августа42г

   
Просмотрено  военной  цензурой(впервые на  письме появился  штамп)  Видимо  ранее  было  не  до  цензуры.
Ст  Котово  Октябрьской  Ж/Д,  дер. Перетенка.

Примечания  о  военной  цензуре.
В  1945  артиллерийский  капитан   Солженицын 27  лет  от  роду,   награждёный орденами Отечественной войны II степени и Красной Звезды,  в переписке со старым другом (Николаем Виткевичем) ругательно высказывался о «Пахане»  за  отклонения  от  Ленинизма.  Благодаря  военной  цензуре    9 февраля   Солженицын в Восточной  Пруссии    был арестован, лишён воинского звания капитана,  наград,   а  затем    в сопровождении 2  смершевцев  через  всю  Европу   доставлен  в  Москву, в Лубянскую тюрьму.
  7 июля Солженицын заочно приговорён   Особым совещанием  к  8   годам   лагерей  и   вечной ссылке   по окончании срока заключения.


Здравствуй  Надюшка!
Последний  раз  я  писал  тебе  10  суток  назад.  Но  не  получая  эти  дни  ничего  от  тебя,  я  начал  снова  беспокоиться  за  твою  судьбу.  Ведь  ты  же  у  меня  сейчас  единственный  предмет  моей  жизни,  о  котором,  или  в  котором  сосредоточено  моё  личное  всё  без  остатка.
В  последние  дни  мне стало  известно,  что  немало  женщин  вливается в  ряды  армии  на  различные  нестроевые  должности.  Это  меня  обеспокоило  в  том  смысле,  что  мне  не  хотелось  бы,  чтобы  и  ты  была  мобилизована.  Ты  всё  же  избегай  этого.  Поверь,  что  если  ты  и  останешься  вне  рядов  армии,  то  от  этого  никто  и  ни  в  какой  степени  не  пострадает.  Это  моё  практическое  заключение.  Лично  мне  хотелось  бы  тебе   настоятельно  посоветовать  другое.  Это  учёба. Ведь  более  подходящего  случая  поступить  на  учёбу  никогда  не  представится.  Сейчас  в  учебных  заведениях  будет  масса  вакантных  мест.  Ведь  поступать  то  особенно  некому.  А  кроме  того  наверняка  будет  скидка  и  в  смысле  требований.  Что  касается  материальной  стороны  то,  Наденька,  в  этом  отношении  тебе  беспокоиться  нет  оснований.  Я  чем  только  смогу  буду  оказывать  тебе  помощь.  Во  всяком  случае  с  этой  стороны  ты  будешь  поставлена  в  условия  лучшие,  чем  многие  и  даже  большинство.  Остаётся  единственное  препятствие  -  это  твоё  личное  желание.  Ты  быстренько,  но  основательно  подумай  над  этим  вопросом  и  решай.  Решай  и  не  колеблись.
Помнишь,  два  года  назад  с  каким  упорством  я  засел  за  учёбу.  Это  тогда  было  нужно  и  это  дало  свои  плоды.  Жалею,  что  рано  пришлось  прервать  учёбу.  Думаю,  что  после  войны  удастся  наверстать.
Иногда  мужчины  боятся,  что  их  жёны  в  умственном  отношении  перерастут  их.  Я  этого  не  боюсь,  а  наоборот,  буду  горд,  если   ты  на  это  решишься  пойти. 
Если  имеешь  возможность  учиться -  надеюсь,  не  откажешься  от  этого.  Какой  либо  совет  давать  в  смысле  выбора  ВУЗА  не  стану,  но  избегай  лишь  медицинских.  Лучше,  конечно,  не  избегай  своей  ранее  избранной  специальности.
Итак,  полон  надежд  и желаю  тебе  успеха,  моя  дорогая.  Напиши  мне,  как  у  тебя  дела  с  одеждой  и  обувью.  Конечно,  сейчас  не  до  богатого,  но  как  либо  всё  же  изворачивайся.
У  меня  дела  идут  ничего.  От  раны  почти  совсем  оправился.  Правда,  еще  немного  прихрамываю,  физически  несколько  ощущаю  область  ранения  но…  Это  всё  несущественно.  Чепуха.  Прошлое.  Работаю  пока  там  и  на  той  должности,  о  которой  писал  в  предыдущем  письме.  Возможно,  в  скором  времени  изменение.  На  днях  меня  аттестовали  на  следующее  воинское  звание  «Майор».  Видимо  к  началу  сентября  (если  не  раньше)  присвоят.  Не  удивляйся  что  так  быстро.  Ведь  зато  этот  год  войны  наверняка  нас  подвинул  на  добрый  десяток  лет  к  гробу.  Правда,  у  меня  нет  ни  единого  седого  волоса,  но…  Зато  никто  не  хочет  верить,  что  мне  отроду  только  неполных  28.  Все  признают  и  чтят  за  старого  прожженного  вояку.  Это  иногда  и  лестно  и  вместе  с  тем  обидно.
Сейчас  я  пока  живу  на  ст.  Котово  Октябрьской  Ж..Д.   Это  около  100  км.  от  Бологое  в  сторону  Ленинграда,  а  от  Боровичей  всего  лишь  30  км.  Хотелось  бы  приехать  к  тебе,  но  не  знаю  удастся  ли?  Хочется  хоть  немного  побыть  с  тобой,  поговорить  кое  о  чём.  Ведь  завтра  год,  как  расстались  в  Москве,  а  где  то  суждено  будет  нам  встретиться?  Или?...  Нет,  нет!  Без  всяких  «или».
Кроме  того, мне  хотелось  бы захватить  с  собой  свою  старую  дальневосточную  шинель  и  какие  либо  старые  синие  брюки.  А  сапоги  простые  мне  вчера  сделали  хорошие.  Но  это  всё  вопросы  второстепенные.  Главное  встреча.  Тебе  я  не  советую  приезжать,  потому,  что  этот приезд  будет  для  тебя  связан  с  большими  трудностями  в  дороге.  Нет  уж  лучше  побереги  себя.  Это  для  меня  важнее  всего.
Итак  кончаю.   Адрес  мой  остался  без  изменений.  Пиши.  Передай  привет  матери.  А  Иннокентий  пишет  чего  или  нет?  За  меня  пока  беспокоиться  не  следует.  Пиши.
О!  Ты  знаешь  с  каким  нетерпением  жду  и  с  каким  восторгом  читаю  твои  письма!
Пока.  Крепко,  крепко  обнимаю  и  целую  тебя. 
Твой  Андрей.



Вперед  http://www.proza.ru/2015/07/13/1255


К  началу http://www.proza.ru/2015/06/14/386