Глубокий фиолетовый

- А тренинг правда будет здесь? - Я оглядывал пожелтевшие обои, узенькие деревянные полки на стенах и растрескавшийся деревянный пол в маленькой прихожей, вдыхая неявный аромат вяленой рыбы и спичечных головок.
Высокая темнокожая девушка с гнездом из афрокосичек на макушке, которая открыла мне дверь, молча кивнула и жестом показала на дверь в гостиную.
Гостиная оказалась неожиданно просторной и очень светлой, с высокими, ничем не занавешенными  окнами и с газетами на стенах вместо обоев. Почти всю комнату занимал широкий круг из белых деревянных табуреток. Под каждой табуреткой лежало по паре чёрных сапог, которые странно смотрелись в этой словно выбеленной комнате. Сложенные вдвое, высоченные и все одного очень большого размера, судя по виду.
- Занимайте любое место.
Это были первые слова, которые девушка мне сказала. Голос у нее был высокий и певучий, как у русских северных красавиц.
Потоптавшись в нерешительности, я наконец выбрал место у стены - оттуда было видно и дверь, и окна.
- А другие... кто-нибудь ещё придёт?
Девушка пожала плечами и ушла куда-то.
Я остался один.
Что меня привело сюда? Любопытство. Или - скука. Или, может быть, одиночество. С тех пор, как я переехал в мегаполис, я и правда был несколько одинок. Мама с сестрой остались дома, друзья или там, или разъехались по другим городам... Новые коллеги по большей части казались мне роботами.
Время подходило к пяти - время начала тренинга - но никто не появлялся.
Я сидел, как дурак, на белой табуретке, и пинал ногами сапожищи, лежащие под ней.
Ровно в пять часов дверь гостиной распахнулась, и на пороге возник маленький, аккуратный, весь как будто зализанный человечек в очень чёрном костюме, с глянцевитой причёской и тёмными глазами. Чем-то он мне напомнил Лермонтова.
-Итак, молодой человек! Вы здесь один?! - Голосом профессионального конферансье произнес он от двери гостиной.
Я кивнул и печально улыбнулся.
Человечек, впрочем, печальным совсем не выглядел.
- Чего грустим?!
Молниеносно он схватил табуретку и сел передо мной, с любопытством разглядывая моё лицо.
Глаза у него были необыкновенные – не просто темные, как мне показалось издалека, а скорее густо-фиолетовые. Deep Purple, в общем.
- Да я… за вас. – Неловко ответил я. – Один человек на тренинг пришел, обидно, наверное.
В этот момент пропел дверной звонок, в прихожей мелькнул гибкий силуэт высокой негритянки, и через пару секунд она ввела в гостиную растерянную девушку с пушистыми светлыми волосами.
Человечек подмигнул мне и вскочил, приветствуя гостью. Он полушутливо, но очень изящно поклонился ей, и велел выбрать место. С недоумением оглядев оклеенную газетами комнату, девушка сделала пару шагов и села на ближайшую табуретку,  спиной к двери.
Человечек поставил свой табурет на место, и сел у окна – так, чтобы видеть нас обоих. Он молча нас разглядывал, потирая подбородок и сверкая глазами.
Пауза затягивалась.
Я прокашлялся.
Человечек вскинул к глазам левую руку с часами и сказал :
- Ждем опаздывающих 20 минут. Пунктуальные люди всегда страдают. Ну ничего, мы их пристыдим.
В течение следующих 20 минут стройная экзотичная ассистентка приводила  гостей одного за другим, и каждого человечек заставлял спеть песенку или станцевать в наказание за опоздание. В итоге нас набралось человек девять.
Ноябрьский вечер за окном уже начал темнеть.
Человечек торжественно встал посреди круга из табуреток, половина из которых теперь была занята. Никто не сел спиной к окну, поэтому его живые фиолетовые глаза без помех исследовали наши лица.
- Ная, не пускайте больше никого. – Сказал он своей темнокожей помощнице. Та кивнула, дисциплинированно вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь.
- Итак! – Голос его не был оглушительным, но всё же казался достаточно мощным. Или, может быть, в пустом помещении без мягкой мебели была очень хорошая акустика. – Я очень рад, что вы почтили свом вниманием мой тренинг, дорогие друзья. Меня зовут Феликс Шейд.
Мы с вами собрались здесь, чтобы разобраться наконец – как наши страхи портят нашу жизнь.
Он прокашлялся.
- А сейчас я прошу вас – возьмите сапоги из-под табуреток и наденьте. Надевайте, надевайте.
Мы запереглядывались.
Изящная брюнетка, сидевшая через пустое место от меня, скорчила забавную рожицу – умильно подняла брови и закатила глазки, а потом полезла за сапогами. Я вспомнил, как она грациозно танцевала штрафную лезгинку.
Я вытащил свои. Громадные черные сапожищи. Я не знал – задержать дыхание или всё-таки проверить обувь на вшивость.
Однако сапоги ничем не пахли, даже дермантином. По запаху (вернее, по полному его отсутствию) можно было подумать, что они вообще не принадлежат нашему миру.
Я стянул кроссовки и надел монструозные образцы обуви – один за другим. Они были такие высокие, что ходить в них становилось не очень удобно. Я инстинктивно поймал глазами мою маленькую соседку- брюнетку – ей они вообще до ушей, что ли?.. Как ни странно, ей они тоже пришлись выше колена, достаточно заметно выше колена, но не более. Да и в ступне сели точь-в-точь, хотя размерчик у неё был, наверное, детский.
Все недоуменно переобувались, Феликс наблюдал.
- Теперь, когда все обрядились в чудесные сапожки, сидеть нам больше нельзя. Ходить, танцевать, прыгать – пожалуйста.
Сидеть- нет.
Я обвел взглядом присутствующих. Моя соседка с богатой мимикой. Блондинка, что пришла сразу после меня. Высокий, и с виду недотепистый и добродушный парень, стоящий рядом с блондинкой. Дальше – явно немолодая женщина, с рыжеватыми волосами и очень ярким макияжем, вся увешанная какими-то бусами и браслетами. Невысокий пухлый мужчина в круглых очках, с испуганным и растерянным лицом; худой кудрявый паренек с нахмуренными бровями. Потом - удивительно красивая женщина : ей даже эти кошмарные сапоги шли, и наконец обычный мужик средних лет, с залысинами и в клетчатой  рубашке. Все нервно переминались с ноги на ногу в этих странных предметах обуви. И всем они были впору.
- Удобно? Ну чтож. Для начала представимся. Схема следующая: имя, где работаете, что с личной жизнью,  почему решили прийти на тренинг.
Его фиолетовый взгляд остановился на мне.
- Начнем с вас.
Меня слегка передернуло от его бесцеремонности. «Что с личной жизнью?»
Феликс, видимо, что-то понял по моему лицу.
- Друзья, давайте договоримся. Если мы здесь, значит, нам всем чего-то не хватает в жизни. Все мы в одной лодке, идеального человека вы тут не найдете. Так что не стесняйтесь.
Всё это стало порядочно напоминать мне общество анонимных алкоголиков. Терпеть не могу рассказывать о себе. Да и сапоги похоже жмут. Что за бред вообще? Я за такую борьбу со страхами выложил ползарплаты?
- Вадим. – Услышал я свой голос. – Работаю в компании, которая… занимается продажей услуг. Живу один, девушки нет. При йти решил потому что интересно, чему тут могут научить. – Я кинул в Феликса испепеляющий взгляд на последней фразе.
Наш чудесный тренер, впрочем, смотрел на остальных, и мою сдержанную ярость проигнорировал.
Сапоги стали жать ощутимее.
Остальные представились. Почти у всех были обычные, скучные работы, правда, рыжеватая женщина с украшениями оказалась гадалкой, а великолепная красотка – как ни странно, переводчиком художественной литературы. И почти все были одиноки. Причины появления на тренинге у всех получились весьма уклончивые: интересно, люблю саморазвитие, моё хобби – тренинги… Люди переминались в сапожищах всё усерднее. Словно им становилось всё некомфортнее.
Феликс слушал, но не слишком внимательно.
Когда все ответили, он обвел нашу компанию ехидным взглядом.
- Страшно говорить о себе, не правда ли? Сапожки начали жать? Попробуйте станцевать, что ли.
- Ну нет. – Подала голос блондинка, пришедшая после меня. Звали её Света. – Знаете, это всё слишком. Танцевать в этих дурацких сапогах… Извините, но не так избавляются от страхов!
Света сделала шаг в сторону двери, и вдруг страшно закричала, согнулась пополам и упала на бок, прижимая к себе ноги в сапогах. Она пыталась их стянуть, цеплялась за них и вопила. Мои собственные сапожищи сжались на моих ногах, а в следующую секунду я рванул к Свете, но проклятая обувь словно приросла к полу. Остальные, видимо, находились в том же положении.
Феликс подскочил к Свете, встал с ней рядом, кинул на неё взгляд полный – сострадания? По Светиным щекам текли слезы, она уже не вопила, а тихо постанывала и просила её отпустить.
Феликс заговорил, и я слушал его, не оставляя попыток отодрать ноги от пола.
- Никто никуда не уйдет. – Из Феликса вдруг улетучилась вся его манерность, забавность и добродушие. Осталось только ощущение сдержанной власти. -  Ваш страх – это большие черные сапоги. И чем сильнее вы боитесь, тем сложнее вам двигаться. Невозможно танцевать в такой кошмарной обуви, не правда ли?
Феликс присел рядом со Светой.
- Людям приходится бороться со страхам годами. Но вам повезло. Я вам помогу…
- Это ты так помогаешь, урод?! – Перебил его высокий добродушный парень (Петр, как он представился).
- Это вы так сами себе мешаете. – Спокойно сказал Феликс, и встал, помогая Свете подняться. Он осторожно усадил всхлипывающую девушку на табуретку и подошел к Петру, который отодрал одну ногу от пола и теперь работал над второй.
Феликс уставился на него снизу вверх.
- Я вам помогу, да. Но вам придется помогать мне – день за днем избавлять людей от их страхов… Впрочем, это другая история. Вам многое будет по плечу. Впрочем, ты ещё не на той стадии.
- Урод! – Петр ринулся на Феликса, но тут же скорчился и едва не упал, сдержанно застонав сквозь зубы.
- Заметь: это не я, это ты.
Оставив скрежещущего зубами Петра, Феликс подошел к рыжеватой женщине – Аглае. Она стояла тише всех, и, по-моему, даже не пыталась сдвинуться с места.
- Аглая. – Он пристально смотрел ей в глаза.
Стоящий рядом пухлый мужичок дернулся и завопил от боли. Видимо, интенсивность сжатия зависела от интенсивности испытываемого страха.
Она не дрогнула, хотя поморщилась. Впервые я заметил, что в чертах её лица есть что-то ведьминское: слегка раскосые светлые глаза, нос с горбинкой.. Странное дело, мои сапоги жали всё меньше.
- Аглая, вы больше всего на свете боитесь, что ваши сбывающиеся предсказания – только верхушка айсберга. Что вы играете с тем, чего не знаете, и рано или поздно вам придется за это платить…
Аглая морщилась и переступала с ноги на ногу.
Феликс поднес свое лицо очень близко к её, и она не отстранилась.
- А если я скажу вам, что ваш страх не напрасен? Там действительно есть нечто большее. Аглая, знание бесконечно и вы способны овладеть им полностью, и вашего чутья хватит, чтобы выбрать правильные книги, и правильных учителей. Вы можете стать тем, кем действительно хотите. И тем, кем действительно боитесь стать. Ведь это одно и то же.
Он не говорил ничего особенного, но зеленоватые глаза гадалки расширились, а зрачки сузились. Я видел странную вещь: её лицо на миг сделалось юным.. и страшным. Это был торжествующий лик настоящей ведьмы, вдруг осознавшей свою силу. Аглая хрипло рассмеялась, и стала вновь прежней. За исключением парочки деталей: её глаза обрели фиолетовый оттенок, странно сочетающийся с естественным зеленым цветом, плечи распрямились,  а все украшения, бусы и браслеты засияли так торжественно, что Аглая из жалкой «новогодней ёлки» обратилась в почти красавицу. Она легкими движениями стянула сапоги, ставшие вдруг какими-то маленькими и жалкими, и они темной горкой съежились на полу. Аглая присела на табуретку, и с детским любопытством стала разглядывать окружающих.
А Феликс пошел ко мне.
Ноги наконец оторвались от пола. Теоретически я мог убежать, но почему-то только зачарованно смотрел, как он идет.
- А ты, Вадим, очень боишься прожить собственную жизнь напрасно. Этот страх так силен, что полностью парализует твою активность. – Странно, но ко мне он обращался на ты. Его удивительные глаза становились всё ближе, и до меня почти не доходил смысл его слов, но они словно вынимали из меня внутренности, однако это было не больно. Не больно, но очень странно. Я слышал, как во сне: - Твоя жизнь уже началась, и смысл – в каждой секунде, ты увидишь…
На пару секунд всё стало темно-синим, вспыхнуло. Потом я увидел комнату, и перепуганных людей в ней. Я видел, что им нечего бояться. Мы с Аглаей встретились взглядами и улыбнулись друг-другу.